G-Dragon — That XX
Чонгук ошалело смотрел на Тэхена, пока Тэхен буравил мрачным взглядом точку над плечом Джонхана. Последний, казалось, чувствовал себя комфортнее всего в сложившейся ситуации. Он склонил голову к плечу, продолжая мило улыбаться. Так мило, что у Чонгука свело зубы. От этой улыбки, словно от переслащенного кофе, мгновенно затошнило. — Ты что несешь? — ошарашенно повторил он, уставляясь на Джонхана так, будто он сумасшедший. — Какой еще жених? Я его жених! Джонхан улыбнулся шире, обнажая зубы. Чонгук заметил, как Тэхен сжал кулаки, и что-то нехорошее холодком пробежало по позвоночнику. Чонгук чувствовал себя полным идиотом. Фраза, которую он так опрометчиво выпалил, повисла над ним в воздухе, словно дамоклов меч. — Тэхен, — проигнорировав его, произнес Джонхан. То, как Тэхен вздрогнул, заставило Чонгука нахмуриться. — А твой вкус стал хуже. Чонгук отреагировал быстрее. — Ты охренел? — изумленно воскликнул он. — На себя посмотри, миледи! Джонхан ни на секунду не потерял невозмутимости. Он улыбался все так же добродушно, словно они были закадычными друзьями. — Разве я не прав? — поинтересовался Джонхан. — Тэхен, скажи. Как так вышло, что после меня ты выбрал его? Тэхен продолжал молчать. Его лицо страшно побледнело, и он сжал челюсть с такой силой, что заходили желваки. Чонгук раздраженно цокнул. Какого хрена он молчит? Он сам такой суперспособностью не обладал, поэтому сразу же открыл рот. — Слышь, — процедил он, — не пойти ли тебе к черту? Раз ты такой отменный жених, то почему он сейчас со мной? Джонхан склонил голову к плечу. Его глаза лукаво сверкнули. Но он ничего не сказал. Не успел — его опередил Тэхен, который бросил: — Закрой рот. Чонгук растерялся. Он подумал, что Тэхен сказал это Джонхану, но Джонхан ведь молчал. Ему потребовалось несколько унизительно долгих секунд, чтобы понять — Тэхен сказал это ему. Чонгуку показалось, что на него вылили ушат с помоями. Он распахнул глаза, и это ощущение беспомощности едва не заставило его пошатнуться. Как так вышло, что всего два слова от человека, которого он, вроде бы, ненавидит, заставили его чувствовать себя настолько жалким? — Что ты сказал? — выдохнул он. Джонхан не сдержал смешка, тут же прикрыв рот изящной ладонью. Чонгук не мог даже шевельнуться от унижения. — Я сказал, — холодно начал Тэхен, — закрой рот и не говори о том, чего не знаешь, — он перевел взгляд на Джонхана, и Чонгук подумал — может быть, теперь?.. Он сделает ему замечание или… — Приятно было увидеться, — процедил он так, будто слово «приятно» причинило ему физическую боль. — До свидания. Развернувшись, он двинулся к выходу. Чонгук смотрел в его прямую спину, и его разрывало от желания схватить со стола вилку и воткнуть ее ему между лопаток. — Какая жалость, — раздался рядом с ним мягкий голос Джонхана. Блять, неужели он не исчез до сих пор? Чонгук уже забыл про его существование. — Кажется, не так уж он и рад, что ты его жених, правда? Чонгук смерил его раздраженным взглядом и, вскинув руку, ткнул ему под нос средний палец. — Пошел ты, миледи. Он рванул к выходу, чтобы догнать уже скрывшегося в дверях Тэхена. Внутри него клокотала обида, но он не мог дать понять, что его серьезно задел этот разговор. Не то, что этот Джонхан нес какую-то чушь — вот на подобное Чонгуку всегда было плевать. То, как на это отреагировал Тэхен. Вот это было по-настоящему обидно. Чонгук даже не думал… он не думал, что это будет настолько обидно. — Эй! Эй, Тэхен, стой, черт возьми! Игнорируя окрики, Тэхен шел к машине, ни на секунду не замедляя шага, словно Чонгука для него не существовало. Чонгуку пришлось перейти на бег, чтобы догнать его. Он схватил его за руку, которую Тэхен тут же раздраженно выдернул, резко обернувшись. Чонгук встретил его взгляд и невольно отступил. Потому что в глазах Тэхена была яркая, пылающая, громкая боль. — Не трогай, — прорычал Тэхен. — Что тебе нужно? — Ты издеваешься? — вскинул брови Чонгук. — Ты просто оставил меня там, а перед этим заткнул мне рот. Это нормально, по-твоему? Разве я не твой гребанный жених? — Гребанный — отличное определение для тебя, — саркастично процедил Тэхен, и Чонгук пихнул его в плечо так, что он сделал шаг назад. — Тебе смешно? Слушай, ну, если ты меня настолько не терпишь, что готов заткнуть перед каким-то долбоебом, может, ты и… Он не успел договорить. Тэхен размахнулся и влепил ему настолько мощную пощечину, что Чонгук пошатнулся. Схватившись за щеку, он уставился на Тэхена широко распахнутыми глазами. В любой другой раз он бы не стал думать дважды — просто сразу ударил бы в ответ. Но в этот раз он просто смотрел, как Тэхен раскрывает рот и медленно, но четко произносит, глядя прямо ему в глаза: — Не смей так его называть. Не смей вообще о нем говорить. После этого Тэхен сел в машину и уехал, не удостоив его и взглядом, так и оставив на обочине, держащимся за щеку и невероятно жалким, словно надоевшего побитого пса. Чонгук моргнул и раздраженно стер скользнувшую из уголка глаза слезу. Спустя несколько минут он, более-менее успокоившись, достал телефон и позвонил Намджуну. — Забери меня с этого гребанного мероприятия как можно скорее, — приказал он. Намджун ответил, что подъедет через двадцать минут, даже не заикнувшись о том, что у него сегодня, вообще-то, выходной. Чонгук, не в силах больше стоять, сел прямо на поребрик. Он не надел пиджак, и от ставшего к вечеру прохладным ветерка вверх по голым рукам бежали мурашки. Черт возьми, что это вообще сейчас было? Чонгук чувствовал себя полным идиотом. Его мучили вопросы. Чону ничего не говорил о том, что у Тэхена был жених. Почему Тэхен так остро на него отреагировал? Их брак тоже должен был быть фиктивным? Если да, то почему Тэхен внезапно переключился на семью Чону? Хотя последнее, наверное, не должно особо удивлять. В конце концов, его семья была безумно богата, вряд ли Джонхан превосходил их по статусу. Но если это Тэхен разорвал помолвку, разве не должен именно он испытывать самодовольство? Почему Джонхан вел себя так, словно он хозяин положения? И, самое главное, как посмел Тэхен влепить ему пощечину из-за Джонхана?.. Из мыслей его вырвал звук шагов за спиной. Он обернулся, не утруждаясь тем, чтобы подняться, и увидел высокого молодого мужчину в деловом костюме. Видимо, вышел с мероприятия вслед за ними. Чонгук вновь обратил взгляд на дорогу, думая, что тот сейчас просто пройдет мимо, но спустя пару мгновений парень вдруг опустился на поребрик рядом с ним. Чонгук нахмурился. — Чего надо? — буркнул он. Лицо мужчины вытянулось в удивлении. — И тебе привет. Меня зовут Сокджин, — с непрошибаемой вежливостью представился