***
Она не должна была идти. Эта мысль прочно въелась в разум Гермионы, пока та собиралась. Особенно долго. Доставала любимое платье, подкрашивала ресницы и наколдовывала ярко-красную помаду. Потому что знала. Знала, но не осмелилась произнести вслух. Это бы стало точкой невозврата. Эта мысль преследовала, пока она аппарировала в Хогсмид. Пока шла по мощёной дорожке к пабу. Пока распахивала деревянные двери. Пока делала шаг вперёд. И неосознанно искала их глазами. — Ты проспорил, — смеётся Тео, смотря на Малфоя, который, вальяжно развалившись на стуле в библиотеке, скользил взглядом по строчкам учебника. — Ты должен мне пять галлеонов. Драко вскидывает голову. — С чего бы? — Она не сможет расслабиться даже на минуту. — Чего? — Гермиона непонимающе смотрит на парней, хмурится и закусывает губу. Чувствует, как отчаянно быстро начинает биться сердце. — Вы на меня поспори… — Да, — уголки губ Тео приподнимаются. — Он утверждал, что ты можешь отвлечься от учёбы и провести весело время. Но… — Но? — Грейнджер сжимает кулаки, ощущая, какими влажными стали её ладони. Гермиона не понимает, почему они так на неё действуют. Почему сбивается дыхание. Так бешено стучит кровоточащий орган. Воздух в помещении кончается. А бёдра трутся друг об друга в слабой попытке сбавить градус напряжения. — Но что, Нотт? Продолжай. — Но то, Грейнджер, — отзывается он. — Мы работаем вместе уже почти две недели. А общаемся пару месяцев с того неловкого случая на Чарах… — смешок срывается с его языка. — Но за это время мы ни разу не видели тебя расслабленной. Или хотя бы без учебника. — Чёрт, — Драко, усмехаясь, закатывает глаза. — Ладно, хорошо. Думаю, ставка не сыграла. Грейнджер вспыхивает. Да как они смеют? Она резко подрывается со стула и упирается руками в бока. Смотрит на парней сверху вниз и замечает, как их губы растягиваются в снисходительных улыбках. — Хорошо, как вы хотите “развлечься”? — она особенно выделяет последнее слово. И не замечает, как Тео тяжело сглатывает и как расширяются глаза Драко. — По-слизерински. — Ну, нет. — Да, Грейнджер. В субботу. В семь. В Выручай-комнате. С нас огневиски. После этого Гермиона не раз задавалась вопросом, правильно ли поступила. Верным ли было решение в ту ночь подняться на восьмой этаж и трижды постучать. Потому что с того мгновения её жизнь больше никогда не была прежней. И девушка никогда не сознаётся, что если бы у неё была возможность вернуться в прошлое и что-то изменить, она бы… не стала ничего менять. Пока она, на дрожащих ногах, шагает вперёд, в её голове проносятся воспоминания. Воспоминания, которые она бережно хранила в пыльной коробке в самом дальнем углу разума. И лишь изредка снимала её с самой дальней полки и позволяла себе окунуться в прошлое. Вкусить. Представить. Представить, какой бы была её жизнь, если бы она не струсила. Если бы понимание ситуации не накатило на неё в один из майских дней. Если бы она не ушла, громко хлопнув дверью. Если бы не были сказаны слова, которые уже нельзя вернуть назад. Как и время, которое было упущено. — Ну, конечно, — зло ухмыляется Тео, — правильная Грейнджер. — Тео, — шипит на него Драко, одёргивая. Но в глазах Нотта полыхает огонь, подожжённый собственной болью. — Это ненормально, — произносит Гермиона тихо. — И мы все это знаем. Она была уверена в своём решении прекратить. Но сейчас, смотря в их глаза, чувствуя вибрацию, искрящуюся между ними, это уже не казалось верным. Было наоборот — ощущалось роковым поступком, от которого никому не станет легче. — Ты не была такого мнения, когда стонала под нами, — Тео звучит резко. А его слова подобны пощёчине, хлёстко ударившей по щеке. — Пока, стоя на коленях, отсасывала мне, а Драко брал тебя сзади. Пока мы трахали тебя вдвоём, а ты мило скулила, умоляя о большем. А помнишь, как ты пришла в квиддичную раздевалку без трус… — Достаточно, — Гермиона разворачивается и подходит к двери. Оглядывается. Запоминает. Потому