Дьявольское отродье

«Много было теорий и догм придумано, что объясняли бы происхождение всего сущего. Христианство, ислам, буддизм, индуизм, идолопоклонство — что из этого есть правда? Есть ли Бог, соткавший мир? Или же это просто череда совпадений, названная Дарвином эволюцией?» — Ну и бред, — Шедоу отбросил листовку, которую так услужливо всучил ему какой-то человеческий представитель. Лично ему было кристаллически наплевать, как появилось всё то, что вокруг. Был то дед с седой бородой, многорукий мужик, сидящий на лотосе, или это всё вина воды и простейших. В этом плане чёрному ежу был ближе Будда, что отказывался подтверждать любые точки зрения по вопросу сотворения мира, ведь считал саму идею думать об этом бессмысленной. А впрочем, Совершенной Форме Жизни было плевать и на него. Шедоу не любил думать о чём-то возвышенном, — ему хватало того, что он знает, как появился сам. Остальные великие философские вопросы его мало волновали. Но временами наблюдать за человеческой суеверностью было крайне забавно. Ёж пошёл по пешеходному переходу, заметив боковым зрением, как две девочки поворачивают за угол. Странно — он хоть и чёрный, но не кот. Да кто вообще решил, что чёрный цвет обязательно приносит всем беды? Шедоу ненавидел расизм. Ёж направлялся к базе Отрядов Стражей Наций — телепортироваться возможности не было, ведь из-за последней схватки с Эггманом, Соник, применивший силу изумрудов, как всегда после битвы расшвырял их по разным уголкам галактики Млечный Путь. Ну да, игрушки раскидал Соник, а убирать всё естественно чёрному ежу. Шедоу ненавидел Соника. А ещё Шедоу ненавидел работать на кого либо, кроме себя. Предпочитающий всегда одиночество Совершенная Форма Жизни просто хотел отработать своё, посредством коррупции накопить денег, обмануть и украсть у Эггмана какой-нибудь летательный аппарат, и улететь жить туда, где его не достанут ни ГАН, ни Эггман, ни этот недалёкий синий ёжик. На самом деле, можно было бы просто сбежать без всех этих планов, но что-то Шедоу держало в этом месте. Он до конца не понимал что. Возможно, не такой уж он и совершенный, ведь то, что не даёт ему улететь, именуется чувствами и эмоциями. А они разве могут быть у совершенства? Мария, которую он любил и любит по сей день, храня лик её глубоко в душе, был единственным исключением. Но даже оно когда-то заставило чёрного ежа попытаться уничтожить мир. А совершенному существу не должно быть дел до других людей и животных, не то, что целого мира. Но тогда почему он испытывает сколько противоречивых эмоций, когда спасает мир, рука об руку с Соником? Почему готов был помочь тогда будущему Сильвера и Блейз? Шедоу много раз зарекался быть героем и временным напарником Соника, ведь его жутко раздражает сам его вид. Но почему-то чёрный ёж продолжает нянчиться с ним как с максимально тупым, назойливым, недалёким, доверчивым и слишком энергичным позитивным мелким братом. Сильное заявление, но оно лучше всего оправдывает, почему синего засранца хочется чаще бить, чем играть вместе в героев планеты. Тем более, это единственное, чему СФЖ по настоящему придавал значение. Шедоу тряхнул головой и вошёл в штаб. Поприветствовав охранников, что провели его до нужной двери, тот обречённо выдохнул. Какую на этот раз дадут бессмысленную миссию? — Здравствуй, — мужчина со шрамом кивнул головой. — Мы смогли выследить энергетический след двух из семи изумрудов Хаоса. Ты должен найти их до того, как это сделают Яйцеголовый и синий крысёныш. — Будет сделано с одним условием. Хоть он и был под подчинением ГАН, все вокруг прекрасно понимали, что плевать он хочет на авторитет этих людишек — захочет, убъет. Шедоу просто нужно было чем-то заняться, пока не случиться очередной сложной битвы. Ёж даже не знал имени этого человека, какое тут уважение? — Какое? — голос мужчины был напряжён: от этого скрытого и ворчливого существа можно было ожидать чего угодно. И ведь не будет других вариантов, кроме как исполнить то, что он хочет. — Вы дадите мне отпуск, — взгляд Шедоу был абсолютно стеклянным, твёрдым, не выражающим никаких эмоций. Может потому именно он и Совершенная Форма Жизни? От этого ответа морщины на лбу командира разгладились. — Хорошо. Сейчас мы загрузим тебе координаты, дальше сам разберешься. — Будет сделано, капитан, — тот удалился из штаб квартиры. — Я генерал, — обречённо выдохнул мужчина.

Будущее. Около 10 лет спустя.

