Ангел на моём плече

В больничной палате было тихо, если не считать ритмичного жужжания, которое было фоновым шумом всю прошлую неделю. Шторы были раздвинуты, чтобы впустить немного солнца. Дверь была закрыта, чтобы не слышать шума из коридора. Медсестра заходила больше часа назад, чтобы проверить своего пациента, перед уходом сделав кое-какие пометки в карте у изножья кровати. Ленивый день понедельника. — Мне скучно, — простонал Гарри в окно, прижимаясь к нему лицом. Его никто не слышал. Он обернулся и хмуро посмотрел на кровать. То, что он увидел, напугало бы его неделю назад. Сейчас он был просто расстроен и ему было скучно до слёз. Сколько дней он должен был торчать здесь, застряв в комнате со своим собственным телом в коме? Гарри прошаркал к кровати и сел на край. Он увидел себя под одеялом, без сознания, с трубкой, застрявшей в горле, с бинтами на голове и пакетами для внутривенного вливания, подвешенными на металлических подставках. Он наклонился над своей головой. — Эй. Проснись, — попытался он в десятый раз за день. — Проснись или умри. Но он не проснулся и не умер. Он просто лежал там, с впавшими щеками, потрескавшимися губами и пепельно-белой кожей. Гарри не мог быть уверен в том, что произошло. Он ничего не мог вспомнить. В какой-то момент он просто проснулся и обнаружил, что находится вне своего тела. Гарри не мог ни с кем поговорить, никто другой не мог его видеть, и он не мог сбежать из этой богом забытой комнаты, как бы ни старался. Он каждый день наблюдал, как его друзья заходят поплакать или просто поглазеть. И ненавидел это больше всего. Гарри хотел сказать Рону и Гермионе, что все будет хорошо. Он хотел крепко обнять Тедди, чтобы заставить его снова улыбнуться. Он хотел проснуться ради Молли и Артура. Было так больно видеть их такими. Он откинулся на спинку стула и прерывисто выдохнул. — Пожалуйста, умри... Он был бы не прочь исчезнуть. Да, смерть пугает. Но жить так, видеть боль вокруг себя… Одной недели было достаточно. Неделя слёз и мрачных слов. Неделя серьезных врачей и занятых медсестёр. Неделя одиночества. Он никогда бы не подумал, что это может быть так больно. Дверь тихо открылась, что побудило его оглянуться через плечо. Гарри нахмурился, глядя на незнакомого посетителя. Мужчина в дверях, несмотря на середину лета, был одет в кремовый плащ поверх белой рубашки и темного галстука. Он сделал бесшумный шаг вперед, прежде чем закрыть за собой дверь. Его тусклый взгляд остановился на кровати, и он на мгновение замер, рассматривая забинтованную фигуру под одеялом. Гарри уставился на него, ожидая, что в нём мелькнет искра узнавания. Не мелькнула. Это разозлило его. Почему в его комнату впустили случайного человека? Этот мужчина ни разу здесь не показывался. Гарри поднялся на ноги и скрестил руки на груди. — На что смотришь? — проворчал он. Мужчина не признал его. Гарри не был удивлен. Никто не признал его. Он хмыкнул и встал на страже своего тела. Мужчина медленно приблизился к кровати. Он засунул руки в карманы, его шаги были неторопливыми, как будто у него было всё время в мире. Как только он подошёл ближе, ему потребовалась ещё минута, чтобы рассмотреть всё видимые под трубками и бинтами повреждения. И ему, очевидно, не понравилось то, что он увидел, судя по тому, как поджались его губы. Гарри