***
Пава раскрыла глаза и резким движением села в кровати. Крик, полный отчаяния, едва не вырвался из груди, угрожая нарушить устоявшуюся тишину. Ронг схватилась за саднящее горло и задышала тяжело и прерывисто, словно в последний раз. От напряжения и страха она была вся мокрая, а сердце билось в груди с такой силой, будто хотело вырваться на свободу. Постепенно отходя от кошмара, пава обвела глазами комнату и её взгляд остановился на двери. Она боялась даже моргнуть, ожидая, что, всего на мгновение, закрытые глаза позволят мертвому Шену проникнуть в комнату и вновь предстать перед беззащитной жертвой. Вопреки ожиданиям, ничего не произошло и стоило принять факт, что ночной кошмар - всего лишь плод безумной фантазии и с этим можно было только смириться. Ронг повернула голову и увидела перед собой Шена. Зрачки резко сузились и пава ахнула, прикрывая крылом клюв. Избавившись ночью от проклятия, она, одновременно с этим, избавилась от клейма ведьмы. Отныне, у Ронг больше не было магической силы, позволяющей ей видеть и делать то, что не дано другим. Вместе с утратой мистических способностей, она утратила и прежнее мышление, теперь глядя на мир глазами более приземленного обывателя. Ранения - которые пава с павлином наносили друг другу сначала для достижения великой цели, а после - уже в приступе неконтролируемого возбуждения - сейчас пугали Ронг и она не могла поверить в то, что была способна на нечто подобное. Павлин крепко спал, сжимая в крыле окровавленную простынь. Изредка, он судорожно дергался во сне, словно от боли. На его теле практически не было живого места. Все белоснежное оперение было испещрено различными порезами, обагренными запекшейся кровью. Ронг, теперь по иному мыслящей, это казалось ужасным и она не могла оставить все, как есть. Пава покинула комнату и вернулась через несколько минут. Она аккуратно бинтовала ноги и крылья Шена там, где были самые глубокие порезы. Закончив с перевязкой, она ласково провела крылом по изрезанному лицу павлина. Почувствовав прикосновения, он пробудился и открыл глаза. Взгляд алых, как кровь, глаз медленно обвел, достигавшую зону видимости, часть комнаты и остановился на Ронг. Тогда напряжение отступило, павлин прикрыл глаза и улыбнулся. Пава обняла его крыльями за шею, когда лорд приподнялся на кровати. Он ответил ей тем же и, крепко обняв, заставил Ронг упасть на себя. — Знаешь, мне так хочется повторить события минувшей ночи, — прошептал Шень, прижимая паву к себе еще крепче. — Это было незабываемо, ведь так? — На нас с тобой живого места нет! — ответила Ронг, отстраняясь. — Я теперь ценю жизнь, не обремененную проклятием, и не хочу даже думать о чем-то кровавом. Павлин был удивлен её ответом. Он подозревал о том, что Ронг может измениться после очищения организма от всей черноты. Но, чтобы настолько близкая лорду по духу птица стала совершенно другой... Такого положения изгнанник никак не ожидал. — Шень, мне приснился кошмар, — голос павы вырвал павлина из мыслей, заставив взглять на собеседницу. — Я даже не знаю как сказать. Вздохнув, Ронг попыталась перевести в слова все то, что ей довелось увидеть ночью. События сна вновь врезались ей в память. Отступивший страх накрыл все тело с новой силой и пава с трудом подбирала нужные слова, стараясь как можно подробнее описать весь ужас, что с ней происходил. — Не волнуйся, это всего лишь сон, — ответил лорд, когда Ронг закончила говорить. — Не стоит принимать его так близко. — А вдруг он означает что-то важное, — пава встревоженно вцепилась в ханьфу павлина. Он впервые увидел такой испуг в её глазах. — Я боюсь за тебя, за себя, за нашего ребенка. — Ронг успела заметить, как всего на секунду зрачки Шена расширились, выдавая неподдельное удивление. — Ты забыл, что ночью уже сделал меня будущей матерью? — Нет, конечно не забыл, — поспешил ответить Шень, — Я обещаю, что ничего плохого с тобой не случится. — он обнял Ронг, поглаживая её по голове.***
