Лифт мегабашни H4 медленно, но верно поднимался вверх и его режущий уши скрип был похож на болезненный стон. На полу валялись окурки сигарет и прочий хлам, а проржавевший и покрытый разными граффити металл весьма чётко говорил о том, какой контингент обитает в этом месте - бедняки и маргиналы, которым плевать на всех, кроме себя. Ощущая целый букет разнообразных противных запахов, Стивен Армстронг думал лишь об одном.
-Какого хера я здесь забыл...
Мужчина вздохнул и устало протёр глаза. Конечно, у него был ответ на этот вопрос и ответом было имя - Сэм. Ебучий Сэмюель Родригез, который боялся подойти к своей бывшей, потому что она, господи боже, отшила его. Обрубила, так сказать, связь. Признаться честно, впервые услышав эту историю, Сенатору захотелось от души посмеяться, но весёлое настроение тут же сошло на нет в тот момент, когда Реактивный Сэм попросил его об услуге. С одной стороны, ничего не мешало ему отказаться. Армстронгу было похуй как на эту бабу, так и, будем честны, на Родригеза с его санта-барбаровскими любовными проблемами. Однако проблема заключалась в том, что за всё это время бразильский самурай спасал его жизнь слишком много раз и по сравнению с этим простая просьба из разряда "приехать-помочь-уехать" казалась сущей мелочью.
Последний гвоздь в гроб похуизма Сенатора Армстронга был забит в тот момент, когда Родригез произнёс тихое и сдавленное "пожалуйста". То есть, вы понимаете? Этот самодовольный кусок говна, беспощадно тролливший его при любом удобном случае и клавший болт на любую претензию, обращённую в его сторону, настолько боялся навестить свою бывшую пассию, что не придумал ничего лучше, чем попросить об этом своего, тоже бывшего кстати, начальника. После такого перфоманса из стыда и разочарования Армстронг был вынужден сдаться. Это был второй раз на его памяти, когда он видел Родригеза настолько жалким, и тот факт, что до подобного состояния его довела какая-то женщина, пробуждал в Сенаторе желание ударить кулаком в ближайшую стену.
"Чёрт бы тебя побрал, Родригез, и черт бы побрал твою сраную ухмылочку. Даже когда ты валялся у меня в ногах в луже собственной крови и кричал от боли ты не выглядел настолько ущербным, а тут такой цирк из-за какой-то бабы. Пиздец, просто пиздец".
Доехав до конца, Армстронг ещё раз перечитал письмо Сэма, отправленное им на тот случай, если мужчина заблудится или забудет, куда надо идти. В нём был указан адрес мегабашни, нужный этаж и квартира, но никакого плана действий Родригез предоставить не смог - он просто попросил своего начальника съездить туда и проверить, как у его бывшей идут дела. О том, что именно означает фраза "проверить", Армстронг задумался только сейчас.
Оперевшись руками на перила, мужчина из любопытства взглянул вниз. Мегабашни - это, по сути, очень большие жилые комплексы, которые помимо квартир включали в себя также магазины, закусочные и всё такое прочее. В то время, когда жил Армстронг - хотя, учитывая полученную за это время информацию, вернее было бы сказать
в той вселенной, в которой он жил - подобные комплексы также имели место быть, но их размеры во много раз уступали местным монументальным строениям.
Однако, это не отменяло того факта, что сделано здесь всё было из говна и палок. Ну, точнее из бетона и металла, но по качеству исполнения всё равно полный мрак. В мегабашнях, как Армстронгу объяснил Сэм, обитают, в основном, люди малого и среднего достатка, которые здесь не только живут, но нередко ещё и торгуют, увешивая всё вокруг неоновыми вывесками с названиями своих лавок. Вот только, говно - оно и в Африке говно, поэтому жизнь здесь довольно тяжёлая. Нередки перебои электроэнергии, отопления и воды, грабежи, пожары, убийства, изнасилования и прочие прелести. Здесь обитают люди, брошенные на произвол судьбы, каждый из которых выживает, как может. Таким было первое впечатление Армстронга о мегабашнях, однако стоило отметить, что эти тезисы можно было применить и ко всему Найт-Сити в целом.
Жизнь никогда не была лёгкой штукой, но в этом мире легко не было, как будто бы, никому, кроме абсурдно маленького процента людей, и этот факт напрягал Сенатора больше всего. Да, на первый взгляд ситуация была более-менее переносимой. Богатым быт местных жителей не назовёшь, но, как говорится - где-то пашут, что-то жрут, что-то вяжут, что-то пьют, а раз основные бытовые потребности удовлетворены, значит и существование людей, в общем и целом, можно назвать терпимым. Однако куда не бросал мужчина свой взгляд, везде его глазам являлись проявления того, что он так стремился уничтожить в своей прошлой жизни - нищета, жестокость и потребление, заменившее лишённым всяких моральных ориентиров людям смысл жизни.
Гниль, которая во вселенной Армстронга пускай и поселилась в сердцах людей, но не успела разложить общество до основания, здесь была возведена в абсолют, так что местные обитатели и знать не знают о том, что жизнь может стать и даже когда-то давно была совсем другой. Сборище отчаявшихся оборванцев, которые без зазрения совести унижают, грабят и убивают друг друга, потому что знают, что с ними могут сделать тоже самое. Не в силах выбраться из этой ямы, они сталкивают в неё других, как будто попытка сделать чужую жизнь хуже может исправить что-то в их собственной. Этот мир бесконечного отчаяния, который Армстронг в самом начале по ошибке принял за мир своей мечты, на самом деле оказался воплощением его худших кошмаров, и мужчину начали одолевать серьёзные сомнения касательно того, что подобное положение, вообще, можно хоть как-то исправить.
