***
Шень сидел за своим столом, склонившись над чертежами. Он старательно думал над своим проектом, но работа сегодня шла крайне плохо. Его голова болела так сильно, разбиваясь на сотни осколков, что он сдавливал виски крыльями. Павлин, в отличие от павы, хорошо помнил события прошедшей ночи, даже не смотря на пагубное действие алкоголя. Лорд знал, что кроме дурачества двух пьяных птиц больше ничего не произошло. Это было более хорошим исходом для его репутации, однако этот же факт и расстраивал Шена. Он давно ощущал, что был неравнодушен к Ронг и сожалел, что не воспользовался шансом, что был так милосердно подарен ночью. — Говоришь, влюбился в неё? — повторил Ксиан и его голос непроизвольно задрожал от подступившего смеха. — А не забыл ли ты, Шень, сколько подлостей сделала эта ведьма? — Знаю я! — нервно крикнул лорд и тут же осекся, так как новая волна боли сдавила его голову. — Я все прекрасно помню, но, увы, мои чувства сейчас сильнее разума. — он усмехнулся собственной слабости и сделал глоток воды. Шену были неприятны собственные мысли. Впервые за тридцать лет жизни он влюбился в кого-то. И кем-то оказалась Ронг, едва не убившая павлина. Он вспоминал все их встречи и удивлялся, как им удалось добиться дружеского общения, не говоря уже о чем-то большем.***
Услышав скрип открывающейся двери, Шень поднял голову, вновь превозмогая неприятную боль. Он предчувствовал появление Ксиана и увидев на пороге комнаты Ронг, начал заметно волноваться. Лорд с некоторым стыдом посмотрел на паву, ведь не знал, что она совершенно ничего не помнила. Однако, заметив, что её состояние практически не уступает его собственному, павлин кивнул, давая понять, что Ронг могла войти. Пава прошла по комнате и остановилась у кровати Шена. Она села рядом с ним и, выхватив из его крыльев стакан, снова начала пить воду. — Я пришла поговорить! — уверенно заявила Ронг и повернула голову в сторону собеседника. Шень усмехнулся. — И о чем же? Вспомнила, что все-таки неправильно научила меня держать меч? — павлин мерзко ухмыльнулся, заметив, как Ронг опустила взгляд, словно испытала некий стыд за свои действия. — Нет! — резко ответила пава, надеясь быстрее перевести выгоду разговора в свое русло. — Я знаю о твоих чувствах ко мне. — на этот раз улыбалась уже Ронг, видя, как расширились глаза Шена. — Ты слишком плохо их скрываешь. — Каким образом? — лорд заметно нервничал. — Неужели Ксиан рассказал? — Твои взгляд и манера общения легко выдавали тебя. Я же заметила, как ты общаешься со мной, Шень. Пытаешься не смотреть мне в глаза и старательно подбираешь слова, будто боишься ошибиться. Сложно не заметить. — ответила Ронг и поспешила добавить: — Но у меня те же чувства к тебе и я хочу провести следующую ночь с тобой. Пава с облегчением выдохнула, наконец изложив давно мучавшие мысли. Павлин тоже заметно воспрял духом, предвкушая прекрасную ночь. — Однако, наша ночь будет весьма необычной. Ты должен помочь мне избавиться от проклятия. Сотни вопросов тот час сдавили и без того больную голову Шена. Он молчал, ожидая слов павы и надеялся найти ответы в её речи. Ронг задумчиво посмотрела в окно и неуверенно начала свой рассказ.***
