Остров затонувших кораблей

Ближе к ночи Тэхен массирует бедро левой ноги, которое все еще беспокоит его, а другой рукой ковыряется в супе, слегка сгорбившись над тарелкой с глубоким дном и излучая угрожающую ауру, и долго над чем-то думает. Его чумазое лицо никогда не выражает эмоций, словно высеченное из камня, уголки поджатых губ опущены. Он не задерживает зрительный контакт и всегда избегает компании людей, но именно сейчас он не обращает внимания на то, как сидящий за одним столом Сону набрасывается на кусочки куриного мяса, которыми любезно поделился Хосок. — Вау, спасибо, сэр, – Сону сияет и ерзает, чтобы Хосоку было удобно есть, из-за того, что он левша и не хочет беспокоить старшего работающей левой рукой. — Когда мы найдем сокровище, у меня будет достаточно денег, чтобы прокормить семью, – он мечтательно тянет, получая одобрительный кивок от Хосока, а Тэхён перестает массировать ногу и замирает, как будто его ударили сзади по голове. Сону обращает своё внимание на него. — А вы, сэр, с какой целью плывёте за сокровищем? Цель. Конечно. Она была. Сокровище было предназначено для его мамы, чтобы она не страдала от бедности и от продажи своего любимого дома, как последней ниточки, связывающей ее с отцом. А вот цель... Он никогда не забывал, почему решил отправиться на плавание, несмотря на болезненные воспоминания, связанные с океаном. Вот только навязчивое поведение нового капитана, из-за которого он испытывает к нему смешанные чувства, затуманивает и отдаляет его от достижения этой первоначальной цели. Пусть это звучит абсурдно, но только это остаётся как последний вариант. — Чтобы положить всему конец, – говорит он и ловит устремленные на него удивительные пары глаз, эти двое уже перешли к другой теме, в то время как Тэхён витал в своих размышлениях. — Сону рассказывает о том дне, когда он попросил нашего капитана взять его с собой на корабль, – говорит Хосок, тычет вилкой с кривыми зубьями в сторону мальчика, затем подцепляет ею картофелину в своей тарелке. Тэхен сначала поднимает усталый взгляд на Хосока, затем вопросительно смотрит снизу вверх на Сону, ожидая ответа, почему Хосок знает о нем то, что он знает капитана, и мальчик просто пожимает плечами. — Капитан мне разрешил рассказать ему. В конце концов, я не обуза для команды. Я выполняю все их поручения, помогаю в камбузе. — Так вот, – пожёвывая кусок картошки и отложив вилку на стол, Хосок кладёт скрещённые локти на стол, приближается ближе к центру и внимательно смотрит на Тэхёна, пытаясь его заинтриговать разговором, — наш капитанчик оказывается буквально вырастил нашего Сону. — Зачем ты мне это рассказываешь? – искренне не понимает его Тэхён. — А за тем, – Хосок тычет пальцем, поманив его движением, что Тэхён смотрит на него, забавно двинув радужками глаз, — что он кажется хорошим человеком. Это у тебя какие-то тараканы в голове, – Хосок несколько раз постукивает этим пальцем по своей голове. — Как только видишь, как человек испытывает к тебе хоть что-то, то ты тут же кладешь руки на штурвал и уплываешь навстречу закату. Помнишь, ты... – он делает паузу, осторожно переводя взгляд на Сону, который делает вид, что занят едой, но на самом деле слушает с интересом, хотя и не показывает этого, — что ты проделал такое с одним человеком и не возвращался с океана до тех пор, пока он не потерял всякую надежду и не переехал. Тэхён недовольно фыркает и качает головой, словно послушал бред сумасшедшего, и снова утыкается на свою тарелку, чтобы бесцельно ковырять в ней. Хосок определенно говорит не о Соен, дочери женщины по соседству. — Вернёмся лучше к нашему капитану, – говорит