Времена грёз 3 том

Замерев под весом мертвой твари, я позволила себе впервые выдохнуть, судорожно, еще не веря в новую победу и едва удерживая останки над собой на острие копья трясущимися от усталости руками. Комната всё еще давила на меня, но уже не так сильно, словно поделив свое воздействие с еще чуть остывающими внутренностями чудища. Я чувствовала, как что-то стекает по коленям, пачкает новенькую сорочку и одним своим появлением лишает меня возможности стянуть что-то с мертвеца, но для последнего рывка жизненно важно было сделать передышку. Короткую, зловонную до ужаса, мерзкую и склизкую. Когда я поднимусь, проблемы не исчезнут, нет, мне вновь придется придумать способ, как выбраться из подземелья. Полагаю стражей вокруг должно быть немало. — Ничего-ничего, крепись… Что бы сказал на это Ньярл? Что бы посоветовал? Не расслабляться? Подумать? Опасаться дерева? Точно, дерево, оно должно быть рядом, раз я в эльфийских землях. Негласно вторя моим мыслям, пол вдруг мелко задрожал, и где-то там, через толщу земли и неизвестных коридоров нечто издало невнятный, приглушенный вой. От него в жилах леденела кровь, и мурашки пробежали по телу. Что-то там то ли звало, то ли плакало, возможно даже из-за меня, из-за того, кто пал от моих рук. Жар золотого копья вдруг стал нестерпим, будто ожидая продолжения борьбы. Пришлось собрать в руки остатки сил и, чуть не надорвавшись, оттолкнуть гнилостное тело бывшего короля. Потревоженная плоть пахнула тухлым, пережаренным мясом. Свет из открытой двери моей камеры упал на темные, вздыбленные чешуйки, заменявшие кожу. Вялые щупальца на животе переплелись с содержимым… Настоящее безумие представлять это в облике того самого белокурого эльфа с утончёнными чертами лица. Никто и никогда не заподозрил бы в нем монстра. Стянув простыню, я вытерла колени, зябко переступая босыми ступнями по ледяному полу. Из коридора моей темницы тянуло холодом. Единственную ткань под рукой пришлось разорвать на две части и замотать ею ноги, надеясь, что это хоть как-то поможет мне протянуть до первого поселения или дома. Хоть кто-то же должен был остаться близ короля, как минимум такие же помощники как мой надзиратель. — Пора выбираться. Разговаривая с собой по привычке, я знала, что ответа ждать не придется, но в глубине души всё равно ждала голос Ньярла в своей голове, его ругань, его одобрение, его совета. Хоть что-нибудь, дающее понять: он здесь, не остался на берегу и тоже готов ступить в этот длинный путь. Может, лунный свет поможет мне отыскать Ньярла? Если повезет, богиня свяжется со мной, но наверняка вне этих проклятых мест. Сделав последний вздох, я огляделась, прощаясь с заключением. Интересно, сколько времени я тут пробыла? Несмело ступая в темные, пустые коридоры, я осторожно двинулась вперед, почти не задумываясь над направлением и морально готовясь немного поплутать. То, что поначалу показалось мне остатками украшений на потолке и стенах, при ближайшем рассмотрении оказалось корнями, мелкими и витиеватыми, опутывающими всё пространство и словно живыми, с собственным сознанием. Тихим, чуть слышным шорохом наполняя воздух, они едва шевелились, медленно, но верно вытягиваясь куда-то вглубь подземелья. Небольшие клубневые наросты на этих коричневых червяках чуть светились, показывая мне дорогу. Полагаю, появись тут магические камни, используемые в Целестии в качестве ламп, они бы разрядились в мгновение ока. Почти без опаски я прошла долгий путь до лестницы наверх, все двери, встреченные мной, были заперты или заблокированы плотными корешками. Поднявшись по осыпающимся ступенькам винтового пролета какой-то башни, я впервые увидела открытый дверной проем. Подойдя ближе, я понадеялась увидеть небо в