Времена грёз 3 том

Не теряя времени даром, я вышла из особняка, отправившись в обратный путь, и с нарастающей тревогой в сердце поглядывала на скоропостижно темнеющее небо. Солнце, завершая привычную короткую прогулку в преддверии первых настоящих холодов, скрылось, по-моему, слишком рано. В тени лиственного леса и тихого шуршания крон и без того было мало света, а теперь его не осталось вовсе, лишь слеповатые силуэты и основные очерченные линии старой, почти полностью заросшей тропинки. Не видя другого выбора, я двигалась едва не наугад. Черные ветви над головой мрачно скрипели, напоминая отвратительные сухие деревья в более зараженных землях, но тут пока еще я чувствовала дуновение ветра, будто чужое живое дыхание, напоминающее о присутствии жизни в этом скорбном месте. Растительность боролась с надвигающимся упадком как отчаянно и молчаливо, как умеет только она, до последнего стараясь сохранить внешний облик и пустить семена туда, где их не затронут опасности. Возможно, так стоило бы поступить и эльфам, оставаясь в Мистане до последнего только из-за уединенности города, жители обрекли себя на смерть, в то время как могли вывезти отсюда хоть кого-то из своих. Словно вторя моим мыслям, где-то среди плотных кустарников мне показалось слабое свечение странного, непривычного цвета. Я с уверенностью могла сказать, что видела его раньше, достаточно часто, чтобы определить, что обозначается таким светом. Остановившись у небольшой, едва заметной тропы, уходящей куда-то вбок, я заглянула сквозь листву и смогла увидеть относительно свежие насыпи с тонкими деревцами на краях вместо надгробий. Земля на насыпях и молодая поросль довольно явно выдавали присутствие гнили, пока еще не на таких этапах, как возле Каро, но всё же совсем скоро вся окрестность обещала напитаться отравленной водой, подхватив и щедро разнося болезнь. Небольшая каменная плита, едва заметная у самой ближайшей могилы, гласила: «Аилин из рода Фумелла. Лишь твои маки остались со мной.» Какого встречать новый день с осознанием, что ты мог всё изменить? Не это ли безумит эльфов больше всего? Долгие годы постепенно угасающего поселения, где в одночасье не стало надежды на будущее. Меня всегда пугала эта вопиющая легкость потери самого дорогого, что есть в жизни, будь ты хоть трижды воином-защитником, всего одна секунда, мимолетная случайность, и мир делится на до и после. Сколько раз я сама чувствовала подобное. Но стала бы я оправдывать этим вред другим людям? Отнюдь. Придется избавиться от случайностей, чтобы они не случились со мной. Небо догорало раскаленными углями, когда я пересекла сказочно сияющую неверным светом реку и смело ступила за городскую черту, отчего-то уверенная в правоте демона. Не стану скрывать, людям… существам с детьми я доверяю несколько больше в силу жизненных обстоятельств, но старейшина с его бестактными подопечными успели показать себя не с самой лучшей стороны. Бьюсь об заклад, Ньярл был бы удивлен нынешним временам, твари из бездны ведут себя приличнее солнцеликих долгожителей. Преодолев крайние улочки, я постепенно приближалась к центру города, едва не переходя на бег от нетерпения и постепенно нарастающей тревоги, словно иголками, задевающими мои измученные нервы. За все время пути через Мистану я увидела лишь парочку прохожих, быстро скрывшихся где-то в отдаленных переулках. Эльфы будто нарочно прятались, опасаясь то ли меня, то ли сумрачного покрова, ослепившего город. Фонари, некогда работавшие за счет кристаллов, сейчас стояли разряженными, и только редкие свечи появлялись в темных проемах подоконников, едва вырисовывая границу стен. Только благодаря им я смогла разглядеть во мраке знакомое здание старейшины. Смело распахнув входные двери, я, не скрывая своего присутствия, подлетела к кабинету, резко дернув ручку и надеясь застать Ферна врасплох, но ослепленная резкой переменой света замерла на пороге, часто моргая и разглядывая эльфа перед собой. К моему счастью, глава города оказался на своем месте, там же, где я его оставила. Расслабленный и спокойный, он почти незаметно поджал губы, встретившись со мной взглядом и