Ночной кошмар

Хелен жила совершенно обычно с тех пор, как увиделась со старым знакомым. Исключение из повседневности составляли лишь редкие встречи с этим самым знакомым. Почему-то девушка любила такие моменты. Может оттого, что её жизнь без небольшой мистики (или психического диагноза) была чересчур скучна. Хелен ведь, по сути дела, тот человек, которого принято называть офисным планктоном. Она не любила узнавать себя в этой формулировке, но приходилось. Между её домом и местом работы всего два квартала, поэтому она ходит пешком. На работу и обратно. И так каждый день. А на выходных, в самых банальных традициях, смотрит фильм, под которой хотя бы не уснёт. Ничего необычного не случалось. Она даже не ходила особо никуда, кроме работы и иногда магазинов. Максимально стабильная и скучная рутина. В детстве Хелен мечтала о том, какая интересная взрослая жизнь у неё будет. Она будет путешествовать везде, учиться новому, зарабатывать кучу денег. Сейчас Хелен лишь горько усмехается, смотря в зеркало. Оттуда на неё глядит внешне бодрая и здоровая, но с ужасно усталыми глазами, девушка. Да, выглядела она вполне неплохо. Даже на свой возраст. Но чувствовала себя самым неинтересным человеком на свете. В её жизни не было новых встреч и знакомств. Хелен не интересовались ни на работе, ни вне её. Да она даже на свидании ни разу не была, о чём там ещё говорить. И её, тем не менее, это устраивало. Как-то не строились отношения с кем-либо, ну и ладно. Из всех друзей только такая же уставшая и скучная коллега. А, ну и ещё странноватый паренёк, которому вообще непонятно, что надо. В общем, всё было хорошо и спокойно. Относительно спокойно. Жизнь нарушала свой привычный темп только по ночам. И то, нечасто. Примерно, раз в неделю. Хелен всё понимает, у Бугимена дела, работа. Но всё равно как-то само собой возникает чувство тоски. Она...скучает по нему? Ещё один повод задуматься о своём ментальном здоровье. Но ей пока не до этого. ... Когда приходила тьма, вместе с бледным человеком, Хелен больше не чувствовала себя спокойно. Но и страх уже не ощущала. Только слабое волнение. У них теперь получалось даже немного болтать ни о чём. Хотя диалог с Королём Кошмаров с самого начала казался чем-то странным и непривычным. Хелен никогда бы не думала, что будет не прятаться от своих детских страхов, а вести с ними светскую беседу. Необычно, но занимательно. И хотя девушка считала, что им не о чем разговаривать, почему-то Кромешник всегда поддерживал с ней разговор. Это стало уже, страшно представить, своеобразной традицией. Она каждую ночь не сразу ложится спать, в надежде, что именно сегодня к ней придёт гость. Но вычислить, когда он снова решит наведаться, невозможно. Поэтому Хелен ждёт до двух ночи и только потом засыпает со смешанным чувством. Она не знает и не понимает, зачем Кромешник до сих пор её навещает. Ему действительно скучно? Или она смогла чем-то выделиться среди других людей? Хелен никогда не считала себя особенной. И не думала, что другие считают или когда-то смогут считать. А может, просто недостаточно тех, кто в него верит? … –Здравствуй. Как дела? — обычно говорит первой Хелен, только слегка почувствовав дрожь по коже и заметив слабое движение теней. Если ответа не следует, девушка ложиться спать. А если следует, то всегда один и тот же: –Терпимо. — у него иногда хриплый голос, но всегда с одинаковым напускным безразличием. Хелен его голос больше не кажется жутким, как раньше. Теперь он успокаивает. Она, должно быть, просто сошла с ума. Хелен даже как-то раз пригласила его отпраздновать Рождество, надеясь, что впервые за три года проведёт его не одна. Он скептически оглядел её и ничего не ответил. Ответ Хелен поняла сама. Тем не менее, чаще всего ей не приходилось ничего