11 сентября

-11 сентября-

-А я напоминаю, в нашей студии находится Нэйтан Бронкс, который согласился дать нам интервью в честь памяти о таком страшном дне для Америки, как 11 сентября. - Голос белокурой женщины, сидящей напротив меня, немного раздражал. Не то, чтобы меня бесили чьи то голоса, обычно я не обращаю на них внимание, но сегодня меня бесило все. Джеймс сказал, что мне стоит сходить сюда, что мне станет легче, если я выговорюсь, но я считаю это бредом. -Скажите, Нэйтан, вы, как очевидец событий, можете рассказать как все произошло? -Честно, я не помню тот день от начала и до конца. Вы же знаете, что мозг предпочитает стирать нежелательные травмирующие воспоминания? -Прекрасно об этом осведомлена. Но, раз вы согласились прийти, значит вам есть, что нам рассказать, верно? Дайте начнем с того, как начался ваш день, возможно, так вы сможете вспомнить больше. -Ммм…дайте подумать. Мое утро началось как обычно. Я встал с кровати и пошел на кухню… Я живу в двухэтажной квартире. Мне очень повезло с ее расположением, ведь вид с панорамного окна был прекрасен. Солнце светило ярко, радиоведущие говорили, что день обещает быть хорошим, во что я охотно верил. А как может иначе? Моя кухне не является отдельной комнатой, скорее это просто уголок, где я могу что то себе приготовить, но это бывает очень редко. В основном я наливаю стакан апельсинового сока, делаю себе тосты с джемом и наслаждаюсь началом нового дня, сидя на своем диване, купленном в магазине IKEA через каталог. В принципе, все мои вещи по типу: стеклянного журнального столика с металлическими ножками, покрытые чёрной краской, мои причудливые книжные полки, на которых обычно стояли искусственные растения, мои стулья из темного дерева, шкафы-купе, кровать, зеркала, кухонный гарнитур, подушки и все, все, все остальное было приобретено в этом магазине. По мнению Тайлера из произведения Чака Паланика я был потребителем, но меня это не угнетало. Как-то не возникало мысли взорвать свой кондоминиум кустарной бомбой. Этот день должен был быть обычным. Я сходил в душ, почистил зубы, снова напоминая себе купить другую зубную пасту, ведь вкус этой меня совсем не устраивал. Вернулся на кухню, где предварительно оставил стакан сока, чтобы тот хоть немного согрелся до моего прихода, сделал себе тосты и стал наслаждаться своей размеренной и спокойной жизнью. Днем я должен был отправиться в свой офис, дабы доделать все дела и наконец то отправить отчёт Джеймсу, который обещал отправить ещё позавчера. Музыка из радио располагала, завтрак был прекрасен, но вдруг я почувствовал резкую боль в затылке. Ощущение, будто тысячи нейронных связей только что взорвались у меня в голове. «Надо бы лечь сегодня пораньше» - почему то подумал я в тот момент. Но вдруг эфир прервали срочные новости. -Оу…Создается впечатление, будто вы предчувствовали это, что было потом? - Девушка напротив была слишком любопытна, это раздражало еще больше. -Да..Видимо предчувствовал..- Я тщетно пытаюсь вспомнить свои дальнейшие действия, но не могу же я сказать ей, что после того, как самолет врезался в здание всемирного торгового цента, я почувствовал кровь на затылке? И этот противный звон в ушах…Даже не звон, а тысячи криков людей, которые сливались в один. Мне казалось, что я слышу их голоса. Они кричали, просили о помощи..Но я ничем не мог им помочь - это самое страшное. Я встал со стула и единственное, что я смог сделать на ближайшие несколько минут - привыкнуть к этим ощущениям и попытаться разобрать голос диктора. -Наверное, я сильно запаниковал, когда музыка сменилась встревоженным голосом диктора. Поэтому не особо помню несколько минут после получения информации о несчастном случае, как тогда думали. -Вы так переживали за Близнецов, у вас кто то находился в том районе или в самом здании? -Что?..А, нет..нет, не было никого. Вы поймите, я люблю свою страну и этот город. Я живу в этом городе с детства и он стал мне как родной, поэтому мне так тяжело рассказывать об этом. - Насколько это было хорошее оправдание? Думаю, слова о моем патриотизме не заставят писать несколько тысяч нежелательных вопросов. - Как сейчас помню, я в панике схватил пульт и подбежал к телевизору…. Дрожащими руками я еле нажал кнопку включения и глаз от экрана оторвать уже не смог. Тем временем голова болела нещадно, казалось, если бы я имел право на смерть, я бы умер от болевого шока. Как же я недооценивал страдания других воплощений от повреждений их городов. Девушка-диктор дрожащим толи от страха, толи от шока голосом говорила, что в башню всемирного торгового центра врезался второй самолёт. В ее глазах, за маской серьезности, читалась буря эмоций, но главенствовал в них страх, ведь эта не могла быть случайность. Где то в глубине комнаты, где то там…Далеко-далеко, как мне тогда казалось, навязчиво звенел мой телефон. Его звон отдавался эхом у меня в голове. Наверное, звонил Джеймс, но я тогда был уже не в том состоянии, чтобы принять звонок. Как он сказал, он ужасно волновался за меня. Кретин, он прилетел ко мне этим же вечером! А что если бы его самолет сбили или чего хуже? Это не была какая то необходимость! -Ваши эмоции можно сравнить с эмоциями людей, чьи родственники находились там. Вы, видимо, очень любите это место. - Какая же она все таки любопытная. -Нет-нет, что вы. Мои эмоции даже рядом не стояли с эмоциями тех, чьи родные оказались втянуты в эти грязные действия, со стороны террористов. Тогда многие люди потеряли своих родных…Знаете, когда в сети появились записи последних звонков погибших, я, честно признаться, не смог сдержать слез. Я соболезную каждому из этих людей. - Черт..