что знает, завтра она пойдёт к Макгонагалл и попросит сдать экзамены досрочно. Остаться — выше её сил. — Я ухожу. — Гермиона? — тихо зовёт её Дафна, и та переводит взгляд на подругу, которая уже протягивает ей стакан с янтарной жидкостью. Хитро улыбается. — Это сегодня понадобится. Гермиона благодарно кивает и осушает бокал одним глотком. Жидкость опаляет глотку, и Грейнджер кашляет, борясь со слезами. Она делает пару вдохов, а затем медленно выдыхает, пока Гринграсс удивлённо на неё смотрит. — Значит, у тебя план напиться? — Мгмх, — согласно мычит Гермиона, оглядываясь. Их нигде нет. И она не знает, рада этому факту или наоборот. Но разочарование накатывает волной. В мае они виделись четыре раза. Четыре раза после того разговора. Одна пара у Флитвика. И три общих экзамена. Больше ничего. Гермиона приходила на завтрак самая первая, а уходила в рядах последних. Постоянно сидела в библиотеке, заглядывала на квиддичное поле. Но всё тщетно. Они словно испарились, давая ей пространство. И она была благодарна и зла одновременно. А после слышала, что они покинули на какое-то время магическую Британию. Но не спрашивала о месте, в которое направились. Потому что знала, желание заказать порт-ключ может стать нестерпимым. Тогда решение далось ей намного проще, чем его последствия. — Какие люди! — Пэнси Паркинсон образуется из ниоткуда и сразу накидывается на девушек с объятиями. Глаза Гермионы удивлённо распахиваются, и она смотрит на такую же поражённую Дафну. Они никогда не общались. Но теперь кажется, что школа действительно осталась позади… как и всё, что в ней случилось. — О, Мерлин! — верещит прямо на ухо. — Малфой, Нотт! И Гермиона автоматически оборачивается. Дыхание кончается. Как и воздух в помещении. Она хочет аппарировать отсюда так же сильно, как и бросится в их объятия. — Паркинсон, — улыбается Драко и обнимает девушку. Грейнджер наблюдает за происходящим, словно в замедленной съёмке. Нотт распахивает объятия для однокурсницы и прижимает её к себе. Как когда-то обнимал её. А Драко тепло смотрит на них. Тем же взглядом, который когда-то дарил ей. Пэнси взъерошивает их волосы и закидывает руки им на шеи. Они подхватывают её за талию и уводят в сторону. Заливисто смеются. Хохочут. Пока Гермиона умирает. И впервые за прошедшие два года понимает — ошиблась. Ошиблась, что ушла. Она никогда не должна была этого делать. Следующий час проходит в тумане. Грейнджер перестаёт считать выпитые стаканы, пока слоняется по пабу. Останавливается у колонны в самом углу и разрешает себе взгляд. Взгляд, который, словно заклинание, прикован к Драко и Тео. Она рассматривает их, и сердце сжимается от того, как сильно они изменились за прошедшие дни. Такие чужие и родные одновременно. — Знаете, — тихо произносит Грейнджер, пока они лежат на большой наколдованной кровати в Выручай-комнате. Её обнажённое тело скрыто лишь лёгкой простыней. Рядом с ней лежит Малфой, чьи пальцы танцуют по коже её бедра, пока Тео зарывается носом в изгиб её шеи, вдыхая запах тела девушки. — Я не понимаю. — Не понимаешь что? — бормочет Тео ей в кожу. Его губы нежно касаются шеи, оставляя там несколько поцелуев. — Мы с вами… — она неопределённо хмыкает. — Я не знаю, что между нами. — Хороший секс, Грейнджер, — усмехается Драко, его ладонь ползёт выше по бедру. Гермиона пытается побороть дрожь, но когда он касается чувствительного клитора, девушка не может сдержать стон. — Да, но… — Никаких “но”, милая, — говорит Тео и отстраняется, чтобы через секунду нависнуть над ней. Он откидывает ткань в сторону, и Гермиона неосознанно сводит бёдра. Но Тео надавливает на них, и она разводит ноги в сладком предвкушении. — Думаю… — Гермиона втягивает воздух, пока Нотт наклоняется, чтобы обхватить губами её клитор, а Драко пропускает её соски между пальцев, едва сжимая. — Думаю, что я влюб… Тео замирает, а затем смотрит ей в глаза. Словно безмолвно умоляя замолчать. И она