он. — Тэхен уже уехал? Разве вы не были вместе? Чонгук прищурился и прикусил язык, чтобы не ляпнуть какую-нибудь грубость. Настроение его было ни к черту, и какой-то незнакомец, внезапно решивший познакомиться, как будто они в каком-то хреновом школьном кружке по интересам, ничуть не улучшал ситуацию. — Тебе какое дело? — прямо поинтересовался Чонгук. Сокджин качнул головой, рассматривая его со смесью интереса и удивления. — Я лучший друг Тэхена, — пояснил он. Теперь пришла очередь Чонгука удивляться. — У этого мудака есть друзья? Сокджин вскинул брови. — Разве ты не его жених? — с небольшой заминкой уточнил он. — Мне казалось, я заметил, что вы пришли вместе… В его словах была несостыковка, и Чонгуку потребовалось две секунды, чтобы ее обнаружить. — Ты только что сказал, что вы лучшие друзья. Почему ты не знаешь, есть ли у него жених, и кто он? Под кожей пуще прежнего запузырилось раздражение. Чонгук начинал ненавидеть этот высший свет. В его мире все было понятно, а здесь под шкурами львов скрывались настоящие гиены: Чонгук не умел читать людей, он не понимал, чего ему ждать, какое его слово сделает лучше, а какое — испортит все. Он бы не следил за ними вовсе, если бы не знал, что его действия в конечном итоге повлияют на Чону, и от него зависело, положительным будет это влияние или отрицательным. Кто этот хренов парень? Чего он к нему прикопался? Чонгук понятия не имел, как себя с ним вести. Доброжелательно-нейтральное выражение на красивом лице Сокджина сменилось очевидной усталостью. Он провел по нему ладонью и уставился задумчивым взглядом на дорогу перед ними, на проезжающие мимо машины. — Окей. Я был его лучшим другом, — тихо признался он. — Мы с ним поругались после… одного инцидента. Чонгук шумно выдохнул через нос. — Слушай, может, ты слегка не понимаешь, — фыркнул он. — Но мне абсолютно плевать, кто ты такой. Оставь меня в покое, спасибо. Но Сокджин не торопился подниматься и уходить. Вместо этого он добавил: — Инцидент был связан с Джонханом. Чонгук повернул к нему голову так резко, что у него щелкнуло что-то в шее. — Что? Сокджин пожал плечами. Его мягкий профиль чуть подсвечивался уличными огнями. Даже сбоку было видно, что он хмурился. Чонгук плохо читал людей, но обеспокоенность Сокджина не казалась притворной. — Я увидел вас втроем в зале, и так вышло, что услышал ваш разговор. Случайно, — поспешил пояснить он. — И я понял, что ты ничего не знаешь о Джонхане. Вряд ли Тэхен станет тебе о нем рассказывать, но ты ведь его жених. Чонгук с подозрением прищурился. — И ты решил приоткрыть мне завесу тайны? — скептически поинтересовался он. — С чего бы вдруг? Сокджин снова пожал плечами. Он подбирал каждое слово с осторожностью, и это было разумно с его стороны — Чонгук не торопился ему доверять. — Я надеялся, что ты поможешь Тэхену преодолеть зависимость от Джонхана. Точнее, — он покусал пухлую нижнюю губу, — надеялся, что тебе будет легче сделать это, если ты будешь знать, в чем там заключалось… все дело. Чонгук только хотел ляпнуть, что ему нет дела до Тэхена и его зависимости, но вовремя прикусил язык. Во-первых, Тэхен предупредил, что никто не должен знать о фиктивности их брака, а во-вторых, это была бы ложь. Ему было любопытно. Чону ничего не знал о Тэхене и ничего толком ему не рассказал, и сам он за проведенные с ним дни не особо далеко продвинулся. Другими словами, он ни хрена не понимал этого человека. Именно поэтому его настолько выбил из колеи сегодняшний инцидент. Возможно, если он узнает о том, что связывало Тэхена с Джонханом, ему будет легче разгадать его. Будет легче им манипулировать. — И в чем там заключалось дело? Сокджин наконец перевел на него взгляд. Это был роскошный мужчина — в красоте не уступал даже Тэхену, но внешность у него была более утонченная, чем у его новоиспеченного жениха. Ровная кожа, увлажненные губы, длинные ресницы, блестящие волосы — в окружении Чонгука даже девушки не выглядели настолько ухоженно. Несмотря на это, Чонгук почему-то не чувствовал к нему того с ума сводящего влечения, которое возникало рядом с Тэхеном, хотя привык объяснять это тем, что Тэхен просто безумно красив. — Это не короткий разговор, а тебя уже ждут, судя по всему, — он кивнул на противоположную сторону дороги, где у обочины припарковалась машина. Возле нее стоял Намджун, обеспокоенно глядя на них, но не решаясь подойти и прервать разговор. Надо же, а Чонгук и не заметил, как он приехал. — Давай встретимся, если ты не против. Чонгук кивнул и достал телефон, протягивая Сокджину. Тот вбил свой номер и позвонил по нему. После пробного звонка вернул смартфон Чонгуку и поднялся, подавая ему руку. Чонгук проигнорировал ее, вставая самостоятельно. Он уже собрался перебегать дорогу, как Сокджин окликнул его. Чонгук обернулся, вопросительно вскидывая брови. Лицо Сокджина выражало много эмоций, и не все из них он мог распознать. — Пожалуйста, дай мне шанс все тебе рассказать, — неожиданно мягким голосом попросил он. — С тех пор, как мы перестали общаться, я очень… переживаю за Тэхена. Чонгук удивленно распахнул глаза, не зная, что на это ответить. В конце концов, так и не найдя слов, он просто махнул ему рукой на прощание и двинулся к Намджуну. Тот открыл для него дверь водительского сиденья, но он покачал головой. — Не хочу сидеть за рулем, — бросил он, обходя машину и самостоятельно садясь на пассажирское место. Намджун осуждающе качнул головой, но спорить и задавать вопросы не стал. Залез в машину и завел двигатель. — О чем вы говорили с Ким Сокджином? — поинтересовался он. Чонгук смотрел в окно на фигуру Сокджина, так и стоящего на обочине. — Ты знаешь его? — без особого интереса задал он встречный вопрос. Это меньшее, что могло удивить его сегодня. Намджун хмыкнул. — Ким Сокджин — известная модель. Амбассадор модного дома Bvlgari. Странно, что ты не знаешь его. Столько скандалов было, когда внук владельца Shinsegae выбрал модельную карьеру вместо того, чтобы унаследовать бизнес. Чонгук не стал говорить, что, скорее всего, пока Сокджин воевал со своим богатым дедушкой, он пытался выживать, и дела до того, что происходит в тот момент среди сливок общества, ему не было совершенно. Да и о модном доме Bvlgari он впервые слышал. Вздохнув, он хмуро уставился в лобовое стекло. Намджун чувствовал, что его что-то беспокоит, да и тот факт, что ему пришлось забирать его с мероприятия, куда они приехали с Тэхеном, вызывал вопросы, но он молчал. Знал, что Чонгук расскажет все, когда захочет, иначе из него ни слова не вытащить. Все-таки он был профессионалом своего дела. Или просто хорошим человеком. В конце концов, когда они уже почти подъезжали к особняку, Намджун тихо спросил: — Чону… что случилось с твоей щекой? Чонгук на автомате вскинул руку, касаясь кожи. Он не чувствовал жжения до тех пор, пока Намджун не напомнил. Тэхен не пожалел сил, когда бил его. Получается, Сокджин тоже это заметил, просто никак не прокомментировал. На его губах появилась тень усмешки. — Тэхен меня ударил. Намджун кивнул. — Я так и понял. Больше он ничего не спрашивал, а Чонгук не торопился пояснять свои слова. Это было унизительно.***
