Как стать «своей» среди гномов

Нариэль аккуратно вышла на крыльцо, и, на удивление, деревянная дверь даже не заскрипела. Прохладный ветерок обдул лицо принцессы, и она моментально освежилась. Впервые она совершенно не переживала из-за того, что правильные мысли не лезут в голову. И хотя Нари не знала, что сказать Торину и как его поддержать, это её не капли не пугало. Дубощит стоял, облоктившись о перила деревянных ограждений, и смотрел куда-то вдаль. Жилище Барда было расположено на окраине Эсгарота, поэтому из этой части дома можно было увидеть Одинокую гору – цель всего путешествия. Нариэль видела, как гномий король заворожен этим открывшимся видом, и в мыслях проскочило, как бы сильно она хотела, чтобы Торин смотрел такими глазами именно на неё, а не на гору. С каждым днём становилось всё прохладнее. Осень в этих местах быстро сменялась зимой, так что в Эсгароте уже вовсю готовились к заморозкам: мужчины утепляли дома, женщины делали заготовки на зиму и штопали тёплые вещи. Люди суетились, занимались своими делами, поэтому никто и не заметил, что на крыльце дома Барда стояли его "племянница" и незнакомый гном. – Мое сердце трепещет, когда я понимаю, как мы близко к Эребору, – сказала Нариэль первое, что ей пришло на ум. А ведь так и было: по спине пробегали мурашки от мысли, что до цели их путешествия всего ничего. Её голос вывел Торина из глубокой задумчивости. Король слегка повернулся и встретился с её понимающими добрыми глазами, в которых, наверное, каждый мог бы найти утешение и умиротворение – совершенно противоположное от того, что он сейчас чувствует. – Этот вид навевает на меня тоску, – сказал он, бросив беглый взгляд на гору и вновь вернувшись к лицу эльфийки. – Вспоминаются те проклятые дни, когда Эребор охватило пламя дракона. Нариэль знала, что на душе у Дубощита было неспокойно, что его мучали сомнения. Справится ли он? Вернёт ли Эребор своему народу? Конечно, никто на это ответа не знал. Принцесса хотела бы утешить Торина, только понятия не имела как. Когда ей было плохо, родные утешали её тёплыми объятиями, только вот вряд-ли Нари сейчас могла бы сделать подобное для гномьего короля. – Как твои кошмары, Торин? – Спросила вдруг она, вспоминая их давние ночные разговоры. – Всё ещё мучают тебя? Её заботливый взгляд вдруг напугал Дубощита. Конечно, он догадывался, что не безразличен ей, – то было понятно и по её частому смущению, и по добрым поступкам, какие редко кто совершает просто так. Но заслуживает ли гном её нежности и привязанности? Не поступает ли Торин плохо лишь тем, что позволяет ей продолжать? В первый раз за последнее время его не мучали кошмары, и виной тому была вовсе не бессонница, наоборот же, Дубощит спал, и снился ему чудесный сон. Это было в ночь перед побегом из Лихолесья, когда гном уснул прямо там, на земле, в сырой темнице. Вместо того, чтобы как обычно погрузиться в воспоминания об ужасах войны, об родном доме, охваченном огнём, Торин видел во сне город Дунланд, в котором он какое-то время жил вместе с сестрой Дис и маленькими племянниками много лет назад. Это было ещё в те годы, когда гномам, изгнанным из Эребора, приходилось странствовать по всему миру в поисках жилья. Торин, будучи сильным как физически, так и морально, нанимался на самую чёрную работу, чтобы заработать побольше денег ради сестры и ее детей. Торин был кузнецом. Дунланд нуждался в таких мастерах, как он, поэтому уже вскоре многие жители ходили к гному со своими просьбами, и дело его пошло, как говорится, "в гору". Дубощиту снилось, что он вновь в своей старой кузнице, с молотом в руке, рукава рубахи закатаны до локтей (Торин терпеть не мог носить фартук при работе). Словно наяву, настолько реалистичным был сон, гном даже чувствовал приятную усталость в теле, какую испытывал раньше после долгого рабочего дня. В дверь кузницы едва слышно постучали, видимо, лёгкой женской рукой. "Дис обещала зайти ко мне," – вспомнил Дубощит, отложил в сторону молот и направился к двери. Какого было его удивление, когда на пороге оказалась не его сестра, а Остроухая госпожа, смущённо потупившая глаза в пол. Так как это был сон, Торин даже не задумался о том, что в те годы, пока он жил в Дунланде, он знать не знал Нариэль, и эльфийка никак не могла оказаться на пороге его кузницы. – Добрый вечер, господин Дубощит, – промолвила