почувствовал себя очень неуютно, осознав, что мужчина ни разу не моргнул за всё время, пока находился в комнате. Он подошёл ближе к своему телу и положил ладонь поверх собственной руки, пытаясь убедить себя, что ничего странного не произойдет. — Уходи, — попробовал Гарри. — Ты не можешь здесь находиться. Мужчина в плаще не ушёл. Вместо этого он сел на край кровати. Гарри немедленно ощетинился. — Это не бесплатное шоу, — огрызнулся он. — Я знаю. Гарри ахнул, отдернул руку и отпрянул назад, к стене. Мужчина коротко взглянул на него. — У тебя не так много времени. Это не имело значения. Время не имело значения. Не прямо сейчас. Этот человек мог слышать его. Этот человек мог видеть его. Гарри тяжело сглотнул. Затем, без предупреждения, он вытянул руку, ткнув мужчину в плечо. — О... Обычно он просто проходил сквозь других людей, не в силах к ним прикоснуться. — Ты- ты знаешь меня? — Да. Гарри опустился на землю, едва удерживаясь на пятках. — Слава богу. Он схватился за голову. В конце концов, он не свихнулся. Может быть, теперь всё будет хорошо. Может быть… Он быстро поднял глаза. — Погоди. О чём-то ты? — воскликнул Гарри. — Времени? Мужчина неопределенно махнул рукой за спину. — Жнец совершает свой обход. У Гарри отвисла челюсть. — Жнец? — он взглянул на своё бессознательное тело. — Но я- это не- Я не могу… П-почему? Мужчина склонил голову набок. — Мгновение назад ты хотел умереть. — Ты слышал? — Да. — Ну, знаешь, это было- Это было до того, как ты появился, — Гарри попытался защитить своё поспешное решение, принятое ранее. Мужчина слегка нахмурился. — Я заставил тебя изменить мнение? — пробормотал он. — Конечно! — впервые за неделю Гарри чувствовал прилив энергии и ни капли скуки. — Никто не мог меня видеть или слышать. Я думал, что схожу с ума! Но ты! — он вскочил на ноги. — Ты можешь меня видеть! Это все меняет... — Гарри сделал паузу. — Как тебя зовут? — Кастиэль. — Как так получилось, что ты меня видишь? — Я ангел. — О... — И я всего лишь наблюдатель. Гарри уставился на него с разинутым ртом. — Ты собираешься смотреть за тем, как я умираю? — Это твоя битва. В воздухе внезапно повеяло холодом, что побудило Гарри повернуть голову в сторону закрытой двери. То, что он увидел, заставило его отпрянуть. Фигура в изодранных серых одеждах, с косой в костлявой руке и без лица в тени развевающегося капюшона. Жнец скользнул в комнату, тишина была почти оглушительной, высасывая все остальные звуки. Он остановился перед Гарри. Слегка приподняв руку, он протянул свою ладонь. Гарри собрался с духом и покачал головой, хватаясь за свое тело. — Нет. Жнец оставался неподвижным в течение секунды, которая тянулась слишком долго. Затем он убрал руку. Без фанфар он скользнул прочь. Гарри, разинув рот, смотрел Жнецу вслед, сбитый с толку. Как только тот исчез в коридоре, Гарри повернулся к ангелу. — И всё? — выпалил он. Кастиэль покачал головой. — Едва ли, — он изучал молодого человека, слегка нахмурившись. — Ты не боишься смерти? Гарри начал расслаблять свои напряженные плечи. — Я... В смысле, конечно, я напуган, — запинаясь, произнес он. — Просто… почему это было так легко? Я могу просто продолжать говорить ему «нет»? — Жнец будет становиться всё более и более настойчивым. Смерть временами милосердна, но у неё очень мало терпения.