медленно поднялся на ноги. Его бровь скептически выгнулась. — Судя по запаху, я полагаю, демона вы одолели. — Да, я избавилась от него и пришла за наградой. — Прошу присядьте. Чуть дрожащая, сухая ладонь указала на кресло, жест мягкий и нарочито неспешный. — Нет, спасибо, я постою. — Присядьте, в ногах правды нет. Нам многое нужно обсудить, какой вы желаете гонорар? Уверен, мне есть, что предложить, в наших запасах еще остались запасы выдержанных сыров и крупы… — Маковую настойку, которой вы усыпили свою дочь. Голос Ферна показался монотонно убаюкивающим, кто-то отчаянно тянул время, собираясь преподнести мне все возможные формальности. Услышав обвинение, эльф лишь наигранно удивился: — Боюсь… у нас возникло недопонимание. — Никакого недопонимания, вы даже не спросили, нашла ли я ее у демона, дочь же похитили, вы помните? — Ах… старческая невнимательность. Впервые в стеклянных глазах старейшины промелькнуло что-то помимо усталости и бездушия, в уголках собралась влага. Глядя на него, почти убитого горем и давлением болезни, я готова была поклясться, что он вот-вот заплачет или признает собственную вину, но в свободной руке Ферна появился тонкий клинок. Призвав копье, я не стала дожидаться удара и нанесла его сама. Огненная стрела пролетела через кабинет в мгновение ока и с хрустом пронзила грудную клетку, заставив эльфа выронить оружие и вновь упасть на свой стул. Кровь хлынула из раны, заливая светлую рубашку, бумаги на столе покрылись мелкими багровыми каплями. Подойдя ближе, я ждала проклятий в свой адрес, возмущения и ненависти, но старейшина, устало согнувшись к копью, сильно закашлялся кровью, лишь спустя несколько долгих секунд поняла, что он так смеется. — Уже поздно… уже слишком поздно… я отправил Талиона забрать ее… у Мистаны… есть… будущее… — Грязный больной старикан, чтоб тебя черти на том свете драли! Вспыхнув от злости, как бензоколонка от спички, я бесцеремонно схватила копье и, резко вынув, снова загнала его в грудь Ферна, заставив того вскрикнуть от боли последний раз и обмякнуть на стуле, словно тряпичная кукла. Только после этого мое оружие исчезло. Работа здесь была завершенной, и следовало бы поторопиться к домику, но стоило мне дернуться к выходу, как у ног отчаянно запищала крыса. Не веря своим глазам, я проследила за тем, как маленькие цепкие коготки поскребли по обуви, будто приглашая куда-то, а шустрые лапки, цокая по полу, устремились к боковой двери за очередным рабочим стеллажом у самого окна в кабинете. — У меня нет времени! Полагая, что раз эти крысы понимают демона, то поймут и меня, я понадеялась отговориться, но писк повторился из соседней комнаты. Поспешив заглянуть туда, я с изумлением увидела по-королевски накрытый стол, ломившийся от разнообразных явств, там были и вина в темных бутылях, и запеченное, еще теплое мясо, исходящее паром, и овощи из печи в тонкой нарезке, и пара колбас, стоящих у засахаренных десертов и медовых пряников с воздушными сливками. Желудок в мгновение свело таким чудовищным голодом, что я не смогла и шагу сделать и, кажется, только тогда заметила камин с пустующей ванной и заправленную постель у самой далекой и темной стены. Хотелось закрыть дверь и забыть о ее существовании, но две крысы, забравшись на стол, призывно запищали. Придется поторопиться. Оглянувшись в поисках нужной ткани, я потянулась было к простыне на постели, но сдалась под напором брезгливости, вместо этого дернув штору у окна. Хорошо было бы завернуть всю еду в вощеную бумагу, но выбирать не приходилось. Смело закинула в подготовленный мешок пару палок колбасы и протянула руку к большому, умопомрачительно пахнущему куску мяса, но крысы мгновенно отреагировали, больно укусив пальцы. Отдернув ладонь, я собиралась уже возмутиться, но помощницы упали на столешницу без чувств, явно притворившись то ли мертвыми, то ли спящими. — Отравлено? Утвердительный писк. — Ну и черт с ним. Забрав со стола неполный круг сыра, крытую вазочку с медом, пряники и блюдо овощей, я хорошенько перевязала получившийся тюк, чтобы не сильно тормошить его в пути, и схватила пару печеных картошин, проглотив их по пути