-Как-то это всё... печально.-изрёк Армстронг и поднёс к лицу зажигалку, закурив с её помощью очередную сигарету. Противный дым наполнил лёгкие мужчины, а после покинул их вместе с его выдохом. Позволив себе погрузиться в тяжёлые мысли, о которых он никогда никому не скажет вслух, Сенатор не заметил, как женщина, чьё состояние Сэм и попросил "проверить", неожиданно вышла из лифта и встала на месте, заметив его в коридоре.
"Ну, если жизнь даёт тебе лимоны..."
-Ах, здравствуйте!-воскликнула Глория, подойдя к мужчине почти вплотную. От нервозности тональность её голоса подскочила до небес, резанув по ушам Сенатора.
"...лучше сунь их ей обратно. Блять, я не хочу участвовать в этом ситкоме".
-Здрасьте.-сдержанно отозвался Армстронг.
-Не ожидала увидеть вас здесь. Как ваше здоровье?
-Всё хорошо, можете не беспокоиться.
-Вот как... ясно. Выходит, вы живёте где-то поблизости?
-Нет.-простота этого ответа на секунду выбила Глорию из седла, но её любопытство уже было не унять, поэтому она продолжала сыпать вопросами, что, естественно, вызывало у Армстронга сильное раздражение.
-В таком случае, вы здесь по каким-то своим делам, да?
-Что-то в этом роде.-ответил мужчина без особой конкретики.
-Понятно.-на некоторое время Глория замолчала, чему Сенатор был несказанно рад, но спустя каких-то полминуты, всё ещё стоя на своём месте, она недовольно вздохнула и уже более твёрдо произнесла.-Ну окажите же даме услугу. Помогите донести пакеты.
Лишь теперь, когда он оторвал свой взгляд от этого кишащего людьми клоповника, Армстронг заметил, что у женщины в каждой руке находится по два довольно больших пакета с продуктами и до него дошло, что всё это время она стояла рядом с ним не шутки ради, а потому что ждала, когда же он наконец решится ей помочь.
"Не вышло из тебя, Стивен, джентльмена"-с усмешкой подумал мужчина.
Взяв-таки у Глории пакеты - все сразу -, Армстронг, подобно молочному ягнёнку, смиренно последовал за женщиной вплоть до её квартиры. Вообще, устройство мегабашни было чуть хитрее, чем устройство многоэтажек из вселенной Сенатора. Лифт имел доступ к каждому из этажей, но на выходе из него начинались не квартиры, а широкие площади, где располагалось большинство заведений, начиная киосками с едой и бытовой мелочью и заканчивая магазинами с оружием, борделями и так далее. В сущности своей, каждая мегабашня представляла из себя город внутри здания, живущий своей жизнью и способный более-менее обеспечивать себя самостоятельно. Чем-то подобным в его вселенной могла похвастаться, по сути, только Бурдж-Халифа, но даже бедные арабы натурально бы охренели, увидев, до чего дошли, а по мнению Сенатора, до чего докатились в своих архитектурных изысканиях инженеры далёкого будущего.
"А кстати, что произошло в этой вселенной с Арабскими Эмиратами? Они всё ещё качают нефть или их уже кто-то захватил? А с другими странами что случилось? Надо будет почитать как-нибудь в свободное время".
-Спасибо за помощь!-громко поблагодарила Глория.
"Я пронёс эти пакеты, максимум, метров сто - от лифта до твоей чёртовой квартиры. Ты выказываешь мне слишком много любезности за такую пустяковую работу".
-Не за что.-дойдя до конца, Армстронг довольно прохрустел пальцами и засобирался уходить.-Ну, мне пора.
-Подождите. Может зайдете на чай?-предложила Глория.-Вы ведь, наверное, голодный.
"Ох ёб твою мать, только не это".
-Спасибо за предложение, но мне правда нужно идти.
-Нет, я настаиваю.-уверенно произнесла женщина.-Мне же нужно отблагодарить вас за то, что вы помогли мне... и поговорить о том, что произошло в "тот раз".
-А... понятно.
"Значит она хочет попросить меня держать язык за зубами. Видимо, это связано с тем, что ей были нужны руки того мужика. Ого, оказывается то, что я принял за простую любезность, на самом деле оказалось следствием прагматичности и холодного расчёта. Она благодарна мне за то, что я её спас, но, кажется, не хочет, чтобы я особо об этом трепался. Умная дамочка".
С осознанием того, что Глория не так проста на первый взгляд, как ему казалось, отношение Армстронга к этой женщине стало другим. В мире, где каждый зарабатывает как может, хрупкая женщина, несущая в руках огромные пакеты с едой и прочими необходимыми в быту вещами, может начать вызывать вопросы, потому очень важно, чтобы источник её заработка оставался для всех загадкой. В ином случае, её безопасность может оказаться под угрозой и Глория делала всё, чтобы этого не произошло. Даже эти самые пресловутые пакеты, как сейчас понял Сенатор, она попросила его донести не потому, что ей тяжело, а потому что всё то время, что они шли, сидящие на ступеньках наркоманы, бомжи и прочие отбросы, до этого глядевшие в пустоту взглядом мёртвой рыбы, заприметив Глорию, начали провожать её взглядом, в котором смешались жадность, ненависть и злоба. Очередное проявление круговорота жестокости, о котором Стивен Армстронг размышлял, буквально, минуту назад.
"Вот тебе и ведро с крабами, ё моё..."
Не став спорить, Армстронг прошёл в квартиру и, предварительно отряхнув ноги, отправился с пакетами на кухню. Спустя пару секунд в комнату вслед за ним вошла Глория. Обведя Сенатора подозрительным взглядом, женщина вытащила из-за пояса пистолет и положила его на стол. Стивен Армстронг мгновенно уловил намёк, выложив на стол свой револьвер. Лицо Глории сделалось чуть менее беспокойным, после чего достала из холодильника и положила на стол две банки газировки. Угощение было чисто символическим - никто из них так и не притронулся к холодному напитку, ровно как и ни у кого из них даже мысли не было о том, чтобы сделать что-то с четырьмя увесистыми пакетами, так и оставшимися стоять неразобранными около входа в кухню.
