Хвостатый

— Не стоит этого делать. — холодный тон, голос, словно сталь, и горячее прикосновение к тонкому запястью. Сердце Сакуры, казалось, забилось в два раза быстрее, в помещении резко стало душно. Она чувствовала себя неумелым воришкой, что провалил свою миссию. — Извините. Я всего лишь подумала, что без нее будет легче дышать. — нелепая ложь. Харуно опустила глаза, чувствуя как рука её освободилась. — Спасибо за помощь. — незнакомец смягчился. Он предпринял попытку подняться, и тут же рвано выдохнул от боли, которая парализовала все тело. — Даже не думайте! Вам сейчас нужен отдых и постельный режим. Иначе раны откроются снова. — девушка мягко толкнула незванного гостя обратно на подушку. — Быть может Вам что-то нужно? Воды? Перекусить? Ненадолго в комнате воцарилась тишина. Было ясно - незнакомец прикидывает стоит ли о чем-то просить. Сомневался он скорее от того, что и так чувствовал себя неловко перед той, которой так неожиданно доставил массу хлопот на ночь глядя. — Воды. И ты не представилась. Как я могу обращаться к своей спасительнице? — было похоже на то, что он ухмыльнулся. Впрочем, маска мешала полностью понять его эмоции. — Харуно Сакура. — она поднялась, и быстро сходила на кухню, возвращаясь уже со стаканом воды. — Тогда и Вы представьтесь. — девушка предусмотрительно оставила стакан на столике подле дивана. Было ясно, что снимать маску в её присутствии гость не намерен. — Хатаке Какаши. Приятно познакомиться. — с удивлением он отметил для себя её проницательность, глянув на воду. Сакура на мгновение замерла. Она прекрасно знала, что за человек перед ней. По крайней мере, по тем слухам, что распускали на каждом уголке её родного селения. Какаши Хатаке, или, если точнее, самый способный воин элитного подразделения власти. Выходец Анбу Конохи, оставивший службу, и работающий теперь как высокоуровневый боец по специальным заданиям Третьего. Его уважали. Его боялись. Было в этом человеке нечто загадочное, то, чего не мог объяснить никто. Хатаке никогда не снимал свою маску в присутствии других, держался со всеми на расстоянии, общался тепло лишь с единицами доверенных лиц, к которым относили таких людей, как: Асума, Куренай, Джирайя. Всех Сакура не помнила, но точно знала - пересчитать их можно по пальцам. Однако больше всего разговоров ходило даже не о личности Какаши: с ним произошла другая громкая история. Он не снимает бандану с тех пор, как потерял свой глаз при загадочных обстоятельствах. Чего только не говорили тогда. «Попал в засаду врагов; Получил ранение на тренировке; Еле выбрался живым из сражения во время Третьей Великой войны; Получил тайную миссию по отлову Ёкая в лесу близ селения, потерпел неудачу, и потерял глаз в битве с духом.» Несмотря на то, что Сакура была маленькой в то время, всю эту болтовню она запомнила. Последнее, пожалуй, больше всего полюбилось жителям. Что, что, а уж говорить о потустороннем было их любимым занятием. Война - это ведь та-а-ак скучно. То ли дело Духи! — Сакура? Всё в порядке? — мужчина заметил замешательство Харуно и повисшую тишину после того, как он представился. Что же до самого Какаши, на репутацию среди жителей ему было по меньшей мере всё равно, по большей - он признавал только начальство. И то, не всегда, да и с неохотой. За слухами о своей персоне он не следил, так, узнавал что-то уж совсем нелепое и смешное за разговорами с Асумой. — Не думала, что вот так наконец встречу того, о ком частенько говорят на рынке и в обеденной лавке Ичираку. — Харуно неловко улыбнулась, замечая что тема обсуждений не особо трогает мужчину. — Вы, на самом деле, даже лучше, чем описывают. — Можешь мне не льстить. И давай на «ты». Не люблю официальность. — Хорошо, как скажете..шь. Какаши, а можно узнать? Что с тобой произошло? Я не видела в лесу зверей, способных оставить такие отметины. — у девушки моментально возникло ощущение, что она явно лезет не в своё дело. С другой же стороны - это абсолютно уместный вопрос, учитывая что это он завалился к ней домой весь в крови. На худой конец, никто никого не заставляет отвечать. — Скажем, это прилагающееся неудобство к решению специального задания господина Сарутоби. Не переживай, я знал, что примерно этим все закончится. — ну понятное дело, и на что только Сакура понадеялась? Что прямо сейчас и здесь, ей, спустя несколько минут знакомства, сын Белого Клыка расскажет о цели своей миссии и том, что случилось во время её выполнения? О печально известном своей судьбой Сакумо Хатаке ходило множество разговоров, но самые неприятные из них - осуждающие. Отчего-то вдруг захотелось сказать. И девушка решилась. — Ваш отец..