он. — Давай не будем о нем, – просит Тэхён, не поднимая голову. — Ты чего кипишуешься? – возмутительно выпрямляется Хосок. Он не должен пытаться свести его с Чонгуком. Они разные, несовместимые люди, к тому же, Чонгук не испытывает к нему никаких чувств, кроме того, что он хочет просто... подружиться? — Простое упоминание о нём меня нервирует, – Тэхен тихонько постукивает по дну тарелки зубцами вилки, издавая неприятные звуки. — Да что ж такое, – Хосок отбирает у него вилку, и Тэхён мрачно поднимает на него глаза сквозь обросшей чёлкой. — Сону, – обращается тот мальчику рядом с собой и, поймав его заинтересованный взгляд, криво кивает головой в сторону Тэхёна, — скажи ему что-нибудь про капитана. Вдруг передумает. — Ну, капитан очень добрый. Он всегда нам помогает, заботится. Зимой помогает дрова колоть, меня с собой за город иногда берет, сестрёнке он нравится, и маме он нравится. Она в восторге от капитана. — Вот видишь? – Хосок переводит ликующий взгляд на Тэхёна, который всё ещё сидит каменным, апатичным лицом, как самый злобный дяденька с улицы. — Женщины от него в восторге. — Надоел ты со своими... – Тэхён поднимается с места под два недоуменных взглядов собеседников, не пристроившись к ужину, и направляется к лестнице на верхнюю палубу. — Аппетит мне испортил. На верхней палубе немного холоднее, чем в кубрике. Тэхен кутается в куртку и набрасывает на голову капюшон. Волны от ветра громко бьются о борт корабля. Миллиарды звезд сверкают в безлунном небе и притягивают взгляд своей невероятной красотой. Тэхен взбирается на нос корабля, находя дорогу с помощью трех масляных ламп, оставленных другими моряками. — Пф, женщины в восторге, конечно, – он фыркает и совсем не хочет признаваться, что именно это слово вывело его из себя. Становится мерзко от собственной ревности. Он плюхается на ящик, стоящий рядом с фок-мачтой, прижимается спиной к мачте и покачивает правой ногой, чтобы чем-то себя занять, и, запрокинув голову, смотрит на звезды. «Цунами» укачивает его, и шум волн звучит для его ушей как успокаивающая колыбель. Он уже очень давно не чувствовал себя так хорошо на борту, а теперь так привык к этому за три недели. Он будет очень скучать по морским путешествиям, неуязвимому океану, легкому бризу и безграничной свободе. Очень жаль, что так получилось. Как бы он ни старался, он не может избавиться от чувства тяжести, которое топит его в океане в каждом кошмаре, а наяву забирается в его сознание и шепчет, одобряет, подталкивает. Он всегда находится в состоянии апатии и безразличия. С каждым днём он теряет смысл своей жизни. Кошмары, эти косые ненавистные взгляды, тысяча обвинений в его сторону, образ тех, кто умер из-за него, чувство вины за их смерть. Неизвестно, сколько времени он провел на носу корабля, по нижней палубе сновали какие-то матрасы, и никто из них не заметил его присутствия, странно, что они даже не обратили внимания на тусклый свет масляных ламп, ведь такое нельзя оставлять на борту. Может быть они думали, что дежурный там был. Может быть, они подумали, что там был дежурный. Тэхен почему-то не думал. Он сам присмотрит за лампами и погасит их, когда вернется обратно в каюту. — Так и знал, что ты здесь. Тэхен рефлекторно опускает голову и смотрит в сторону источника голоса. Когда он видит Чонгука, то взволнованно сглатывает слюну, тут же отводит взгляд и, как ни в чем не бывало, снова возвращает свое внимание к звездному небу. Интересно, зачем он понадобился Чонгуку? Капитан определенно искал его, и теперь делает вид, что не проверял каждый уголок корабля в поисках своего помощника, а сразу же подошел