Остров затонувших кораблей

Между густыми темными тучами, которые господствовали над небесной бесконечностью, и со вчерашнего утра весь день шел проливной дождь, молнии вспыхивали в виде зигзагообразных линий, и гремит гроза, заставляя прижимать уши. Непрерывные капли дождя бьют по стеклам окна, словно капризные уличные дети, бросающие камни, думая, что портить чужое имущество и убегать, смеясь, с видом разгневанного хозяина дома — это очень весело. Внутри дома, сдавленного снаружи такими же одноэтажными мрачными домишками вдоль портового городка, по-прежнему холодно, несмотря на растопленный камин. На столе и на пустых поверхностях расставлены несколько свечей, которые вот-вот погаснут из-за своего малого размера. Люстра с шестью позолоченными подсвечниками, свисающая с потолка, мягко покачивается. Темную комнату время от времени озаряет молния, за которой следует раскат грома. Эти небесные игры продолжаются до тех пор, пока в один момент нежданный гость не стучит по двери, заставляя пожилую женщину замереть с протянутой чашкой чая в руках и посмотреть на сидящего перед ней за столом молодого мужчину, который пару секунд смотрит ей в глаза и коротко кивает головой куда-то за свою спину. Пожилая женщина с уставшими глазами удаляется в одну из комнат, а мужчина встает из-под стола, смотрит на свои простые алюминиевые карманные часы на длинной тонкой цепочке, крышка которых украшена элементом торнадо, чтобы посмотреть на время и задаться вопросом, кого же привело к нему в такой поздний час, да еще во время сильного ливня. Хромая на одну ногу, он подходит к двери, двигает задвижку, но дверь открывается не полностью из-за прикрепленной к двери защелки, и раздается металлический звук. На звук тут же реагирует незваный гость и отдает честь, прижав правую ладонь к виску. — Господин Ким Тэхён, сэр. Хозяин дома смотрит на него одним глазом, видимым из-за двери, оглядывает гостя с головы до ног и хмыкает. Рядовой сотрудник командующего военно-морского американского флота, промокший под дождем в ожидании его. На обочине дороги стоит небольшая офицерская карета с лошадьми, застрявшими в грязи по дороге сюда. — Разрешите доложить вам сообщение от командира. — Отклонено, – Тэхён пытается закрыть дверь, но рядовой продолжает, заставив того на секунду потерять бдительность: — Это касается дела с японскими войсками. Тэхён застывает с непроницаемой гримасой, затем хмурится. — Повторяю: отклонено. Убирайтесь, – но закрыть дверь ему мешает кто-то, кто кладет на нее ладонь. — Я так и знал, что лучше прийти к тебе личным визитом, Тэхён. В поле зрения появляется еще один незваный гость, убирает руку с чужой двери, ощупывает горло, выпрямляет плечи, поправляет свою униформу из темно-синей хлопчатобумажной ткани, которая была длиной чуть ниже талии, и кивает своему подчиненному, чтобы тот оставил их одних. Тэхён смотрит на командира во все глаза и даже не реагирует, когда рядовой снова отдает честь им обоим, в зависимости от ранга, и уходит к карете. — Можно войти? – спрашивает командир разрешения, намекая, что разговор не из простых, чтобы обсуждать на улице под ливнем. — Нельзя, – отрезает Тэхён, словно лезвие гильотины, на что командир лишь усмехается. — Скажите, что вам нужно и уходите. — Если бы разговор был незначительным, я бы ни за что не пришел к тебе, знаешь ли, – в отличие от старика, у которого вокруг глубоко посаженных серых глаз появились морщинки от грустной усмешки, Тэхен был совершенно неулыбчив. С их последней встречи прошло несколько лет, и этот старик полностью изменился: он значительно постарел, седые волосы выпали от возраста на фоне стресса, его лицо изрезано глубокими морщинами. Командир мотает головой и, прочистив горло, смотрит на Тэхёна серьёзными глазами. — Если честно, появилось сведение с Тихого океана. У меня к тебе дело, чтобы оставить японцев с носом. — Что бы это ни было, я не согласен, прощайте, – Тэхён снова пытается отвертеться, и снова застывает, когда старик обмолвливается в то, что является для него проблемой: — Ты можешь разбогатеть. И тебе не придется беспокоиться