-Полагаю, вы уже догадались, чем я занимаюсь?-произнесла Глория.
"Переходит сразу к делу"-с одобрением подумал Сенатор.
-Ты снимаешь с мёртвых наёмников импланты и продаёшь их?-спросил мужчина, а после добавил.-Как мусорщики?
-Фу...-женщина скривилась.-Не сравнивайте меня с этими умалишёнными. Да, я действительно занимаюсь нелегальной продажей имплантов, но я не убиваю ради этого людей и не тащу всё подряд. У меня есть несколько заказчиков, каждый из которых требует что-то одно. Установить импланты стоит сравнительно недорого, но цены, которые риперы выставляют непосредственно на сами импланты, многим не по карману. Тут на сцену выхожу я. Моя работа состоит в том, чтобы... "находить", скажем так, использованные импланты и продавать их тем, кто в этом заинтересован. Иногда их берут риперы, чтобы отремонтировать и потом загнать кому-нибудь втридорога, иногда обычные люди, которые не могут позволить себе приобрести официальные импланты с гарантией, а иногда мне выдают заказы на конкретные импланты, которые я должна найти в течении определённого срока. Что с этими имплантами происходит после я не знаю и меня это мало волнует, но если кто-то узнает о том, что у меня есть такая подработка, мне может не поздоровиться. Думаю, исходя из этого, вам будет легко понять, о чём я собираюсь вас попросить.
-Мхм.-кивнул Армстронг.-Я всё понимаю. Можете рассчитывать на моё молчание.
-И во сколько мне обойдётся ваше молчание?
-Бесплатно.
Глория несколько секунд буравила мужчину взглядом, пытаясь понять, что у него на уме, но, в конце концов, сдалась.
-Послушайте, давайте будем откровенны. Я не вчера родилась и прекрасно знаю, как устроен этот город и какими принципами руководствуются люди, которые в нём живут. Говорите уже, чего вы хотите.
-Я не местный.-пожал плечами Сенатор.-К тому же, я не думаю, что подобная просьба с вашей стороны имеет хоть какой-то смысл. Вы ничего мне не должны, а я ничего не должен вам. Я спас вас, вмешавшись в ситуацию, а вы отвлекли того психа, выстрелив ему в спину и предоставив мне возможность прикончить его. Всё честно. Так что, да, я буду молчать и, нет, вы ничего мне за это не должны. Конец истории.
Женщину переполняли сомнения, но спорить и дальше она не стала. В этот момент дверь квартиры, неожиданно, распахнулась, от чего Сенатор моментально напрягся. Реакция мужчины сработала мгновенно. Едва услышав звуки в прихожей, он ловким движением руки смахнул со стола оба пистолета за диван, где их было невозможно увидеть, после чего устремил свой взгляд ко входу в квартиру. Сэмюель как-то говорил, что улучшения для глаз позволяют использовать различные возможности, вроде сканирования местности или идентификация человека по базам данных городского полицейского департамента. Решив опробовать эту функцию, Стивен Армстронг активировал сканер и ещё до того, как на лице Глории проступила улыбка, понял, что стоящий перед ним юноша на самом деле...
"
Мартинес?! То есть у неё есть
сын?! С каких пор у Сэма появился фетиш на разведёнок с детьми?!"
-Ах, Дэвид, милый, с возвращением.
-Привет, мам.-отозвался парень, как вдруг, заметив здорового двухметрового мужика, сидящего рядом с его матерью, мгновенно изменился в лице, даже немного приосанился, словно не желая опозориться перед незнакомцем.-Здрасьте, а вы кто? Мамин знакомый?
От лица Глории тут же отхлынула кровь, когда она поняла, что не знает, как объяснить происходящее, однако мужчина остался спокоен. Встав со своего стула, Сенатор подошёл к юноше и оглядел его. Пацан лет шестнадцати в школьной форме чёрного цвета казался вполне приятным молодым человеком, особенно по сравнению со всеми остальными представителями молодёжи, встречавшимися Армстронгу на его пути, пускай дебильная причёска и немного портила ощущение.
-Рад знакомству, парень.-добродушно произнёс мужчина, протянув молодому Мартинесу руку, которую тот, не медля, пожал.-Моё имя - Стивен Армстронг. Я коллега твоей матери.
-Значит, вы тоже работаете в больнице?
"В больнице? Сука, клянусь всем американским наследием, что когда вернусь назад, я обязательно отмудохаю этого пиздорылого бразильца. И про сына он умолчал, и про работу своей бывшей пассии - да он, вообще, нихуя мне не сказал. И как он хотел, чтобы я выкручивался из вот таких вот ситуаций?! Мурло ебаное".
-Да, я работаю в сфере... наномедицины!-брякнул Армстронг первое, что пришло в голову.
-А, понятно. И что... сложная работа?-спросил парень, чтобы как-то поддержать разговор.
-Просто ужасно сложная, но я всё равно очень люблю своё дело!
-Д-да, мистер Армстронг очень хороший специалист по наномашинам.-подхватила Глория. Вряд ли ей доставляло удовольствие вешать своему сыну лапшу на уши, но сказать ему правду она не могла, поэтому приходилось выкручиваться.-Один из лучших в нашей больнице. Эх, было бы у нас больше таких специалистов...-вздохнула женщина, а после, сменив тон, обратилась к Дэвиду.-Кстати, как дела в школе?
-Нормально, разбитое окно заменили уже.