С этого дня все изменилось. Всему прошедшему Шень больше не придавал значения и предпочел вернуться к тому, с чего начал. Он словно вспомнил, что для всех живущих на заводе его статус лорда по-прежнему сохранялся. Жажда власти вновь овладела изгнанным павлином. Волки из армии, успевшие стать для него практически друзьями, перестали быть таковыми. Лорд хотел лишь как можно быстрее увидеть чудо-оружие и больше его ничего не волновало. — Для меня они ‐ всего лишь подчиненные и больше никто! — каждый день твердил Шень, словно пытаясь убедить в этом самого себя. — Они просто должны выполнять свою работу! Стоило первым лучам солнца залить собой тусклые помещения завода, как павлин садился за стол. Он с прежним усердием и рвением чертил на листах, внося коррективы в свой проект. Как только, начерченное на бумаге могло быть воплощено в жизнь, Шень тот час отправлялся в главный цех завода и отдавал новый приказ. Армия трудилась из последних сил, но, казалось, не могла угодить придирчивому лорду. Процесс всегда казался ему слишком медленным и Шень каждый день срывался на крик. В любое свободное время он посещал тренировки. На удивление, в глазах озлобленного лорда, Ксиан до сих пор не пал. Павлин по-прежнему дружественно с ним общался, а на тренировках - покорно слушал каждое наставление. В комнату Шень возвращался только глубокой ночью и сразу падал на кровать.***
— Шень, — тихо произнесла пава имя того, кого все еще любила. Мимолетная мысль о том, что производственный шум без труда мог заглушить её робкую речь, заставил паву вновь обратится к павлину. — Мне так одиноко без тебя. — Ронг неуверенно переминалась с ноги на ногу. Маленький огонек надежды не переставал полыхать в её душе даже спустя столько времени. — Может, проведем вечер вместе? С недовольным вздохом, лорд резко развернулся. Его взгляд быстро прошелся по паве, остановившись на её печальных глазах. Испещренный мнимой кровью взор словно проник в душу, заставив Ронг съежиться изнутри, едва не дрогнув всем телом. В один момент она пожалела, что решила обратиться к Шену с просьбой, явно граничащей с интересами и целями одинокого изгнанника. — Я занят! — коротко бросил павлин, скрестив крылья на груди. Только лишенный возможности созерцать не заметил бы, насколько кардинально изменилась Ронг за короткий срок. Более никто не мог наблюдать отточенный и уверенный взгляд, гордую походку и нарочитую тягу к неоправданной жестокости. Теперь перед лордом стояла измученная и уставшая птица, чья внешность явно опережала биологический возраст. Она перестала привлекать импульсивного Шена. Быть может, лишь остатки жалости в его сердце, при виде некогда любимой заставили его ограничиться сухим отказом вместо слепой агрессии, что спустя столько лет в очередной раз овладела павлином. Тяжелые молоты стучали по железу. Расплавленный металл горячими струями разливался по огромным чанам. Мрак, царящий на заводе даже днем, разрывался лишь сотнями искр, смешавшихся с серым пеплом. За спиной Шена словно формировался настоящий ад, сверкавший всеми оттенками красного. Павлин медленно сливался с этой атмосферой, обращая прежнюю версию себя едким дымом. Его белоснежное оперение чернело, покрываясь слоем сажи, а голос грубел, позволяя легким вдыхать смертельные пары. Это был не он. Ронг каждый день вспоминала ужасный сон. Шень не сдержал обещание. Она видела, как он менялся буквально с каждой секундой и, казалось, что совсем скоро павлин мог обернуться воплощением давно забытого кошмара. — Почему? — пава была готова разрыдаться, чувствуя, как равнодушие возлюбленного давит на её плечи тяжелым грузом. — Почему завоевательские планы в одно мгновение стали важнее меня? — Ты перестал меня замечать, я задыхаюсь от твоего безразличия. Ответь же, Шень! — она уже не замечала, что срывалась на крик. Резкий напор волны дерзости полоснул по гордости лорда. Он был готов разорвать любого, кто хоть немного осмеливался повысить на него голос. Терпение медленно подходило к концу. — Я не обязан изъясняться перед тобой! — глаза