Огненное озеро источало тепло, испепелив всё живое вокруг себя. Огромные отряды демонов разных каст и размеров ходили по округе, хохоча настолько злорадно, что даже издалека, не слыша смеха, от одного выражения рожи этих тварей пробирал озноб. Их не смущали горы трупов людей и животных, что источали дикий смрад и валялись по всем улицам. Чертям было искренне забавно пересчитывать личинок, копошащихся и поедающих остатки некогда живых существ. Демонам не было ведомо ни сострадания, ни любви, ни привязанности. Единственное, что они могли испытывать, кроме людей — скуку, злорадство и самопохвальство. Уж последнее они любили больше всего. Всегда спорили, у кого пытки изощрённей, силы больше, каста выше. Для них люди с их проблемами были ни чем, жалкими пустышками, задающими бессмысленные вопросы вселенной. Им было плевать на всё — они считали себя совершенством. Они не просто думали, что любые привязанности помеха, демоны были не способны даже понять, что это такое. Для них было в порядке вещей убивать друг друга просто так, когда захотелось, или за обидный подъёб, хотя с этими же существами они спокойно разговаривали и смеялись. Демонам просто скучно. Не скучно только тем, кто чем-то занят. — Блейз, прошу, убегай… Хриплым голосом произнёс Сильвер сквозь булькающие лёгкие. Белый ёж лежал, харкаясь кровью. Его пробитое лёгкое наполнялось собственной кровью, что он откашливал всё чаще больше и темнее. Тахикардия набирала обороты, животное уже едва двигалось и перебирало языком. Тотальная слабость и боль в грудине заставляли животное прикрыть глаза, голова гудела так, словно ей ударили по колоколу. Звон в ушах от лопнувших барабанных перепонок заглушал злорадный смех чертей. Белая шерсть ежа была покрыта пылью, грязью, и испачканы каплями его же крови, что он извергал из себя в приступах болезненного сухого кашля. Внутри всё тело сдавливало: кровопотеря была такая, что смерть уже дышала, словно насмехаясь над раненым, ровно и спокойно прямо перед ним. Красные существа, сотканные из самого огня и жестокости творили разруху, царствующую в этом будущем. Но один демон был другим — новообращённый. Кажется, это был Тейлз. Обездушенный и искажённый. Смех, рыдания и кашель наполнили этот переулок. Блейз плакала навзрыд, содрогаясь от отчаяния. Надежда утеряна, мир разрушен, жизни покалечены. А Сильвер, её дорогой Сильвер, лежал и давился собственными лёгкими почти при смерти. У неё самой были ожоги от ударов чертей, что гноились пузырями на фиолетовой коже кошки. Шерсть прилипала к ранам, спекалась. Дыхание участилось. А демоны всё шли и шли, также улыбаясь, довольно, словно для них это не убийство, а игра. Игра, стоящая жизни. Резкий взрыв сотряс небо, и часть гари развеялась. В небе засветил зелёный круг — портал. Блейз уже нечего было терять, она и так на грани смерти и почти без сил. Она не думала: взяла Сильвера на руки, разогналась и подпрыгнула в портал. Ноги её обожигались об демонов, но она бежала, хотя те болели нещадно и кровоточили. Слёз уже даже не было, а плач превратился в содрогание губ: «Живи». Голос сорвался. А демоны кивнули друг другу. Им стало ещё интересней. Они даже не побежали следом — а зачем? Это было уже неинтересно. Они также умрут, попытавшись в последний раз дать взятку самой смерти. Зато их лица, — измученное, не соображающее, и сострадательное, больное, но нашедшую каплю надежды, что исказила гримасу отчаяния. Зрелище заманчивое. Портал закрылся. А из него выпал зелёный изумруд, подобранный одним демоном, отличавшимся от других. Ему было скучнее всех, и он решил отправиться следом. Один вопрос, как.

***

Для Шедоу, найти парочку изумрудов было плёвым делом. Тем более он один забрал себе, чтобы пользоваться Хаос Контролем и телепортироваться куда ему угодно. Собственно так он и поступил — Сибирь идеальное место для отдыха. Ёж смотрел на падающие снежинки. Зима была белой, чистой, холодной, ей было плевать на всё, она существовала ради цели — быть здесь, быть временем года, и она выполняла обязанность. Зима могла дать людям игры, а могла и метель. Своенравная, непостоянная, чистая, иногда смертоносная и опасная — одним словом, совершенная. Была ровно до того момента, пока на него не упало два калеки — буквально дранная кошка и белый ёжик, испачканный кровью. Про себя Шедоу чертыхнулся — не прошло и трёх дней! Но видя, в каком состоянии прибыли спутники, сердце удар пропустило. Что же за сила их так потрепала? — Держитесь, бестолочи. Шедоу телепортировал их в больницу. А сам стал ждать в приёмной, что же чёрт возьми случилось в этом будущем опять, тем более настолько ужасное. — Интересно, с этим как-то связан Эггман, или там нечто большее?