в кабинет, почти не жуя. Хорошо было бы просто привести сюда Анари с сыном, но я что-то сомневалась, что нам позволят подобную наглость после убийства старейшины. У последнего, к слову, я мимоходом достала из ближайших карманов несколько монет, не глядя забрав себе. Мертвецу они уже не пригодятся, а вот нам в самый раз. Жутковатым гулом настенные часы пробили начало ночи, когда я оставила за спиной пустующий дом Ферна и шагнула в прохладную тьму Мистаны. Легкий туман, как невесомая, но осязаемая вуаль, окутал пустые улочки подобно украшению, но как бы не хотелось иного, эта тонкая зыбкая пелена напоминала не прекрасную девичью фату, а часть одеяния мертвеца для последних прощаний. Я не знала, что происходит за стенами оплетенных вьюном силуэтов, не представляла, как долго жители скрываются здесь, и насколько глубоко их горе, но смерть будто бы уже давно бродила по неосвещенным дворам, стучась в незнакомые двери. Возможно для кого-то из них этой смертью буду я. Под небом, жадно укрытым облаками так, чтобы не было видно звезд, я прошла среди макового моря, ставшим в темноте подобием черных тревожно дрожащих волн. Прохладный колючий ветер, мимолетно касаясь раскрытых бутонов, забирался в швы потрёпанной одежды и обнимал горло, заставляя и без того гадкий металл ощущаться на коже буквально ледяным. Где-то впереди за осколком скалы, переплетаясь с шелестом листвы на деревьях, послышались далекие нервные голоса. Поторопившись, насколько хватало сил и возможностей, я нещадно протоптала новую дорожку среди памятных цветов, стремясь как можно скорее подойти к теплому пятну света, едва выглядывающему на дороге к Мистане. — Аилин, почему ты не хочешь вернуться?! — Не подходи ко мне! — Не тронь ее! — За что ты так со мной? Оставив у валуна сверток, я достала копье, готовясь принять первый удар, и долго ждать его не пришлось. Стоило мне лишь показаться на освещенном краю, будто на сцене, и двое ближайших эльфов ринулись ко мне в мгновение ока, выученно выполнив выпад вперед и выбросив перед собой руку. Лишь в последний момент мне удалось отшатнуться, едва не запнувшись о размокшую от демонического сока пятку сапог. — Софи! Испуганный вскрик Анари заставил всего на долю секунды отвлечься и убедиться, что с ней всё в порядке, но даже этого хватило, чтобы острие чужого клинка сверкнуло бесстыдно близко к боку. Как и плохому танцору, мне отчаянно мешались ноги, зрители и музыка. — Я сейчас… сейчас! Взмахнув копьем перед собой, я отбила еще пару ударов, заставляя металл раскалиться сильнее и отбрасывать сноп искр при каждом соприкосновении с оружием оппонентов. Эльфы быстро перехотели подходить вплотную, сделав пару шагов назад и позволив мне хорошенько размахнуться. Кожа на руках горела от привычного жара, держать копье в покое стало совершенно нестерпимо. Сделав пару пробных выпадов, я почти коснулась острием бледного горла, но эльф оказался изворотливей, выгнувшись назад. Его сосед, в отместку, воспользовавшись моментом дернулся ко мне, размашисто ударив клинком и зацепив правую руку. Боль запоздало прочертила свой след, не глубокий, как я поняла, плечо всё еще принадлежало мне, хоть и теперь чувствительно кровоточило. Отпугнув смельчака взмахом копья, я шагнула назад, возвращая между нами безопасное расстояние. Где-то на периферии зрения померещилось новое движение, третий, племянник Ферна, как мне показалось с первого взгляда, подошел к крыльцу, где стояла с топором Анари. Нужно было спешить, очень спешить, но оценивая свои силы трезво, я не могла похвастаться опытом боя против двух обученных врагов. В моем распоряжении была только хитрость, хитрость на грани безумия. Совершенно мой стиль. Встав более устойчиво, я на миг оперлась на копье и махнула ногой вперед, отправляя болтающийся сапог прямо в лицо ближайшему эльфу. Всего пара секунд, краткая заминка для переноса веса на необутую ступню, и широкий удар раскаленным копьем по открытому животу. Всё, что вывалилось, было уже не подобрать, а меж тем второй из оппонентов уже летел ко мне, целясь в спину. Из всех диких вариантов спасения подошел самый простой, я наклонилась вперед