к носу, зная, что найдёт того, кого искал. «Зачем мне это на всю голову?», – думает Тэхён. — Я тебя искал, – Чонгук повторяет и открыто говорит ему об этом, пытаясь привлечь внимание Тэхёна. — Ну и зачем? — Ты какой-то странный в последнее время. — Я всегда был таким, – Тэхен хмыкает и в том же опрокинутым положении наклоняет голову в его сторону. Обеспокоенное выражение на лице Чонгука заставляет его обмякнуть и избавиться от желания обращаться с ним грубо и холодно и от прочих негативных мыслей. Глаза не врут. Сколько раз он будет разумно отрицать все чувства, глаза, как только увидят перед собой кого-то, кто более чем симпатизирует ему, не увидят ничего, кроме него. До сегодняшнего момента Тэхён никогда не представлял, что после пренебрежительных отношений и грубых слов Чонгук вдруг начнет пытаться сблизиться. И это пугает его еще больше, потому что все было намного проще, когда Чонгук был на расстоянии. Когда они ненавидели друг друга. Не только Тэхён изменился за эти дни, ну и Чонгук тоже. — Не хочешь мне рассказать, что тебя беспокоит? – Чонгук осторожно подходит к нему. «Ты беспокоишь», но: — Не хочу. Они долго смотрят друг другу в глаза, растворяясь в нависшей тишине, словно пытаясь уловить что-то в этом взгляде, и никакие слова не могли бы выразить то, что с ними сейчас происходит. Тэхён пытается прочесть хоть что-то в его глазах, сомнения всё ещё терзают его. Или, может быть, попробовать? Доказать себе, что у него нет никаких чувств к Чонгуку, и он сможет подавить желание поцеловать его. Если Чонгук против этого, тогда пусть он ударит его, может быть, это наконец-то приведет его в чувство. Он сделает это насильно, прежде чем узнает истинное отношение Чонгука к нему, потому что он не хочет знать отрицательный ответ. В противном случае, он уже полностью потерял голову из-за Чонгука, стараясь не думать о нем. Ему сейчас хочется просто смотреть в эти глаза и понимать насколько он сумасшедший. При тусклом свете ламп возле чужого лица он медленно опускает взгляд на чонгуковы губы. Мягкие на вид, розовые с оттопыренной нижней губой. Предвкушающие мысли, которые автоматически появились в его голове, заставляют его сердце биться еще сильнее от волнения, и Тэхен облизывает губы, отводит взгляд и неглубоко дышит. Наверняка, Чонгук заметил это. Тэхён выпрыгивает с ящика на палубу на правую ногу и медленно подходит к бушприту. Молчит несколько секунд, бесцельно смотрит на темную гладь океана. Ветер откидывает капюшон с его головы, и его волосы развеваются. — Думаю о том, что завершу своё путешествие. — А что будешь делать потом? – интересуется Чонгук и присаживается на освободившееся место после Тэхёна. Он ещё не понимает, о чем ему говорят. — Ничего. Я не думаю, что есть что-то еще после завершения всего. — Почему же? Ты всегда такой пессимист? – Чонгук ёрзает, чтобы расположиться поудобнее на ящике. — Какой есть, – хмыкает Тэхён и равнодушно поджимает плечами. — Ты можешь поделиться со мной, – кивает Чонгук. — Не беспокойся, – и поднимает обе руки, — старику я ничего не скажу. — Там не с кем будет поговорить. Я не собираюсь помогать тебе вернуться в порт на обратном пути. Решение уплыть в океан стоит мне жизни, – говорит Тэхён холодным голосом. Он уверен в своих словах. Чонгук замирает. Ему наконец-то доходит смысл его слов. — Ты... ты знал, что уплываешь без мыслей о возвращении домой, – пораженно озвучивает он со вздохом свою догадку, попав прямо в яблочко. На его лице застывает ошеломлённое выражение. — Я не собирался возвращаться. Если мы найдем хоть что-нибудь, то, пожалуйста, передайте награду моей матери и скажите ей, чтобы