наливались кровью, а голос хрипел от злобы. — Ступай к себе и больше не отвлекай меня без необходимости! — Без необходимости?! — полное непонимание достигло своего пика. — Я потратила столько сил для достижения общей цели, а сейчас ты считаешь, что можешь просто забыть обо мне? Неблагодарный ублюдок! — от выкрикнутого словосочетания, казалось, содругнулись даже мрачные стены завода. Это было последней каплей. Ронг моментально пожалела о сказанном. — Пошла вон, сука! — неестественный вопль заставил всех присутствующих отвлечься от работы. — Как ты смеешь мне что-то предъявлять, дрянь?! Павлин подскочил к паве и, замахнувшись, с силой ударил её по лицу. От удара Ронг отступила назад, едва устояв на ногах. Лицо пронзила резкая и жгучая боль, которая тут же утихла, уступив место сильнейшей обиде. На глазах выступили слезы. Пава подняла голову и взглянула на лорда. Гнев последнего уже было не остановить. Шень резко схватил Ронг за шею и прижал к стене. Она смотрела на него испуганными глазами и хрипела от удушья. Пава с ужасом наблюдала, как острые черты лица павлина искривила злобная ухмылка, а крыло только сильнее сдавило горло. Ронг попыталась освободиться из его железной хватки, но эти жалкие потуги лишь сильнее раскалили гнев лорда. Тот на секунду оторвал её от стены, однако только для того, чтобы в следующее мгновение вновь столкнуть паву с твердой поверхностью, безмолвно прося утихомириться. Ронг закрыла глаза, готовясь к самому плачевному исходу. Неожиданно, Шень разжал крыло и обессиленное тело павы рухнуло на холодный пол. — Оставь меня в покое! — тихо прошипел павлин, одним лишь взглядом давая понять, что неподчинение обернется ужасными последствиями. Он казался спокойным, однако Ронг видела, что спокойствие было притворным и за ним скрывалась едва сдерживаемая злоба. Не решаясь нарушить приказ, пава, тихо всхлипывая отправилась в свою комнату, понурив голову. Она еле переставляла ноги, когда внезапный приступ тошноты заставил Ронг остановиться. Пулей вылетев на улицу, она схватилась за горло, едва сдержав приступ. Жадно глотая воздух, пава тяжело опустилась на землю и закрыла лицо крыльями. По щекам потекли слезы. До рождения ребенка оставалось буквально пара месяцев и Ронг, как никто другой, ощущала на себе приближение заветного и, с другой стороны, - злополучного дня, как с недавнего времени начало казаться будущей матери. Ежедневные приступы тошноты и непрекращавшаяся боль в ногах уже стали невыносимыми, а от перепадов настроения казалось, что голову просто разорвет. В первые дни после благой вести, Ронг переполняли эмоции и она не могла дождаться наступления того дня, когда впервые сможет взглянуть на сына или дочь. Однако, с каждой прожитой минутой, казалось, что прежде счастливое событие обернется тяжелой участью, сделав последующую жизнь еще более ужасной. Здоровье было сильно подорвано. Ронг более не могла посвящать себя тренировкам и даже минимальным физическим нагрузкам. От усталости и скуки она не находила себе места. В такой непростой период пава как никогда рассчитывала на поддержку и заботу Шена, но в ответ получала лишь холод и равнодушие. Павлин постепенно отстранялся от Ронг и она не могла понять причину такого резкого изменения в поведении. От непонимая пава впадала в бессильную истерику, что оборачивалось еще большим гневом лорда и последующими избиениями. Она не могла защититься, нет. Чудом сохранившаяся любовь до сих пор останавливала паву от физической расправы над тем, кого прежде она не задумываясь разрубила бы своим мечом. Ронг по-прежнему любила Шена, хоть и видела, что чувства были не взаимны. Идти ей было некуда, тем более, что заключенный несколько лет назад договор еще был в силе и пава не смела его нарушить. Однако, она более не видела смысла в захвате Китая. Эта цель однажды целиком и полностью охватила двух заклятых врагов, заставив их объединиться. Павлин не отступал от своей мечты и прилагал все возможные усилия, чтобы еще на шаг приблизиться к ней. Ронг же всей душой желала противоположной жизни. Хотела покинуть ненавистный завод и поселится в одном из городов Китая. Хотела каждый день видеть доброго и заботливого Шена, тепло любившего её и будущего ребенка.***
