Эвтаназия / Euthanasia / Spare Me Your Mercy

«Васан... у меня, наверное, не так много времени...» Васан посмотрел на небо. Рука, прижимавшая трубку к уху, онемела. Он попытался сдержать слезы, которые навернулись на глаза и затуманили зрение. — Не говори так. Подожди, пока я вернусь. В следующем месяце я вернусь домой. — Не знаю, смогу ли я остаться до тех пор... — Равиван говорила дрожащим голосом. — Мне сейчас так больно, мой дорогой. — А как же обезболивающее, мам? — Это с самого начала было неэффективным. Васан закрыл глаза. Единственная слеза скатилась по его щеке. — Пожалуйста, пусть Тонг скажет доктору, чтобы он скорректировал для мамы лечение. — Васан... — она помолчала несколько секунд. — Если я уйду до того, как ты вернешься, ты не должен грустить. Если я уйду, значит, это мое собственное решение. Пожалуйста, уважайте мое решение. *** Первое, что Васан услышал, когда пришел в себя, был непрерывный писк от устройства над его головой, сопровождаемый звуком чьих-то шагов, перемещающихся туда-сюда. Его ресницы затрепетали, прежде чем он медленно открыл глаза. Васан почувствовал, что его тело стало таким тяжелым. Он постепенно приходил в сознание. Васан потратил несколько секунд, чтобы определить, где он находится и как он оказался в таком состоянии, но он не мог найти правильный ответ. Он отчетливо почувствовал тепло прикосновения, будто чья-то теплая рука крепко обхватила его правую руку. Он посмотрел на руку, потом поднял глаза и увидел счастливое лицо мужчины, расплывшееся в широкой улыбке. — Васан! — Гантапат взял Васана за руку обеими руками, а потом поднял и поцеловал в тыльную сторону его ладони. Он положил руку Васана себе на лицо, как будто наконец-то получил свою драгоценность обратно. — Наконец-то Ты* проснулся! Я до смерти за Тебя переволновался! *(Весь разговор Гантапат обращается к Васану, пересыпая свою речь обращением «кхун» (очень вежливое «ты»). Но это не совсем «Вы», потому что стилистика его речи недостаточно официальна. О причинах спросим автора. Но так как дословная передача речи с употреблением 3-го лица перегрузит текст и осложнит восприятие, сохраним чрезмерную вежливость героя, используя привычное слово, написав его с заглавной буквы. — прим. переводчика) Васан закрыл глаза, избегая яркого света над потолком — его ощущения постепенно начинали возвращаться. Он ощущал хаотическую атмосферу вокруг себя, постоянно слыша стук колес больничных носилок, врывающийся в его мозг. Левая рука Васана была подключена к капельнице. Более того, он чувствовал, что под носом у него закреплена кислородная трубка. Васан понял, что с ним случилось что-то серьезное. — Где я нахожусь? Васан повернулся к мужчине, стоявшему у его кровати. Он знал, что этот вопрос может показаться смешным. Но что еще кроме этого мог спросить тот, кто только что пришел в себя и вдруг очутился посреди происходящей вокруг него какофонии? Так что этот вопрос был вполне логичным — лучше нельзя было и придумать. — В больнице. Сейчас Ты в отделении неотложной помощи. Ган осторожно пошевелил рукой и нежно погладил Васана по голове. — Я вызову дежурного врача. Сейчас вернусь. Несмотря на затянувшееся замешательство, Васан попытался взять себя в руки и вспомнить тот случай, который привел его сюда. Пожалуй, более подходящим стал бы вопрос: «Что происходит?» Ган вернулся с женщиной-врачом. Она проверила его жизненные показатели, прежде чем подойти к кровати. — Как дела сейчас, кх'а? — Так, как будто это всё наполовину сон, а на половину реальность, — Васан посмотрел на нее. — Что со мной случилось, доктор? — Твой старший брат пришел домой и нашел Тебя без сознания на голом полу, — ответил вместо нее Гантапат. — Ты был в рассеянном состоянии и с трудом воспринимал реальность, когда Тебя разбудили, поэтому Твой старший брат вызвал скорую и привез Тебя сюда. Ты можете вспомнить, что случилось до этого? — Я... — Васан крепко зажмурился, массируя усталые глаза. — Кто-то вломился в мой дом и напал на меня, попытавшись нанести травмы. Это все, что я могу вспомнить. Васан услышал, как Ган выругался. Он казался