она не продавала дом, как она хотела. — Но это безрассудно. Ты думаешь нелогично, поддавшись эмоциям. Тэхён поворачивается лицом к Чонгуку и делает медленные шаги в его сторону. — Честь дороже жизни, позор страшнее смерти, – повторяет он свои слова. — Мне нужно избавить их от страданий. Меня мучили эти мысли в течение четырех лет, но элементарное чувство страха ошеломило меня, и я не осмеливался, поэтому часто бывал в горах, чтобы меня наверняка никто не нашел. — Ты бредишь, – мотает головой Чонгук и его взгляд меняется. — Поступаю эгоистично? – горько усмехается Тэхён, предполагая о чем думает Чонгук. Он сам тоже так думает. — Хочешь сказать, что я собираюсь повторить судьбу своего отца? Сделать то же самое, что и он сделал? Стать тем, кого ненавидел? Оставить маму одну? — Нет, – Чонгук снова качает головой, и его голос звучит мягче. — Ты просто... Ты просто сбит с толку. Запутался. Тебе трудно справиться с этим в одиночку. Тебе трудно быть в одиночестве. Тэхен молчит и смотрит на него. Чонгук сразу все понимает, если что-то идет не так, и знает, что сказать. И самое главное, он говорит то, что думает, без корыстных намерений, не пытается скрыть факты, свое мнение. Он умеет заботиться о чужих чувствах, если испытывает к нему более тёплые отношения. Хосок, кажется, сегодня упомянул кого-то, от кого Тэхен стремглав уплыл и исчез на полгода где-то на забытых берегах Тихого океана. И Хосок всегда прав, ведь знает его с детства: Тэхён никогда не интересовался девушками в романтическом плане. И он сбежал от своего бывшего, который после нескольких мгновений близости признался в своих чувствах, как и пара предыдущих объектов прошлых неудачных отношений. И Тэхён признаётся, что проблема в нём самом. Он вернулся в порт в страхе и волнении за содеянное, без сожаления и каких-либо взаимных чувств к своему бывшему, и обнаружил, что тот устал ждать его возвращения и переехал на остров Киритимати. «Может быть, так будет лучше», – подумал он тогда, и думает так же сейчас, когда смотрит на сверкающие глаза Чонгука в темноте. Тэхён понятия не имеет, каким жалким он был до встречи с Чонгуком. Совершенно незнакомый человек выпотрошил всю его душу, которая была ранена в течение стольких лет. Как же ему было спокойно жить в одиночестве без Чонгука. Если это его последняя попытка, то... Упираясь коленями на ящик, Тэхен останавливается перед Чонгуком и оказывается немного выше его, глядя на него сверху вниз. Прямо в глаза. В самую глубину души. Он снова сомневается во всем, что чувствует, и в том, что происходит сейчас. Упускает тонкую мысль о том, что, возможно, ему следует остановиться, а не продолжать, чтобы не натворить глупостей, но, внимательно заглядывая в глаза Чонгука, он запоздало понимает, что пути назад нет. Он уже в клетке. Споткнулся и утонул. Чонгук с таким же сияющим взглядом и не собирается отодвинуться ни на дюйм из-за его сильной близости. Тэхён поддается либо к самовнушению, либо чужой обманчивой положительной реакции, которую он принял за взаимность. Он опирается одной рукой о мачту прямо над головой Чонгука, наклоняется ближе, обхватывает его подбородок широкой ладонью и пальцами сжимает обе щеки, заставляя слегка запрокинуть голову и посмотреть ему прямо в глаза. — Подожди секунду, – он шепчет просьбу с замиранием сердца, прежде чем, воспользовавшись чужим замешательством, впиться в его губы и прикрыть глаза. Он скользит губами по чужим, создавая мягкое горячее трение, и ловит теплое дыхание Чонгука. Это взбудораживает его еще больше и отбрасывает все сомнения к черту. Сердце замирает от предвкушения и глухо стучит в груди. Всё