-----
Хизаши знал, что ничто не может длиться вечно, но ему все равно было немного грустно прощаться с Мидорией вчера днем. Он знает, что сегодня он больше не получит той же радости. В конце концов, Шота признался ему, что вчерашний день был своего рода отсрочкой. — Тебе нужен был перерыв, — заявил тот, его глаза блестели от веселья, — Ты был в двух секундах от того, чтобы просто уйти, а если бы это произошло, то Незу мог остановить задание. — Ты имеешь в виду, остановит твое развлечение, — проворчал Хизаши, и Шота кивнул, даже не удосужившись притвориться, что это не так. Но это было вчера, сегодня совсем другой день. Хизаши открывает дверь, осматривая комнату. Ему интересно, как Мидория будет выглядеть сегодня, чью личность он отыгрывает. Но когда его взгляд останавливается на зеленоволосом мальчике, он удивляется. Потому что Мидория... в своей обычной школьной форме? И он разговаривает с остальными, это, конечно, хороший знак... правда? Нет. Мидория оборачивается, и Хизаши вскрикивает. Потому что... — Как, черт возьми, ты делаешь это своим лицом?! — спрашивает Хизаши, глядя на Мидорию, который улыбается ему в ответ, изображая идеальное лицо Всемогущего. Типа, абсолютно идентичное. И это действительно странно, он не будет лгать. Ямада предпочитает Ухмылку Шоты. — Делаю что? — спрашивает Мидория, и Хизаши собирается зарыдать, потому что какого хрена, этот ребенок даже говорит совсем как Яги. — Я... — Хизаши глубоко вздыхает, закрывая глаза. Все отлично. Это... это совершенно нормально! Конечно невероятно, что Мидории удается создать впечатление Всемогущего одним лишь выражением лица – и, черт возьми, Хизаши не видел, чтобы даже Яги делал так с лета – но в остальном все в порядке. В конце концов, Всемогущий был Символом Мира. Он и Яги болтают в учительской, они ладят! Будет как вчера, только менее весело. Потому что Хизаши почти уверен, что Всемогущий не слушает музыкальные саундтреки. Но в остальном чувак великолепен! Обретя уверенность, Хизаши открывает глаза. — Верно! — хлопнув в ладоши, он говорит: — Давайте начнем урок! Несколько оставшихся учеников, не сидящих за партами, спешат занять свои места, и Хизаши удовлетворенно улыбается. А затем один из них сталкивается с Мидорией, который тут же выплевывает кровь. — Мидория! — Хизаши плачет, уже направляясь проверить ребенка. Но затем он замирает, когда мальчик просто комментирует: — Shit. По-английски. Мидория поднимает голову, показывая, что эмоция Всемогущего исчезла. Его глаза кажутся мягче, чем обычно, на лице смущенная улыбка, когда он вытаскивает носовой платок – на котором уже есть пятна крови, какого хрена – и вытирает красную жидкость. — Прости, что перебил, Ямада-кун! Давай начнем, ладно? Хизаши моргает, затем поворачивается лицом к доске. Он собирается спрятать спальный мешок Шоты в вентиляции, запомните его гребанные слова.-----
Тошинори заходит в класс и видит лицо «Всемогущего», смотрящее прямо на него. Что довольно странно, ведь он уже давно не может так выглядеть. И тут он понимает, что это выражение лица делает его драгоценный мальчик, а не зеркало. Тошинори ничего не может с собой поделать – он плачет и в конце концов кашляет кровью. По какой-то причине ему кажется, будто кто-то кричит: «Эй, только не снова!», но он не может быть до конца уверен. И если Яги с радостью сфотографирует, как юный Мидория ведет себя так же, как он сам, во время тренировок, ходит вокруг и дает небольшие похвалы и советы своим одноклассникам, ну... это знает только он. И остальные сотрудники, потому что он вставляет фото в рамку и ставит на свой стол.-----
Шота вздыхает, когда звенит звонок, возвещающий об окончании дня. Его ученики тоже, и мужчине приходится скрывать вырывающееся из него фырканье из-за того, как они все, кажется, расслабляются, стоит только Мидории выйти из образа. Впечатляет, насколько ребенок меняется с каждым действием. Даже выступая в роли Яги, как Всемогущий, Мидория сосредоточился на всех мельчайших деталях. И количество способов, с помощью которых он смог выразить отличия его самого от героя на пенсии, почти удивительно, учитывая, как сильно парень пытается быть похожим на героя. Но Мидория справился. Судя по тому, как он говорил утром, слова были слишком нежными и спокойными, чтобы быть его собственными, поза – слишком сгорбленной, как будто он привык пользоваться низкими дверными косяками. В то же время улыбка, когда он ворвался в комнату как Всемогущий, а не Тошинори Яги, казалась слишком уверенной. Даже поза и походка в героическом образе были другими. А голос более ободряющим. Для Шоты, однако, это просто показатель того, что Мидория понимает, что он – другой человек, отделимый от своих ролей, и всегда им будет. Мужчине нравится эта простая истина. Ему нравится, что, в конце концов, Мидория может быть самим собой. Потому что как бы ни были интересны эти задания для них обоих, малыш должен осознавать, что ценен сам по себе. И похоже, что так оно и есть, если то, как его окружают многие его одноклассники, является намеком, подтверждающим этот факт. Шота неслышно одобрительно мычит, когда ближайшие друзья Мидории стекаются к нему, взволнованно рассказывая о прошедшем дне. Мальчик охотно отвечает, дико жестикулируя в ответ. Приятно хоть раз увидеть, как его Проблемный Ребенок ведет себя соответственно возрасту. Ками знает, его прошлое не было лучшим. Ни в коем разе. Напоминание, которое мужчина дает самому себе, выводит жгучий гнев на передний план его разума, напряжение просачивается в плечи. Шота хмурится, но затем разглаживает выражение лица, заставляя себя расслабиться. Только когда он понимает, что выглядит достаточно спокойным, он начинает говорить. — Мидория, — зовет Шота, и тот тут же смотрит на него со счастливой улыбкой на лице, — Я просто хочу, чтобы ты знал, что на этой неделе заданий больше не будет. Отдохни, малыш. И, возможно, слова произносятся немного мягче, чем обычно говорит Шота, возможно, некоторые из его учеников это замечают. Но они ничего не говорят, как и он, и Айзава доволен, когда Тодороки нарушает молчание, спрашивая Мидорию, не хочет ли тот посмотреть с ним фильм. Он наблюдает, как его ученики выходят из класса, и только тогда позволяет своему гневу вернуться. Он просматривает свое расписание, но уже знает, куда все пойдет дальше. Или, точнее, куда пойдет он. Мидория будет развлекаться в эти выходные... а Шота тем временем планирует устроить ад в его старой школе. Альдера не узнает, что ее поразило.