— Быстрее! — оглушительный крик вновь разрезал, ненадолго воцарившуюся после ссоры, тишину, возвратив заводу привычную атмосферу. Шень был на взводе. Дерзкие высказывания Ронг в его сторону стали для павлина спусковым крючком. Он рвал и метал, отдавая приказы с создаванием вокруг себя ауры неистовой злобы. Такой, что каждый из подчиненных волков уже работал с двойным усердием, ожидая за каждое неверное действие, а то и мысль, получить острое лезвие меж ребер. Холодное крыло медленно, но уверенно опустилось на плечо. Лорд вздрогнул и резко развернулся. При виде Ксиана его взгляд, однако, не изменился. Секундные слабость и страх в мгновение ока отступили. И все же, не позволили занять свое место хоть доле уважения или привычному дружескому взгляду. — Чего тебе? — максимально недовольным тоном павлин ссылался на занятость. — Может это и не мое дело, — коршун ничуть не дрогнул, привыкнув к нестабильному характеру изгнанника. — Но твое поведение ужасное с любой стороны. — с каждым произнесенным словом собеседника Шень злился все сильнее, впрочем не мог внушить Ксиану страх, какой вселял в других. — Я до сих пор не доверяю Ронг, но даже она этого не заслуживает. Может объяснишь, почему она вдруг впала в немилость? — Ты действительно прав, друг мой. Это не твое дело, — павлин нервно усмехнулся, его крылья непроизвольно дрогнули. — Хочешь узнать, чем обусловлено мое отношение к Ронг? А я отвечу! Шень смотрел Ксиану ровно в глаза, тем не менее неуверенность в собственных словах все больше накрывала его с головой. Лорд надеялся психологическим воздействием отвести коршуна от разговора. Тот лишь молча кивнул, с полной готовностью слушать, и ясно дал Шену понять, что выбора у последнего нет. — Мы заключили с этой павой договор, помнишь? Я не изменил выбранному пути и честно соблюдаю свою часть. А Ронг - нет! — выкрикнул павлин, понимая свое бессилие. — Я слышу от неё только слова о том, что ей не хватает внимания. Я люблю её и моя любовь к ней неизменна при любых обстоятельствах! — Продолжай. — равнодушно прервал речь Шена Ксиан. Лорд нутром чувствовал, что коршун не верит ему. — Я много раз говорил Ронг, что как только добьюсь общей цели, все закончится. Она меня как будто не слышит! Я устал повторять, что не могу постоянно быть с ней из-за работы, что скоро и меня доведет до могилы. Я каждый день обещал Ронг, что после захвата Китая не отойду от неё ни на шаг. И вместо понимания, она оскорбляет меня и обвиняет во всех грехах. Что я по-твоему должен делать, Ксиан? Шень не сразу заметил, как сбил собственное дыхание в попытках оправдаться. Он так яро отстаивал свою позицию, что едва не задохнулся и был вынужден замолчать. Взгляд растерянно заметался по помещению, словно в поиске защиты. Ксиан самодовольно ухмыльнулся, безмолвно признавая свою победу в диалоге. Уверенность в своем мнении моментально покинула павлина. Он сгорбил плечи и покорно опустил голову, исподлобья взглянув на собеседника. — "Теперь будь готов слушать меня!" — эти слова отчетливо сверкали в глазах коршуна. — Ты кажется забыл, кто приложил немало усилий для достижения общей цели, Шень. Ронг в любой момент может отозвать личную армию и покинуть завод навсегда. — Ксиан старался говорить спокойно, но напряжение, звучащее в его голосе, невольно стало передаваться и самому лорду. — Мы останемся одни и, вскоре, подохнем в этих проклятых стенах, ничего не добившись! — И что ты предлагаешь? — не выдержал павлин, желая как можно быстрее отвязаться от наставительной речи. — Извиниться! — отрезал Ксиан. — Если не хочешь оборвать мечту на половине пути к ней. Лорд ничего не ответил. Он лишь смерил коршуна злобным взглядом и двинулся к себе в комнату. — Шень! — Черт с тобой! — нервно выкрикнул павлин. — Я сделаю, как ты сказал!