— Какаши заметно напрягся, не сводя взгляд с неё, — Точнее, твой. Твой отец был достойным человеком. И те, кто считали и считают иначе, просто не осознают сколько он сделал для деревни и её жителей. — Харуно мягко коснулась руки мужчины. Глубоко в душе она испытывала просто неописуемый дискомфорт от всего, что произошло за последние пару часов, но именно сейчас ей не хотелось об этом думать. Всё её существо заполнили чувства сожаления, сопереживания, и сочувствия. — Спасибо, Сакура. — он ловко перехватил её пальцы, перебирая их, погрузившись в свои мысли. Было ли ему приятно от минутной непозволительной близости? Пожалуй. Не хватало ли ему слов утешения? Нет. Ведь его близкие друзья и так говорили их на протяжении уже многих лет, когда разговоры заходили о Белом Клыке Конохи. И тем не менее, было приятно ощущать сквозящую в словах заботу и тепло. Однако одного Какаши не мог себе позволить. Остаться. Он не знал, сколько пробыл в бессознательном состоянии, и не мог догадываться сколько еще времени у него осталось, чтобы уйти из этого дома, ведь было очевидно, что тот, кто оставил ему шрамы, идёт по следу. Он не оставляет свидетелей в живых, а значит непременно явится добить свою жертву. Хатаке должен быть готов, когда его преследователь явится. И повторная их встреча явно должна произойти не в доме этой девушки. Ввязывать её во всё это было бы ошибкой и высшей мерой неблагодарности. Отплатить спасением своей жизни её гибелью? Нет, Какаши совершенно точно не мог этого допустить. — Сакура, слушай внимательно. Мне немедленно нужно уйти. Ты закроешь за мной дверь, и больше никому её не откроешь за эту ночь. — Хатаке ухватился за спинку дивана, с усилием делая достаточно резкий рывок, параллельно с этим выпуская пальцы девушки из своих. Тело мгновенно прошибла острая боль, на несколько секунд даже потемнело перед глазами. И всё же, к ужасу наблюдавшей за этой волевой попыткой Сакуры, мужчина поднялся, пошатываясь, слегка согнувшись пополам, схватившись за живот, пошел к входной двери. — Что ты творишь?! Совсем сошел с ума! Какаши! — Харуно, пребывая в легком шоковом состоянии от того, что он все-таки нашел в себе силы встать спустя каких-то три часа после ранения, кинулась за Хатаке, возникая перед ним с явно недовольным выражением лица. — Ну уж нет! Подумать только! В таком состоянии ты никуда не пойдешь, да и не дойдешь. Ты еле на ногах стоишь. А бинты! Боже, посмотри на свою ладонь! — Сакура обеспокоенно тряхнула его за плечи. Повязка, которую она наложила, и впрямь снова очень быстро пропитывалась свежей кровью. Белоснежные бинты становились алыми, а с ладони Какаши на пол упало уже несколько капель. — Твою мать, Какаши. Что же ты наделал? — она с ужасом осознала, что раны открылись и кровотечение началось с новой силой. Вроде взрослый мужчина, вот о чем он только думал? — Ты не понимаешь. Я не могу быть здесь еще дольше. — Хатаке привалился спиной к дверному косяку, медленно оседая на пол. — Сакура, уходи из дома. Быстро. У тебя есть в запасе около пятнадцати минут. Не более. — мертвой хваткой он вцепился в запястье Харуно, которая присела напротив с какими-то медицинскими препаратами, ватой, бинтами, одним словом - ерундой по мнению мужчины. Ему это не поможет. Уже не поможет. Он чувствовал, что скоро его настигнет враг, нет, он знал это. Отчетливо ощущал остаток мнимой «форы», ведь это одна из его особенностей с тех самых пор. — Забудь. Я не оставлю тебя в таком состоянии. — она посмотрела на него холодно, сдерживая внутренний порыв разрыдаться от беспомощности и одновременно с этим отвесить мужчине такую затрещину, чтобы в ушах зазвенело. «Дурак, полный, круглый идиот. Зачем же ты это сделал? Зачем?! Как я теперь могу помочь тебе? Какаши, ты же умрешь сейчас на моих руках от потери крови. Её слишком много.» — Просто замолчи, Хатаке, ты будешь жить. — Десять минут, Сакура. — хватка на её запястье совсем ослабла, мужчина больше не смотрел на нее. Его глаз был закрыт, тело совсем обмякло, только призрачный пульс всё ещё говорил о том, что он жив. — Нет, нет. Ты будешь жить. Ты должен жить. Я не дам тебе умереть. Только не на моих руках. — она находилась уже на грани истерики, тщетными попытками зажимая кровоточащие раны на его торсе. Чувство вины накрыло Харуно с головой, по телу пронеслась волна осознания - он почти не дышит. Из глаз хлынули непрошенные горячие слёзы, а она только зажмурилась, лишь прижимая к нему окровавленные ладони, тихо, словно мантру, проговаривала всего два слова: «пожалуйста, живи».