-Это, конечно, радует, но, я надеюсь, в следующий раз ты будешь аккуратнее. А то мой кошелёк ведь не бездонный. Как так, вообще, вышло?
-Да не делал я ничего, Танака просто развлекался со своими подсосами, а свалили на...
-Дэвид! Я же просила тебя следить за языком.-пожурила сына Глория и зыркнула на Армстронга с таким видом, будто ждала от него поддержки.
"Если я начну задвигать эту стандартную телегу про вредоносность матерной речи, это будет величайшим пиздежом в истории человечества, так что лучше сделаю иначе".
-А что такого?-непонимающе ответил Сенатор.-Зато я чётко понимаю, какого он отношения к этим парням. Да и вообще, я считаю, что в нашей жизни без крепкого словца иногда не обойтись, а умение пользоваться этой формой речи не делает человека плохим само по себе. Главное использовать слово в нужный момент и понимать, какой момент "нужный".
Не ожидая подобной реакции, женщина широко раскрыла глаза. Она-то думала, что Армстронг поддержит её, а он, хоть и не сказал прямо, что она неправа, но и под её дудку плясать тоже отказался. А вот Дэвид, наоборот, поняв, что за него только что вступились, ощутил прилив сил и энергии, позволив себе самую малость возгордиться.
-Вот видишь, мам, я не один так думаю!-воскликнул парень, явно намекая на Армстронга.
-Но ведь это не повод ругаться матом направо и налево, особенно при гостях!
-А какая, к чёрту, разница, если ругаются все, кроме тебя?
-Дэвид Мартинес!
-Ну что?!-не выдержав давления, вспылил парень.
-Да ничего!-всплеснула руками женщина.-Раз вам так нравится, вот сами здесь сидите и хоть до смерти заматеритесь. Делайте, что хотите, а мне надоело жить в этом царстве бескультурья, поэтому я схожу прогуляюсь.
Раздражённо бормоча себе что-то под нос, Глория схватила с вешалки свою жёлтую медицинскую куртку и вышла на улицу, само собой, громко хлопнув дверью. В квартире семьи Мартинес повисла мёртвая тишина.
"Мда, ляпнул что-то невпопад и засрал всю миссию. Молодец, Стивен, остаёшься верным традициям".
-Как-то неловко вышло.-произнёс Армстронг, потянувшись рукой к шее.
-Мда уж.-согласился парень, после чего слегка ухмыльнулся, очень сильно напомнив Армстронгу одного длинноволосого бразильца.-Не удивляйтесь, если во время следующей операции с вашего стола пропадёт самый важный скальпель.
-Чего?-не понял Сенатор.
-Ну типо... она его... заберёт. Забейте, я попытался пошутить и у меня не вышло. Просто хотел разрядить обстановку.
-А, понятно. Ну, не убьёт же она нас в самом деле за то, что мы не всегда с ней согласны, да же?-шутя, спросил Армстронг, а после, чуть более обеспокоенно добавил.-Да же?
-Вас нет, а вот меня может быть. Такое происходит каждый раз, когда мы о чём-то спорим. Иногда мне кажется, что она просто не хочет меня слушать.-произнёс Дэвид немного тоскливо.
"Так, эээ, в такие моменты обычно говорят что-то ободряющее. Но что
блять мне ему сказать? Думай, Стивен, думай".
-Она твоя мать, парень, и думает она в первую очередь не о том, что тебе хочется, а о том, как будет лучше для вас обоих. Когда-нибудь тебе придётся взять ответственность за свою жизнь, но до тех пор за тебя отвечает именно она.
-Скорее бы всё изменилось...-пробубнил юноша.
-Не соглашусь. Ты не представляешь из какого геморроя временами состоит взрослая жизнь. Что же касается конфликтов в семье, если спросишь меня, мне кажется это отчасти приятно, когда кто-то стоит рядом с тобой. Даёт ощущение... защиты. Во взрослой жизни такого почти никогда нет.
-У вас с вашими родителями было также?-Стивен Армстронг против собственной воли нервно хохотнул - этот звук отвечал на вопрос Дэвида лучше любых слов.-Понятно...
-Давай не будем о моих родителях. Они не были и в половину так добры ко мне, как твоя мать к тебе. Но, как бы не хотелось забыть об этом, факт в том, что они научили меня очень многому. В частности, они научили меня всегда отстаивать своё собственное мнение, что я и сделал сейчас в разговоре с Глорией.-подытожил Сенатор, а после задумчиво добавил.-Жаль, конечно, что своё мнение мне, в основном, приходилось отстаивать в спорах с ними.
-Значит, вот что по вашему важно? Отстаивать собственное мнение?
-Определённо, да.-мгновенно ответил Армстронг.-Если ты действительно веришь во что-то, никто не имеет права у тебя это отбирать. Ты должен бороться за это до конца, бороться даже если это будет стоить тебе жизни.
-А если это будет стоит жизни кому-то другому?
-Дэвид, никто в этом мире не будет задавать себе тот вопрос, который ты только что задал мне.-твёрдо произнес Сенатор.-Ты бы поразился, если бы узнал, как часто и как бессовестно люди используют друг друга ради реализации своих собственных амбиций. Они не будут тебя жалеть. Поэтому и ты не должен.
-Хм... никто никогда не говорил мне таких слов. Вы умеет вдохновлять, мистер Армстронг.
-Просто Стивен.
-Хах, ладно.-ответил парень куда более расслабленно, поняв, что теперь они перешли на ты, от чего в их общении пропала та неловкость, свойственная малознакомым людям.-В общем, речь у вас, конечно, зачётная, но я всё-таки должен спросить. А что если ваше мнение будет стоить жизни кому-то, кто дорог вам? Стоит ли оно того?