Сокджин позвонил ему уже на следующий день, еще до завтрака. Они договорились на встречу в обед — Чонгуку и самому не хотелось тянуть время, не терпелось побыстрее узнать, что ему желают рассказать. Естественно, Тэхен не пропустил завтрак. Спустившись в столовую, Чонгук скривился, когда увидел сидящего за столом мужчину. Тот даже не поднял взгляда. В комнате царила оглушительная тишина, и Чонгук тоже не стал ее нарушать — боялся, что если откроет рот, то ляпнет что-то грубое. Не то чтобы это его когда-нибудь останавливало, просто сегодня настроения выяснять отношения совершенно не было. Отец поприветствовал его недовольным взглядом и коротким кивком. Его Чонгук красноречиво проигнорировал. Эта напряженная атмосфера выводила его из себя. Он вдруг поймал себя на том, что очень скучает по завтракам с дедушкой: по звучащему смеху, по его рассказам, некоторые из которых он повторял по несколько раз, потому что забывал, что Чонгук их уже слышал, по простой еде, которую он точно знал, как правильно есть. По тому, что никто не смотрел на него холодно или с неприязнью. Отец закончил завтрак раньше. Поднявшись, он впервые за все время нарушил тишину: — Я уезжаю на несколько недель. Увидимся позже. Чонгук оторвал взгляд от тарелки, по которой размазывал яичный желток, но увидел лишь спину уже уходящего мужчины. Не сдержал разочарованной усмешки — вот и попрощались. Не желая оставаться с Тэхеном наедине, он тоже встал и собрался уходить. Неожиданно Тэхен окликнул его. Чонгук обернулся и впервые за утро взглянул в его лицо. Оно выглядело осунувшимся, под глазами залегли тени. Похоже, ночью Тэхен не сомкнул глаз. Так ему и надо, злобно подумал Чонгук. — Чего тебе? — бесцветно поинтересовался он. Тэхен вздохнул и поморщился, как будто тот факт, что ему приходится говорить с Чонгуком, причинял ему физическую боль. — Прости за вчерашнее, — наконец произнес он. — Я погорячился. Чонгук скривил губы от отвращения. — Тоже так считаешь? — выплюнул он. Тэхен поднял на него равнодушный взгляд. — Хочешь узнать правду? — спокойно поинтересовался он. — Нет, не считаю. На самом деле мне плевать. Чонгук не сдержался и ядовито рассмеялся. Абсурдность ситуации его просто поражала. — Ты ударил меня, — напомнил ему Чонгук. Отек со щеки спал к утру, но воспоминание-то осталось. И оно не было болезненным — оно было унизительным. Для бедного парня, каким был Чонгук, не было ничего хуже унижения. — А ты распустил язык, — не остался в долгу Тэхен. — Ну и что? — простодушно воскликнул Чонгук. — Не тебя же обозвал. Хотя ты тоже заслуживаешь. Тэхен открыл рот, чтобы ответить, но сдержался, качнув головой. И почему Чонгук не мог просто развернуться и уйти? Собирался же. Как так выходило, что он раз за разом оказывался не в силах первым уйти от Тэхена? Это раздражало его почти так же сильно, как и сам Тэхен. Это было несправедливо. То, что Чонгука тянуло к нему, было совершенно несправедливо. Препираться с ним было интересно. Смотреть на него было приятно. Тэхен был красивым и остроумным, и Чонгука не оставляло это в покое. Он не был искушен в красивых и остроумных людях. Таких, как Тэхен, в его мире вообще не встретить. Никакой возможности нет: по улицам, как простые смертные, они не ходят, в обычных магазинах не появляются, в закусочных не обедают. Люди такого уровня отделены не только статусом и богатством. Они в буквальном смысле отделены от них. Их миры никак не соприкасаются. А Тэхен был красив не только по меркам мира Чонгука. Он был красив и по меркам своего мира. Это дорогого стоило. Конечно, Чонгук не мог остаться к этому равнодушным. И он испытывал беспомощную злость при мысли о том, что Тэхен мог даже ударить его, но он все равно к нему тянулся. Не в романтическом плане, конечно же. Чонгук вовсе не был в него влюблен. Это чувство просто похоже на то, как в помещение вдруг заходит тот, к кому притягиваются все взгляды, и твоим единственным желанием становится привлечь внимание такого человека. — Просто следи за языком, — процедил Тэхен сквозь сжатые зубы. Его глаза блеснули холодком. — И тогда я буду держать себя в руках. Чонгук прищурился, склонив голову к плечу. — Ты забываешь о том, — начал он, — что не имеешь надо мной никакой власти. Он подошел ближе, упираясь одной рукой в стол и склоняясь над Тэхеном, чтобы взглянуть в его непроницаемое лицо, на котором не дрогнул ни один мускул. Чонгук улыбнулся нарочито приветливо. — Я тоже умею драться, — мило произнес он. — И больше терпеть рукоприкладство не буду. Во взгляде Тэхена мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее сожаление. Он отвернулся. — Я не подниму на тебя руку больше, — едва слышно ответил он. Чонгук самодовольно улыбнулся. — Все-таки испугался? Тэхен шумно выдохнул, раздраженно нахмурившись. — Все-таки сожалею, — признал он, с огромным трудом пересиливая себя. Чонгук резко отстранился от него, сердце его предательски забилось. Этого он не ожидал. Тэхен не смотрел на него, с деланной невозмутимостью постукивал длинными пальцами по поверхности стола. Это был первый раз, когда Тэхен признал свою вину. Когда не стал пререкаться, наседать на Чонгука, когда он произнес то, к чему Чонгук оказался не готов. И поэтому Чонгук не знал, как на это реагировать. — Я сожалею, — повторил Тэхен, будто он не понял с первого раза. И добавил, решив забить последний гвоздь в крышку его гроба: — Но это не значит, что тебе можно говорить о Джонхане. Чонгук вздрогнул, как от очередной пощечины. Он и сам не смог бы сказать, почему одно имя этого парня так его обожгло. Попытался подобрать какой-нибудь ядовитый ответ, но поймал себя на том, что не в силах это сделать. Язык отказывался двигаться во рту. Растерявшись, он не придумал ничего лучше, чем просто развернуться и уйти. Тэхен не стал окликать его во второй раз — видимо, сказал все, что хотел. Уже спустившись на парковку, Чонгук ощутил, как растерянность и обида сменяются злостью. Раздраженно стиснув зубы, он уселся в машину и завел двигатель. — Не переживай, — злобно процедил он себе под нос. — Я и без твоей помощи могу все о Джонхане узнать. Чертов придурок. Сегодня он решил не