она, всё ещё не поднимая на него глаза. Гном на секунду призадумался, но тут же отошёл в сторону, пропуская девушку в дом. Не заставлять же гостью стоять на пороге! – Здравствуй, Остроухая госпожа, – сказал он, прочистив горло. – Извини, у меня здесь грязно. День тяжёлый, не успел прибраться. Эльфийка и не думала обращать внимание на пыль, осевшую на полках тёмной кузницы. Она посмотрела на Торина и мягко улыбнулась, не зная, что сказать и как начать разговор. – Зачем пришла? – Спросил он первым, и тут же добавил, чтобы, не дай Махал, не показаться грубым. – Ничего не случилось? – Нет, ничего, – ответила Нариэль и достала из своей корзинки пару женских перчаток. – Я пришла, чтобы принести это. Торин перенял из её рук перчатки, слабо понимая, зачем они ему вообще нужны. – Передайте, пожалуйста, это вашей сестре, – поспешила пояснить Нари, заметив его недоумение. – Дис забыла свои перчатки у меня дома. – А-а, хорошо, – Дубощит кивнул, откладывая вещицу на видное место, чтобы потом не забыть вернуть сестре. Кузница погрузилась в неловкое молчание, ни гном, ни эльфийка не знали, что сказать дальше. Торин задумался, может, пригласить её сходить завтра на ярмарку вместе? Вроде не так уж и много заказов, до обеда успеет выполнить всю кузнечную работу... – Ну... Я пойду? – Спросила Нариэль, неловко оглядев кузницу, но так и не заметив пыли. – Да, конечно. – Доброй ночи, господин. – Доброй ночи. Только дверь за Остроухой госпожой захлопнулась, Дубощит стал корить себя за то, что так и не пригласил ее никуда. Его уже давно привлекает эта девчонка, да вот только на уме у него одни сомнения: она ведь эльф, а он гном. Тем более, как на это отреагирует Дис? Торин ведь обещал, что всегда будет рядом с ней и с её сыновьями... В дверь снова постучали. "Наверное, забыла что-то, – подумал гном. – Главное, сейчас не оплошать и пригласить её на ярмарку". Но на пороге теперь оказалась его сестра Дис, держащая под обе руки двух мальчишек-гномов Фили и Кили. Торин, конечно, был рад видеть сестру и племянников, только всё равно немного расстроился, что это не Нариэль. – Что кислый такой? – Улыбнулась Дис, проходя в кузницу. – Сестру не рад видеть? Я ведь обещала прийти. С трудом оттащив от себя прилипших к ногам радостных племянников, Дубощит потрепал их по волосам и подхватил на руки. – Вы там, пока шли, никого не встретили? – Спросил он. – Нет, а должны были? – Заходила Остроухая госпожа, – Он постарался сказать это как бы невзначай, но от зоркого глаза сестры ничего не могло ускользнуть. – Я надеюсь, ты пригласил её на ярмарку? – Нет, – Торин поставил на землю племянников и протянул Дис ее перчатки. – Она заходила только чтобы принести вот это. – Глупец, – усмехнулась гномка, отвесив брату лёгкий подзатыльник. – Она, наверное, и заходила только чтобы увидеться с тобой. Сам посуди, зачем ей приносить сюда мои перчатки и передавать через тебя, когда она могла отдать мне их лично? "Конечно, так и было," – понял Дубощит. А он и в правду дуралей, раз не додумался до этого сразу! – Иди за ней, – сказала Дис, уже выталкивая брата за дверь. – Проводи до дома, а там, гляди, и завяжется разговор. И уже оказавшись на улице, Торин понял, что было глупо думать, будто Дис будет против его отношений с эльфийкой. Он догнал ее достаточно быстро: Нари сначала испугалась, увидев преследующую фигуру в темноте, но когда увидела лицо Дубощита, расплылась в улыбке. – Я провожу тебя до дома, – сказал гном, оказавшись рядом. – Можешь опереться на мою руку, если устала. Она, смущённо улыбаясь, всё-таки подхватила его под руку. Прикосновения были будто настоящими, поэтому Торин даже не задумывался, что всё это, конечно, сон. – Хочешь завтра пойти на ярмарку вместе, госпожа? – Спросил Дубощит. Он так и не узнал ее ответа, ведь громкий звон ключей, которыми Бильбо собирался открыть темницы с гномами, безжалостно разбудил его. "Что за странный сон?" – Подумал Торин. Вот уже сколько лет ему не снились добрые сновидения, и точно никогда не снился город Дунланд и ушастые существа тоже. Дубощит думал об этом сне весь день: и когда они сидели в бочках, и когда попали в дом Барда, и когда он смотрел на Одинокую гору. Конечно, всё было бы куда легче, если бы Торин был обычным кузнецом, а Нариэль – простой лесной эльфийкой. Тогда бы он наплевал на все глупые