Как стать «своей» среди гномов

Отряд Торина Дубощита пробыл в Ривенделле всего неделю, а Бильбо уже решил, что нет в мире места более загадочного и манящего, чем Имладрис. Конечно, если выбирать между эльфийским пристанищем и его родным Широм, господин Бэггинс выбрал бы второе, но тем не менее, было в Ривенделле что-то такое, что не поддавалось разумному объяснению. Что-то притягивающее и отталкивающее одновременно, невероятно чарующее, но при этом слегка пугающее. Пока гномы веселились и отдыхали от дороги в отведенных им гостевых комнатах, Бильбо мог часами гулять по королевству Элронда. Оно было похоже на огромный музей – высокие колонны, обвитые дикими растениями, широкие беседки, бесчисленное количество картин и волшебных вещиц, вроде как, эльфийских артефактов. Бильбо задумался, мол, "надо бы и у нас в Хоббитании сделать что-то подобное". Поэтому я могу уверить вас, что когда Торин оповестил свой отряд о продолжении их путешествия, Бильбо был очень расстроен. Ему вовсе не хотелось покидать эльфийское королевство (Да и кто захотел бы покинуть такой радостный и светлый уголок Средиземья, чтобы продолжить долгий и устрашающий путь к Эребору? Быть может, только гномы, и то не все...) – Вы всегда можете остаться в Ривенделле, – Однажды сказал владыка Элронд полурослику, и теперь эта идея крепко засела в голове Бильбо. Конечно, он очень хотел помочь гномам вновь обрести их утерянный дом, но в то же время опасности, поджидавшие их на пути к Эребору, очень устрашали господина Бэггинса. Быть может ему и в правду остаться у эльфов? Совершенно противоположный ход мыслей был у одной принцессы лесных эльфов. С того момента, как Нариэль увидела карту Эребора, не проходило ни дня, когда бы она не раздумывала над этой прекрасной возможностью снова и снова. Долгие годы она провела в Ривенделле (о чём Нари не капли не жалеет), но вот пришло время вернуться на родину, в Великое Зеленолесье. А как было бы прекрасно вернуться домой вместе с белыми самоцветами Ласгалена! Быть может, лесной народ стал бы больше уважать Нари? Она смогла бы доказать, что она принцесса не только на словах, но и на поступках. – Безусловно, гномам нужна будет моя помощь. Ведь кто же знает лес лучше, чем лесной эльф? – Рассуждала вслух эльфийка, а темноволосая кузина покорно выслушивала ее. – Только вот, дорогая моя Арвен, могу ли я покинуть тебя сейчас? – В этом нет ничего страшного, Нари, – ответила Арвен. – Ты много лет провела со мной, и я так благодарна! Ты заботилась обо мне больше, чем это мог сделать кто-либо другой, и теперь я не в праве просить тебя остаться. – Я все ещё сомневаюсь. Но нет, я не чувствую страх, это что-то другое... Наверное, это волнение. – Твое сердце стремится домой, как стремилось бы и моё, если бы я много лет провела вдали от родного дома. Если поход к Эребору сделает тебя счастливой, я постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь тебе. – Быть может, владыка Элронд прислушается к тебе, если ты попросишь отпустить меня с гномами? – Уговорить отца не составит труда, – сказала кузина и со вздохом добавила. – Но вот сложнее будет договориться с самими гномами. Слова Арвен оказались пророческими. Владыка Элронд хорошо воспринял идею Нариэль об ее участии в путешествии. Ему было очень жаль расставаться с любимой племянницей, к которой за последние годы он успел привыкнуть, но в этот же момент его душу переполняла гордость. Всё-таки нет эльфов более отважных (и более безрассудных), чем лесные эльфы. А вот с гномами дела обстояли куда сложнее. Нариэль решила пойти с просьбой к самому Дубощиту, но пока ещё смутно представляла, как ей предстоит уговаривать Торина. Она осведомилась у Линдира, где находится король гномов (Линдир тщательно следил за порядком, поэтому всегда знал, где кто находится), и эльф незамедлительно ответил: – Торин Дубощит несколько минут назад ушел на королевскую беседку. Он ходит туда каждый вечер, чтобы подышать свежим воздухом и посмотреть на звёзды перед сном. Направляясь в королевскую беседку, Нариэль прокручивала в голове слова, придумывая, как ей лучше обратиться к королю Эребора. Стоит ли говорить более официально или может начать по-дружески? Нужно ли ей упомянуть, что она дочь лесного короля, или лучше умолчать об этом? – Торин, сын Траина, внук Трора, позволь присоединиться к твоему отряду... Нет, может лучше сказать: Господин Дубощит, король Эребора, при всём моём уважении к вам и к вашему народу... Не слишком ли официально? – Рассуждала эльфийка по дороге. И вот она уже остановилась у входа в беседку, а правильные мысли всё никак не