Очередной день в семье Ронг подходил к концу. Дождавшись, когда матушка уйдет в свои покои, пава позвала сестру, уже было собиравшуюся ложиться спать. Джия лениво подняла голову и взглянула на старшую сестру. Та улыбнулась, кивнув в сторону балкона. Младшая покачала головой, тихонько вздохнув, и встала с кровати. Тихими шагами она прошла по холодному полу и вышла на балкон, облокотившись на перила. Ночной ветер обдал паву холодом и сонливость как крылом сняло. Две сестры - с совершенно противоположным, словно инь янь, оперением - мирно оглядывали спящий город, вдыхая прохладный воздух. Глаза Ронг блестели от безграничного интереса, чего нельзя было сказать о Джие. Младшая время от времени устало зевала, явно не понимая, ради чего Ронг вытащила её из объятий теплой постели. Пава уже хотела вернуться в комнату, когда старшая все же решила нарушить тишину. — Знаешь, а ведь всего через несколько дней престол займет новый правитель и наступит династия павлинов. — почти шепотом сказала Ронг, прикрыв глаза. — Конечно, об этом весь Гун-Мэй знает! — засмеялась Джия. — Ты привела меня на холод только ради этой новости? Чернокрылая пава повернула голову и улыбнулась краем клюва. — Нет, конечно нет. — ответила Ронг и на секунду замолчала. — Просто, мы не так много времени проводим вместе. — пава глубоко вздохнула и, как показалось Джие, в глазах старшей блеснули слезы. — Кто знает, быть может - это последний раз, когда мы сможем так общаться. Младшая лишь нервно пожала плечами, не восприняв всерьез слова сестры. Она решила не обращать внимание на непростой характер сестры и просто разделить с ней этот момент. Они продолжили разговор на самые разные темы, даже не подозревая о надвигающейся опасности. Когда каждая из сестер почувствовала легкий запах гари, ни одна не придала этому знаку большого значения. Они подумали, что это всего лишь ветер донес до них весть о том, что где-то, далеко в городе, полыхал огонь. Сестры заметили опасность слишком поздно. Едкий дым уже проник в комнату, а треск огня нельзя было спутать ни с чем. Не сговариваясь, они рванули к выходу из комнаты и открыли дверь, однако путь к спасению уже был отрезан. Обоженное дерево едва держалось на петлях. Пламя захватило весь дом и начало медленно поглощать оставшуюся комнату. Джия уже хотела выбежать из комнаты, но Ронг в последний момент успела схватить её за крыло. — Ты не видишь, что там огонь?! — заорала пава и оттянула сестру от двери. — Погибнуть хочешь? — В спальне матушка! Отпусти меня, я не допущу, чтобы она сгорела! Не допущу! — крикнула Джия, не прекращая попыток вырваться из мертвой хватки сестры. Ронг попыталась закрыть собой дверной проем, но было поздно. Младшая сестра выбежала в коридор и пава лишь успела увидеть, как белые перья мелькнули в темноте. Через секунду беспощадное пламя упрятало за собой белоснежный силуэт. — Джия, стой! Вернись, я прошу тебя! Вернись! — на пределе голосовых связок закричала Ронг и в миг сорвала голос. Она попыталась войти во владения огненной стихии, но тут же отпрыгнула назад, получив ожог крыла. Сильная боль заставила все тело павы вздрогнуть. Оставалась последняя надежда. Глядя на то, как пламя стремительно пожирает комнату, Ронг перевела взгляд на балкон. Сгореть заживо или надеяться, что падение не окажется смертельным? Пава выбежала на балкон и взлетев на перила, не задумываясь, прыгнула вниз. Резкая и сверхестественная боль, словно разряд молнии, ударила по всему телу. Ронг истошно закричала из последних сил, но из разбитого клюва лишь вырвался звук, больше похожий на предсмертный хрип. Последняя волна боли хлестанула по изувеченному телу и резко затихла. Теперь пава слышала лишь собственное дыхание - тяжелое и хриплое. Редкие и слабые стуки сердца гулко отдавались в тишине. Судьба было определена. Резкий выброс адреналина в кровь позволил Ронг дожить последние мгновения своей жизни без боли. Мутным зрением она оглядывала родной город, но с каждой секундой веки становились тяжелее и глаза