Триаж / Triage

- Доктор… Доктор… - ласковый голос звенит у меня в ушах, в то время как чья-то рука трясёт меня за плечо. Я медленно открываю глаза. Первое, что я ощущаю, - это слабый запах антисептика, а затем слышу писк монитора индивидуального контроля. Медленно приподнявшись, я сажусь и некоторое время молча смотрю на лежащее передо мной тело, а потом поворачиваюсь к разбудившей меня медсестре. - Я... Я долго спал? - Нет, всего минут десять. Мы дольше гадали, будить вас или нет, - чуть устало улыбается мне медсестра. Она одета в длинную синюю блузу, которая является рабочей униформой сотрудников ОКТ или, иными словами, отделения коронарной терапии. Медсестра смотрит на мою руку, лежащую поверх руки пациента и отказывающуюся её отпускать. - Доктор, не хотите немного поспать в комнате отдыха? В отделении полно дежурящих ординаторов. - Эм... Да нет, всё нормально. Я ухожу, - быстро отпустив руку Тола, я потираю нос тыльной стороной ладони, встаю и изучаю показатели на мониторе - уровень кровяного давления и кислорода в крови и частоту сердечных сокращений, - чтобы убедиться, что я могу спокойно уйти. Достав телефон, смотрю на время. Сейчас 3.50 утра 19 марта. Утро следующего дня почти наступило. Я выхожу из палаты отделения коронарной терапии и слышу болтовню неподалёку: - Этот пациент - парень врача скорой помощи? - Кажется, да. Бедный. Я видела, что он сам его привёз. Если так сильно хотите посплетничать, могли бы и подождать, пока дверь закроется. Я иду к лифту, нажимаю кнопку «вниз», а затем, задрав голову, пустым взглядом смотрю на сменяющиеся номера этажей. События последних четырёх часов вымотали меня. Как только Тола доставили в отделение скорой помощи, мне пришлось сделать ему дефибрилляцию, потому что его сердцебиение достигало двухсот ударов в минуту. Затем оно пришло в норму, но Тол так и пребывал в бессознательном состоянии. Ему сделали эндотрахеальную интубацию, а потом, пока мы ожидали прихода кардиолога, который должен был осмотреть его и оценить, стоит ли его отправлять в отделение коронарной терапии, сердце Тола остановилось. К счастью, Синг смог снова запустить его, а медсестра в это время вытаскивала меня из палаты, потому что я, словно лишившись рассудка, принялся орать. Как только состояние Тола стабилизировалось, его отправили в отделение коронарной терапии. Его родители последовали за ним и дежурили у постели своего сына до двух часов ночи. Я же всё это время сидел за стойкой медсестры, наблюдая за Толом издалека. Когда его родители ушли отдыхать, я вошёл в палату, сел у кровати Нонга, взял его за руку и посмотрел ему в лицо. В этот раз его лицо не было залито кровью, но он, как и раньше, находился в бессознательном состоянии и дышал с помощью интубационной трубки. Ничего не изменилось. Сейчас моё сознание словно разделено надвое. Одна его часть хочет начать новый цикл, чтобы исправить все допущенные ошибки. Другая желает вырваться из этой петли. Хотя Тол в данный миг ещё жив, неизвестно, сможет ли он полностью восстановиться. Ему необходимо дождаться заключения невролога. В любом случае сейчас я попытаюсь заснуть, чтобы выяснить, начнётся ли новая петля, несмотря на то, что Тол не умер. Я вхожу в лифт, намереваясь по пути заскочить в отделение скорой помощи за снотворным. Думаю, что мне придётся использовать самый сильный препарат, чтобы уснуть. *** - Помогите… Помогите! Голос молодой женщины доносится до слуха мальчика лет одиннадцати, который вместе со своим отцом строит песчаный замок. Его отец вздрагивает и вскакивает, глядя в ту сторону, откуда раздаётся крик. - Что случилось?! – вслух произносит отец, и взволнованный мальчик тоже поднимается. Навстречу им бежит женщина. Мальчик узнает в ней подругу матери. - Мой... мой сын утонул, доктор Тул. Пи'Оут спас его, и теперь малыш без сознания. Помогите, пожалуйста, сходите и осмотрите его! - она хватает отца за руку, глаза у неё совершенно красные. Мальчик в испуге распахивает глаза. - Нонг утонул?!! - вскрикивает он и изо всех сил бежит к морю, не обращая внимания на голос отца, требующего остановиться. Он видит маленькое тело пятилетнего ребёнка, лежащего без сознания на песке. Рядом с малышом сидит его насквозь мокрый отец. Он отчаянно трясёт тельце ребёнка, зовёт сына по имени, в растерянности оглядываясь по сторонам, словно не зная, что делать. - Мы же только что играли вместе… - голос мальчика дрожит. Потом он видит как его отец, к которому все обращаются доктор Тул, бросается к телу Нонга и снимает с него рубашку. При