Этот вопрос заставил Армстронга задуматься. Ещё полгода назад он бы со всей уверенность ответил, что да - стоит. Но теперь... так ли он хотел смерти Сэму? Ну, иногда очень даже, но большую часть времени он не думал об этом всерьёз. И если бы бразильский самурай и правда пал на поле боя, Сенатор бы определённо не был бы этому рад. Раньше, когда он ни от кого не зависел и никому не доверял, а лишь использовал людей в своих целях, подобные дилеммы совершенно его не трогали, но теперь всё было по-другому. Стивен Армстронг обладал железо-бетонной уверенностью в том, что его дело правое, однако если на секунду представить, что реализация его цели будет стоить жизни Сэму или тому же Мортону, то всё становится не так однозначно.
И тем не менее, Сенатор ответил утвердительно, поскольку даже подобные неразрешимые вопросы не могли заставить его отказаться от цели, ради которой он умер и ради которой продолжал жить по сей день.
***
Юки глубоко вздохнула, явственно ощущая, как дрожит её голос.
"Соберись, девочка. Ты должна сделать всё правильно".
Первым делом снайперша сняла маску и отложила её в сторону - тусклый цветок лотоса на её левой стороне померк и из голубого превратился в чёрный. Следом за маской женщина спустила капюшон, сняла, аккуратно сложила и убрала в шкаф арасаковскую форму. Без плотно прилегающей синтетической кожи и стелс-системы снайперша ощущала себя голой, но сегодня был один из тех дней, когда ей было просто необходимо почувствовать себя человеком.
Приняв душ и переодевшись, Юки Сонада отправилась в ванную комнату. Там она взяла швабру, тряпку и ведро, наполнив которое водой, принялась за уборку. Квартира женщины хоть и была довольно уютной и обладала хорошим ремонтом, но было видно, что большую часть времени она пустует, да своими размерами она похвастаться тоже не могла. Конечно, с такой зарплатой оперативница Арасаки вполне могла позволить себе квартиру и побольше, и пороскошнее, но ей не хотелось тратить на это деньги. Ей, вообще, ни на что больше не хотелось тратить деньги, раз уж на то пошло, но традиции вынуждали ей делать это, по меньшей мере, два раза в год.
Так или иначе, убрав пылесосом всю грязь, вымыв полы, протерев все стёкла, подоконники и полки, а также перепроверив все тайники с оружием, которых по квартире было приличное количество, Юки наконец сочла свою работу завершённой. Итого полная уборка квартиры заняла около двух часов. И пускай по окончанию всего этого действа женщина изрядно вспотела, она была довольна собой.
Закончив с уборкой, снайперша отправилась на кухню. Там она потратила какое-то время на то, чтобы разложить на столе все необходимые продукты и в течении следующих тридцати минут занималась подготовкой блюд. По окончанию трудоёмкого процесса на керамическом подносе стояла полная тарелка удона, несколько самодельных такояки и данго. Добавив к этому набору кружку чая, заваренного из невероятно дорогих, но невероятно вкусных чайных листьев, которые приходилось закупать отдельно, а также чашу со свечами, женщина отправилась дальний конец квартиры - в комнату, которую она держала закрытой всё время, кроме двух дней в году.
-Я пришла... папа.-с трудом произнесла Юки и сглотнула.
Сложив у алтаря с фотографией отца все приготовленные закуски, снайперша первым делом устроилась на коленях и зажгла свечи, после чего сложила руки так, как её когда-то давно учил отец. Юки никогда не была в храме, но чётко знала, как следует проводить подобные церемонии. Чтение молитвы всегда занимало у неё ровно сто тридцать две секунды, но в этот раз она затратила на десять секунд больше. Поразмыслив над этим, снайперша поняла, что брала паузы между предложениями - короткие паузы по пол секунды длинной, но они были необходимы ей, поскольку в этот раз давно привычный ритуал, по какой-то причине, давался ей особенно тяжело.
Покончив с молитвой, женщина приступила к еде. На самом деле, она не особо любила удон, такояки и данго, но это были любимые блюда её отца. И хотя ни в одной из тех книг, что она читала, не было ничего написано о подобной традиции, она считала необходимым готовить их каждый раз. Тем более, что это было не сложно - всего лишь два раза в год: в день смерти и в день рождения отца перемыть всю квартиру, прочитать молитву и немного постоять на кухне. По мнению Юки, это была совсем небольшая цена за душевный покой. И хоть она не была уверена, значат ли все эти старания что-то для её отца, женщина понимала, что эти традиции, пускай и трудоёмкие и в каком-то плане глупые, были нужны ей самой для того, чтобы хоть иногда чувствовать себя человеком, а не машиной, каждая частичка которой принадлежит бездушной корпорации.
-У меня для тебя хорошие новости, отец.-чуть более уверенно произнесла Юки, хотя слова всё равно выходили с трудом, каждый раз пробиваясь сквозь ком в горле.-Твоя смерть наконец отомщена. И пускай твой убийца был сражён не мной, узнав о его гибели, я вздохнула с облегчением. Надеюсь, теперь твой покой будет действительно вечным.
С распечатанной фотографии на Юки смотрел мужчина, которому не хватило совсем немного времени, чтобы пересечь грань старости. Несмотря на тяжёлую жизнь, в свои пятьдесят два года Хандзо Сонада всё ещё был довольно статным и крепким мужчиной с прямой спиной, крепкими жилистыми руками и короткими угольно чёрными волосами, в которых лишь с очень большим трудом можно было обнаружить пробивающуюся кое-где седину. Обладая очень сварливым и принципиальным характером, он так и не добился повышения на службе, оставшись до самой своей последней секунды в должности обычного полицейского, но едва ли во всём департаменте можно было найти человека более опытного и уважаемого, чем Хандзо Сонада. Отец Юки больше всего на свете был славен тем, что не терпел несправедливости и всегда и во всём шел до конца, но, по иронии судьбы, именно эти свойства его характера по итогу привели к его гибели. Как в тех старых вестернах или фильмах про мафию, которые они любили смотреть, когда Юки была маленькой, Хандзо Сонада встал на пути у тех, кому все остальные предпочитают просто уступить дорогу. И если бы речь шла о ком бы то ни было ещё из Тигриных Когтей, возможно,
только возможно, всё могло бы обойтись. Но Хандзо Сонада вступил в конфронтацию с Гончим. И, разумеется, главный цепной пёс Тигриных Когтей не проявил ни капли жалости к своему врагу.