невольно закрывались. Задыхаясь от собственной крови, пава в последний раз прокручивала в голове образы сестры и матушки. — Неужели ты хочешь так недостойно встретить смерть? — приглушенный голос долетел до Ронг, однако она приняла его за предсмертные галлюцинации. За голосом последовали медленные и тяжелые шаги. Их обладатель явно приближался к умирающему телу. Это заставило Ронг открыть красные от слез глаза. С трудом она разглядела идущую к ней птицу. Ворон, хотя пава едва ли могла распознать сейчас хоть кого-нибудь, оастановился перед ней. Черный капюшон полностью скрывал его голову, отчего пава не могла разглядеть лицо птицы. Ворон воткнул ржавый меч в землю и улыбнулся. — Помоги мне. — тихо прохрипела Ронг. Сильный приступ кашля захватил её и пава заплакала от сильной боли. — Выполнишь мои условия и я подарю тебе жизнь! Ворон вновь взял меч в крыло и начал обходить изучеченное тело. — Я не только спасу тебя! — прошептала птица, наклонившись к Ронг. — В тебе откроются способности к колдовству. — он провел крылом по её холодной щеке и пава дернулась от неприятной боли. — Ты должна приносить мне тела правителей Гун-Мэя, слышишь? Неважно когда, но каждый правитель должен быть убит от твоих крыльев! Это все, что мне от тебя нужно! Ронг едва заметно кивнула головой и ворон довольно улыбнулся. — Прекрасно! — он положил подле павы меч и зачерпнул в крыло её крови, жадно отхлебнув. — Я свою часть выполнил, теперь очередь за тобой. Если условия выполнены не будут, то ждет тебя смерть куда хуже, чем та, от которой ты сейчас чуть не погибла! Ворон сверкнул алыми глазами и медленно направился прочь от павы. Он уходил все дальше, постепенно растворяясь в утреннем тумане. — Стой! — прохрипела Ронг и вытянула крыло вперед. — Спаси Джию! Спаси мою сестру, умоляю! — глаза павы закрылись. Сквозь сон Ронг почувствовала, как холодные капли дождя падают на её тело. Подрагивая от холода, она медленно открыла красные глаза и осторожно повернула шею, осматривая обстановку вокруг. Редкие капли дождя становились все более частыми и вскоре переросли в плотную стену ледяного ливня. За то время, что пава была без сознания не изменилось ровным счетом ничего, разве что, за исключением смены утра на ранний вечер. Боясь испытать те жуткие ощущения, Ронг аккуратно шевельнула каждой конечностью и обнаружила полное отстутсвие кровавых ран на теле и многочисленных, не совместимых с жизнью переломов, чему совершенно не удивилась, вспомнив события минувшей ночи. Боли не было. Лишь слабость и чувство полной опустошенности. Пава подняла с земли, лежащий рядом с ней, меч и осмотрела его. Старый ржавый клинок, переживший сотни боев и не один десяток закалок, вкупе с рукоятью, трижды перемотанной бинтами - казалось, мог разрушиться при малейшей нагрузке и совершенно не внушал доверия. Однако, Ронг, неожиданно ощутив в себе ранее неизведанную тягу к убийствам, крепко сжала рукоять в крыле, осознав, что с этого дня - меч её единственный и верный спутник. Я - мрачный жнец, живущий в ярости! Жаждущий крови на своем боевом мече! Скорбь принесла мне безумие и я стала безупречным воплощением ужаса! С мертвой душой, забывшей об эмоциях! Я безжалостная воительница! Сокрушающая любого, кто встанет на моем пути! Скрытая в тенях, несущая лишь боль и страдания! Я вознесу свое возмездие, я утоплю свой путь в крови! В своем правосудии я уничтожу сотни правителей! Я дотянусь до звезд и не будет более света! В моем вознесении весь мир окутает вечная ночь! Я - мстительный дух мести! Я - убийца правителей! И меня не остановить! Ронг выронила меч и бессильно упала на землю. Слезы потекли по её лицу.***