было не так, как было на самом деле. Всё было не так, как он себе представлял. Все чувства были заперты внутри него, потому что он не мог этого показать и был сбит с толку из-за этого, теперь у него в животе клубится вихрь. Он понимает это, когда Чонгук, словно внезапно приняв решение, перемещает руку к его затылку и легко надавливает, отвечая ему таким же напором. Тэхёну кажется, что он пьянеет, и он целует Чонгука более чувственнее, медленно переходя на импульсивные движения, теряя от этого голову еще сильнее. Как же ему все таки нравится Чонгук. Тэхен плюет на все вокруг, на последствия своего смелого, необдуманного поступка. Он не чувствует ни прохладного морского ветра, ни сильного покачивания корабля, отдаваясь приятным ощущениям близости. Тёплая ладонь Чонгука всё ещё покоится у него на затылке, притягивая к себе и поглаживая кожу, и тут появляется вторая рука и сжимает в кулак его волосы. Тэхён меняет положение их головы, сумев найти время глотнуть воздуха. — Подожди ещё, пожалуйста, – отчаянно умоляет он, боясь спугнуть момент, о котором грезил в последнее время, и на мгновение ему кажется, что Чонгук улыбается прямо в ответ на поцелуй из-за этого. Тот факт, что Чонгук отвечает ему, сносит крышу. Жар приливает к лицу, и кончики пальцев немеют, желая усугубить ситуацию, но больная левая нога начинает ослабевать, и Тэхён медленно наклоняется вбок, пытаясь удержать равновесие и не потерять из виду пойманную бабочку с ладони. Значит ли это, что Чонгук испытывает к нему те же чувства? Тэхен перемещает руку с чужого подбородка до его шеи, обрывает поцелуй и медленно отстраняется, чтобы посмотреть в глаза Чонгука, которые тот судорожно приоткрывает, и он видит, как что-то теплое, светлое и возбужденное искрится в глубине этих глаз. Тэхён прижимается к его лбу, и прерывисто дышит, ловя его горячее дыхание. Его сердце не может перестать биться так сильно, и Тэхену кажется, что сквозь шум океана он слышит биение сердца Чонгука в ритме своего собственного.

******

Тэхён прижимает ладонь ко лбу, используя ее как козырек для защиты от яркого солнца, и оглядывает верхнюю палубу прищуренными глазами. Поверхность голубого океана покрывается мелкой рябью, играя с солнечными бликами, и пена образовывается вокруг борта корабля. Красота этой земли не имеет себе равных. «Цунами» шумно движется на юго-запад как и планировалось. За горизонтом виднеются небольшие, едва заметные очертания островов. Похоже, что самым крупным из них является остров Киритимати. Они приближаются к Полинезии. Остров Феникс в Кирибати находятся в паре дней отсюда. Хосок стоит на носу корабля и разговаривает с матросами, что-то им объясняя, жестикулирует руками, прикрывает один глаз и водит ладонью по воздуху, очерчивая тихоокеанский горизонт. На этот раз он не избегает Чонгука. На этот раз его избегает Чонгук. Он совсем не выходит из своей каюты и не показывается никому в глаза. Тэхён даже не собирается бегать за ним и решает оставить всё как есть. Он терпеть не может навязывать кому-либо своё существование. Однако он прекрасно осознаёт последствия своего действия и признаёт, что несёт большую ответственность за своё поведение и не отступится от этого, никуда не убежит. Тэхён понял, что он на самом деле чувствует к Чонгуку, и это больше не пугает его, а заставляет чувствовать себя свободным от сомнений в себе. И независимо от того, как он относится к Чонгуку и как принимает свои чувства к нему, он не откажется от своего желания не возвращаться домой. Ни влюбленность в человека, ни любовь к своей матери не могут заставить его передумать, сдаться и вернуться