Из глаза женщины медленно вытекла и упала вниз на руку слеза. Ком в горле с каждой секундой становился всё больше и в какой-то момент Юки отложила блюдо в сторону, поняв, что не может больше есть. Она знала, что сейчас произойдёт. Это происходило каждый год и каждый год она, несмотря на все усилия, сдавалась под напором бурлящих внутри чувств. И тем не менее, женщина и в этот раз попыталась удержать всё внутри, но, не выдержав, согнулась пополам и расплакалась. Её стенания были невероятно тихими, однако во всепоглощающей тишине квартиры они казались оглушительно громкими, из-за чего Юки лишь сильнее убеждалась в том, что осталась совсем одна. Одна навсегда. Вынужденная до самой своей смерти служить жестокой корпорации, перемалывающей людские судьбы, чтобы та не перемолола её.
"Прости, папа, но я не смогла оправдать твои надежды. Я не могу бороться так, как это делал ты. Твоя жизнь была посвящена борьбе с несправедливостью, а моя служению ей. Я опозорила твоё имя. Мне так жаль... господи, как мне жаль..."
За годы одиночества от души Юки остались лишь осколки стекла. Стекла, из которого уже не собрать ни зеркало, ни что-либо ещё. Всё, что она теперь может - это использовать осколки как оружие, окропляя собственное естество кровью и с каждым днём всё глубже и глубже погружаясь в бездну, из которой нет возврата.
"Лучше бы я умерла в тот день..."
***
Собрание Тигриных Когтей - это такая вещь, которая редко происходит, ещё реже о ней знает кто-то, кроме самих Когтей, и ещё более редко находится кто-то, кто знает о том, что там происходит. Конспирация в стане Тигров была нешуточная. Даже сотрудники больших компаний, вроде Арасаки или Милитеха, не могли отрицать того факта, что узнать о том, что происходит в их рядах, невероятно сложно. Конечно, это не отменяло того факта, что большая часть Когтей оставалась тупоголовыми и кровожадными нариками на стимуляторах, но та крохотная часть их банды, которая руководила группировкой, состояла из по-настоящему умных и потому невероятно опасных людей.
Все генералы собрались, как того требовали традиции, в священном месте - синтоистском святилище в Джапан-Тауне, переодевшись в традиционные японские одежды и сев полукругом вокруг своего лидера. Сегодняшнее собрание, организованное лично главой всех Тигров Найт-Сити Сайто Сотой, было посвящено многому, но большая часть информации, как будто, пыталась отвлечь генералов Когтей от настоящей причины, по которой они все здесь и собрались - от смерти Гончего.
Из всех ныне живущих людей Сайто Сота обладал наибольшим количеством информации о биографии Гончего. Причиной тому было то, что ныне почивший мечник сам при жизни рассказал боссу Когтей обо всей своей жизни с самого начала, и Сота по сей день оставался единственным человеком, знавшим, откуда пришёл и с чего начинал Гончий. Генералы Когтей, почти каждый из которых был младше умершего, по меньшей мере, на десять лет, знали только о том, что он вошёл в банду по своей воле и с течением лет заработал себе такую репутацию, что стал личным цепным псом главы, который давал ему самые важные и самые ответственные задания. Теперь, когда Гончего не стало, встал вопрос о том, что делать с его убийцами, личность которых оставалась неизвестной, а также что делать с его трупом.
Несмотря на страх и ненависть по отношению к этому человеку, каждый понимал, что подобная сила заслуживает уважения, а соответственно его тело должно быть погребено по всем правилам. Многие ожидали, что Сайто Сота затронет эту тему одной из первых, но он о ней, как будто, забыл, либо же по каким-то причинам усиленно игнорировал факт смерти своего самого доверенного подчинённого. Что могло послужить причиной для подобного поведения генералам оставалось только гадать, но, в некотором смысле, они были даже рады этому. Без цепного пса атмосфера на собраниях стала куда более свободной.
-Нет, я настаиваю, неужели никого не смущает тот факт, что целую кучу молодых парней и девушек, многие из которых вступили в банду совсем недавно, просто вырезали?-возмущался самый молодой из Тигриных Генералов, разительно отличавшийся от всех остальных генералов не только своим возрастом, но также и пышными рыжими, словно бы состоящими из огня, волосами.-И мы даже не знаем кто это был! Может сделаем что-то с этим? Хотя бы попробуем разобраться в том, за что их убили и есть ли между ними какая-то связь. Как минимум, тот факт, что все они были убиты мечом, а многие ещё и обезглавлены.
-Угомонись, Шинджуро.-лениво отозвался один из старых генералов в коричневом кимоно.-Несмотря на нашу репутацию и происхождение, мы не единственные в этом городе, кто любит холодное оружие. Эти случаи могут быть и не связаны друг с другом, а просто являться следствием внутренних конфликтов или стычек с утырками из того же Мальстрёма.
-Боже, какие вы все имбецилы.-скрипя зубами отозвался юноша и повернулся лицом к Соте.-Глава, прошу, позвольте мне провести расследование! Мне не потребуется никакой помощи, кроме вашего одобрения. Я просто хочу узнать, не стоит ли за этим что-то большее. Что-то, что в дальнейшем может привести к неприятным последствиям.