нем, проход во двор или что-то подобное, но ступив на каменную плиту, припорошенную палой листвой, с удивлением увидела купол над головой. Высоко-высоко странный рукотворный потолок тянулся над громадными стенами когда-то красивого дворца. Высокие зеленоватые стены, покрытые серым налетом, тянулись ввысь, имитируя сплетения ветвей и колонны древних стволов. Дикая, нетронутая природа ловко смешивалась с обработанным камнем, с кружевной резьбой, арками сплетенной листвы, узорами нераспущенных бутонов, непрерывное цветение, воссозданное неизвестными мастерами, поддерживало жизнь места такой, будто эльфы, придя в эти земли, никогда ничего не меняли. Даже несмотря на то, что все предполагаемые деревья и цветы остались лишь напоминанием, серыми засушенными стеблями и пустотелой корой у стен здания. — Что же тут случилось… Плиты под ногами вновь дрогнули, на этот раз чувствительно сильнее прежнего. Пришлось хвататься за дверной проем, с толикой ужаса наблюдая, как из-под ровной укладки многовековой площадки выползают толстые, кривые корни, ложащиеся на камень так, будто неведомое древо собралось бежать. Стоило землетрясению наконец-то закончиться, как я с опаской перебежала внутренний двор, скрывшись в новом коридоре замка. Пролетев узорчатую галерею и какие-то хозяйственные комнаты, я остановилась только у входа в зал, где вокруг пустующего трона на возвышении лежали пустые доспехи прежних стражей. Некогда величественное место, полное жизни, балов и гуляний, ныне предстало полуразрушенным, убогим, усыпанным листвой и чем-то подобным пеплу. Опасливо двинувшись вперед, я постаралась ступать тише, подспудно совершенно иррационально боясь потревожить призраков прошлого. Тут никого нет и давно не было, возможно, королю не нужен был тронный зал. Преодолев половину пути, я обошла пьедестал, всего на миг обернувшись и задержав на нем внимание. Безумно красивый трон, сделанный явно с почтением и любовью к правителям, покрылся мхом и трещинами в очередной раз напоминая о падении целого народа. Станет ли это место вновь живым? Вернется ли сюда кто-то? Восстановит ли память о тех предках, что не подверглись влиянию Альхазреда? — Уби-ийца… Едва слышимый шепот донесся совсем рядом, но был почти неразличим на фоне шелеста листвы и шуршания ветра. Насторожившись, я огляделась, пытаясь найти источник звука, но зал по-прежнему пустовал. Что-то холодное прижалось к ноге. — За короля… — За короля… — За короля… Неожиданно шепча разными голосами, пустующие доспехи потянулись ко мне, со скрежетом проползая по полу и протягивая металлические ржавые рукавицы. Самый близкий из стражей, поднимающийся совсем рядом, вдруг зыркнул на меня черными, блестящими бусинами глаз из темных провалов шлема. Пнув его в испуге, я увидела, как по камню черными кляксами растекается содержимое старых доспехов. Они вовсе не были пусты, но то, что скрывалось под ржавым металлом, выглядело сгнившим и переваренным. — Уби-ийца… Перепрыгнув нового защитника, я без оглядки побежала к выходу, почти оглушенная грохотом и скрежетом бывших королевских помощников. Подобравшись к дверям, с неимоверным трудом я заставила их открыться и выпустить меня из смрадного окружения мертвецов. Бежать, нужно бежать отсюда как можно дальше. К черту эльфов и их безумный дом. Меня встретил новый, на этот раз короткий и просторный коридор. Грязные высокие окна и отголосок света за ними. Лучи далекого солнца скрывались у самого горизонта, обозначая то ли закат, то ли рассвет, но стоило перешагнуть порог брошенного дворца, как передо мной, насколько хватало глаз, раскинулась Сакрис. С холма, увенчанного королевской обителью, между стройными рядами террас и аккуратных улочек чьей-то умелой дланью были