о продаже дома, о долгах отца, из-за болезни матери и беспокоиться о заработке. Я осведомлён, что тебя не принимают ни на одну работу из-за травмы ноги, – командир особо выделяет проблемы в жизни Тэхена и, наконец, кивает подбородком на его ноги. Тэхен хмурится, чувствуя, как его кровь закипает от гнева, когда кто-то специально давит на его слабости и манипулирует в свою пользу, одновременно задевая его гордость. Этот старик совсем не изменился, если не считать его возраста и внешности. Такой же самоотверженный, эгоцентричный, гордый, который хочет опередить своих врагов и всегда быть победителем в этом поединке. Его совсем не волнуют чужие чувства. Вот почему Тэхен не испытывает никаких угрызений совести, когда захлопывает дверь перед носом командира. Командир безэмоционально хмыкает себе под нос, догадываясь, что его старый знакомый выкинет перед ним что-то подобное, и, оглядев дом, он думает о том, вернуться ли сюда завтра снова или найти другого человека для осуществления своего плана, и уходит к ожидающей карете. Ливень все еще продолжается. Старик смотрит на темный западный горизонт со стороны пирса и качает головой. Тэхён прислоняется спиной к двери, поднимает голову и прикрывает глаза. Эти кошмары, которые он хотел забыть все эти годы, постучались в его дверь сегодня вечером, как будто они нагрянули в сон. Картины мучительного прошлого проплывают перед глазами, и, подобно раскатам последующего грома за окном, звучат в этих воспоминаниях. Он стоит на ногах до тех пор, пока не чувствует легкое теплое прикосновение к своему предплечью, и сразу же открывает глаза, сталкиваясь с уставшими глазами женщины. — Мам, – тихим мягким голосом говорит он полушепотом, прижав ладонью ее тёплую руку на своем предплечье, — почему еще не спите? — Это был господин Чон? – женщина прислоняется лбом на плечи сына и задумчиво смотрит в пол. Тэхен обнимает ее за плечи, но упоминание об этом старике безусловно выводит его из себя, но он старается не казаться эмоционально неуравновешенным в глазах своей матери, закрывает глаза, чувствуя ее тепло, и выдыхает сквозь зубы: — Да, он. — Что ему от тебя нужно? — Без понятия. Говорит, узнал что-то про план японцев. Что бы он не задумал, я ни за что не буду плясать под его дудку. — Возможно, дело касается флота? – мягкий голос убаюкивает, прогоняет гнев, заменяя его какой-то лёгким спокойствием, а также приводит его в замешательство. А вдруг. — Японцы никогда не успокоятся, пока не состоится подписание мирного соглашения. Может быть, они внезапно снова открыли огонь, – в конце мнения, ее голос дрожит. Тэхён понимает, что в глазах матери опять собралась влага от горького прошлого. Это было так давно. Тэхён тогда еще был в утробе своей матери, когда японские войска вторглись на земли его родины и нанесли поражение, убили местных фермеров и взяли несколько пленных. Нескольким десяткам корейцев удалось спастись на принадлежащем американским военно-морском корвете «Во имя Америки», командиром которого был соотечественник – господин из клана Чон. Все те, кто спасся, были зачислены в список работников различных физических работ на благо победы над японцами и процветания американского государства, как только его ноги коснулись чужих земель. Среди тех, кто спасся, были его мать и отец. Однако его отец умер спустя шестнадцать лет после того, как родился Тэхён. — Быть не может, – пытается он успокоить маму и поглаживает ее седые волосы, — у старика вид какой-то торжественный, будто нашел клад с сокровищем. Тебе не о чём переживать, мам, – он невесомо целует ее за макушку, чувствуя, как к горлу накатывается тошнота от воспоминания. — Я не хочу отсюда уходить, сынок, – всхлипывает женщина. — Я не хочу продавать этот дом. Твой отец построил все сам, его труд здесь, его присутствие. Что произойдет, если мы продадим дом и покинем американскую землю. Никто нас не примет. Куда мы поедем? – она задается вопросом, на который не ожидает ответа. Тэхен хочет сказать, что они вернутся на родину, но никто из них двоих не собирается туда возвращаться, поэтому он не находит, что