предрассудки, мол, "она ведь не гномка!", и женился бы на ней. Но Дубощит – больше не кузнец, он Торин, сын Траина, внук Трора, Король-Под-Горой. А Нари – не просто лесная эльфийка, она дочь Трандуила, принцесса Лихолесья. Есть ли шанс у них в этой вселенной? Нариэль покорно ждала ответа на вопрос о кошмарах, который она недавно задала, но гном всё молчал, витая в своих мыслях. Ей хотелось бы узнать, о чем он думает, и почему так хмурен, но спрашивать она не стала. – Неужели ты и в правду лесная эльфийка? – Спросил внезапно Торин. Его удивляли её доброта, привязанность, забота. Разве мог лесной народ относится так к гномам? – На самом деле, не совсем... – Ответила Нари, смутившись. Она не думала, что будет кому-то об этом рассказывать. – Фактически, я только на часть лесная эльфийка. Ведь моя мать – сестра Келебриан, дочь Галадриэль, Высший эльф. А мой отец Транду... Она не успела договорить: внезапно губы Торина накрыли её губы, заставляя замолчать. Странный чувственный порыв охватил его, когда она, наивная, стала отвечать на его риторический вопрос, перечисляя всю свою родословную. Желание прикоснуться к эльфийке взяло верх, Дубощит вмиг подлетел к ней, но только он почувствовал вкус ее губ, тут же отстранился, как ошпаренный. Разум отключился лишь на мгновение, но включившись, заставил корить себя за содеянное. – Торин... – Прошептала Нари, приложив пальцы к губам, которые он только что слегка поцеловал. Гном отвернулся, поэтому она не видела его лица, только спину. Торин Дубощит смущён! – и всё это по вине Нариэль? Большая счастливая улыбка расплылась по её лицу, эльфийке вдруг стало непривычно свободно и весело. – Что это было? – Засмеялась она. – Моя секундная слабость, – ответил он, так и не повернувшись. Нари почувствовала, что его желание передалось ей через этот совсем лёгкий детский поцелуй. Мягкая, но далеко не маленькая волна приятного предвкушения окатила её тело, и принцесса ступила к гномьему королю ближе. – Одной секунды не хватит, – успела сказать она, разворачивая Дубощита к себе. Обхватив его лицо руками, Нари тут же примкнула к его губам, заставляя этот мелкий поцелуй повториться и перерасти в кое-что большее. Сначала Торин ошарашенно стоял, не смея пошевелиться, ибо её действия – последнее, что он мог ожидать сейчас от Нариэль. Но ощутив, что эльфийка желает углубить их поцелуй, гномий король обвил руками её талию и властно притянул к себе. Нежные, полные ласки и неуверенности движения стали превращаться во что-то более впечатляющее. Нари, наконец, поняла, что всё её влечение, по сравнению с его чувствами, было лишь малой частью того, на что она могла надеяться. Разум Дубощита не был отключен, он знал, что делает, и понимал, к чему это приведет. Осознание того, что он так долго отказывался от неизбежного, сводило с ума. Но теперь, когда Нари в его руках, когда она охотно отвечает на все его ласки и поцелуи, разве есть время задумываться над тем, чья она дочь? Нари добровольно потянула его на себя, значит, она тоже этого желает... Они любят друг друга, не смотря на то, что он гном, а она эльфийка, и это пора признать. Воздух в лёгких уже кончался, а они всё не могли отстраниться друг от друга. Нариэль начала смеяться прямо во время поцелуя, то ли от внезапно накатившего счастья, то ли от бороды Торина, которая мягко щекотала ее лицо. Но не дышать так долго было слишком сложно. Отодвигаясь от гнома, Нари смущённо спрятала своё лицо у него на груди. – Почему прячешься? – Улыбнулся он, продолжая держать эльфийку в своих руках. Она подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо. – Разве это не глупо? Мы стоим здесь и целуемся на чужом крыльце, – Нариэль была на грани, чтобы опять не рассмеяться. – Конечно, глупо, но я даже думать об этом не хочу, – Его рука мягко прижала её голову к своему телу. – Я всю себя извела, думая, что моя влюбленность безответная, – продолжила Нариэль. – Но теперь я вижу, ты такой холодный и серьёзный только с виду, а внутри тебя бушует много страсти и чувств. Торин тихо засмеялся. – Такими уж растят детей Дурина. Король должен быть сдержанным и уравновешенным, чтобы мудро править своим народом. Нариэль мгновенно залилась краской, осознав, что она та единственная, рядом с которой мудрый король не ведёт себя сдержанно. Теперь сомнений не было, – Торин тоже ее пламенно любит.