расположены многочисленные ручьи, питающие город, белокаменные каналы, крохотные водопады, пруды, наполненные цветами. В запустении, припорошенное грязью и серой пылью величество столицы всё равно поражало глаз. Я не видела ни одного жителя, ни одного зверя, прячущегося между покинутых стен, только увядшие растения и закостенелые неживые деревья, но и они, будто мертвые стражи в зале, готовы были до конца служить напоминанием былого. Время эльфов прошло, прошло великолепие их славного рукотворного мира, пересохли каналы, почернела вода в фонтанах, земля дрогнула будто в попытке сровнять остатки цивилизации, и тонкая, изящная фигурка эльфийки на постаменте у входа слетела вниз, разлетевшись кусками по ступенькам. Подобравшись к ней ближе, я лишь по мелким знакам на камне опознала бывшую благодетельницу Соларии, пожертвовавшую жизнью ради переселения ее народа на север. С очередным толчком лестница вздыбилась, выпустив новый толстый корень из-под земли, и солнце блеснуло вдалеке, вдруг скрывшись за куполом. Только сейчас, достаточно приглядевшись к небу, я стала различать движение в этой странной туче. Мелкие звезды засветились в вышине, словно убеждая меня, что началась ночь, но свет на горизонте напоминал о дне. Я замерла, не в силах отвести взгляд от того, что копошилось где-то над моей головой, зрелище оказалось пугающим и завораживающим одновременно. Кроваво-красный лист клена с длинными и острыми, будто пальцы, лучами, медленно опустился ко мне, подтверждая внутренние опасенья. То был совсем не купол. Без своего пастыря Каро разбушевалось, собираясь покинуть насиженное место. Всё больше корней выползало на свет, всё больше ветвей, похожих на покрытые багровой корой длани, опускались ниже, простираясь всё дальше по столице. Мои ладони вновь охватил жар, Ненависть подбадривала, тянула в неравный бой, пока я робела перед этим монстром, а ноги постепенно охватывал холод. Я не была готова к сражению, то, что уничтожил когда-то Ньярл, ни в какое сравнение не идет с этим. Сколько нужно было жертв, чтобы вырастить подобное? Вся столица? Наверняка больше. Страна? Обе страны, включая Сомну и вывезенных оттуда когда-то магов. Каин сам едва не попал сюда, я слышала об этом от Гани. Гани… Надеюсь, он позаботился об Элее и тот не совершил что-то глупое и необдуманное. Мне нужно вернуться к ним как можно скорее, проведать, и… защитить? Новый корень проклюнулся на краю площади перед дворцом, вздымаясь, он упрямо сдвигал каменную стену здания, будто мир вокруг лишь крепкий конструктор для этого монстра. Увернувшись от обломков, я попыталась воздействовать на отросток магией, но металл, болтавшийся на шее, будто у рабыни, предупреждающе нагрелся «съедая» все силы. В моем распоряжении осталась лишь Ненависть и толика удачи. Лунному свету не пройти через тернии купола, и жертвовать больше некем. В конце концов терять нечего, и долгоиграющих планов я не строила. Если придется стать досадной занозой для древа, так тому и быть. Без капли страха я сделала первый шаг в сторону, где небесный купол темной заставой перекрывал даже проблески света вдали. Необъятный ствол Каро скрывался за зарослями и дворцовыми стенами на холме, так что оказавшись неожиданно близко, хуже всего можно было рассмотреть то, что творится, кишит и шевелится за былым достоянием королей. Пробираться пришлось через старые и новые руины, витые корни и опадающие листья, иногда достигавшие жутких размеров. Их плотные толстые жилы напоминали мне вены человеческого тела, едва не пульсировавшие, отделившись от основной плоти, издали всё сильнее ввергающей в ужас. Среди полуразрушенных древних садов, остатков огромной стеклянной оранжереи и забытых тропинок с искусными эльфийскими