виде этого зрелища я чувствую что задыхаюсь, словно тону сам. Я резко распахиваю глаза и слышу вопли Сибара, который, как и каждое утро, прыгает у меня на груди, пока я не проснусь. Я могу использовать этого кота вместо будильника. Сев, я чувствую тяжесть и головную боль. Возможно это из-за снотворного, или из-за того, что я спал всего ничего. То, что мне приснилось, смахивает на случай, произошедший в прошлом. Я довольно смутно помню, что, когда я учился в пятом классе начальной школы, родители привезли меня на остров на юге Таиланда. Там и произошёл несчастный случай, но сейчас я уже мало что могу о нём вспомнить. Взяв телефон, я смотрю на экран. Сейчас 7 утра 19 марта, утро следующего дня. А Тола привезли в больницу 18-го. Я, часто моргая, пристально гляжу на экран мобильного. Проснувшись, я сразу же вспомнил о Толе, потому что очередная петля не началась. Новый день наступил, как ему и положено. Она закончилась. Это чёртова повторяющаяся петля прервалась. Но почему я совершенно не чувствую себя счастливым? *** Из-за недосыпа и головокружения, вызванного снотворным, я пребываю в полубессознательном состоянии, но всё равно вынужден тащиться на работу восемь утра, чтобы сменить Ай'Синга, который взял мою смену прошлой ночью. Когда я открываю дверь отделения скорой помощи, все врачи и медсёстры бросают свои дела и, обернувшись, смотрят на меня. Я, не проронив ни слова, иду прямо в раздевалку, снимаю полупальто и надеваю тёмно-синюю форму. Когда я выхожу из раздевалки, ко мне подходит девушка, с собранными в небрежный хвостик волосами и ненакрашенными губами. Это Нонг’ Кунг, интерн со второго курса. Она дежурила прошлой ночью после Синга, поэтому своими глазами видела всё, что происходило во время смены. - Ты в порядке, Пи'Тин? - с беспокойством спрашивает Кунг. - Как тот Нонг? - Стабилен, - я делаю вдох. – Сдавай смену. Какие пациенты остались? - Моя смена была не очень напряжённой, осталось только два пациента. Первый - молодой человек, который, по пьяни попав в аварию, ударился плечом о землю и выбил его. Я вправила плечо, сделай теперь, пожалуйста, рентгеновский снимок. Другой случай - старик 80 лет с врождённым диабетом, высоким кровяным давлением и повышенным холестерином. Поступил из-за перекошенного рта и паралича левой стороны тела. Я уже сделала томографию и установила ишемию мозга. А также уведомила терапевтическое отделение. Я киваю. Впервые за много дней я столкнулся с совершенно новыми пациентами. – Хорошо, большое спасибо, Кунг. Можешь идти отдыхать. Девушка кивает. Из-за ночной смены она кажется измотанной сильнее, чем обычно. – Тогда я пойду, Пи’, - она разворачивается, громко зевает и идёт прямо в комнату отдыха. А я оглядываю своих подчинённых, стоящих рядом со мной. Это два энтерна и ординатор Нонг’Понг. Сегодня у нас полностью мужская команда. - Каждый из энтернов отвечает за одного пациента, - я изо всех сил стараюсь стать великодушным Пи’Тином, хотя это и не выходит у меня на все 100%. – Если будут вопросы, можете обращаться ко мне или к Пи'Понгу в любое время. Итак, приступим. *** - После остановки сердца, произошла гипоксия головного мозга, - говорит профессор Пот, показывая на мониторе рентгеновский снимок мозга Тола. Когда я пришёл навестить Нонга, столкнулся с неврологом и воспользовался случаем, чтобы расспросить его о состоянии больного. - На мой взгляд, всё не так уж плохо, но трудно сказать, насколько он сможет восстановиться в дальнейшем. Поживём-увидим, скорее всего, придётся сделать электроэнцефалограмму. - Хорошо, профессор, - я печально смотрю на монитор. Профессор Пот похлопывает меня по плечу. - Я уже наслышан. Будь сильным, Нонг. В своей жизни мне приходилось встречать множество пациентов и в более тяжёлом состоянии, которые затем успешно восстанавливались. Просто будь рядом с ним. Если больной чувствует, что любимый человек навещает его каждый день, то вероятность, что ему станет лучше, повышается. Мои брови дёргаются, когда я слышу такие слова поддержки. Кажется, слухи о том, что я парень Нонг’Тола уже разлетелись по всей больнице. И то, что я лично привёз его сюда, добавляет этой истории драматичности. - Я вовсе не... - О, Пи’Ту, привет! - профессор, не обращая внимания на мои объяснения, поворачивается, чтобы вежливо поприветствовать заведующего отделением коронарной терапии. Я вздыхаю и, отойдя от стойки медсестры, направляюсь к стоящей у окна кровати Тола. Подтащив стул, сажусь рядом с койкой и смотрю на лицо спокойно спящего человека. Если рядом с