***

— Хотел бы я, чтобы они говорили здесь, — пожаловался Гарри, пытаясь выглянуть в дверной проём, чтобы прочитать по губам серьезный разговор между Молли и Целителем. Всякий раз, как были плохие новости, Целители всегда разговаривали с ней за пределами комнаты. Гарри фыркнул и повернулся к Кастиэлю, который сидел на табурете у кровати. — Ты знаешь, о чём они говорят? — Они обсуждают твое состояние. — Да, я понимаю это. Но что с моим состоянием? — Ничего хорошего. Гарри сокрушенно покачал головой. Разговаривать с этим ангелом было просто смешно. — Скажи, ты наблюдал за многими умирающими людьми? — должно быть, жутко видеть, как души просто уходят со жнецом. — Ты ангел смерти? Впервые он увидел Кастиэля взволнованным, хотя в представлении невыразительного мужчины волнение означало лишь слегка расширенные глаза и небольшое изменение позы. — Нет, я- я не сама Смерть, — осторожно объяснил он. Кастиэль отвёл глаза при мысли об этом, уголок его рта дёрнулся вверх. — Я ангел Господень. Не Смерть. — Понятно... Гарри вообще ничего не понял, но в любом случае кивнул. Было много вещей, которых он не понимал. И должен был просто отнести это к той же категории. Кроме того, у него были более важные причины для беспокойства. Если Целитель сообщал плохие новости Молли, это должно означать, что у него осталось не так много времени, чтобы поправиться. Он провёл большую часть дня, пытаясь прийти в себя. То, что Кастиэль серьёзно смотрел на него, не очень помогало, но он же не мог сказать ангелу, чтобы тот отвалил, верно? Знакомый холод охватил его. — О, нет, — выдохнул он, прежде чем скользнуть назад к своему телу и сесть на кровать. Что произойдёт сегодня? Жнец скользнул в комнату, ещё раз приглушив все звуки, пока не осталась только тяжёлая тишина. На этот раз он не приблизился к Гарри напрямую. Казалось, он хотел осмотреть комнату. Жнец подплыл к Кастиэлю, его изодранная серая мантия изящно волочилась по полу. Ни один из них не произнёс ни слова. Вместо этого они рассматривали друг друга со взаимным уважением. Когда ангел был рядом со Жнецом, было ясно, что он больше похож на существо, чем на человека. Через минуту Жнец повернулся к Гарри, снова протягивая руку. Гарри покачал головой, как и раньше. — Нет. Но на этот раз Жнец не принял отказа. Он потянулся и схватил руку молодого человека костлявой хваткой. С кровати донеслась резкая трель, напугавшая Гарри и заставившая его отшатнуться в сторону Жнеца. Дверь распахнулась, вбежали три медсестры, одна из них несла поднос с зельями и иглами. Гарри осознал, когда они пробежали прямо сквозь него. Он умирал. — Нет! — он попытался вырваться из рук Жнеца, дёргая руку назад. Позади себя он слышал, как медсестры быстро переговаривались с целителем, который проскользнул в палату сразу после них. Внезапно стало слишком громко. Слишком хаотично. Гарри пытался удержаться, упираясь пятками в пол и тщетно хватаясь свободной рукой за что угодно, просто за что угодно. Но его продолжали тащить всё дальше от тела и хаоса. Жнец был уже на полпути к двери. Там Гарри увидел Молли, наполовину скрытую за фигурой скелета. Она не плакала. Она прижала руки к груди, слёзы блестели в её мягких карих глазах, которые повидали уже достаточно боли. Она выглядела старше, у глаз залегли морщинки, в растрёпанных волосах пробилась седина. Её щёки раскраснелись, а губы побледнели. Но она не плакала. Она смирилась. Она потеряла надежду. Гарри не смог этого вынести. — Я СКАЗАЛ «НЕТ»! — он с силой дёрнул свою руку. Его запястье выскользнуло из хватки Жнеца. — Есть пульс, — объявил целитель, вызвав коллективный вздох медсестёр. Гарри уставился на Молли, когда его охватила паника. Он пока не может умереть. Он должен был хотя бы попрощаться. Жнец ускользнул, оставив его «доживать» ещё один день. — Молли? — ему так много нужно было сказать. — Пожалуйста, — он потянулся к ней. Но наткнулся на барьер, который помешал ему переступить порог. — Пожалуйста. Разочарование захлестнуло его, побудив ударить кулаком по барьеру. Разве она не прошла достаточно? Ей придётся смотреть, как и он умирает? Молли заслуживала лучшего. Она заслуживала счастья, а не агонии. Почему сейчас? Гарри пошевелился при звуке своего имени. Громкий шум в его голове затих, когда к нему вернулось сознание. Он моргнул, глядя на плитку под собой. Он едва держался на руках и коленях. Комната была пуста. — Он вернётся? — пробормотал Гарри, уже зная ответ. — Да, — Кастиэль сидел рядом с ним, поставив туфли на плитку, согнув колени и небрежно положив на них руки. — Ты очень упрямый. — Это то, что у меня получается лучше всего, — пробормотал Гарри. Он закрыл глаза и сосредоточился на своем дыхании. Это было нелегко. — Когда? — Не знаю. — Но я могу снова дать ему отпор, верно? Кастиэль рассеянно потер свою щетину. — Ты продолжаешь отказываться, — отметил он. — Но почему ты сопротивляешься? Тебе нравится бороться? Гарри осторожно подвинулся так, чтобы сесть, скрестив ноги. — Конечно, нет, — он уже достаточно сражался на протяжении трёх жизней. — Я просто… Ну, я пока не могу умереть, вот и всё. — Ты так легко меняешь свое мнение. — Мне позволено это делать. Это моя жизнь. — Я вижу. — Я умру, когда буду готов. — Сегодня ты не готов? Гарри покачал головой. — Пока нет. — Ты будешь готов завтра?