вызывать Намджуна на работу: во-первых, в качестве извинения за то, что вчера он выдернул его поздним вечером с выходного, а во-вторых, ему почему-то не хотелось, чтобы Намджун знал, что он едет встречаться с Сокджином. Он бы обязательно задал вопросы, а Чонгук пока не мог придумать, как себя оправдать. По идее, он вообще не должен лезть в прошлую личную жизнь Тэхена. В качестве жениха он бы еще имел на это хоть какое-то право, но Чонгук не был его женихом. Ему не должно было быть до этого никакого дела. Но хотя бы себе самому он способен был признаться, что ему есть до этого дело. Какого-то хрена ему не все равно. Может, простое любопытство? Чонгук вдавил педаль газа в пол, привычно ускоряясь на трассе до скорости, которая обычно заставляла волосы Намджуна вставать дыбом. Но несмотря на это, когда он вошел в ресторан, где они с Сокджином условились встретиться, тот уже ждал его за одним из столиков. Было утро, выходной день, и людей в ресторане было мало, но Сокджин все равно выбрал относительно уединенный столик, расположенный в углу, где не было окон. Заметив Чонгука, он махнул ему рукой. Чонгук подошел ближе, старательно контролируя шаг, чтобы не выглядело так, будто ему слишком не терпится. Сокджин приветливо улыбнулся ему, но Чонгук не ответил на это. Плюхнувшись на стул напротив него, он спросил: — Ты уже сделал заказ? Улыбка сползла с лица Сокджина, и он устало вздохнул, будто попытка казаться дружелюбным слишком вымотала его. — Нет, я ждал тебя. Чонгук кивнул и подозвал официанта. Он толком не завтракал в особняке, поэтому прилично проголодался. Заказал яичницу-глазунью с беконом, тосты с маслом и эспрессо. Сокджин ограничился только латте. Когда он уточнил, что латте ему нужен на миндальном молоке, Чонгук едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Стоило официанту отойти, Чонгук впился нетерпеливым взглядом в мужчину. — Выкладывай, что у тебя там, — потребовал он. Сокджин посмотрел на него с легким удивлением. — Честно говоря, ты не такой, каким я тебя представлял, — сказал он. — Люди говорили, что ты тихий и вежливый. Чонгук прищурился, складывая руки на груди и откидываясь на спинку стула. — Не устраивает то, что не увидел перед собой забитую овечку? Сокджин качнул головой. — Не вижу ничего плохого в том, чтобы быть тихим и вежливым. — Тогда почему ты не такой? — с вызовом поинтересовался Чонгук. Сокджин улыбнулся. В его улыбке читалась снисходительность — он явно чувствовал себя умнее и взрослее. Умудренный жизнью взрослый, сидящий напротив глупого наглого ребенка. Чонгук заскрипел зубами от злости. Почему все вокруг смотрят на него как на идиота? Смотрели ли они так же на Чону? — Кто тебе сказал, что я не такой? — спокойно спросил Сокджин. — Просто иногда мне приходится притворяться. Не всегда меня это радует. Чонгук не знал, что на это ответить. Сближаться с Сокджином и разговаривать с ним о личном в его планы не входило. Каждый, кто узнавал его чуть лучше, тут же спрашивал, почему он изменился. А это было рискованно. Вчера Чонгук был в настолько растрепанных чувствах, что даже не додумался спросить у Чону, пересекались ли они когда-нибудь с Сокджином, и теперь он ходил по очень тонкому льду. — Ты собираешься рассказывать мне то, из-за чего я пришел? Сокджин вздохнул и кивнул. Между его идеальных бровей пролегла тонкая морщинка. Даже она, мать его, выглядела идеально. — Мы с Тэхеном были лучшими друзьями с первого курса университета, — начал он. Чонгук едва сдержался, чтобы не закатить глаза — насколько много ненужной информации ему придется выслушать, прежде чем Сокджин перейдет к главному? — Мы были практически неразлучны. Наверное, ты знаешь, что я столкнулся с непростой ситуацией внутри моей семьи… Чонгук мысленно поблагодарил Намджуна за то, что он вчера обмолвился сплетнями о Сокджине. — …в тот период Тэхен был единственным, кто поддержал меня. — Ну как трогательно, — фыркнул Чонгук. Сокджин посмотрел на него осуждающе, но без злобы. — У тебя вообще есть друзья, Чону? — поинтересовался он. Чонгук растянул губы в улыбке. — Не вздумай копаться в моей голове, Сокджин-щи, — предупредил он. — Не знаю, на что ты надеешься, но сразу говорю — я не стану твоим мостом к Тэхену. Глаза Сокджина потускнели, и он отвернулся. — Я на это и не рассчитываю, — тихо сказал он. — Вряд ли Тэхен захочет, чтобы я вернулся в его жизнь. Чонгук открыл рот, чтобы ответить, но не успел — к их столу подошел официант, расставляя тарелки и чашки. Они замолчали, наблюдая за его движениями. Стоило ему отойти, как Чонгук вновь испытующе уставился в его лицо. — Продолжай. — Пожалуйста. — Что? — Напоминаю тебе про вежливость, — невозмутимо пояснил Сокджин. Чонгук усмехнулся. Прикольный какой. Он что, возомнил себя его старшим братом? — Продолжай, пожалуйста, — добавив в голос как можно больше ехидства, повторил Чонгук, и Сокджин удовлетворенно кивнул, отпивая кофе. — Все было хорошо до того момента, как в жизни Тэхена появился Джонхан. Точнее, у Тэхена, наоборот, все стало просто отлично. Он влюбился по уши. Чонгук внимательно слушал, не отвлекаясь даже на яичницу с беконом, хотя от аппетитного запаха у него заурчало в животе. Все, что касалось его фиктивного женишка, крайне его интересовало. — Но с Джонханом как будто было что-то не то, — Сокджин качнул головой. Видимо, этот жест был у него в привычке. Идеально уложенная челка идеально колыхнулась. — Или мне просто так казалось, потому что Тэхен забыл обо мне, когда начал встречаться с ним. Он забыл обо всех. Джонхан в буквальном смысле украл его сердце. Тэхен не мог ни о ком другом думать и ни о ком другом не говорил. Их отношения длились около восьми лет, кажется, я не помню точно. Это были первые серьезные отношения Тэхена, — Сокджин потер нахмуренный лоб, кончики его пальцев дрожали. Ему было действительно тяжело вспоминать это, теперь Чонгук замечал. Сокджин пересиливал себя. — Джонхан… не то чтобы он ограничивал Тэхена от остальных, но ему явно нравилось то, что он был центром его жизни, и он совершенно не терпел, если на это место кто-то покушался. Тогда он отвадил от Тэхена почти всех, кто был в его окружении. Мы общались лишь потому, что я… Я держался за нашу дружбу. И я пытался привести Тэхена в чувства, — Сокджин поморщился. — Говорил ему, какой Джонхан плохой? — хмыкнул Чонгук. Щека вспыхнула фантомной болью — он прекрасно помнил, как Тэхен реагирует на нелицеприятные высказывания в сторону Джонхана. — Он ударил тебя за это, да? — вдруг поинтересовался Сокджин, и Чонгук расширил глаза. Сокджин указал пальцем на свою щеку. — Я не видел удара, но я заметил след вчера. Чонгук отвел