домой. Наверное, это действительно звучит абсурдно. Но Тэхён до сих пор не может простить себя. Он все еще чувствует себя виноватым перед Хосоком, отчаянно притворяется раздраженным и молчаливым, но на самом деле хочет спрятаться от него. Хосок не испытывает к нему враждебных, ненавистнических чувств, но и прошлой дружбы у него к нему тоже нет, поэтому их объединяет только прошлое, которое они пережили вместе. Он хочет извиниться перед ним, но этого недостаточно. Ни один из них не почувствует облегчения. Затем ему придется найти всех близких людей из своей команды, которые были с ним на борту «Икеа́триса», покаяться перед ними и рассказать им всю ситуацию того дня. И только получив от них хоть какой-то ответ на свои угрызения совести, он сможет простить себя. — Будешь мыться? Я присмотрю за ситуацией. К нему подходит Хосок, который чешет указательным пальцем один глаз, но случайно натыкается на мокрые толстые веревки, лежащие на палубе, споткнувшийсь и чуть не упав вниз. — Чёрт. — После остальных, иди первый, – кивает ему Тэхён и убирает руку со лба, щурясь от ярких солнечных лучей. Погода теплая, и все решили помыться от ощущения, что с головы до ног покрыты обветренной морской солоноватостью, запахом пота и грязи на теле. Хосок послушно кивает и отходит обратно. Тэхен смотрит на матросов, которые поливают себя водой из деревянной бочки маленьким ковшиком прямо на краю борта и громко разговаривают между собой, затыкая друг друга и разражаясь заразительным смехом. Маленький, худощавый, но высокий ростом Сону теряется в толпе нескольких людях. Все они разодетые по пояс, их брюки закатаны выше колен. Остальные моряки вряд ли были бы рады его компании. Тэхен, покрытый шрамами на теле и хромой ногой, как он выразился, от неудачного падения, добавит еще больше напряжения. Кроме того, он ненавидит толпу. Как только моряки отходят от борта и расходятся кто куда, Тэхен берет одно из ковшей и смотрит на дно бочки. Воды осталось очень мало. Обычно капитан и его помощники довольствуются первыми, чтобы им хватило воды, однако Тэхён сейчас уступил, желая оказаться здесь один. Он снимает пиджак и жилет, оставляет их на поверхности сложенных толстых веревок, а затем расстегивает пуговицы на бежевой рубашке, которая давно запачкалась. Теплая ткань его свободной рубашки скользит по коже и падает на палубу. Тэхён снимает свои морские ботинки и укорачивает штанины до колен. Вьющиеся, отросшие пряди волос на затылке щекочутся на ветру от призрачных ощущений вчерашних прикосновений. Он наклоняет бочку так, чтобы вода со дна собиралась в одном месте при наклоне, и набирает воду в ведро, после чего выпрямляется и выливает нагретую солнцем воду на левое надплечье и закрывает глаза, мгновенно ощущая тепло. Тэхён задирает голову к небу, и теплая вода бежит по его шее вниз до живота, впившись в ткань штанов. От тяжелой работы на борту и постоянного пребывания на палубе на соленом ветру при переменах погоды его кожа на огрубевших руках отшелушилась, образовались микротрещины. Тэхен о чем-то думает, смотрит куда-то за горизонт океана, прищуривает глаза и проводит ладонью левой руки от шеи до самого запястья другой руки, когда чувствует чей-то взгляд на себе. Оторвавшись взгляд от океана, Тэхён поворачивает голову через плечо и ловит взгляд, скользящий по его телу с головы до ног. Чонгук стоит у двери капитанской каюты, прислонившись спиной, с подпертой к ней одной ногой и скрещенными на груди руками, заставляя Тэхёна нахмуриться. И он понимает, что Чонгук стоял там очень долгое время. И не выглядит каким-то потерянным, после того как его спалили за подглядыванием.