украшениями дворца, проступала кора, отвратительного темно-багрового оттенка, с неровным, словно постоянно движущимся рисунком. Крупные борозды словно из переплетений канатов, вылепленные чьей-то дрожащей рукой, глубокими трещинами уходили куда-то под землю. Подобравшись ближе, я ощутила смрадный запах грязных тел и крови, почва вокруг Каро, рыхлая и бугристая, вдруг стала опасно проседать при каждом шаге, наполняя образующиеся ямки чем-то влажным. У самого ствола, где ветви росли плотнее всего, почти не осталось света, двигаясь едва не на ощупь, я вытянула руки, сохраняя равновесие и стараясь обходить редкие скользкие валуны и опавшие ветки под ногами. Чтобы оглядеть края монолитного древа, едва хватало взгляда. Пожалуй, внутри уместился бы еще один небольшой дворец, узкий, но многоэтажный. Из-под земли послышался нарастающий гул, зашевелившись и словно устраиваясь удобнее, Каро дрогнуло всем необъятным телом и вытащило небольшой корень, растущий под самой поверхностью. В три человеческих длины, он взмыл ввысь и резко обрушился вниз, раскатившейся дрожью сбив меня с ног. Я едва успела выставить руки, в инстинктивной попытке не покалечиться, они с какой-то неестественной легкостью провалились в теплую, влажную почву. Вонь, будто на скотобойне, стала совсем нестерпимой, я отчаянно старалась не дышать и как можно скорее подняться, но вытащив первую же конечность, вскрикнула, с отвращением увидев темные разводы какой-то липкой жидкости на ней. Мне не хотелось думать о том, что это могло быть, но в панике я тут же призвала Ненависть. В освещенном пространстве под древом мне предстали хрупкие останки костей, блестящие, скользкие черепа и рыхлая земля, пропитанная гнилой кровью. — Све-ет… — Есть… — Еда… Стараясь подавить тошноту и двигаться как можно меньше, я повернулась к Каро, ощущая на себе его взгляд. То, что я наивно приняла за «канаты» и «бороздки», зашевелилось активнее, обращая в мою сторону множество облысевших лиц, обтянутых кожей. Различая белесыми глазными яблоками свет, мертвецы разинули рты, тихо застрекотав, потревоженные моим появлением. — Он оставил нам… — Жертву? Убрав копье, я замерла и постаралась даже не дышать, молясь, чтобы грохочущее в панике сердце заглушило движение веток над головой и строптивых корней. Хотелось попятиться и переждать волну тревоги где-то в безопасном месте, еще раз хорошенько обдумав происходящее, но пройти так много без освещения, не поранив ноги обломками костей, у меня бы не получилось. Израсходовав всю удачу в этот короткий забег к стволу древа, я, кажется, оказалась в безвыходном положении. Несколько фигур, с отвратительным треском отделившись от коры, ступили на чавкающую землю, слепо разбредаясь неподалеку и шаря руками в воздухе. Крохи света, достававшие с линии горизонта, вдруг скрылись, со знакомым шелестом скрыв площадку. Самые нижние ветви Каро, как и его «кора», заскользили рядом в попытке найти пропавшую жертву. Боги, помогите. Встав на четвереньки, я подавила очередной позыв тошноты и осторожно, насколько хватало ловкости, направилась к стволу, дожидаясь, пока каждый из мертвецов пройдет мимо, не задев меня. Части их тел, те, что присоединялись к древу, болтались на нем будто еще живые, но под ними уже явственней различалось ядро, пульсирующее, как огромное вполне живое сердце. Если очень постараться, можно было вонзить в него копье, и даже не один раз, пока до меня не доберутся ходячие трупы. Собираясь с мыслями, я последний раз оглядела площадку, изо всех сил всматриваясь во мрак, пока перед носом не шевельнулся воздух, тонкая, обтянутая кожей рука вытянулась из древа, будто ощущая моё присутствие и пытаясь поймать. Пальцы скользнули по волосам с силой дернув их. Глухой