и позволила себе упасть на лопатки, Ненависть прорезала воздух и глубоко вошла в подставленный локоть. Эльф отшатнулся, но второе острие, скользнув в обратный путь, последовало за ним, оставив длинный порез на груди. У соперников поубавился пыл. — Аилин… Замерев на первой ступеньке, Талион придерживал висевшую плетью правую руку и склонил голову, стараясь заглянуть в глаза Анари. Окровавленный топор чуть дрожал в тонких руках девушки, оголенное плечо в порванном рукаве сорочки наливалось синяком, испуганный взгляд неотрывно сверлил эльфа, но ударить вновь Анари то ли не хотела, то ли боялась. Рассерженным зверем запертый в доме Натани заколотил по двери, надрывая голос: — Отойди от нее! Не смей! — Софи… Обращение ко мне было настолько тихим и слабым, что я едва услышала его из уст эльфийки. Поднявшись на ноги, я перехватила копье удобнее и прицелилась было метнуть его в Талиона, но портить обшивку дома и лесенку не поднялась рука. Вместо этого я подбежала к крыльцу и сдернула эльфа, бросив на землю, как мешок с дерьмом. Только после, сжав ладонью искрящийся металл, я сделала замах. — Стой! Неожиданно цепкие пальцы Анари поймали моё предплечье стиснув так крепко, как могли. — Что еще? — Не убивай его! — Анари, ты рехнулась?! — Ты же видишь, он не сражается, он не может навредить. Не веря тому, что слышу, я повернулась к эльфийке, проследив, как она соскочила с последней ступеньки и вдруг встала между мной и эльфом. Пришлось опустить копье. — Ты защищаешь чудовище, Анари. — Каждый в этой стране был у края бездны, и не каждый способен удержаться на нем, всё же упав вниз. Я верю, разум к нему вернется, и он пожалеет о том, что натворил. Дай ему шанс, умоляю, твой приговор жесток. — И справедлив. От бешеных псов надлежит избавляться. Лезвие нетерпеливо чиркнуло по земле. Просьба девушки больше походила на отголосок задевшего ее сумасшествия, заставляющего защищать себе подобных, придерживая мои плечи. — Ты уже убила достаточно. Софи, пожалуйста, пускай это будет подарком, моим капризом, эльфов осталось так мало. Глянув на Талиона, я искренне удивилась, застав его сидящим на коленях с повинно опущенной головой. Грязный, жалкий, полоумный, с прорубленной ключицей, в дорожной пыли, прилипшей к крови. — Скажешь, что такие тоже нужны? — Нужны, иначе меня тоже можешь убить, — она понизила голос: — Я сделала в Кадате немало, ты знаешь. — Нашла, что сравнить! Вспыхнув стыдливым румянцем, Анари отвела взгляд, нервно заломив руки и переходя на едва различимый шепот: — Отдавала людей на съедение монстру и помогла другим устроить нападение на… него. Только не говори, что этого не хватит для твоего суда. Раздраженно вздохнув, я почти зарычала от досады. Анари, прекрасная Анари стоит передо мной и клянчит прощение для какого-то урода так, будто это ей самой прежде всего оно нужно. Будто покушения на членов семьи это не старая добрая традиция Блэквудов. — Ана-ари, ты… взять бы твою замечательную рыжую голову и вложить в нее простую и понятную мысль о том, что не нужно жалеть таких подонков, ты тут вообще не при чем! — Софи, пожалуйста! — Ладно-ладно, хорошо. Прости, конечно, но судья предвзята, тебе я простила бы и не такое. Встрепенувшись, эльфийка зарделась еще больше, встревоженно посмотрев на меня. Пришлось убрать копье вовсе. — Софи… — Он умрет медленно, достаточно медленно, чтобы осознать свои грехи, — заглянув за спину девушке, я поймала взгляд Талиона. — Полагаю, теперь ты старейшина этой деревни. Мои поздравления. Непонимающе покачав головой, эльф попытался встать, но от слабости завалился на бок. Оттащив его к маковому полю, я оставила его жизнь воле случая и забрала сверток. Кутаясь в свою потрепанную кофту, Анари дождалась меня на крыльце, зябко передернув плечами. Нахмурившись, я чуть коснулась ее руки. — Ты вся дрожишь. — На улице прохладно и… нервно. — Ничего, в ближайшем городе куплю тебе самое теплое платье. Позволив ей войти в дом первой, я дала Натани знак продолжить путь и крепко обняла его, успокаивая. Деревянные стены привычно заскрипели, кухонные полки зазвенели, разбирая сверток, Анари тихо хрипло закашлялась.