замолкает. Но решается не анализировать, потому что в следующий момент Малфой целует её. — Грейнджер, — произносит подошедшая Паркинсон. Она прослеживает за взглядом Гермионы, и с губ срывается понимающий смешок. Глаза Грейнджер неотрывно следят за Малфоем и Ноттом, которые, посмеиваясь, стоят у барной стойки. — Сейчас всё встало на свои места. Гермиона резко поворачивается к девушке. — Не понимаю, о чём ты. — Знаешь, — говорит Пэнси, закусывая нижнюю губу, пока на лице появляется грустная улыбка. — Это нормально. — Что? — Нормально любить их обоих. Я любила. — Я не… Пэнси хмыкает. — Ты — да, Грейнджер. Я впервые это заметила на восьмом курсе. Ваши взгляды. Улыбки… — Пэнси тоже смотрит на парней. Она чуть наклоняет голову вбок, и её взгляд становится печальным. — И я заметила, потому что смотрела на них так же. Только мне повезло меньше. Они никогда не были моими, в отличие от тебя. — Паркинсон, я правда… — Но ты их оттолкнула. Гермиона молчит, она опускает взгляд и теперь сосредотачивается на деревянной половице. Чувствует, как слёзы наворачиваются на глаза. Ей кажется, что она чувствует их на себе. Но не решается поднять голову. Не решается посмотреть в их сторону, потому что боится не встретиться с ними взглядом. — Но когда-то происходящее между вами было нормальным. Правда, нормальным. Грейнджер судорожно выдыхает и делает последний глоток огневиски. Ей нужно убираться отсюда. Она ничего не отвечает Пэнси, лишь выбегает на улицу и аппарирует.***
Гермиона пьёт отрезвляющее зелье, когда раздаётся три стука в дверь. Замирает. Потому что знает, кто стучит. Кажется, что за то время, она выучила каждый звук, который может быть с ними связан. Девушка распахивает дверь. Встречается глазами с Драко и Тео, что прерывисто дышат и, словно загнанные в ловушку звери, смотрят на неё. — Что вы… Не произнеся ни слова, они заходят в дом. Гермиона смотрит на них широко распахнутыми глазами. — Это правда? — отрезает Тео, поворачиваясь. Девушка сглатывает, сердце норовит вырваться из груди, пробить грудную клетку. Её голосовые связки сжимает невидимая рука, пока она глотает воздух, будто выброшенная на берег рыба. — Грейнджер, — зовёт её Драко. — Паркинсон сказала правду? Правду? Какой может быть правда? Что осознание собственной ошибки пришло к ней так поздно? — Да. И Малфой обхватывает ладонью её щёку и целует. Выбивая весь кислород из груди. Гермиона задыхается, отвечая на поцелуй, распахивая губы. Стонет ему в рот, ощущая, как их языки сталкиваются. Чувствует руки Тео на своей талии. Мерлин, как она скучала по его грубым прикосновениям. По синякам, которые он оставлял, если слишком сильно впивался пальцами в кожу. Нотт задирает её платье, обнажая бёдра, пока Драко продолжает целовать. Кусая за нижнюю губу, больно оттягивая, и Гермиона знает, что завтра придётся наложить на них чары, чтобы скрыть последствия этой ночи. — Блять, как ты могла? — шипит Тео ей в шею, раскидывая по коже следы от зубов. Грейнджер откидывает голову ему на плечо и чувствует, как испаряется её платье. Смотрит на Драко, который, разорвав поцелуй, достал волшебное древко, избавив её от всякой одежды. — Грейнджер, блять. — Какого хера, Гермиона? Она пытается ответить, но её губы накрывает Тео жёстким поцелуем, словно рассказывая ей о прошедшем времени. Времени, когда они не виделись. Когда жили лишь воспоминаниями о проведённом вместе времени. И она впитывала. Впитывала всё отчаяние и боль, через которое пришлось пройти каждому. Её бросают на диван в гостиной. Грейнджер наблюдает, как мужчины перед ней стягивают с себя рубашки, и во рту скапливается слюна. Она хочет провести языком по их коже, слизать соль, оставить фиолетовые пятна по телу. Но Тео хватает её за лодыжку, подтягивая к краю дивана. Обхватывает ноги, распахивая перед собой девичьи бёдра. — Ты всегда любила трепать нам нервы, — тянет Тео, проходясь языком по внутренней стороне бедра. А Драко нависает