взгляд. — Извинился за это. — Извинился? — Сокджин, казалось, слегка удивился. — Это… прогресс, наверное. Передо мной он так и не извинился. — А было за что? Сокджин посмотрел на его яичницу. — Ешь, Чону, не то остынет и будет невкусно. Чонгук закатил глаза, но губы тронула легкая улыбка. Сокджин молчал, дожидаясь, пока он приступит к еде и прожует первый кусок. — В общем-то, очевидно было, что Джонхан не был влюблен в Тэхена. Наверное, он испытывал к нему симпатию, особенно поначалу, но она не шла ни в какое сравнение с чувствами самого Тэхена, — Сокджин опустил взгляд на чашку с латте. Она была почти полная. — Сколько ни думаю об этом, до сих пор не могу понять, что же такого Тэхен нашел в нем. Что такого в нем было, что свело его с ума?.. Чонгук сунул в рот второй кусок яичницы, но совершенно не почувствовал вкуса, полностью погрузившись в рассказ Сокджина. Картинки появлялись перед его глазами, такие четкие, словно он сам был свидетелем произошедшего. — Я старался не заводить часто тему того, что Джонхан плохо на него влияет. Это бы просто привело к ссоре. Но когда я узнал, что Тэхен сделал ему предложение, то пришел в ужас, — Сокджин поморщился. — Я начал отговаривать Тэхена, но это, конечно же, не возымело действия. — И что ты сделал потом? — не выдержав, перебил Чонгук. Сокджин поджал губы, будто ему было стыдно в этом признаваться, но все-таки сказал: — Я следил за Джонханом. Чонгук мог предположить, что он обнаружил, и следующие слова Сокджина его предположения оправдали. Джонхан ему изменял. Человеком, с которым он изменял, оказался деловой партнер и друг его отца. Тэхен рос с этим человеком, с этим мужчиной, который, как оказалось в конечном итоге, долгое время спал с его женихом. Конечно же, Сокджин сразу же рассказал Тэхену о том, что обнаружил. Его волшебная любовь в одно мгновение превратилась в ночной кошмар. Он обвинял Сокджина, обвинял этого мужчину, обвинял самого себя, но он не в силах был обвинить Джонхана. Он ненавидел всех вокруг, но не в силах был возненавидеть Джонхана — настолько сильно он его любил. Тэхен не смог даже разорвать помолвку. Это сделал сам Джонхан. — Никакими благородными намерениями он не руководствовался, — поспешил развеять любые заблуждения Чонгука Сокджин. — Ему просто надоел Тэхен. Чонгук почувствовал, как сжалось сердце. Это было… Вау, да это было охренеть как жестоко. — Что произошло потом? — уже менее требовательно спросил он. Что происходит с людьми, которым настолько жестоко разбивают сердца? Они подсаживаются на наркотики? Впадают в депрессию? Вредят себе? Сокджин пожал плечами. — После этого случая я пытался поговорить с ним всего один раз. Мы подрались после того, как я сказал, что это к лучшему. Ну, не то чтобы я отлично дерусь, — невесело хмыкнул он. — Тэхен меня избил, и после этого мы больше не общались. Чонгуку невольно стало его жаль. — Тэхен… суть его жизни в любви, — тихо сказал Сокджин. — Когда он любит, весь остальной мир для него перестает существовать. Он и вправду до последнего готов бороться за своего возлюбленного, но просто ему… Ему не повезло влюбиться не в того. Даже сейчас, видишь? Даже сейчас Тэхен пытается его защитить, несмотря на то, что эта защита ему не нужна. — Пытаешься его оправдать? — вскинул брови Чонгук. Он не понимал, что ощущает — какую-то смесь презрения, обиды за Тэхена и непонятно откуда взявшейся боли. — Я его никогда не винил. Тэхен испытывал только светлые чувства до тех пор, пока ему не разбили сердце. Он справлялся с этим по-своему. — Знаешь, что думаю я? — Чонгук подался вперед, заговорщически понизив голос. — Я думаю, что Тэхен жалок. С ним поступили отвратительно, а он продолжил перед этим человеком пресмыкаться. Ну разве не жалко? Сокджин нахмурился. — Почему ты так говоришь? Разве ты не любишь Тэхена? Представь, что было бы, если бы он тебе изменил. Чонгук едва сдержал язвительный смех. Боже, просто сразу отправьте его в ад, если он вдруг влюбится в Тэхена. — Что было бы? — переспросил он. — Тэхен пошел бы на хрен, вот что было бы. Сокджин изумленно приоткрыл рот. — Честно говоря, это не то, что я ожидал услышать. — Серьезно? — Чонгук с трудом сдерживал раздражение. Смутные чувства, поднимающиеся в нем на протяжении всего разговора, обрели силу. Превратились в злость. Но он и сам не мог понять, на кого конкретно злился. На Джонхана за то, что он так поступил? На Тэхена за то, что он просто проглатывал грязь, которую пихали ему в глотку? На судьбу за то, что она безжалостно разбила вдребезги его любовь и его самого заодно? На себя за то, что ему не все равно? — Когда я узнал о вашей помолвке, я подумал, что Тэхену стало легче, — признался Сокджин. — Что он двигается дальше. Чонгук стиснул зубы. «Тэхену похрен на меня», — едва не ляпнул он. Это прозвучало бы по-детски. — Я многого не знаю, — продолжил Сокджин. — Я пересказал только ту часть истории, свидетелем которой стал. Но я понятия не имею, через какой ад Тэхен проходил, пытаясь восстановиться от этого всего. Наверное, понятно, что это стало ударом еще и для компании — мужчина, с которым Джонхан крутил за его спиной, владел каким-то количеством акций и занимал далеко не последнее место в верхушке. Отец тогда не поддержал его — разрывать сотрудничество ему было невыгодно, и Тэхену приходилось видеть этого мужчину каждый день. Они… — он запнулся и поморщился, будто ощутил во рту что-то мерзкое. — Они с Джонханом, вроде как, съехались тогда. Чонгука аж перекосило от злости. Сокджин слабо улыбнулся, глядя на его лицо. — Ты очень негодуешь, — подметил он. — Думаю о том, насколько Тэхен жалкий, — пробурчал он. — А мне кажется, дело не в этом, — мягко произнес Сокджин, и Чонгук смерил его мрачным взглядом. — Я уже говорил тебе — не пытайся лезть в мою голову. Сокджин поднял руки на уровень груди, демонстрируя свою невиновность. — Я и не пытался. — Слушай, — Чонгук подался вперед, — спасибо, что поделился со мной и все такое, но у меня есть вопрос. Сокджин кивнул, давая понять, что готов ответить. — Зачем ты мне рассказал? — поинтересовался он. — Серьезно, на хрена мне это знать? Сокджин откинулся на спинку стула, размышляя над ответом. Его до нелепости дорогой латте на миндальном молоке уже остыл, так и оставшись практически нетронутым. — У Тэхена было сложное прошлое, — наконец ответил Сокджин. — А ты можешь стать его счастливым будущим. В этот раз язвительный смех Чонгуку сдержать не удалось. Сложное, мать вашу, прошлое. Тэхен плакал в подушку долгими одинокими ночами из-за того, что его дружок предпочел ему какого-то старика? Ну, какая жалость. Это не идет ни в какое сравнение с тем, как Чонгук