лезли в голову. Было решено импровизировать в зависимости от настроения гнома, а также не упоминать свою принадлежность к королевской семье Лихолесья. Скорее всего, гномы стали бы относиться к Нари ещё более предвзято, если бы узнали, что она принцесса. Выдохнув, Нариэль вошла в беседку, но та оказалась пустой. Ну вот, только зря переживала, Торина здесь нет. Эльфийка прошла ближе к каменным ограждениям и огляделась: с беседки открывался чудесный вид на огромный сад Элронда. Нари сразу поняла, Торин приходил сюда каждый вечер не только для того, чтобы посмотреть на звёзды, но и чтобы полюбоваться эльфийским садом. Внезапно там внизу загорелся небольшой огонёк: кто-то шёл по саду и освещал себе путь факелом. Нари стала приглядываться, но так и не смогла понять, кто идёт. Вскоре стал слышен негромкий диалог, и девушка тут же узнала голоса Гэндальфа и владыки Элронда. – Этот дракон спал последние шестьдесят лет. Что случится, если ваш план провалится? Что если вы разбудите зверя? – Сейчас голос Элронда был обеспокоенным, и Нари насторожилась. – А что если нас ждёт удача? – В обыденной манере перевел тему волшебник. – Что, если гномы вернут себе гору? Нариэль почувствовала, что кто-то стоит позади нее, и краем глаза увидела Торина. Он стоял в привычной своей позе, скрестив руки на груди и внимательно слушал чужой разговор. Эльфийка не была уверена, радоваться ей или расстроиться. С одной стороны, хорошо, что король гномов здесь, и ей не придется искать его по всему Ривенделлу, но в то же время, какой неловкой была их встреча! Они оба подслушивали чужой разговор, который, кстати говоря, все ещё продолжался. – Это опасный шаг, Гэндальф. – Куда опаснее ничего не делать. Трон по праву принадлежит Торину. Чего ты боишься, владыка Элронд? – Тяжкое бремя безумия лежит на всей его семье, – Эльф немного помедлил, и от мучительной тишины Нариэль стало ещё более неловко. Насколько абсурдно подслушивать разговор о гноме, который стоит совсем рядом? Щёки эльфийки покраснели от смущения, но благо в беседке было слишком темно, чтобы кто-то мог разглядеть это. Торин тоже молчал, и кажется, не один мускул на его лице не дрогнул. – Его дед потерял рассудок, его отца сразил тот же недуг... – Продолжил Элронд. Сердце Нари трепещало от сочувствия к Торину, но сама она стояла, как вкопанная, не зная, что предпринять. – Ты готов поклясться, что Торин Дубощит устоит перед этим? – С нашей помощью или без нее эти гномы отправятся к горе, – точно подметил Гэндальф. – Они намерены вернуть свой родной дом. Думается мне, Торин Дубощит не будет просить ни у кого дозволения, и я сам тоже не стану... Владыка и маг всё дальше уходили вглубь сада, поэтому вскоре их голоса перестали быть слышны. Нариэль развернулась и ощутила на себе испытывающий взгляд гнома. Немного самодовольно (как раз в своём репертуаре) он выжидал ее реакции на только что подслушанный разговор. Не на того напал! – Торин, позвольте мне идти вместе с вашим отрядом к Эребору, – слова вырвались сами. Дубощит был удивлён, да и сама Нари была не менее поражена тому, как внезапно она выпалила это. – И что же, вы совсем не испугались услышанного? – Торин приложил все усилия, чтобы не выдать своего изумления, но это плохо получилось. – Мне не страшно, лишь только жаль, что вашим родным пришлось пережить такое. – Зачем вам идти вместе с нами? – Позвольте мне помочь провести вас через Лихолесье. Поверьте, вам понадобится настоящий знаток Темного леса, чтобы не заблудиться, и я как раз подхожу по всем параметрам. Со мной не нужно будет возиться, эльфы не обременены нуждой во сне, и ем я немного. Ещё я хорошо владею луком и при случае смогу постоять за себя... – Нари перевела дух, стараясь говорить уверенно. Торин стоял всё также, демонстративно скрестив руки на груди и надменно смотря на эльфийку. – К тому же, взамен я возьму не так уж и много, – продолжила она, но гном ее перебил. – Даже не рассчитывайте на пятнадцатую долю гномьего богатства, лесной эльф. – Мне не нужно золото гномов. Я возьму только то, что и так по праву принадлежит моему народу. – Белые самоцветы Ласгалена, – Догадался Дубощит. – Ну чтож, если это всё, что касается оплаты вашего труда... Я думаю, мне стоит посоветоваться с остальными членами отряда. Но учтите, Остроухая госпожа, если хотя бы один из них будет против, я даже не подумаю взять вас с нами. От услышанного у Нариэль поднялось настроение. Всё-таки надежда есть! Она приободрилась и, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, проговорила: – Тогда давайте пойдём к гномам прямо сейчас, господин Дубощит!