голос в глубине почти неразличимо закряхтел: — Здесь… здесь… Не успев испугаться, я инстинктивно отшатнулась, кора зашевелилась на миг, но еще одна вытянувшаяся рука вдруг резко обломила первую, отбросив ее куда-то в сторону. Среди костлявых тел высунулась чья-то голова и упрямо, будто тоже пытаясь отделиться, половина тела того, что когда-то было эльфийкой. Огладив лысую голову, она осмотрелась, словно только проснувшись, а увидев меня, тяжело вздохнула, вперив бесцветный взгляд. — Как же давно я тут… — Ты… — Не медли, они знают, что ты рядом, они не успокоятся. Только король кормил нас, без него нет пропитания. — Ты помогаешь мне? — Я пришла сюда добровольно. Таких… единицы. Со стороны ходячих послышалась новая возня. Не теряя времени даром, я вновь подошла к дереву. Тонкие руки помощницы с трудом раздвинули соседние тела, с хрустом освобождая мне место у ядра. Призвав Ненависть, коротким размахом я вогнала копье как можно глубже в трепещущее нутро. Резкая судорога внутренностей древа прокатилась волной по его «бороздам». Я знала, что одного удара едва ли хватит, но пока встревоженные мертвецы не подоспели, ударила второй раз, и третий, постепенно расширяя рану. Что-то цепко обвилось вокруг моей ноги и вдруг отдернуло от ствола, с безумной быстротой вскинув к самым верхним ветвям. На такой высоте весь Сакрис предстал как на ладони, а земля оказалась так далеко, что возвращаться на нее больше не хотелось. Падение принесло бы мгновенную смерть. Задыхаясь от страха и холода, я зажмурилась, придерживая сорочку. Ветвь, обвившая голень, не стояла на месте, чуть покачиваясь, будто держать меня было непросто. В голову лезло столько вариантов расправы в таком положении, начиная даже от удушья или удара о плотные корни, но Каро словно не торопилось избавляться от моего бренного тела, подводя совсем близко к обморочному состоянию. Время текло одновременно скоро и медленно, я могла судить о нем лишь по движению веток, между каждым из шорохов будто проходила бесконечность. Вновь открыв глаза в слепой попытке выбраться, я с удивлением увидела, как кора и ядро древа открылись, перестраиваясь внутренне и недвусмысленно освобождая место, где проходило множество артерий и вен. Припоминая, что именно находилось там в первом древе, я ощутила, как по коже пробежали мурашки и волосы зашевелились на голове. Каро вознамерилось получить нового короля. При таком раскладе я бы выбрала скорее падение вниз, даже с размаху. Завертевшись, оглядываясь, но так и не отыскав иного пути, я вновь призвала в руки Ненависть, бросив все силы на то, чтобы раскалить оружие, кое-как удерживая его в руках. Заканчивая последние приготовления, ветвь потянула меня к проему. Оказавшись достаточно близко, я смогла размахнуться и неловко, но точно отправить копье вниз, целясь в раскрывшиеся внутренности. Подгоняемая гравитацией, огненная стрела прочертила воздух и вонзилась в самую хрупкую часть. Каро взревело голосами тысячи своих мертвецов, в болезненной агонии размахивая ветвями и ударяя ими прямо по сновавшей внизу «коре». На поляне отвратительно запахло жареным мясом. Дождавшись, пока за Ненавистью не потянутся руки в надежде вытащить «занозу» из чувствительной плоти и спасти ядро, я вновь призвала копье к себе и, отдав достаточно собственной злости, бросила его снова вниз. Монструозная тварь, всё меньше походившая на дерево, закричала еще громче, попытавшись сначала закрыться от меня, а затем и вовсе теряя остатки терпения и разума, съежиться, подавляя огонь, распаляющийся в глубине. Каро вдруг резко стало не до меня. Выгадав момент, когда земля окажется ближе всего, я вывернулась из хватки, позволив себе упасть в рыхлую влажную землю возле корней. Оставшиеся