пахал сутками, пытаясь прокормить себя и дедушку, потому что его родители бросили их к чертям собачьим. Совершенно не то же самое, как то, что к ним в квартирку вламывались громилы, ищущие брата, и они избивали его на глазах у деда, разносили комнаты в пух и прах. А уж то, что брат умудрялся воровать его накопления, отложенные на лечения деда, — так это вовсе ерунда. У Тэхена было сложное прошлое, ведь ему разбили его гребанное драгоценное сердце. Простите Чонгука за то, что он не мог проникнуться серьезностью его проблем. Он хохотал так сильно, что привлек внимание немногочисленных гостей заведения, пока Сокджин невозмутимо смотрел на него, терпеливо ожидая прекращения истерики. — Я его спасателем не нанимался, — успокоившись, выплюнул Чонгук. Ему до сих пор было немного тяжело дышать, но он не мог понять — от злости или от продолжительного истеричного смеха. — Сложное прошлое? Он что, боролся за жизнь? Ему не хватало денег на еду? На него нападали? Он посвятил восемь гребанных лет какому-то придурку и удивился тому, что этот придурок в конце концов изменил ему? Так это абсолютно ожидаемый результат. С каждым словом лицо Сокджина становилось все мрачнее. — Ты несправедлив к нему, — процедил он. — Я просто знаю, что в мире существуют гораздо более серьезные проблемы, чем разбитое сердце, — отозвался Чонгук, поднимаясь. — Но правда, спасибо, что посвятил меня в это. Теперь Тэхен кажется мне не только мудаком, но еще и жалким мудаком. — Ты ведь не думаешь так на самом деле, — донесся ему в спину голос Сокджина. Чонгук напрягся, замирая. — Ты знаешь, что Тэхен — не мудак, и жалким его не назовешь. Давай начистоту, Чону, — Чонгук обернулся, глядя в его спокойное лицо. Сокджин то ли очень хорошо притворялся, то ли действительно обладал мудростью, которую не всегда гарантирует даже большой опыт, — ты ведь хотел бы, чтобы Тэхен полюбил тебя так же сильно. Почему бы не постараться добиться этого? — С чего ты взял, что я лучше Джонхана? — осклабился Чонгук. — Может, я разобью его сердце еще сильнее? Сокджин снисходительно улыбнулся. — Потому что ты сегодня пришел сюда. Чонгук ничего не стал на это отвечать. Быстрым шагом двинулся к выходу из ресторана, сел в машину и тронулся с места до того, как Сокджин успел расплатиться. Честно говоря, Чонгук не особо понимал, какие чувства у него вызвала вся эта история. Но он чувствовал ужасную злость. Последние два дня ее в нем было так много, что почти тошнило. Джонхан изменил Тэхену с мужчиной, который годился ему в отцы, с которым он почти вырос, причем сделал он это после того, как Тэхен предложил ему выйти за него замуж. И даже несмотря на это, вчера Тэхен заступился за Джонхана, не за Чонгука. Именно Чонгуку он заткнул рот. Чонгуку влепил пощечину за то, что тот оскорбил Джонхана. Чонгук всю свою чертову жизнь рвал жилы, стремясь выжить, и не было никого, кто бы захотел ему помочь. Не было никого, кто заткнул бы рот человеку, принижающему его. Не было никого, кто был бы на его стороне. А у Джонхана такой человек был. Он есть у него до сих пор. Неужели Чонгук хуже этого ублюдка? Как бы ни унизительно было это признавать, но в одном Сокджин оказался абсолютно прав. Чонгук бы хотел, чтобы его полюбили так же сильно. Ему бы хотелось хоть ненадолго почувствовать, каково это — быть центром чьего-то мира. Каково это — когда тебя любит кто-то вроде Тэхена? Вряд ли ему суждено было почувствовать это. Ведь Чонгуку нужно было сделать так, чтобы Тэхен его возненавидел настолько, что готов был подать на развод. И теперь он знал то, что могло ему помочь.***
Тэхен сидел за столом в рабочем кабинете. С каких пор ему отведен отдельный кабинет в их особняке, Чонгук не знал, но тут было столько свободных комнат, что неудивительно, что Тэхен обустроил одну для себя. Ему было интересно, почему Тэхен не поехал сегодня в офис, но спрашивать он не решался — подозревал, что это могло быть связано с Джонханом. Сокджин не уточнил, работал ли тот мужчина в компании Тэхена до сих пор. С одной стороны, главой уже был Тэхен — наверняка он первым делом уволил бы его. Но, с другой стороны, тот владел акциями. Чонгук ни хрена не разбирался во всех этих вопросах, связанных с бизнесом, поэтому понятия не имел, как это все работает. Тэхен выглядел сосредоточенным и серьезным. Брови были чуть нахмурены, губы поджаты, спина ровная. У Тэхена были умные глаза, и он отлично владел своим взглядом: мог делать его спокойным, равнодушным, мрачным, осуждающим. Его глаза говорили лучше любых слов. Интересно, как он смотрел на Джонхана? Наверное, в такие моменты его взгляд оттаивал, теплел, сочился нежностью и привязанностью. На нем была кофта, судя по всему, домашняя, но даже в ней он смотрелся впечатляюще. Ворот был свободный, обнажал золотистую шею и крылья ключиц. У Чонгука скоро начнет вызывать нервный тик мысль о том, что он красивый. — Я чувствую, как ты смотришь на меня, — произнес Тэхен, и Чонгук вздрогнул. Твою ж мать. Ублюдок даже взгляда не поднял, как он его заметил? — Что делаешь? В этот раз Тэхен взглянул на него, в его глазах мелькнуло удивление. — Работаю, — откликнулся он, голос его звучал с подозрением. — Не хочешь со мной выпить? В этот раз Тэхен даже развернулся в его сторону. Лицо его приняло крайне скептическое выражение. — Ты планируешь убить меня? Я же извинился за пощечину. Чонгук вспыхнул. — За нее тебя убить мало, — пробурчал он себе под нос. И уже громче продолжил: — Просто предлагаю. Я хочу выпить и мне не с кем. По губам Тэхена внезапно скользнула усмешка. — И ты решился прийти в логово дракона? Настолько отчаялся? Чонгук закатил глаза, отрываясь от косяка и проходя в кабинет. — Тоже мне дракон нашелся, — буркнул он. — Ты пить со мной пойдешь? Он рассматривал статуэтки на полках, поэтому не видел Тэхена, стол которого находился за его спиной, но услышал его тяжелый вдох. — Просто выкладывай, что там у тебя, — попросил он, прозвучав крайне утомленно. — Необязательно для этого тащить меня в бар. Чонгук цокнул, разворачиваясь и складывая руки на груди. — Ты тупой? Я же сказал, что мне не с кем пойти, поэтому я зову тебя, — воскликнул он. — Очень милое приглашение, — хмыкнул Тэхен. — Какой получатель, такое и приглашение! Не хочешь — не надо, — Чонгук потопал к выходу, как непослушный пес, прибежавший к хозяину, только чтобы отвлечь его от важных дел. — Постой, — остановил его Тэхен. Чонгук обернулся, глядя на него. Не только его голос звучал утомленно, он и сам выглядел утомленно, как будто не мог спать ночами, как будто его изматывала серьезная болезнь. Чонгук вспомнил, какими глазами он смотрел на Джонхана. Как можно