над ней и обхватывает рукой её горло, сжимая. — Правда? Она мычит, пока Малфой проникает языком ей в рот. Нотт резко входит в неё двумя пальцами, одновременно с этим обхватывая клитор губами и втягивая его в рот. — Наслаждалась этим, я бы сказал, — бормочет Драко ей в губы, его ладонь больно сжимает грудь, выкручивая поочерёдно каждый сосок. Гермионе кажется, что она вот-вот кончит. Бёдра начинают дрожать, а влагалище сокращаться, когда они отстраняются. — Пожалуйста… — хнычет Грейнджер, вызывая у мужчин ухмылки. — Встань на колени, милая, — притворно нежно просит Нотт, и Гермиона беспрекословно подчиняется. Она выпрямляется, её руки опускаются вдоль тела, пока тело начинает бить мелкая дрожь. Они устраиваются рядом, зажимая её с обеих сторон. — Проси, — шепчет Тео, в то время как пальцы Драко раздвигают её складки, касаясь клитора. Грейнджер запрокидывает голову и, крепко зажмурившись, громко стонет. Блять, как ей этого не хватало. Она думала, что сможет почувствовать подобное с кем-то ещё. И как же она ошибалась. Только они могут подарить ей… подобное. Гермиона поддерживает его игру. — Ни за что. Драко ухмыляется и сильнее нажимает на клитор, начиная выводить на нём круги. — Мы рассчитывали на такой ответ. Нотт мгновенно обхватывает её запястья, заламывая те за спиной. И Гермиона почти теряет равновесие, упираясь лбом в плечо Драко. Она слышит, как Тео шепчет заклинание, чтобы очистить её, а затем произносит заклинание смазки. Он размазывает вязкую жидкость по её заднему проходу, проникая внутрь на одну фалангу. Грейнджер сжимается вокруг его пальца, едва сдерживая стон. Чувствует, как Драко входит во влагалище двумя пальцами, пока Тео растягивает её анус. — Мы тоже скучали по тебе, малышка,— говорит Тео, вонзая в неё два пальца и начиная двигать ими. Гермиона улавливает, как Драко чуть шире разводит её ноги, пока Тео продолжает свои ритмичные движения, и трётся головкой члена о её вход. Малфой входит во влагалище медленно, растягивая, давая время привыкнуть к размеру. Гермиона больно прикусывает нижнюю губу, но стоны всё равно срываются с её языка. Блять. Тео упирается членом в задний проход и аккуратно входит, растягивая дырочку. Слишком много. Слишком сильно. — Готова, Грейнджер? — Драко шепчет ей в губы и оттягивает двумя пальцами её сосок. Она слабо кивает, и без того балансируя на грани. Они толкаются одновременно. Растягивая её до предела. Гермиона думала, что никогда больше не будет себя чувствовать настолько наполненной, но… но слёзы жгут глаза. Это так восхитительно. Быть снова с ними. Рядом. Чувствовать их запах. Ощущать прикосновения пальцев и губ. Они вбиваются в неё. Резко. Быстро. Жёстко. И Гермиона уверена, что завтра по её телу буду раскиданы следы, но плевать. Она хочет навсегда остаться со следами. Навсегда остаться с ними. Тео втягивает кожу шеи. Кусает и оставляет поцелуи на коже. А Драко невесомо касается её клитора. Но этого достаточно, чтобы шагнуть в пропасть. Она кончает с криком. Сжимается и пульсирует. Нотт обхватывает её за талию, удерживая, потому что ноги начинают дрожать, и она норовит упасть. Толчки ускоряются. И ей кажется, что она больше не выдержит, потому что всё происходящее слишком. Слишком много чувств. Слишком много ощущений. Сначала с низким рыком кончает Драко, вжимаясь в неё бёдрами, а за ним следует Тео. Девушка чувствует, как из неё начинает вытекать их сперма. Увлажняя бёдра, капая на диван. — Грейнджер, — хрипит Тео. — Ты больше, блять, никогда не уйдёшь. — Мы этого не допустим, — Драко поднимает голову и заглядывает ей в глаза. — Никогда. — Ты проведёшь остаток жизни с нами. Вот такой. Раскрасневшейся и влажной, пока наша сперма вытекает из тебя. Поняла? Гермиона выдыхает. — Поняла. И… — хватает секунды, чтобы собраться с мыслями. Потому что это должно было быть озвучено ещё два года назад. И признание до боли легко срывается с её языка, — я люблю вас. И это нормально.