ответить, пока не слышит, как его мама шмыгает носом и вытирает слезы рукавом. — Извини, мне все еще трудно осознавать, что его с нами больше нет. Это первый раз, когда командир Чон заглянул к нему несколько лет спустя, не убедившись предварительно в том, что случилось с Тэхеном после той трагедии, и один из редких моментов, когда его мама говорит ему, что у нее на душе, и выплакивает свое горе ему, а не в пустоту, закрывшись сама в своей комнате, шепча под нос имя покойного мужа. — Я понимаю, мам, понимаю. Я что-нибудь придумаю. Обещаю. ******* Во второй половине осеннего дня солнце заливает светом поверхность беспокойного залива, на берегу которого расположен шумный небольшой портовый город на западе американского штата Калифорния. На каменистой дороге все еще стояли лужи после двухдневного проливного дождя, и в воздухе все еще витал холод, заставляя местных кутаться в куртки и дрожать на ветру. Середина ноябрьского месяца, приближается зима. Местные жители на фоне мрачных домов темного оттенка с дымящими длинными трубами один за другим заставляют мир казаться черно-белым. Маленькие дети бегут по улице, смеясь и играя в догонялки, время от времени падая на каменистую землю. От их шума уличные кошки убегают на крыши, зная, что маленькие рученьки этих мелких смеющихся монстров не достигнут этих высот, а бродячие собаки в поисках еды обнюхивают все возможные для их размера вещи, оставленные людьми. Тэхён немного натягивает картуз на свои отросшие волосы, чтобы хоть как-то спрятаться от взглядов нескольких других людей, презрительно смотрящих на него, когда он проходит мимо жителей этой узкой улочки. Он редко выходил из дома, когда четыре месяца назад потерял свою последнюю работу, потому что скрыл от своего работодателя, что у него больная нога и он неспособен работать. Прихрамывая на одну ногу на всеобщее обозрение, напоминая этим об инциденте несколько лет назад и слыша шепот в свой адрес, Тэхен прячется за углом улицы, но как будто эти шепоты преследуют его, как фантомные призраки, не отставая от него и заставляя чувствовать биение сердца в висках. «Лучше бы он тоже умер», «почему он все еще жив», «как земля носит этого мерзавца», «пусть живет, пока совесть не измучает его». — О, Тэхён, – он слышит впереди удивленное, но заметно знакомое восклицание, которое прерывает поток назойливых голосов и отпугивает «призраков». Тэхен поднимает голову, не вовремя замечая старого знакомого в офицерской форме, который держит в покрасневшей от холода руке откушенное сбоку красное яблоко. — А-а, Сокджин, – как-то потерянно мямлит Тэхён и глазами оглядывается по сторонам, словно ища варианты побега от бывшего коллеги, на что Сокджин в замешательстве приподнимает бровь и подходит по ближе. — Давно не виделись, как поживаешь? — Как видишь. У Тэхена совсем нет желания разговаривать с ним, поэтому он чувствует себя неуютно, тем более, когда его застали врасплох не в лучшей форме. Наверняка, Сокджин чувствует свое превосходство над Тэхёном, который когда-то был выше по званию и командовал над ним более жестко на фоне вспыльчивого характера. Однако Сокджин просто жует кусок яблока и пару секунд молчит. У него такое лицо, словно он думает о чем-то не очень хорошем, слегка щурит глаза. — Многое изменилось с тех пор, как ты ушел со службы, – начинает он не с удачного варианта разговора, поэтому Тэхён лишь кивает, пробормотав под носом тихое «м-хм». — Как поживает тетушка Сомин? – он спрашивает про маму Тэхёна, и он всё ещё употребляет слово «тётушка», как будто они не общались не несколько лет, а всего пару дней только из-за двухдневного дождя, который, казалось, помешал ему заглянуть в гости. — Потихоньку. Тэхён отвечает кратко и даже не скрывает, что не заинтересован в продолжении разговора и не будет проявлять инициативу. Сокджин понимает это. Однако он все равно продолжает: — Слышал, дом собираетесь продать, – он прищуривает глаза, скрещивает руки на груди, во всяком случае, опускает подбородок и заранее принимает защитную позу. — Но хочу лишь поинтересоваться – оно того стоит? — Давай сделаем