добровольно дать кому-то столько власти над сердцем? — Что? — вскинул брови Чонгук. — Ладно, давай сходим. Во сколько ты хочешь? — А во сколько ты заканчиваешь? — Примерно через час. — Вот примерно через час и хочу. Тэхен закатил глаза и отмахнулся от него. — Тогда не мешай мне этот час. Чонгук показал ему язык, но этого Тэхен уже, к счастью, не увидел, иначе не пошел бы с ним пить чисто из вредности. Чонгук долго размышлял над тем, что ему рассказал Сокджин. История эта, откровенно говоря, была довольно мерзкая, и уже добравшись до дома и успокоившись, он понял, что не сможет использовать ее в своих целях. Совершенно точно не сможет манипулировать Тэхеном с помощью Джонхана. Наверное, отчасти из-за того, что знал, что у него получилось бы. Поэтому он вновь оказался в тупике. От брака Тэхен отказываться не собирался, несмотря на то, что сердце его принадлежало другому человеку. Чонгука это неимоверно бесило. Он был просто ужасным стратегом — продумывать планы было не в его стиле. Обычно он действовал по наитию. Поэтому и в этот раз решил поступить именно так. И напиться для верности. И Тэхена напоить. Ровно через час — ни минутой позже — Тэхен постучался в дверь его комнаты. Чонгук распахнул ее с крайне насмешливым выражением лица. — Вау, Тэхен, ты научился стучать, прежде чем врываться в чужое личное пространство? Делаешь успехи, — язвительно похвалил он. Тэхен скользнул взглядом по его фигуре. На Чонгуке была черная приталенная рубашка и обычные прямые джинсы — сегодня он решил не наряжаться. Даже несмотря на это, одежда выгодно подчеркивала достоинства его фигуры. Впрочем, у фигуры его было много достоинств, поэтому подчеркнуть их мог даже мешок из-под картошки. Волосы Чонгук помыл, но укладывать не стал, и они свободными мягкими прядями падали на лицо. Макияжа он нанес совсем немного: использовал консилер, каплю тонального крема и вишневый бальзам для губ. Тэхен так и вовсе над внешним видом не заморачивался, только сменил домашнюю кофту на более прилично выглядящий свитер, а штаны — на свободные брюки. — Вижу, ты уже готов. Пойдем, — проигнорировав его выпад, произнес Тэхен. — Нас повезет твой водитель? — Нас повезешь ты. — А на обратном пути? — вскинул брови Тэхен. — Планируешь пить в одиночестве? — Планирую вызвать такси, — пожал плечами Чонгук. Тэхен нахмурился. — Мы поедем без охраны? — Боишься, что тебя украдут? — усмехнулся Чонгук. — Вообще-то, да, — абсолютно серьезно ответил он. — Не переживай, тебя не тронут, — успокоил его Чонгук. — В случае чего ты отлично умеешь раздавать пощечины. Тэхен неодобрительно цокнул. — Долго ты будешь мне это припоминать? — недовольно спросил он. — А ты сомневаешься? — притворно удивился Чонгук. — Я вообще не забуду, что ты ударил меня из-за того, что я твоего дружка долбоебом назвал. Воцарилось оглушительное молчание, и Чонгук слишком поздно сообразил, что он сказал. Казалось, он слышал, как скрипят зубы Тэхена. Бросив на него взгляд украдкой, он увидел, что желваки у того ходуном ходят от гнева. Он побледнел, нахмурил брови, но ни слова ему не сказал. Видимо, посчитал, что если откроет рот, то сожрет его ко всем чертям. До бара тоже добирались в относительном молчании. Тэхен только спросил у него адрес, а Чонгук указал ему, куда свернуть, чтобы припарковаться. Честно говоря, он и сам не знал, на что надеялся, когда звал Тэхена сюда. Они сели за один из столиков, заказали соджу — это был дешевый бар, один из тех, в которые Чонгук ходил раньше. Точнее, для него тогда этот бар считался довольно дорогим, поэтому появлялся он тут нечасто. Но для Тэхена он, очевидно, казался дешевым. Тот округлил глаза, глядя на цены. — Они забыли добавить нули? — по-идиотски поинтересовался он, и Чонгук закатил глаза. В последнее время он делал это так часто, что уже начинал побаиваться, что в один прекрасный день его зрачки прилипнут к затылку. — Пора бы уже хоть раз в жизни попробовать сомэк, а не виски за пять тысяч долларов. Тэхен хмуро взглянул на него. — А когда это ты успел попробовать сомэк? Я думал, ты вообще не пьешь. — Ты многого обо мне не знаешь, — подмигнул ему Чонгук, делая заказ. Тэхен привлекал много внимания — это было заметно невооруженным глазом. Чонгука можно было одеть в брендовые шмотки, уложить, накрасить, вложить ему в руку дорогой телефон и ключи от дорогой тачки, но это не изменит того факта, что он родился и большую часть жизни прожил в бедности. Это въелось в его душу, написано на его лице — это видят окружающие люди. Точно так же, как люди видят роскошь и лоск, от которых Тэхен практически сияет. Человек, который никогда в жизни не соприкасался с бедностью. Человек, который все свое время проводил на вершине мира. К его удивлению, после первой порции сомэка они умудрились начать говорить. Разговор этот, по большей части, состоял из взаимных шпилек, но они все же говорили, и это уже было большое достижение. Чонгук не планировал лезть к нему в душу и узнавать детали их отношений — и их расставания — с Джонханом. На самом деле, он надеялся узнать, при каких условиях Тэхен может отказаться от брака. За первой порцией последовала следующая; Чонгук умело взбалтывал соджу, умело мешал его с пивом. Тэхен следил за его действиями завороженно — они его восхищали, Чонгук видел по глазам. Вкус сомэка поначалу заставлял его кривиться, но потом он привык. За следующей бутылкой соджу потянулся уже сам — ему хотелось попробовать его взболтать. — Да ты профессионал, — протянул Чонгук, подпирая щеку рукой, когда у Тэхена с первого раза получилось сделать ураганчик в бутылке. Тэхен поднял на него расплывающийся взгляд. Щеки его раскраснелись, ресницы трепетали. — И ты нажрался! — Чонгук расхохотался. — Твою мать, ты нажрался. Мы выпили всего одну бутылку соджу. — И две бутылки пива, — добавил Тэхен. — Точно-точно, как я мог забыть, — саркастично закивал Чонгук. — Да как ты мог так быстро напиться? Тэхен сосредоточенно нахмурился, пытаясь открыть соджу и разлить его по стаканам в равных порциях. Чонгук с забавой наблюдал за его слегка рассредоточенными движениями. Сам он к такому алкоголю привык — понадобилось бы по меньшей мере шесть стаканов сомэка, чтобы он хорошо опьянел. — Будем вести душевные разговоры? — вскинув брови, подначил его Чонгук. Тэхен попытался строго посмотреть на него, но у него не вышло — взгляд был слишком рассредоточен. — Даже не мечтай. Я не настолько пьян. — Жаль, — пожал плечами Чонгук. Они выпили по еще одному стакану. — А расскажешь мне, что нужно сделать, чтобы ты отказался от брака? — Убить меня, — буркнул Тэхен, тут же наливая снова. — Спасибо за идею, — рассмеялся Чонгук, подталкивая