совершенно разозленным, в то время как женщина-врач была просто удивлена рассказом Васана. Наблюдая за реакцией Гана, Васан почувствовал странное облегчение, так как знал, что рядом с ним есть кто-то, готовый сражаться за него вместе с ним. — Именно это я и подозревал. Мой парень, должно быть, получил наркотик, — Ган взглянул на Васана. — Тот человек, который напал на Тебя, заставлял Тебя съесть что-либо или вколол что-то Тебе? «Погоди, а кто тут твой парень?!» — Васан очень хотел поспорить с ним, но его сердце было против, да и сил ему явно не хватало. Женщина-врач посмотрела на лицо Гантапата так, будто была в шоке, и Васан нисколько не удивился, что она выказала подобную реакцию. Васан попытался подумать об инциденте. Он вспомнил, что Тонгам и Гай пошли в универмаг «BIG C» за продуктами. Он еще немного поработал и пошел на кухню. Затем кто-то подкрался к нему и обхватил за шею. Он почувствовал мгновенную жгучую боль в ягодице. После этого воспоминания Васана утонули в море тумана. Осталась только тупая боль, словно кто-то шлепнул его по левой ягодице. — По-моему, он мог сделать мне укол в задницу. Ответ Васана заставил обоих врачей широко раскрыть глаза, а затем они посмотрели друг на друга. — Должно быть, ему сделали IM*, Ган. *(Intramuscular injection (IM)*: внутримышечная инъекция — комм. автора. В тексте употреблен англ. термин) — Думаю, что да, — Ган указал на сестринский пост. — Нам лучше сообщить в полицию. Скажите им, что инспектор Васан подвергся нападению в своем доме и все еще находится под наблюдением в отделении неотложной помощи. — Я позвоню им, Ган. Женщина-врач быстро направилась к сестринскому посту, чтобы воспользоваться телефоном. Ган повернулся и снова схватил Васана за руку. Он совершенно не стеснялся ничьих взглядов. Боги, люди — какая теперь разница? — Где мой брат? — Твой старший брат и невестка ожидают Тебя перед приемным покоем, — ответил Ган. — К счастью, они вернулись до того, как незваный гость успел сделать с Тобой что-нибудь еще. Твоя одежда была в порядке: нет никаких следов повреждений. — Говоря об одежде, ты беспокоишься, был ли я изнасилован? — Конечно же, это так. Ты мой. Если кто-то собирается напасть на Тебя, я этого так не оставлю. — Я никому не принадлежу. Ган слегка улыбнулся, прежде чем его лицо стало серьезным. — Ты запомнил лицо преступника? Васан попытался выжать из себя все до последней капли оставшейся памяти: — Кроме воспоминаний о том, что кто-то меня душил и мы, вероятно, подрались, я больше ничего не помню. Доктор был погружен в свои мысли. — Должно быть, это действие наркотика, который он Тебе дал. Я не знаю, хотел ли злоумышленник ограбить Тебя или убить. Если последнее, то злоумышленник, скорее всего, сначала захотел лишить Тебя сознания, чтобы ему было легче выполнить задуманное и скрыть следы. Однако, он потерпел неудачу, потому что Твой старший брат вернулся домой первым. Васан заметил что-то во взгляде Гана. — Похоже, Ты* что-то знаешь. *(Васан перенимает манеру Гана — прим. переводчика) Доктор посмотрел на Васана своим обычным непроницаемым взглядом. — Я знаю то же, что и Ты. А теперь, отдохни хорошенько. Больше не нужно ни о чем беспокоиться. Я со всем справлюсь сам. Даже если Васан был благодарен за то, что есть человек, который так много сделал для него, но чувство нерешительности сделало его полностью несчастным — Гантапат неизменно оставался человеком, полным тайн. Это сделало Васана неспособным принять этого человека. Вот почему он не раскрыл свое сердце на все сто процентов — он боялся, что между ними произойдет неожиданный поворот, и боялся, что тайна, которую Гантапат отказался раскрыть, причинит ему боль, с которой он не сможет справиться. *** Должно быть, это был фармацевт Бос, но уверенности не было. Наркотик, который Гантапат увидел, когда вломился в дом Боса, был точно такой же, что ввели Васану. После того, как он отправил Васана в мужскую медицинскую палату для наблюдения, молодой доктор вернулся в здание позади больницы и наблюдал за жилищем фармацевта Боса, которое все еще оставалось затемненным. Как бы Гану ни