на ногах мертвецы бросились к стволу, запуская руки в ядро и вместе с остальными разрывая его в каком-то бездумном желании добраться до огненного оружия. Закрыв глаза, я снова и снова проматывала в голове самые ужасные моменты в своей жизни, хотя даже этот сложно было причислить к приятным, но я не давала Ненависти потухнуть, поддерживая его и явственно ощущая, как с каждой секундой Каро теряет жизнь. Грех мне нужно отмолить, как же, и обязательно покаяться в собственной вине, допустила ведь такое отношение, сама довела и никакой помощи не заслужила. Он ведь ударить не хотел, совсем нет, и в живот попал ненамеренно, не думал, что я говорю всерьез о задержке, испугался и потому обратно звал. Я же дурочка, счастья своего не понимаю, такой талантливый преподаватель, красивый, светленький и всем нравится. Надо было простить его, как мудрая жена, как хранительница очага и семейного уюта. Вытерев ладони о сорочку, я закрыла ими лицо. Слёз уже не находилось, и сил не осталось, даже встать из зловонной ямы было неимоверно тяжело. Так случалось едва ли не каждый раз, когда бередилась старая рана. Воспоминания заставляли закрыться, спрятаться, бросить всё и переждать непогоду чувств в месте, где меня уже никто не достанет. Чуть-чуть, еще чуть-чуть. Истошные крики сменились плачем из хора голосов, но даже он будто становился всё тише. Распахнув веки, я проследила, как Каро, вяло трепыхаясь и стуча подгнивающими ветвями по земле, завыло протяжно и долго, на одной ноте. Раскуроченный ствол, распавшийся передо мной как диковинный бутон, кровоточил, пока мертвые, обжигая руки и стесывая их до кости, вновь и вновь хватались за Ненависть. Ни у одной из тварей не нашлось сил вытащить оружие из смердящего нутра прогоревшего древа. Посчитав, что этого должно хватить для уничтожения, я заставила копье полыхнуть еще раз, сильнее проваливаясь к корням. Ветки отбросили мертвых, собравшихся рядом в последней надежде вытащить Ненависть, красные листья вспыхнули так быстро и неожиданно, что мне пришлось встать и отойти от разгорающегося зарева. Охваченное пламенем Каро гулко запело, протянув свои руки ввысь и спустя всего мгновение бессильно рухнуло на землю. Только после этого я позволила себе призвать копье обратно и наконец-то уйти. Тело ныло от усталости и боли, желудок сжался от отвращения и голода. Изорванная простыня на ногах давно промокла и прохудилась, ближе к ночи тепла совсем не осталось. Ступая по одной из самых широких дорог Соларии, я не знала куда держу путь и как далеко стоят поселения. Главной целью сейчас была чистая вода, нужно было найти хотя бы захудалый ручеёк, но все встреченные мной были пересохшими или полными серой пыли. Почти потеряв надежду отыскать помощь в этом беспросветном пути, устав от ходьбы, я свернула к ближайшим деревьям, собираясь просто упасть в корнях и уснуть. Ноги довели меня до небольшого ельника. Усыпанная иголками почва сулила прекрасный, хоть и прохладный отдых. Притулившись у суховатой коры, я сомкнула веки, ветер шелестел в кронах, заставляя стволы трещать, прогибаясь, но среди этого шума вдруг послышался новый, совсем непохожий на лесные переговоры. Замерев, я различила в нем чужой шаг, судя по звуку, подбирающийся к моему обиталищу. Затаив дыхание и не шевелясь, я приготовилась призвать к себе Ненависть. Кто-то рядом явственно замедлил движения. Из-за кустарников в темноте ночи совсем близко показалась вихрастая голова. Выбросив руку вперед, я позволила копью выступить у самого горла смутьяна. В золотом свете вспыхнули яркие рыжие локоны. Не знаю, кто из нас был удивлен встречей больше, незнакомец, едва не напоровшийся на оружие, или я, увидевшая в эльфийской глуши мальчишку с лицом Каина Блэквуда.