-Хорошо, Шинджуро. У тебя есть моё разрешение. Жду от тебя результатов.
-Так точно, глава!-пылко ответил молодой генерал, гордо выпятив грудь.-Клянусь, я вас не подведу!
Генералы Тигриных Когтей уже начали понемногу скучать. Все важные темы были разобраны, а самовольство Шинджуро пускай и раздражало, но не вызывало ни капли интереса. И тут... воздух в комнате внезапно стал тяжелее. Каждому из них было не понаслышке знакомо это чувство - ощущение опасности, будто кто-то целится из снайперки им в затылок. Звуки чьих-то шагов, мерно ступающих по ступеням, мучали паранойю Тигров, словно бы, целую вечность после чего двери святилища с громким скрипом раскрылись. Храм был полностью отдан в распоряжение Тигров, а потому все монахи разошлись по домам. Помимо генералов и главы банды здесь никого не должно было быть, поэтому появление незнакомца было очень легко услышать, тем более, что он, судя по всему, не особо-то и скрывался.
Когда в комнату вошёл незнакомец в чёрном традиционном кимоно, сливавшемся по цвету с тьмой в комнате, все поначалу напряглись, потянувшись рукой к оружию, но Сайто Сота подал рукой знак, что всё в порядке. Незнакомец прошёл дальше вглубь храма. Тигриные генералы делали вид, что не обращают на него внимания, но абсолютно каждый боковым зрением следил за загадочным мужчиной. Из-за царившего в храме полумрака, который нарушали лишь немногочисленные свечи, лицо незнакомца оставалось скрыто, однако вскоре он прошёл достаточно, чтобы свет огня достиг его лица. В этот момент у молодых генералов Когтей натурально отвисла челюсть, в то время как старые воины громко выдохнули и в этом звуке смешались такие противоречивые чувства, как облегчение, разочарование и раздражение. Очевидно, негативные чувства превалировали.
-Блять да ладно!-вскрикнул Шинджуро-То есть он всё это время был жив?
-А тебя это удивляет? Это же Гончий.-обратился к нему кто-то из старых генералов.
Не обращая внимания на реакцию окружающих, Миямото Тора подошёл ближе к пламени и полностью вышел из тени, благодаря чему все присутствующие смогли рассмотреть мечника во всех деталях. Пластический хирург, восстановивший лицо Гончего, с лихвой отработал свою зарплату - на большей части лица не осталось ни царапинки. Что же касается остальной части... тут всё было иначе. Вместо левой щеки Миямото Тора зиял абсолютной пустотой, сквозь которую было видно мышцы челюсти и даже зубы. Многие находили лицо Гончего весьма устрашающим и абсолютно все сходились на мысли о том, что сделать его ещё более пугающим невозможно. Что ж, после того, что они увидели, генералы Когтей были готовы забрать свои слова обратно - смотреть в глаза
такому Гончему было даже более некомфортно, чем прежде, хотя это не касалось Сайто Соты, который единственный приветствовал Миямото Тору полной искренности доброй улыбкой.
-Я вернулся... господин.-произнёс Гончий, и от вида его двигающихся мышц челюсти некоторым из Тигриных Генералов стало дурно.
-Ты вернулся... Миямото.-с теплотой в голосе отозвался Сайто Сота.
В этот момент каждый из тигриных генералов, мягко говоря, выпал в осадок, а некоторые даже подавились воздухом. У всех в голове была одна и та же мысль:-Так вот, как зовут легендарного Гончего? Но вслух, естественно, никто ничего не сказал. Все понимали - вмешательство в долгожданную встречу цепного пса и того, кто держит эту самую цепь, может кончиться смертью, потому генералы молчали в тряпочку, молчаливо довольствуясь знанием, свалившимся на них столь неожиданно.
-С возвращением... Гончий.-отозвался один из старейших генералов.-Не хочешь ли объяснить нам, где ты пропадал целый месяц?
-Вырезал крыс.-просто ответил мечник.
-Так вот с чем была связана пропажа стольких молодых Тигров.-понимающе протянул глава Когтей.-Полагаю, теперь необходимость в расследовании отпала сама собой.-произнёс Сота, очевидно обращаясь к рыжему парню, которого эти слова заставили скрипеть зубами от недовольства.-Скольких крыс ты убил за это время, Миямото?
-Всех.-сипло произнёс мужчина. Голос мечника был немного хриплым, как будто прошло довольно много времени с тех пор, как он последний раз использовал его по назначению.-Я выследил всех крыс в банде.
-И что же побудило тебя заняться этим сейчас, даже не осведомив меня о своём выживании?
-Давно стоило сделать это.-неопределённо отозвался Гончий. Взгляд Тигриного главы заострился и наполнился сомнением.
-Я допускаю, что это могут быть лишь мои догадки, не имеющие подтверждения, но это выглядит так, будто ты пытаешься задобрить меня, чтобы я легче отнёсся к твоему поражению. Скажи мне, Миямото... Прав я или не прав?
В комнате воцарилась давящая тишина. Никому на свете Гончий бы не простил подобных слов, но тут произошло то, от чего уже все, даже старые генералы, испытали настоящий шок. Миямото Тора, до этого гордо взирающий на них с высоты своего роста, будучи единственным во всей комнате, кто стоял на ногах, едва заметно скривил лицо и опустил голову.
-Вы правы... господин.-смиренно ответил мужчина.
-Да, ты натурально проебался, старик.-вставил слово рыжеволосый.-Ты проиграл. Ходят слухи, что тебя потрепали какие-то наёмники. Не знаю, что думают другие, но мне кажется очевидным, что твоё положение заметно пошатнулось. Неужто ты теряешь хватку?