— В ту проклятую ночь я потеряла матушку и сестру, а взамен получила жизнь, обремененную проклятием! — невольно выкрикнула Ронг и уткнулась лицом Шену в плечо, разрыдавшись. Павлин поглаживал её по голове и что-то тихо шептал, силясь успокоить паву. Голос начал непроизвольно дрожать, а горло неприятно закололо от подступивших слез. Лорд никогда прежде не испытывал жалости ни к кому, кроме себя, однако сейчас впервые почувствовал где-то в глубине души зарождающееся сочувствие. Эта новая эмоция была настолько размытой и непривычной, что Шень не понимал, как ему действовать и говорить и просто смотрел в одну точку, часто моргая глазами. Павлин осознал, что этот откровенный рассказ о болезненном прошлом сблизил их с павой. У них была общая, известная лишь им двоим, боль от потери. Тем временем Ронг отпрянула от Шена, вытирая крылом красные от слез глаза, и попыталась вернуть себе прежний серьезный вид. — Той ночью странный ворон заверил меня, что я буду жить с проклятием до самой смерти, но я оказалась хитрее! — прошептала пава, приблизившись к павлину. — Я воспользовалась данными мне новыми навыками и таки нашла единственный способ избавиться от проклятия раз и навсегда. — Ронг сжала крыло Шена своим и посмотрела в его алые глаза. — Ты единственный, кто может помочь. Помоги мне, прошу! Лорд отвел глаза в сторону, словно раздумывая над принятием тяжелого решения. Когда же он повернул голову в сторону павы, в его взгляде читалась уверенность в правильном выборе. — Рассказывай! — коротко бросил Шень и его клюв искривила довольная ухмылка.***
Шень остановился перед деревянной дверью старой комнаты, освещаемой лишь лунным светом. Из всех помещений, комната, ныне оборудованная под спальню, была в лучшем состоянии, хотя по-прежнему вписывалась в общий вид всего завода. Лорд опустил крыло на старое дерево и медленно провел им по обоженным резным узорам. Глубоко вздохнув, он последний раз оглядел коридор, словно боясь преследования и, взявшись за ржавую ручку, распахнул дверь. Сделав несколько неуверенных шагов, павлин остановился и стал рассматривать комнату. Это помещение хоть и не значительно, но все же было просторнее его рабочего кабинета. Практически пустая, комната умудрилась вместить в себя лишь старый шкаф и такую же старую, но довольно большую кровать. На кровати - освещенной все тем же лунным светом, пробивавшемся через тусклое окно, и слабым пламенем небольшой свечи - сидела Ронг, до сей минуты ожидавшей визита лорда. В ту секунду, когда Шень открыл дверь, она вздрогнула от неожиданности. Однако, быстро вернула себе прежний вид и пошла на встречу Шену. — Я вижу, ты уже готов доставить мне удовольствие и избавить от проклятия. — пророкотала пава, подойдя к павлину почти вплотную. Шень усмехнулся, смотря на птицу перед ним. Он поднял крыло и, схватив Ронг за шею, резко прижал к себе. В его движениях пава почувствовала грубость, но это не напугало её. Напротив, она лишь сильнее прижалась к павлину, услышав напряженное биение его сердца. Она подняла глаза, желая еще раз взглянуть на лорда. Его белоснежное оперение под светом луны казалось еще более бледным и мертвенным, а рубиновые глаза словно еще больше налились кровью, глядя на чернокрылую паву. Долго глядя в алые глаза, Ронг все же отвела взгляд, когда клюв Шена исказила хищная улыбка. Пава старалась не терять свою уверенность, хотя внешний вид и состояние павлина несколько пугали. Однако, лорд и сам сильно нервничал, стараясь скрыть неуверенность за притворной злобой. Продолжая смотреть на