ним будет любящий его человек, то ему станет лучше, так ведь? Тогда, куда запропала Нонг’Мэй? Я поскорее отбросил эти негативные мысли. Нонг’Мэй могла прийти навестить Тола, пока я был на дежурстве. Я поправляю сбившуюся пижаму Тола, регулирую капельницу с физиологическим раствором и поворачиваюсь, чтобы проверить настройки аппарата искусственного дыхания. Я делаю всё это, чтобы почувствовать себя лучше. Я счастлив, когда могу заботиться о ком-то, тем более если дело касается особенного для меня человека. В кармане вибрирует телефон. Я беру трубку и смотрю на экран, затем нажимаю кнопку приёма вызова. - Чем могу помочь, доктор Тул? - Здравствуйте, доктор Тин, - официально приветствует меня голос с другого конца провода. – Вы заняты? - Вовсе нет, – я позволяю себе улыбнуться. Нам с папой нравится так называть друг друга с момента моего поступления на медицинский факультет. Мой отец – многопрофильный врач, похожий на одного из врачей прежней эпохи, который может делать всё - от принятия родов до удаления аппендикса. Он был директором местной больницы в течение 20 лет и кумиром множества людей в деревне. В настоящее время доктор Тул - Звёздный Король на пенсии, 24 часа в сутки прекрасно исполняющий обязанности мужа моей мамы. Но он всё ещё время от времени возвращается к своей прежней профессии, чтобы проведать людей в деревне. Единственная рана в сердце моего отца - это потеря его старшей дочери. Возможно, именно по этой причине он и по сей день не оставил практику. И именно поэтому я решил глубоко осваивать экстренную медицину. - В таком случае, пожалуйста, отправьте мне PDF-файл учебника, о котором я просил. Вы, доктор, до сих пор его не прислали, - папа всё ещё продолжает говорить официально. - Ой, забыл. Я был занят, - протянув руку, я поправляю сползший с пальца Тола пульсоксиметр. – А почему ты говоришь так, будто обращаешься к государственному служащему? - Я звоню во время осмотра пациента. Будет не слишком удобно, если он поймёт, что я разговариваю с сыном. - О-о! Кстати, пациент слышит всё, что ты говоришь, пап. - Да неужели? - смеётся отец. Я качаю головой. Теперь я знаю, в кого я такой странный. - Не забудьте отправить мне файл, доктор Тин. Мои знания не обновляются, и мой мозг чахнет. А бедные пациенты получают лечение на основе знаний десятилетней давности. - Да-да, я пришлю его сегодня вечером. Сейчас я занят. - Хорошо. Эм, Тин... - я собираюсь повесить трубку, но отец, продолжая говорить, не даёт мне этого сделать. – Твоя мама сказала мне, что сын тёти Пэнг и дяди Оута находится в твоей больнице из-за проблем с сердцем. Я хмурюсь, потому что эти два имени мне совершенно незнакомы. - Кто такие тетя Пэнг и дядя Оут? - Эм… Прошло много времени, и ты, скорее всего, их не помнишь. Тетя Пэнг - близкая подруга твоей мамы. Мы вместе ездили к морю. В то время тебе было всего десять лет. У тети Пэнг тоже был маленький сын. Позже их семья переехала в Бангкок, и мы больше с ними не встречались. Широко распахнув глаза, я смотрю на Тола. – Её сын тонул? - Да, да. Я тогда помогал им. Нонга нужно было наблюдать в больнице три дня, - отец внезапно смеётся, а я хмурюсь, не находя в этом ничего весёлого. – В то время доктор Тин был без ума от этого малыша, потому что он был хорошенький как девчонка. Когда Нонга госпитализировали, ты был словно неживой, потому не мог сам позаботиться о нём. Как только его выписали, мы все вместе отправились в храм на берегу моря, чтобы поклониться Будде. Моё сердце начинает биться всё быстрее. - Кажется, я начинаю вспоминать… - Ты потащил Нонга за руку поклониться Будде, которого местные жители считали чудотворным, и сказал… - рассмеявшись, отец продолжает: - Сказал, что будешь защищать Нонга от смерти до тех пор, пока вы не поженитесь! Мы с матерью не успели вас остановить. У меня перехватывает дыхание, когда я слышу слова отца. - Хм, это было давно. Нонг, о котором мы говорим, должен был уже вырасти и стать юношей. Доктор Тин, пожалуйста, проверьте, есть ли у вас в больнице молодой человек, который может оказаться сыном тети Пэнг. Я думаю, что ему сделали интубацию и отправили в отделение интенсивной терапии или же в отделении коронарной терапии. Я не могу унять дрожь в руках, а мой взгляд не отрывается от лица Тола. – Этот Нонг... как его зовут, папа? - Не помню полное имя, только короткое. Подожди, я спрошу его официальное имя у твоей мамы и перезвоню. - Короткого достаточно, - моё сердце, должно быть, выдаёт сто ударов в минуту. - Тол, - отвечает отец. – Его звали Тол.