Прежде, чем кто-либо успел даже моргнуть, Миямото Тора мгновенно достал из ножен свою катану и приставил её к горлу дерзкого мальчишки, так что по лезвию клинка начала тоненькой струйкой стекать кровь.
-Давай выйдем на улицу и проверим это... конечно, при условии, что тебе хватит духу поднять на меня меч, малец.-мертвецки спокойно произнёс Миямото, особенно чётко выделив последнее слово.
-Миямото, сядь.-спокойно, но настойчиво проговорил Сота. В ответ на это Гончий издал тихое, но отчётливое рычание, выражая тем самым своё недовольство, но меч, тем не менее, убрал.
-Прошу прощения, господин.
-Ты теряешь контроль над своим гневом, мой верный пёс. Учитывая то, как много усилий ты приложил, чтобы обуздать его, подобные изменения могут повлечь за собой серьёзные последствия. Ответь мне и ответь честно, как давно это началось?
-Относительно недавно. Примерно, полтора месяца назад.-честно признался Миямото.
-Что ж, полагаю, именно эта слабость и стала причиной твоего поражения. Я прав или я не прав, мой верный Гончий.
-Правы.-ответил мечник и, чуть погодя, добавил.-Как всегда, вы правы, мой господин.
Сайто Сота ничего не ответил, лишь похлопал на место рядом с собой, приглашая Миямото сесть рядом. Повинуясь, мечник подошёл ближе. Вообще-то, это место было уже занято, но генерал, который сидел там всё это время, оказался достаточно благоразумен, чтобы, не протестуя и не задавая вопросов, уступить его Гончему. Устроившись на коленях рядом со своим господином, Миямото Тора выпрямил спину и поднял голову. Вздохнув, глава Когтей продолжил.
-Итак, начнём с начала. Ты знаешь, кто на тебя напал?
-Да. Мечник-недоучка, возможно изгнанник из клана кочевников, и наёмник, до этого работавший на Рика Мортона. Октанта и Армстронг - это их имена.
-Понятно, теперь мы знаем, кого искать, однако главный вопрос остаётся незакрытым - что ты можешь сделать, Миямото, чтобы исправить свой провал и можешь ли ты исправить его в принципе?
В глазах Гончего мелькнула искра, и он с уверенным видом повернулся к главе Когтей.
-У меня есть план, как уничтожить всех наших врагов одним ударом, но для этого мне нужно остаться мёртвым. Никто в этом городе, кроме тех, кто присутствует ныне на этом собрании, не должен знать о том, что я выжил.
-Что ты задумал, Миямото?-спросил Сота, озвучив мысли всех генералов разом.
Миямото подробно и в деталях объяснил кругу Тигров свой план, так что в конце его рассказа было сложно не остаться под впечатлением от столь амбициозной задумки. Никто не сомневался в том, что это и правда сработает, однако все также понимали, что для реализации этой операции понадобится невероятное количество усилий. Благо, Миямото сделал большую часть работы за них, вырезав из банды всех крыс до единой.
-Хо-хо...-весело отозвался глава банды.-Твоя задумка пришлась мне по душе, Миямото. Буду с нетерпением ждать результатов. Что же касается вас...-тут Сайто Сота обратился ко всем сидящим в комнате генералам.-Вы сделаете всё возможное, чтобы помочь Гончему в реализации его затеи. Если кто-то откажется, я без единого колебания разрешу Миямото убить этого предателя. Все всё поняли?
-Да, господин!-хором произнесли генералы.
-Отлично, вы можете идти.-сказал Сота, дав своим взглядом чётко понять, что он обращается ко всем, кроме Гончего, которому он, положив тому руку на плечо, приказал оставаться на своём месте.
Следуя приказу главы, генералы в спешке покинули комнату, тем более, что у них и без того было много дел, которые требовали решения. В скором времени единственными людьми в храме остались Миямото и его господин. Некоторое время самый старый из живущих на данный момент Тигров и его самый верный подчинённый сидели молча, пока Сайто Сота в какой-то момент не спросил.
-Перед тем, как я отпущу тебя воплощать этот амбициозный план в жизнь, я хочу задать тебе один вопрос, Миямото.-Гончий никак на это не ответил, но, очевидно, ждал продолжения.-Почему ты не объявился сразу после своей мнимой смерти? Почему не дал мне знать, что ты не погиб?
-Вы сомневались во мне, господин?-просто спросил Миямото, но боссу Когтей показалось, что в мертвецки-холодном голосе его подчинённого мелькнуло что-то отдалённо похожее на обиду.
-Разумеется, нет, мой верный пёс. Если в этом мире и есть что-то, в чём я никогда не сомневался, так это в твоей способности выживать там, где все остальные сложат свои головы. Однако мне любопытно, что заставило тебя ждать целый месяц. И в особенности, с чего ты решил, что вынуждать меня целый месяц гадать, где ты и чем занимаешься - это хорошая идея.
Голос Сайто Соты стал твёрдым, как камень, и был переполнен раздражением. Старый Тигр злился, действительно злился, и под давлением своего господина Гончий вновь склонил голову.
-Я стыдился... своего поражения. Считал недопустимым возвращаться с пустыми руками и без плана того, как можно всё исправить. Я не хотел заставлять вас ждать, господин.
-И тем не менее, ты заставил.-холодно произнёс старик.-Но я понимаю твои причины и принимаю их. В конце концов, ты снова вернулся домой. И это самое главное.
Глаза босса Тигров вновь наполнились теплом, и старый мечник ощутил, что впервые за последний месяц чувствует себя... правильно. Непоколебимо. Уверенно. Так, как и должен ощущать себя личный пёс Сайто Соты - Миямото из Тигров.
-Да...-протянул он.-Я дома...