Ронг, Шень почувствовал, как почти мгновенно его пронзило какое-то животное чувство желания, он хотел овладеть ею. Чем дольше продолжался зрительный контакт, тем сильнее павлина одолевало это чувство. Он больше не видел смысла сдерживать свои чувства. Шень провел крылом по щеке Ронг, отчего та вздрогнула. В комнате было душно, а крылья павлина были ледяными. Когда же он опустил крылья на её плечи и притянул ближе, пава не сопротивлялась. Она так же резко схватила его за шею, отчего павлин зашипел, и впилась своим клювом в его. Через несколько секунд Шень почувствовал недостаток воздуха, но Ронг не думала останавливаться. Лорд издал тихий стон и сильнее надавил ей на шею, что заставило паву наконец разорвать поцелуй. Это было лишь началом, но павлин словно опьянел от чувств. Искушение было сильнее его разума, однако Ронг помнила о главной цели. Она остановила Шена, протянув ему острый клинок в виде пера. — Не забывай, сегодня самый длинный день и самая короткая ночь в году. Этот праздник символизирует торжество вечного света над тьмой и знаменует пик силы Солнечного Бога. — павлин неуверенно принял клинок и с полным непониманием взглянул на Ронг. — Только сейчас ты в силах избавить меня от проклятия, действуй смелее! Пава отошла на два шага и с готовностью взглянула на лорда. Однако, Шень тупо смотрел на неё, до сих пор не понимая, чего она хочет от него. — Любой обряд начинается с очищения. — Ронг недовольно закатила глаза, словно ей приходилось объяснять элементарные вещи. — Представь себе гноящуюся рану: сначала гной должен выйти, чтобы она заросла. Так и с кармой, понимаешь? Мне самой страшно представить, сколько черноты поселило во мне это проклятие. После этих слов Шень начинал понемногу понимать, что ему предстоит сделать. Это одновременно пугало и возбуждало его. В виду последнего чувства, лорд воспринял этот ритуал, как продолжение бурной ночи. Силой заставив себя улыбнуться, он нежно обнял паву и медленно провел острием лезвия по её груди. Алая кровь обильно брызнула, заливая ханьфу влюбленных павлина с павой, и потекла по полу. Ронг резко вскрикнула, сильно напугав Шена. Он вздрогнул и уронил лезвие. В тот же миг она заглянула в его глаза и слабой улыбкой дала понять, что тот действует в правильном направлении. — Молодец, главное не останавливайся, — тихо и даже с нотой удовольствия простонала пава. — Прошу, избавь меня от этой черноты. Шень опустил глаза вниз и едва не закричал, зажав крылом клюв. На полу, в луже крови, он увидел множество черных сгустков. Нет, то не была игра света или банально разыгравшаяся фантазия. Алую свежую кровь словно смешали с чернилами. Осознание того, что неизвестная погань все это время обитала в одной птице вызывало жуть и отвращение. Павлин почувствовал сильную слабость и едва устоял на ногах, сдерживая подступившую тошноту. Он обещал Ронг, что избавит её от проклятия и был намерен идти до конца. Подхватив крыльями ослабшее тело, Шень уложил Ронг на кровать и навис над ней. Занеся над ней лезвие, павлин сделал несколько порезов на лице павы. Горячая кровь теплыми струйками стекала по лицу, когда влюбленные вновь слились в поцелуе. Когда Ронг приподнялась, лорд снял с неё ханьфу и положил холодные крылья на её плечи. Ледяная сталь клинка опустилась на перья. Шень провел лезвием по спине и алая, с примесью черного, жидкость брызнула на него. Однако, прежнего отвращения павлин не почувствовал и просто вытер лицо рукавом. — Позволь мне доставить тебе удовольствие! — прошептала Ронг, оказавшись за его спиной. Возбужденный до предела, Шень не был против и