хотелось сообщить полиции, что подозреваемым может оказаться фармацевт Бос, он не мог этого сделать. Тот факт, что он вломился в дом фармацевта Боса и нашел улики, не имея на то никаких полномочий, вызовет у полиции много вопросов: как минимум, откуда Гантапат получил эту информацию? Его мотивы вряд ли послужат хорошим оправданием для полиции. Если злоумышленник не оставил следов для полиции, Гану, возможно, придется придумать какой-нибудь план, чтобы привлечь внимание полиции к фармацевту Босу. Тогда дело Васана будет раскрыто так же, как и дела смертельно больных. Он не знал, имеет ли тот факт, что фармацевт имел внутривенное успокоительное, какое-то отношение к смерти пациентов, но если полиция нацелилась на эту цель, они могли бы найти ответ. На следующее утро Ган пришел к Васану с чересчур большим букетом красных роз. Васан в зеленой униформе пациента был шокирован подарком, привлекшим к нему внимание всей мужской палаты. Букет был положен на прикроватный столик Васана. Другие пациенты, находящиеся на лечении, разом повернулись и уставились на него. — Убери это! — прошептал Васан угрожающим тоном. Но доктор просто проигнорировал его просьбу. Он намеренно взял Васана за руку, но тот быстро отдернул ее и посмотрел на сестер, которые начали сплетничать. — Как Ты себя чувствуешь? Все еще сонный? Тебе больше не нужен кислород, это значит, что Ты в порядке. Васан бросил на него свирепый взгляд. Он вел себя как злобный тигровый кот*, который угрожающе шипел и вздыбливал шерсть. *(Тигровый кот — молодая порода. Искусственно выведен из диких. Некоторые виды до сих пор дикие. Домашние кошки тигрового окраса обычно спокойные, самодостаточные, любопытные, любят внимание, ласку. От таких кошек не услышать привычного кошачьего мяуканья. Звуки, которые они издают, напоминают птичье чириканье. Вот с кем автор сравнил героя — комм. переводчика) — Почему Ты здесь? Я позвоню своему брату — он придет и выставит Тебя! — Я приехал навестить своего парня. Кроме того, я здесь работаю. Никто не может выгнать меня, — невозмутимо сказал Ган. Васан глубоко вздохнул и беспомощно отвел взгляд в сторону. Если бы не деревянные ограждения, он бы выпрыгнул из кровати и убежал. Доктор тихо рассмеялся, увидев реакцию Васана. Это было так мило, так мило — по сравнению с его волевым видом! — Ничего, что я это сделал. Сказать им, что ты мой парень, было единственным способом объяснить тот факт, что я позвонил тебе во время инцидента. Было не так уж много причин, чтобы объяснить, почему я могу позвонить офицеру полиции посреди ночи. — Скажи им, что мы близкие друзья. — Близкие друзья не посылают друг другу сердечки ни утром, ни днем, ни вечером. — Только Ты посылал мне подобные вещи. — И как Ты, даже будучи больным, все еще без устали споришь со мной? Ган повернулся к бутылке с физраствором. — К тебе вернулась память? — Я также вспомнил, что парень был весь в черном и носил длинную черную шапку. Он был выше меня — может быть, даже выше тебя. Васан бросил взгляд на цветы на столе. — Тебе надо вернуться к работе. Предоставьте это дело моим коллегам. Сегодня почти каждый офицер из моего участка придет навестить меня, а также офицер, ответственный за это дело. — Конечно. Надеюсь, ты сегодня выйдешь из больницы. Так что я смогу пригласить тебя на ужин в качестве утешения, — Гантапат мягко улыбнулся. — Не забудь сказать другим офицерам, что ты мой парень. — Я не твой парень. Уйди уже, наконец. Несмотря на неприятные слова, которые сыпались из его рта, глаза Васана были постоянно прикованы к этим прекрасным розам. Ган легонько сжал плечо Васана и вышел из палаты под пристальными взглядами медсестер. Сегодня он должен был работать в RPHPH. Так как после этого не было посещений, он очистил свои очереди с пациентами, и возвращался в аптеку, чтобы узнавать, не вернулся ли фармацевт Бос на работу. Если удача была на его стороне и Васан получил достаточно сильный удар, то на теле Боса также должны будут остаться синяки. Ган был уверен, что такой сильный человек, как Васан, должен был оставить какие-то повреждения на своем противнике. *** — Фармацевт