спрашивать. Кромешник сам докладывал о своём присутствии как бы невзначай. Он почти не здоровался, вместо этого бросая насмешливые или укоризненные фразы. Однажды он пришёл намного позже обычного. Хелен уже почти собиралась идти спать, но надо было доделать кучу бумажной работы. Поэтому она сидела за столом в куче бумаг и пустых кружек из-под кофе, и даже забыла ждать. –Тебе бы уволиться — слышится недовольно и даже осуждающе из дальнего угла. Девушка узнает голос, но думает, что ей это просто снится. Она зевает, не торопясь отвечать. И вздрагивает только тогда, когда чувствует на плече ледяные пальцы, а сзади появляется тёмная высокая фигура. Хелен хоть и была завёрнута в плед, но ей сразу стало холодно. Она дёрнула плечами, скинув чужую руку, и поджала под себя ноги. Сзади послышалась усмешка. –Добрый вечер — шепчет девушка, хватая со стола полупустую кружку. Кофе она не любит. Но оно необходимо, чтобы не уснуть. Кромешнику её голос кажется отчего-то недовольным, с тенью обиды. А может, она просто устала. Но он не слепой. Прекрасно видит, даже пролетая мимо её окон, что Хелен сидит по несколько часов в терпеливом ожидании. Прекрасно понимает её настроение при каждой их встрече. Девушка иногда, вроде как, на него обижается, но всегда радуется. Эту радость ей скрыть не удаётся. У неё прямо глаза блестят. И Король Кошмаров списал бы это всё на совпадение, странный характер людей, да и просто на тараканов в голове, если бы не возвращался сюда периодически. Он не понимал, зачем. Общение с этой девушкой не приносит никакой практической пользы. Но Кромешник привык считать, что лучше общаться хоть с кем-то. И что Хелен – случайный собеседник. Просто способ отвлечься от повседневной рутины и не сойти с ума. Она, в конце концов, действительно верит в него. Хотя бы это выделяет Хелен среди других. На её приветствие он не отвечает, загадочно расхаживая по комнате. Повсюду валялись книги и какие-то бумажки. Хелен совсем не умеет грамотно распределять время и делать несколько дел одновременно. И вообще она по природе своей чересчур медлительна. Отчего иногда меланхолична, любит, пускай и неумело, поразмышлять о вечном. Повелителю кошмаров от её мыслей смешно. Хотя иногда он находил их не столько бредовыми, сколько интересными: –Почему только некоторые становятся Хранителями? Почему именно они? — не так давно, Кромешник, как бы между делом, кратко объяснил ей, кто такие Хранители и поведал об их вражде. Хелен было как-то всё равно. Она давно не верила ни в Санту, ни в Зубную фею. А про Ледяного Джека вообще ничего не знала. Услышав подобные заявления, Повелитель Кошмаров лишь странно и неоднозначно улыбнулся. Всё потому что родители рассказывали Хелен очень необычные сказки и легенды, в основном страшные, но поучительные. Она росла почти без веры в чудо. Разве что, лет до семи клала под подушку зуб и ждала подарка под ёлкой. Но и теперь, когда это всё оказалось вовсе не сказками, поверить до сих пор трудно. — Их выбирает Луноликий– отвечал с долей недовольства Кромешник. — И тебя тоже? — Хелен только потом поняла, что зря это спросила. Ну кто её тянул за язык? Очевидно же, что для него это не самая приятная тема. — Да. — на удивление спокойно отвечает Кромешник. — Нас не спрашивают. Просто выбирают, и мы становимся теми, кем нас видит Он. Хелен не хотелось спрашивать, что это за Луноликий такой. Явно не человек, и этого ей вполне хватит для ночных размышлений. Лишняя информация ни к чему. –Вы можете умереть? — осторожно, но с нескрываемым любопытством интересуется Хелен. Кромешник ненадолго задумывается. — Нет. Но можем исчезнуть, если ни один человек на Земле не будет в нас верить. – отвечает он, на первый взгляд, равнодушно. Хелен было всегда страшно слышать такое. Она