Амалия. Простая жизнь и непростая судьба.

Гросс Призен 1895 г. На дворе был май. Все вокруг цвело и благоухало. Земля отдавала соки растениям, а те в благодарность распускались нежными цветами. Скоро у всех шестиклассников первое причастие, а потом и взрослая жизнь. Хотя формально школа должна была быть восьмилетней, но все ученики расходились после шестого, предпочитая работу подмастерьями и помощь семье пустому сидению в классах. Амалия последние два года училась вместе со всеми. Фрау Габек совсем одряхлела и не могла продолжать учить девочку, а фройляйн Штрехенмайер три года назад неожиданно для всего Нестерзетца вышла замуж, да еще за чеха, сына местного врача успев за три года стать предметом ненависти всех школяров и их родителей. Замужество стало формальным поводом к увольнению. Если нарушение учительского целибата простили в свое время доброй и отзывчивой фрау Габек, то заносчивой Хексенмайер никто таких уступок давать не желал. День ее замужества стал праздником для всех детей. Амалия торопилась в школу, утром она успела заскочить к фрау Габек и занести ей молоко и свежие булочки. И сейчас сняла башмаки и шла в школу торопливым шагом. Ей казалось, что так выйдет не просто быстрее, она чувствовала как сила земли перетекает в нее, переполняет и вот уже не а силах удерживаться разливается красивым напевом. У нее красивый, чистый и звонкий голос, который нравится молодым девушкам и парням и вызывает раздражение у хозяек, видимо напоминая им об ушедших беззаботных днях. — Эй, Амалия, Амалия да постой же ты, погоди, — на углу стоял Йоханн Баушке, старший брат ее одноклассницы — Чего тебе? Анна что то забыла? Давай быстрее, я передам. Только быстро, я тороплюсь, — с некоторым раздражением ответила Амалия. Йоханн своим появлением буквально спустил ее с небес прервав гармонию со стихией. — Нет, это вот тебе. Ты потом посмотришь, пока в сумку положи. Ну это, беги давай, а то точно опоздаешь. Амалия передернула плечами, взяла неуклюже упакованный сверток и сунула его в сумку. Только на большой перемене, доставая сверток с бутербродом она развернула подарок. Это оказалась формочка для печенья в форме четырехлистника. Ну да, страстью фрау Габек была выпечка, а у Амалии открылся талант. От фруктовых пирогов до рождественских имбирных печений. И в эту зиму она даже смогла на этом немного заработать. Деньги она отдала Ильзе в качестве подарка на рождение второго ребенка. А что, печенки в форме клевера и зеленая глазурь. Это должно понравиться. Можно попросить Ильзе продать их в магазине. За этими мыслями девочка даже не подумала о самом Йоханне, долговязом ученике жестянщика. Ильзе была вне себя. Утром она наконец-то закончила плести кружевную перелинку, украшения на платье для первого причастия и решила занести ее к матери. И тут обнаружилось что платья просто нет. Праздник через две недели, кто возьмется за пошив в такие короткие сроки. Ильзе ярилась на мать, но Эмма безучастно смотрела в пустоту и казалось вообще не понимала о чем речь. Подхватив начинавшего куксится четырехлетнего Петера и яростно качая орущую Марту, Ильзе вихрем вылетела из дома. Первым порывом пойти в мастерскую отца. Но поостыв она пошла на Почтамт и отправила телеграмму тетке в Прессбург. Ярославль, 1895 г. - Василий Александрович, прекратите ради бога ходить из угла в угол. У меня от вашего хождения положительно начнется мигрень, - Ольга Францевна сидела на стуле в гостиной, прямая как палка и с мукой в лице смотрела за метаниями мужа. Тот в свою очередь, заложив руки за спину ходил как заведенный из угла в угол. Лишь начав говорить, он останавливался и возмущенно всплескивал руками. -От меня? От меня?! То есть я, а не ваш сын являются причиной вашей мигрени?! Да каков наглец. Сметь заявить мне, что в седьмой класс гимназии он не пойдет, а переведется в реальное? В реальное, к купцам и мещанам?! Каково? Инженером он решил стать. И все ради чего? Ради блага Отечества? Нет милостивая госпожа, ради купеческого кармана Селиванова! - Ах, если бы вы так возражали, когда Мария записалась на женские курсы для сестер-акушерок, возможно и с Петей было бы все иначе, - припустив железа в голос проговорила Ольга. Если вы решили дать всем детям выбрать свою судьбу, то Петя не должен стать исключением. А сейчас простите, пойду проведаю Елену. Кажется вчера вечером ей нездоровилось. На самом деле, считавшийся в семье рохлей Петя, принял это решение прошлым летом. Когда будучи в усадьбе, помогал со сбытом цикория сыну купца Селиванова, владельца ростовского цикорного завода. Митя, презрительно именуемый отцом "тот самый" пару раз взял его на завод. И там Петя влюбился в механизмы. Заметив интерес паренька, старший Селиванов посетовал, что мол выучился бы он на инженера, не пришлось бы терпеть вечно недовольного немчуру Краузе. И мальчик, давно изнывавший от ожидаемой его юридической стези, внезапно ухватился за эту мысль как утопающий, хватающийся за соломинку. Кстати об утопающих. В семье Голодецких для мужчин было два пути, либо военного либо чиновника. Карьера военного была для него закрыта. Два года назад, он вытащил из озера тонувшую Еленку, попутно наглотавшись холодной воды. Девочка считалась в доме слабой и болезненной, поэтому все бросились растирать и переодевать ее, оставив мальчика без внимания на несколько минут. Именно они стали роковыми, тяжелая ангина и как следствие проблемы с сердцем. Как то само решилось, что пусть идет по стопам Николая, который недавно женился на дальней родственнице матери и переехав в Петербург завел весьма успешную практику. Конечно сам Василий Александрович желал для сына государственной службы, но понимал, что для провинциальному дворянину в столице не подняться выше жалкого и по статусу и по жалованию чина титулярного советника и был по своему доволен судьбой Николая. Неожиданно дело решил его недуг. В очередном споре, Василий Александрович вдруг заметил посиневшие губы сына и внезапно осознал что может потерять его насовсем, а не только с точки зрения общественной пользы и сдался.