в его сторону тарелку с нарезкой сыров. — Закусывать не забывай. Тэхен взял изящными пальцами кусочек сыра и поднес его к губам. Чонгук проследил движение взглядом и сглотнул. Голова его была слегка в тумане, мысли текли лениво, и сейчас они все сосредоточились на алом рту Тэхена, на его красивых руках, разомлевшем лице. — Ну и чего ты уставился? — поинтересовался Тэхен, скользнув по губам, и без того влажным от алкоголя, языком. Чонгук отвел взгляд. Низ живота скрутило. Тэхен не хотел останавливаться, несмотря на то, что быстро пьянел — эффект от сомэка ему, судя по всему, очень даже нравился. Он подпер розовую щеку рукой, наблюдая за окружающими из-под упавшей на глаза челки, пока Чонгук наблюдал за ним самим. Тэхен был хорош собой. Судя по тому, что ему рассказал Сокджин, он по-настоящему трепетно относился к тому, кого любил. Он был заботлив, внимателен, он мог защитить и мог утешить, он не стал оскорблять Джонхана или клеветать на него и не позволял другим делать это. Еще он был богат. Он был умным и расчетливым бизнесменом. Он не был против брака. Что еще тому придурку нужно было? Все, что только может быть в идеальном мужчине, сосредоточено в Тэхене. Как можно было променять его на какого-то старого пердуна? Как можно было подвергнуть его настолько сильному унижению, так безжалостно его предать? Чонгук считал Тэхена глупцом из-за того, что он так страдал по тому, кто этого не заслуживал. Может, Тэхен и вправду был глупцом, но он не был злодеем. В данной ситуации он был жертвой. Чонгук вздохнул и сделал глоток сомэка. Алкоголь стек по горлу, приятно согревая гортань. Если бы в этом мире был хоть один человек, который любит его так же сильно, как Тэхен любил Джонхана, он бы был ему так предан, как ни один пес не предан своему хозяину. — Пойдем, — Чонгук поднялся, чуть пошатнувшись. Помог подняться Тэхену. Тот стоял на ногах, но крайне неуверенно, и Чонгук для верности поддерживал его за талию. — Почему ты уводишь меня? — недовольно спросил Тэхен. — Еще рано! — Уже час ночи, — пробормотал Чонгук, пыхтя от усилий. — Боже, да чего же ты тяжелый такой, вроде даже в спортзал не ходишь… — Это ты так думаешь, — самодовольно хмыкнул Тэхен, обдавая ухо горячим дыханием. По коже Чонгука пробежали мурашки. Как же давно он не трахался. Устало вздохнув, он запихнул Тэхена на заднее сиденье заранее вызванного такси, а сам сел спереди, чтобы лишний раз себя не искушать. Это был совершенно непродуктивный вечер, но, по крайней мере, он напился, и в голове теперь было приятно пусто. А на следующее утро ему не нужно было на подработку, а с нее — в университет, и это очень радовало. Да и за пьяным Тэхеном интересно было понаблюдать, несмотря на то, что тот ничего дельного ему не сказал. У пьяного Тэхена язык не развязывался, он по большей части молчал, двигался замедленно, становился мягче, смешнее. Только периодически ворчал, как старый дед. Чонгук усмехнулся, наблюдая за ним в зеркало заднего вида. Тэхен смотрел в окно, лениво моргая. Лицо его было расслабленно, в глазах наконец-то была блаженная пустота: ни сожаления, ни застарелой боли, ни холода. Чонгук переживал, что его затошнит, но Тэхен, кажется, был в порядке. За всю дорогу даже не шелохнулся, только один раз перевел взгляд с окна на Чонгука и задержал его на несколько долгих секунд. Сердце Чонгука отреагировало на это слишком остро, и Чонгуку пришлось первому отвернуться. Когда таксист довез их, Чонгук помог Тэхену выбраться из машины. Комната Тэхена находилась на этаж выше комнаты Чонгука, но ему было так лень его провожать, что он собирался просто запихнуть его в одну из гостевых комнат на третьем этаже. Но это оказалось не так просто — Тэхен вцепился в него и покачал головой. — Я не буду спать где попало. — Ты охренел? — ошарашенно выдал Чонгук. — Это такая же комната, как и любая другая. — Там не застелено, — упрямо заявил Тэхен. Чонгук закатил глаза, подталкивая его в сторону своей комнаты. — Иди сюда, тупица. У меня на коврике спать будешь. Он впихнул его в дверь, захлопнул ее за ними, но когда обернулся, нос к носу столкнулся с Тэхеном. — И что это значит? — почему-то шепотом поинтересовался он, вжимаясь лопатками в дверь. Тэхен крепко держался за его плечи, глядя в глаза. В комнате горел ночник, и он видел его лицо, его рассеянный взгляд, скользящий по лицу, его приоткрытые губы. — Думаю, — прошептал Тэхен в ответ. — Почему же ты меня так напрягаешь. Нет. Почему ты меня… раздражаешь. Чонгук холодно усмехнулся. Наваждение как рукой сняло. — Это абсолютно взаимно. Удивительная идиллия у нас, правда? Он собирался сказать еще что-то, но забыл, что именно, в тот момент, когда Тэхен неловко клюнул его в губы. Отстранился почти сразу же, заставив Чонгука растерянно захлопать ресницами. — Почему ты меня раздражаешь, но у меня так крепко на тебя стоит? Чонгук распахнул глаза, и в следующую секунду уже сам целовал Тэхена, несмотря на то, что в горле клокотал разочарованный смех. Тэхен — не первый такой. Чонгук всех раздражал. Но его все хотели. Он не сдержал стона, когда почувствовал язык Тэхена во рту. Он соврет, если скажет, что не мечтал об этом, особенно в минуты, когда избавлялся от стояка. Чонгук тоже хотел Тэхена, так сильно, как, кажется, еще никого никогда не хотел. Они целовались до умопомрачения; оба были пьяные и плохо владели собой, из-за глубоких поцелуев подбородки были влажные от слюны, но это никого не волновало. Тэхен блуждал руками по его крепкой спине, по подтянутой заднице, а Чонгук держался за его плечи, боясь, что если отпустит их, то тут же опустится перед ним на колени. Тэхен оторвался от его губ, покрывая мокрыми поцелуями скулу, линию челюсти, спускаясь на шею. Чонгук запрокинул голову, упираясь затылком в дверь, давая ему больше доступа. — Джон… — пробормотал Тэхен, прижимая Чонгука к себе еще крепче, и сердце его снова сладко сбилось с ритма, но уже не от сумасшедших поцелуев, а от того, что Тэхен стонал его имя. — …хан… Чонгук ощутил это вновь. Резкую, болезненную, отрезвляющую пощечину. Щека вспыхнула, следы влажных поцелуев на ней превратились в алые отпечатки пальцев. Оттолкнув Тэхена от себя, он поморщился. — Блять, — выплюнул он. Горло сдавило от неожиданно острого чувства обиды. Распахнув дверь, он указал растерявшемуся, все еще совершенно пьяному Тэхену на выход. — Убирайся к черту. Тэхен непонимающе нахмурился, но спорить не стал — то ли не понял, что произошло, то ли ему было все равно. Второй вариант гораздо больше был похож на правду. Когда дверь за ним захлопнулась, Чонгук прошел к кровати, рухнул на нее и расхохотался. Из глаз у него брызнули слезы.