Бос сегодня тоже отсутствует. Мы не смогли связаться с ним. Может быть, он все еще болен, — сказала женщина-аптекарь Гану, когда он снова пришел к фармацевту Босу. Он вышел из аптеки, полный сомнений. Человек пропадал без вести два дня подряд. Как он мог не заподозрить неладное? Гантапат планировал снова проникнуть в дом фармацевта Боса, чтобы посмотреть, нет ли там еще каких-нибудь улик, которые он мог бы найти, или хотя бы намек на то, где он может быть. — Полиция уже повсюду, — трое спасателей в желтой форме разговаривали в коридоре перед психиатрическим отделением. — Угу. Я слышал, что инспектор Васан был госпитализирован. «Местная знаменитость, да, Васан?» — Гантапат слегка улыбнулся и прошел мимо, не обращая на них внимания. — Нет, в палате их немного. Вся полиция собралась в резиденции за больницей, чувак. Ган остановился. — Как будто они собираются обыскать дом. — Чей дом? — Кто-то сказал, что это дом фармацевта Боса. Ган глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Улыбка на его лице стала шире. Иногда Ган беспокоился напрасно. Васан талантлив, он один из лучших полицейских. Неудивительно, что он пошел по правильному пути. Должно быть, Васан подозревал фармацевта Боса не меньше, чем он сам. Молодой доктор был рад, что полиция начала подозревать фармацевта Боса и без его помощи. Когда они найдут доказательства, дело Васана не только закончится, но и может привести к нераскрытым делам неизлечимых пациентов последней стадии. Ган только надеялся, что он не оставил никаких следов, когда вломился в тот дом. Ну, он был уверен, что нет. *** — Мрачный Жнец* в Белом халате. Мрачный Жнец в Белом халате бродит по этой больнице. Это — Мрачный Жнец в Белом халате... *(Ангел Смерти (ยมทูต) [yom-má-tôot]— существо, дух, ангел или божество, ответственное за сопровождение душ умерших в иной мир. — прим. переводчика) От голоса пациента, который снова и снова повторял одно и то же в терапевтическом кабинете, медсестре, сопровождавшей его сюда, стало не по себе. Даже если бы они знали, что у Сома*, пациента, которого полиция отправила на реабилитацию, было диагностировано психическое расстройство, вызванное употреблением наркотических средств, но тот факт, что этот пациент постоянно говорил чепуху о смерти, вызывал страх у людей, которые его слышали. *(Сом (สม) [sŏm]: «Подходящий, хорошо подобранный». См. гл. 5 «Галлюцинации Сома») — Сом, сядь* спокойно. Ты упадешь со стула! — медсестра похлопала пациента по спине, а он продолжал раскачиваться взад-вперед, словно не мог себя контролировать. Она молилась, чтобы психиатр пришел поскорее. *(Здесь медсестра говорит с пациентом, как с ребенком. Нет вежливых обращений, характерных для общения со взрослыми. — прим. переводчика) — В этом месте живет Мрачный Жнец, — Сом посмотрел на медсестру. — Забирает жизни больных. Медсестра терпеливо улыбнулась: — Здесь это нормально. Пациенты умирали всегда. — Я видел Мрачного Жнеца, — Сом перестал раскачиваться. Его взгляд рассеянно блуждал где-то далеко. — Мрачный Жнец носил черное ночью, но надевал белое при солнечном свете. Я это видел. Я видел это собственными глазами! Черный мрачный жнец входил в дома людей, высасывал души больных и уходил. После этого я услышал его голос, приказывающий мне убить этих животных в качестве подношений Мрачному Жнецу. Медсестра слегка покачала головой, услышав бессмысленную болтовню Сома. Она сталкивалась с подобными глупостями, потому что пациенты с психическими расстройствами обычно страдали галлюцинациями. Если они не смогут отличить фантазию от реальности, то поверят в то, что видят. — Люди, которые носили белое в этом месте, были только врачами и медсестрами. Все люди здесь хотели спасти пациентов, Сом, ты не должен бояться. — Мрачный Жнец в Белом. Мрачный Жнец в Белом, - Сом повторил ту же фразу, когда доктор Канокпон*, женщина-психиатр, открыла дверь в этот единственный терапевтический кабинет. *(กนก [gà-nòk]: «Золото» พร [pon]: «Благословение». Канокпон — «Золотое благословение». — прим. переводчика) — Он все еще говорит о мрачном Жнеце, Пи'Пла*? *(Пла (ปลา) [bplaa]: «Рыба». — прим. переводчика) — Да, Профессор, — ответила медсестра. — У меня уже мурашки по коже. — Все в порядке. Я попытаюсь найти причину его галлюцинации об этом мрачном Жнеце, чтобы назначить более эффективное лечение. Возможно, это связано с каким-то инцидентом в его прошлом. Спасибо, Пи'Пла, что привела его сюда. Пла слегка кивнула: — Позвоните мне, если что-нибудь понадобится, кх'а. А потом вышла из комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой. — Это не галлюцинация. Мрачный Жнец в Белом. Я действительно видел его! Доктор Канокпон мягко улыбнулась: — Я думаю, что Вы видели его, потому что Вам нездоровится, кхун Сом. Но так как Вы больны, химические вещества Вашего мозга работают не так, как у нормальных людей. Может, поговорим сегодня о мрачном Жнеце? *** — Похоже, замок на задней двери был сломан. Лейтенант Бон, мы можем пойти этим путем. *(Бон (บอล) [bon]: «Мяч». — комм. переводчика) Полицейский схватился за ручку двери черного хода, которая не была заперта изнутри, что позволило им легко войти в резиденцию. — Все, сюда! — лейтенант Бон вызвал своих коллег, чтобы они сделали крюк к задней части здания больницы, принадлежащего мистеру Чанчаю, а точнее, фармацевту Босу. Этот обыск проводился на основании ордера, выданного судом, поскольку потерпевший, которым был инспектор Васан, заявил, что фармацевт Бос являлся подозреваемым. Однако, полиция не смогла связаться с фармацевтом, к тому же он неожиданно взял отпуск на неопределенный срок. Наравне с таким подозрительным поведением обыск дома дал им дополнительные улики: такие как наркотики, использованные во время нападения. Офицеры попросили двух человек быть свидетелями при обыске. Это были Доктор Сомсак, директор больницы, и миссис Прани*, дипломированная медсестра. *(Прани (ปราณี) [bpraa-nee]: «Живое существо, Человек». — комм. переводчика.) — Черный ход взломан? — доктор Сомсак был удивлен, прежде чем поспешил за полицией. Двое полицейских и свидетели направились к черному ходу, который можно было легко открыть. Доктор Сомсак покачал головой, недоверчиво наблюдая за всем происходящим, прежде чем повернуться к Прани и сказать: — Я здесь уже 20 лет. Это первый раз, когда полиция обыскивает резиденцию сотрудников. — Это необходимо, директор, кх'а. Если они ничего не найдут, фармацевт Бос может и не быть подозреваемым, — ответила медсестра. — Но инспектор Васан совершенно точно опознал фармацевта Боса. К тому же тот отсутствует. Мы вообще не можем с ним связаться. Я думаю, что это действительно подозрительно. — Директор, кх'а, если это действительно фармацевт Бос, то я не знаю, с какой стати он стал бы так нападать на полицейского, — покачала головой медсестра. Сомсак перевел дыхание: — Мы не узнаем, пока он сам нам не скажет. В дом вошли двое полицейских. Сомсак и Прани на мгновение заколебались, прежде чем последовать за ними. Только через миллисекунду после того, как Сомсак вошел в дом, он услышал, как полицейские, шедшие впереди, громко выругались. — Черт! Сомсак в тревоге широко раскрыл глаза. Он не знал, стоит ли ему сейчас идти внутрь или лучше отступить. Еще один полицейский пробежал мимо него в комнату в центре дома, рядом с кухней, откуда доносились звуки. Полиция немедленно сообщила о том, что они обнаружили, по радиосвязи. Сомсак осторожно вошел, чтобы посмотреть, что происходит — представшая перед ним картина заставила его кровь застыть в жилах. В середине дома, где все двери и окна были плотно закрыты так, что свет не мог проникнуть внутрь, со стороны лестницы свисало тело. Две ноги плавали над землей. Под ними на полу валялся опрокинутый пластиковый стул. Сомсак попытался собраться с духом, чтобы взглянуть в лицо этому болтающемуся телу. Лицо бледно-белого трупа, темно-зеленые губы, торчащий наружу язык... но все же эти черты были узнаваемы — по ним стало ясно, кем был этот человек. — О... О... — Прани, которая последовала за ним, выглядела так, будто ее сейчас стошнит, когда она увидела перед собой эту ужасную картину. Доктор Сомсак быстро повернулся, чтобы удержать ее, и бросился прочь.