переживала за него. Каково это, чувствовать, что ты таешь? Просто растворяшься в воздухе и во времени, потому что тебя никто не помнит. Девушка не могла этого знать. И оттого было лишь более жутко. Кто-то однажды ей сказал, что дважды не умирают. Но просто исчезнуть, будто никогда не существовал – участь похуже смерти. Хелен порой посещали мысли, что она в этом мире лишняя, но они мигом пропадали, как только по коже пробегала дрожь и у штор появлялась знакомая фигура. Наверное, слишком сильное заявление, но девушке хотелось считать, что она здесь ради его существования. Хелен задумалась. Что если она единственный человек, не только среди взрослых, который верит в него? Она вдруг ощутила странную ответственность. При том, что они были чуть больше, чем знакомые. Хелен хотелось быть значимой для кого-то. Так наивно и глупо, но она надеялась, что их ночные встречи имеют для него хоть какой-то смысл. Что это не просто способ скоротать время и убить скуку. Потому что для неё самой эти разговоры стали чем-то настолько привычным, что казались необходимыми. Она не могла спать по ночам, если не видела хотя бы слабую дрожь занавесок или подрагивание теней. Для неё это было действительно важно. … Хотя Повелитель кошмаров уже смирился с тем, что девушка его больше не боится, порой, наверное по привычке, бросал на стены причудливые тени. Хелен они завораживают, почти театр теней. –Ты человек искусства. Почему бы тебе не выступать в театре? –В котором ты будешь единственным зрителем? — Горькая усмешка играет на тонких губах. Хотя Кромешник всерьёз задумывается о таком странном предложении. Если бы это было способом стать видимым для всех людей, он был бы только за. ... За несколько встреч Хелен удалось узнать много интересного. Вывести Короля кошмаров на откровения практически невозможно. Поэтому когда он сам случайно(или нет) выдавал какой-то факт о себе, для Хелен это была ценнейшая крупинка информации. Она чувствовала себя следователем, которому необходимо по крошечным кусочкам составить чей-то психологический портрет, и понимала, насколько это глупо. Тем более, что он не какой-нибудь преступник. Бороться за своё существование –не преступление. Она даже смогла узнать его распорядок дня. Такой же скучный и стабильный, как у неё самой. Днём он прячется в своём логове, а ночью выходит и гуляет по домам. Изредка слышит детские вопли и только тогда позволяет себе слабо улыбнуться. Обычно его сопровождают тяжёлые раздумья о смысле жизни. Или смерти. Потому что своё существование он жизнью не считал. Скорее ошибкой в идеальной программе Луноликого. Которую, по какой-то причине, никто не удаляет. Даже Хранителям не удалось, хотя они очень старались. И это существование ему нужно как-то волочить. Он не знает, зачем. Но умереть после смерти сложно. Только исчезнуть навсегда. А этого он сделать не в силах. Только когда изживут себя все истории про Бугимена, когда человечество победит весь страх или просто уничтожит себя, тогда он, может быть, и исчезнет. И только, когда умрёт Хелен. Ей было грустно и сочувственно, но Кромешник не позволял себя жалеть. Потому что сам не жалел ни о чем. Когда ты бессмертный, ничего не имеет смысла, даже ход времени становится неощутимым. Да и время, в принципе, проходит мимо, словно не замечая его. Но с недавних пор Кромешник всё больше обращает внимание на время. Наверное, потому что теперь имеют значение часы, отмеренные одному конкретному человеку. Хелен, наоборот, перестаёт ощущать, как исчезает прошлое и проходят минуты, когда беседует с ним. Ей кажется, что пока Кромешник рядом, время застывает. Хотя такое навряд ли возможно. ... А потом Хелен всё-таки записалась к психотерапевту, когда обнаружила, что действительно ждёт этих ночных встреч. …