так, – Тэхён заводится, как танк, готовый к атаке, — ты не будешь лезть не в свое дело и не мешать мне идти по своим делам. Тэхён обходит его, больше не намереваясь продолжать беседу, и отдаляется. Сокджин опускает руки с груди и оборачивается: — Слышал, у старика Чона наводка не в пользу японцев? — Меня это не интересует. — Нашим удалось найти кое-что в архивах. — Вот и сам разгребай в этом. Меня не впутывайте. — Там нашли клад с сокровищем. Тэхен застывает на полпути с болезненной гримасой из-за ноющей левой ноги, и почему-то после слов бывшего коллеги перед его глазами возникает фигура его матери, сидящей на полу – рыдающей и закрывающей ладонями заплаканное морщинистое лицо. Она не хочет покидать чужие земли, которые когда-то приютили их после побега с родины из-за японских войск, желая умереть здесь – рядом с надгробием своего покойного мужа, но она не может сказать об этом прямо своему сыну, хотя Тэхён догадывается, смотря в ее нерешительные глаза. А он, наоборот, на этих землях задыхается. Как будто застывшая картина, где изображен каждый его изъян, раскол ужасного прошлого и непростительных решении, погубивших несколько жизней. Каждая содранная кожа на его губах, ободранная кожа на ногтях, шрамы на его теле и потрескивание в его душе. Матери, слоняющиеся по берегу залива, подобно призракам, и не принявшие правду по сей день, все еще ждут возвращения с океана того, кто больше не вернется. Нерастраченная тоска по тому, кто покинул свою семью и пообещал вернуться домой, но не сдержал слово. Бесконечные слезы, которые теперь никто не может вытереть и сказать: «Я вернулся». Отцы, закопавшие пустые гробы в память ушедшим, матери с разрывающими на части душами, братья и сестры, и жены, оставшиеся без своих родных. Тэхён не хочет снова видеть всё это. Да, возможно, он полный эгоист, но он не может больше каждый день просыпаться от кошмара, в котором люди, произносящие его имя один за другим, как молитву на устах, тонут в слезах своих родных, ожидающих их скорейшего возвращения. Это причиняет ему сильную душевную боль. Руки нескольких десятков человек душат его, когда он просыпается до потери сознания. Эти призраки прошлого преследуют его на каждом шагу, перехватывают каждый вздох, заставляя содрогаться крупной неконтролируемой дрожью и захлебываться горькими слезами. Океан, который он давным-давно покинул, снова зовет его в свои объятия. Прошлое зовет его убить там, где он должен был умереть несколько лет назад. И то, что он сейчас жив, — это не удача, а преследующая карма, которая не успела забрать его тогда. Если это действительно так, то Тэхён принимает этот вызов. — Я ожидал, что ты придешь, но не думал, что так скоро, – командир Чон смотрит на свои карманные часы, нахмурив кустистые брови. Он похлопывает себя по большому животу, встает со стула, поправляет тёмно-синюю форму и выдыхает. По какой-то причине Тэхен допускает мысль, что старик расслабился после его неожиданного появления в его кабинете и даже выдохнул с облегчением. Значит, старик действительно ждал только его, и он был уверен, что Тэхен придет после недавнего разговора, потому что у вдоха в здание его без лишних вопросов пропустили, и даже оповестили, что командир Чон получил повышение и его кабинет теперь находится на третьем этаже. — Давайте быстро по делу, пока я не передумал. Командир Чон застывает из-за холодного общения Тэхёна, затем он ожидаемо хмыкает, а на лице появляется кривая ухмылка, не предвещавшая ничего хорошего. — А ты все такой же, каким был тогда, – он обходит свой рабочий стол, подходит к длинному столу, примыкающему к его столу для совещаний, – все такой же циничный и вспыльчивый, но все же решительный и остроумный, раз все таки пришел ко мне, – и рукой предлагает Тэхёну сесть на любое удобное место, а сам садится напротив, скрестив руки на поверхности стола и глядя ему в глаза. Тэхен садится на стул, вытягивает левую ногу, кладет локоть на спинку стула и откидывает голову назад, чувствуя, как раскалывается голова. — И что вы на этот раз уловили на берегу? Опять какие-то останки Веселого