Люди..Говорят, что после смерти родного человека, очень сложно вспомнить его голос. Потом забываются черты лица и все остальное..Люди, погибшие там, которые смогли дозвониться до своих любимых в эти страшные минуты, подарили им самое ценное - звук своего голоса. Я помню звонок, который успел принять в промежутке между первым и вторым самолетом. Я думал, что звонят из правительства, но все оказалось куда хуже. Мне позвонила женщина. Она, видимо, ошиблась номером, однако не сразу это поняла. «— Я...милый, послушай внимательно. Я в самолете, который захватили, звоню тебе из него. Я тебя люблю. Пожалуйста, передай детям, что я их очень сильно люблю. Прости, милый... Не знаю, что сказать. Трое мужчин захватили самолет, развернули его...я слышала, что один самолет уже врезался в башню. Надеюсь, я еще тебя увижу. Я тебя люблю. Пока.» Она клялась в любви своему мужу, говорила про детей и что надеется снова увидеться..Мне было жаль её разочаровывать, поэтому я решил подыграть. Только после сброшенной трубки я понял, что это были её последние слова. Я решил, что на мне лежит большая ответственность: найти её мужа и передать её слова ему. Прошло много времени до того моменты, когда я нашел его. Он был растерян и не сразу понял, что я хотел донести до него, но потом у него сдали нервы. Он хотел меня прогнать, думал, что это все злая шутка, но я показал звонок от нее…Он разрыдался мне в плечо, говоря, что не знает, как сообщить своим детям эту новость до сих пор. Он говорит им, что она до сих пор в другом городе и не может вернуться обратно из за проблем с аэропортами, но мы то знали с ним, что она так и не вернется. Я же просто не знал, что делать в такой ситуации. Я попросил его при мне позвонить человеку, который сможет немедленно приехать и побыть с ним и его детьми. На удивление, он меня послушал. Я боялся, что он мог сделать с собой что то, поэтому поступил так. Как жаль, что я не смог спасти его жену. -Да, вы правы, тем людям и правда пришлось нелегко и мы все скорбим вместе с ними по жертвам теракта. - Ты черствый сухарь. Ты даже близко не сможешь понять, насколько это тяжело. - Что ж, вы говорили, что были около башен, когда они разрушились. Расскажите что то об этом? -Хм..Я приехал туда на такси. Не особо помню дорогу, но…. Я не знаю..Не знаю как оказался там! Но на моих глазах первая, а затем и вторая башня превратились в груду камней. Просто чертову кучу камней! Я слышал, как люди умирают под завалами! Черт…А ведь эта белокурая женщина даже вообразить себе не может тот страх и сожаление, который я тогда испытал. Этот душераздирающий крик..эти толпы людей, хаотично бегущие куда то..эта анархия...Меня сбивали с ног. Всем было плевать куда бежать, главно, подальше. Я видел своими глазами, как рушится фасад. Как раскачивается здание...Все это, для меня, было как в замедленной съемке, которую часто применяли в фильмах. Пока мое тело не накрыло огромное облако пыли и гари, я медленно терял сознание. Я будто прочувствовал всю боль людей, погибших там в один миг. В одну, чёртову, секунду! Но какой то момент, я подумал...что ещё могу их спасти, но ноги не слушались. Я почему то был уверен, что там есть люди, нуждающиеся в моей помощи, а не в скорби...но в моих глазах уже выключался свет. Я не успел. Ничего не успел. Такие вещи как: шум, свет, звук и дыхание знакомы нам с рождения. Их не приходится осмысливать. Но когда они вдруг пропадают, тело и разум перестают понимать что происходит. Я превратился в ходячий ком страданий и боли. Кажется, психологически я тогда действительно умер. Я думал, что это моя вина. Все произошедшее могло не случится, будь я там вовремя. Сейчас я понимаю, что не мог ничего тогда сделать. Я не мог этого предвидеть и остановить. Даже Джеймс пострадал в тот день. Но меня было тогда не переубедить. Когда, идя по улице, я видел признаки жизни и солнечный свет..Я думал: Это невозможно, потому что я мёртв. Лишь через несколько месяцев я начал чувствовать какие то простые вещи: запах кофе, вкус хорошего завтрака, тепло солнца. Я не мог долго уснуть. Постоянно ворочился, будто поворот на другой бок мог мне как то помочь. Подолгу смотрел в потолок, считая до ста и обратно. Заставлял своё тело расслабляться настолько, насколько я мог это сделать, будучи в сознании. Старался медленней дышать. Но снова и снова, стоило мне хоть немного задремать, я снова видел это. Я снова видел как падает здание. Как бегут люди с ужасом в глазах. Я слышал голос той женщины, а ведь она даже не плакала тогда. А я плакал после. Мне было жаль, ужасно жаль… Я пил снотворные. В конечном счёте ничего из этого не помогало и мне приходилось вставать. Обувать свои тёплые тапочки и, на ватных ногах, плестись на кухню. Я наливал себе воды. Да, только воды и пока я пил становилось как то легче. Я знаю, что мозг не может делать два дела одновременно, поэтому это стало моей привычкой. Каждый раз, когда я тревожил себя переживаниями и скорбил - я пил воду. Просыпался и пил воду. Измученный бессонницей, стоял на кухне и пил воду. Прошло уже много лет с того времени, а эта привычка до сих пор осталась и я не могу ничего с этим сделать. -Я закончил свой рассказ. -Благодарю вас за то, что решились рассказать нам об этом. Это тяжелые воспоминания для нас и ужасный день для всей Америки. Чтобы вы сказали нам напоследок? -Я… По сей день я так и не смог выбраться из этого кошмара.