даже не успел дать свое согласие. Пава обняла его и крыльями тихонько сдавила его шею. От легкого удушья и удовольствия лорд почувствовал слабость. Он закатил рубиновые глаза и с пьяной улыбкой уронил голову на плечо Ронг. Пава стянула с павлина ханьфу, обнажив белые, как снег, перья спины. Она уже сжала в крыле лезвие, дабы разделить с Шеном полученное ранее удовольствие, но взглянув на его спину, лишь вздохнула. — Кто тебя так? — удивленно спросила Ронг, медленно проведя крылом по шрамированной надписи. Шень сразу и не понял, что она имеет ввиду. Только через несколько секунд он вспомнил, что много лет назад отец оставил на его теле пожизненное клеймо убийцы. Раны давно затянулись, как и воспоминания о старом ранении. Когда пава провела крылом по спине, лорд не почувствовал даже малейшего намека на боль. Шену не хотелось тратить ни секунды на диалоги. Тем более, что с каждым, потраченным в пустую, мгновением пик удовольствия заметно снижался. — Отец, — коротко ответил павлин, намекая, что не хочет тратить время на разговоры о прошлом. — Не задавай лишних вопросов. Знаешь, как удовольствие обламываешь? Пава усмехнулась и обхватила Шена крыльями, уронив на окровавленную простынь. Оказавшись сверху, Ронг принялась медленно оставлять порезы на его груди. Переполняясь чувствами боли и возбуждения, павлин стонал и дергался на кровати. Обезумев от ощущений, лорд не сразу заметил, как получил то, о чем мечтал. Ронг стала женщиной. Луна уступила место начинающемуся рассвету, когда силы обоих полностью иссякли. Павлин и пава лежали на красно-белой постели, переводя дух. В гробовой тишине они слышали стуки сердец и тяжелое дыхание друг друга. Ронг положила крыло на грудь Шена и тот ответил ей взаимностью. Они одновременно повернули головы, взглянув друг на друга. Оба мокрые, без одежды, с многочисленными порезами и измазанные в крови. Улыбки невольно искривили два острых клюва, а вскоре Ронг и Шень содрогнулись от сильного смеха. Пава подвинулась ближе и поцеловала лорда. — Спасибо, что избавил меня от проклятия, — Ронг ласково провела крылом по лицу павлина. — Надеюсь, тебе понравился такой необычный и кровавый половой акт? — Это было прекрасно, — улыбнулся Шень. — Запомню на всю жизнь! Ронг улыбнулась в ответ и резко вскочила с кровати, запрыгнув на павлина. Лорд не успел среагировать и лишь зашипел от неожиданной тяжести, упавшей ему на грудь. Однако, он не стал сопротивляться и просто устало взглянул на паву кровавыми глазами. Ронг взяла клинок и поднесла его к изрезанному лицу павлина. — Нет, не надо! — вскрикнул Шень и быстро замотал головой. — Хватит с меня на сегодня увечий! — устало добавил он и драматично раскинул крылья. Ронг истерически рассмеялась. Эхо громко разнесло по пустой комнате, исказив и без того, пугающий смех. — Я ведь пошутила! — ответила она, продолжая смеяться, и отбросила клинок в сторону. Тот с громким звоном упал на холодный пол. — Меня тоже, если честно, уже клонит в сон. Пава демонстративно зевнула и опустила голову на грудь Шена, прикрыв глаза. Павлин гладил её по голове и чувствовал, как с каждой секундой его глаза закрываются, а мысли становятся все более размытыми. Возбуждение отпустило лорда и только сейчас он почувствовал, насколько холодно было в этой комнате. Пролитая, в течение бурной ночи, кровь уже давно застыла, изменив цвет оперения павлина и павы. Перьям Ронг она придала еще большей черноты, а белоснежные перья Шена лишь испортила. Однако, это было последнее, что волновало уставшего павлина. Он закрыл алые глаза и уснул, также, как и его первая в жизни пава.