Роджера? — В точку, – командир щелкает пальцами и нетерпеливо ерзает, взрываясь от мысли, что Тэхен сам улавливает суть, не подозревая, что днем один из его подчиненных растрепал часть его планов. — Но на этот раз все правда. — И вы так уверены в этом? – Тэхён опускает голову и наклоняет ее вбок. — Опять будете клоунами на глазах у японцев. — Этот случай – исключение, – скалится командир, на что Тэхён корчит брезгливую рожу. — Вот, смотри, - из-под завала помятых бумаг он вытаскивает сверток, который с виду выглядит, будто пролежал где-то под землей и пожелтел, и тычет в лицо своему молодому собеседнику. Тэхён переводит незаинтересованный взгляд с лица командира на картинки протянутой бумажки с оторванными краями. — Это еще что? — А ты читай. — Тут на голландском. Командир отбирает бумагу и тычет пальцем куда-то на западной точку в Тихом Океане на нарисованной карте. — Это клад. — Старик, черт возьми, вы же не ребенок, – возмущается Тэхён, сморщившись и откинувшись на спинку стула. Однако командир Чон его не слушает: — Вот прямо в этой точке в близь у остров Кирибати сто лет назад вместе с сокровищем затонул пиратский корабль «Покровитель Вихря» под командованием того самого Гираарда. «Цунами» будет готово к отплытию на днях, если сейчас дашь ответ. За находку тебя ожидает большое вознаграждение. Тэхен хмурится, впиваясь взглядом в карту с отметкой в определенной точке Тихого океана. Конечно, он догадывался, что этот старик, в таком возрасте и пережитом им прошлом, на фоне длительного стресса начал сходить с ума, но снова взяться за идею найти клад и уйти с позором перед японцами? — Возглавить экспедицию на борту «Цунами» на поиски – подождите, – пиратского корабля, затонувшего сотни лет назад у островов Кирибати, предположительно груженного золотом, чтобы опередить японцев? Вы совсем спятили, командир? — Не-не-не, – старик пренебрежительно махает пальцем буквально перед своим носом, чтобы дать понять, что Тэхён тут ошибся. — Возглавить экспедицию после случившегося на «Икеатрис» я тебе больше не дам. Будешь главным помощником капитана. Слегка приоткрыв рот от удивления, Тэхен уставился на командира, который расплавился на стуле, говоря прямо ему в лицо, тем самым снова унижая его и открыто обвиняя в виновности в давней трагедии. — Что? Старпомом? — В противном случае я бы никогда никому не доверился, а ты опытный в наших делах в Тихоокеанских краях. Только тебе можно доверить такое важное дело, Тэхен. — Я все равно не могу найти смысл в ваших словах. Я давно отказался от океана. Тэхен мгновение наблюдает за взглядом командира, который не собирается отказываться от своего плана и смотрит на него с безумным вызовом, и понимает, что у него нет выбора. Называя себя тоже таким же сумасшедшим, Тэхён опрокидывает голову назад, окончательно обдумывая свое решение, и снова смотрит на застывшего старика, ожидающего от него предпочтительно положительного ответа. — И кем же приходится этот капитан? – последнее слово выходит каким-то ядовитым, словно укус шипящей песчаной гадюки. Старик Чон несколько секунд утопает в песке молчании, словно прячется от этой гадюки, и как-то подозрительно уклоняется от прямого ответа. — Младший лейтенант по фамилии Чон, – говорит он спустя некоторое время, на что Тэхён, ожидавший такого расклада, презрительно хмыкает. Он подозревал в таком истечении событий. Эти связи и родственники на одинаковым посту. Таким же был и Тэхён, а сейчас остался с больной ногой и травмированной душой до конца своей жизни. — Но спешу предупредить, у него один из высших звании, однако он не опытен в краях тихого океана, и… — И называет себя младшим лейтенантом морского флота, смешно, – завершает за него Тэхён, у которого на лице ни тени веселья. — …и поэтому больше доверяю тебе, хоть и не могу дать управление над экспедицией. Тэхен со вздохом проводит дрожащей ладонью по своему лицу, затем по макушке и затылку, снова останавливаясь на лице, прижимает ладонь ко рту, пытаясь взвесить все «за» и «против» и думая, правильно ли он поступает. — Времени мало, Тэхён. Подумай до завтрашнего утра.