***

— Думаю, теперь я понимаю. Гарри неохотно оторвал взгляд от Тедди и Андромеды и перевел его на Кастиэля, стоящего рядом с ним. — Что ты понимаешь? — Ты боишься не смерти. Ты боишься за всех, кого оставляешь позади. Гарри на мгновение задумался, прежде чем кивнуть. — Думаю, так. — Ты их очень любишь. — Да. — Знают ли они, что ты их очень любишь? Гарри провел рукой по волосам, выглядя обеспокоенным. — Надеюсь на это… Я имею в виду, я думал, у меня было больше времени. Он взгромоздился на подоконник и снова обратил внимание на крестника. Мальчик был необычно тихим и держался ближе к своей бабушке. С тех пор как начались часы посещений, постоянный поток друзей приходил в его комнату, чтобы взять его за руку, сказать несколько слов и пролить несколько слёз. — Это случится сегодня, не так ли? У меня не будет третьего шанса отказаться. Кастиэль ничего не сказал, наблюдая, как мальчик сердито вытирает мокрые щёки о длинную юбку своей бабушки. — Ты счастлив, что я здесь? — пробормотал он. — Ммм, — Гарри вытер глаза. Ему не понравилось видеть Тедди таким. Он поднялся на ноги и отвернулся, вместо этого глядя в окно. — Я действительно рад, — он прочистил горло, чтобы избавиться от комка. — Даже если ты плод моего воображения. — Я настоящий. — Разумеется. — Это так. Ты мне не веришь? Гарри сухо ухмыльнулся. — Я верю. Кастиэль кивнул один раз. — Хорошо. Потому что я настоящий.

***

Было чуть больше часа ночи, когда Жнец появился в третий раз. Гарри сидел на кровати, как и раньше, держась за своё тело, чтобы уверить себя, что все будет хорошо.… хорошо. Жнец скользнул вперед и протянул руку. — Нет. С беспрецедентной скоростью костлявая рука метнулась вперёд, пронзив грудь Гарри. Он обмяк, когда резкий холод заглушил в нём все остальные ощущения. У него не было ни сил, ни тепла. Гарри умоляюще поднял взгляд, но вместо человеческих глаз уставился в пустую чёрную бездну. Желтовато-серый череп не выказывал никаких эмоций. Рука скрутилась у него в груди, сжимая сердце. Он ахнул, почувствовав, что жизнь покидает его. Это был конец. Гарри дёрнулся, когда Смерть схватила его за сердце, заставив встать на ноги. Его выволокли из палаты через целителей и медсестёр, которые отчаянно пытались запустить его безжизненное тело на кровати. Больница исчезла, когда его подняли над землёй. Он больше не мог сопротивляться. Вместо этого Гарри почувствовал ужасную тяжесть внутри, заставляющую его обмякнуть. Он закрыл глаза. Так вот на что похожа смерть. Он сосредоточился на сохранении спокойствия. Все умирали. Теперь он увидит своих родителей, Сириуса и Ремуса, и Гарри не должен чувствовать себя виноватым за то, что оставляет Рона, Гермиону и Тедди, и всё будет хорошо, он должен просто отпустить, потому что так заканчивается жизнь каждого в тот или иной момент… Он продолжал подниматься всё выше и выше. Внезапно громкий раскат грома прервал его подъём, сердито встряхнув. Гарри распахнул глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Жнец смотрит в сторону, а его капюшон беззвучно сдвигается. Затем Гарри начал падать. Он падал быстрее, чем когда-либо. Гарри потянулся вверх, хватаясь только за воздух. Его желудок резко сжался, когда он понял, что в конце концов не попадет на небеса. Он должен был встретиться со своими родителями. Он должен был умереть и попасть на небеса. Холодный ветер дул ему в затылок, когда Гарри падал, падал и падал. Он безуспешно пытался за что-нибудь ухватиться… За что угодно… И тепло окутало его. Его пальцы ухватились за грубые перья. — Ах, — удивленно вскрикнул Гарри, прежде чем отпустить. Но он не упал. Он не чувствовал тяжести. Вместо этого он был легким, как воздух. Он парил. Гарри уставился на Кастиэля. — Что происходит? — он посмотрел вверх и увидел над собой белое. Он посмотрел вниз и увидел чёрное. — Я попаду в ад? Его подбородок приподняли, что побудило Гарри снова поднять голову. — Ты единственный в своем роде, мистер Поттер... Мистер Поттер… МИСТЕР ПОТТЕР… МИСТЕР ПОТТЕР. — Мистер Поттер. Гарри проснулся в тяжелом оцепенении, обнаружив, что его окружают незнакомые лица. — С возвращением, мистер Поттер, — пробормотал целитель. Гарри устало улыбнулся. В конце концов, это не ад. Просто пока не рай. Кастиэль взглянул вверх на недовольного Жнеца, который парил без души в своих руках. — Мои извинения за вмешательство. — Ты сказал, что хотел только понаблюдать, Кастиэль. Кастиэль, сунув руки в карманы, просто улизнул, вместо того, чтобы ответить Жнецу. По крайней мере, у него хватило такта выглядеть застенчивым.