Амалия. Простая жизнь и непростая судьба.

Пресбург 1899 г. Во всем Прессбурге не было девушки, настолько равнодушной к своей красоте, как Амалия Розенберг. Тяжёлые каштановые волосы, были собраны в высокую строгую прическу, и лишь непослушные завитки выбивались на затылке, будоража воображение юношей. Но холодный взгляд синих глаз из под темных ресниц замораживал, и стушевавшись они продолжали свой путь. - Амалия, вы же это нарочно придумали, открыть кофейню на первом этаже. Знаете же плутовка, что добрая часть посетителей приходит сюда исключительно ради вас, - в который раз проговорил доктор Семёнов и с удовольствием отметил как румянец проступил на щеках девушки. Борис Григорьевич вот уже как год жил здесь в Прессбурге, в пансионе Вильды. Его единственный сын связался с народовольцами и порвал с семьей. В последствии был осуждён на каторгу. До сих пор Семёнов с ужасом вспоминает день приезда в печально известный Орловский централ. Не ужасами самодержавия был поражён доктор, а собственным сыном, который отказался выйти к отцу и заявившем, что в мещанине Семёнове он такового не признает. Жена к тому времени уже умерла и вот продав все имущество и выгодно вложив полученные деньги, Борис Григорьевич зажил жизнью скромного рантье в Прессбурге. - Что вы доктор, - картинно возмутилась Амалия, - просто скажу вам по секрету, не все постояльцы такие ответственные как вы. В основном все живут недолго, и платят по-малу. А так, мы хотя бы держимся на плаву. И это была чистая правда. Если бы не кофейня, Вильде просто пришлось закрыть пансион, столь мизерны были доходы от него. Сама идея пришла ей в голову в Вене, куда они с Вильдой приехали за неделю до отъезда Урсулы с семьей в Петербург полтора года назад. Тетушка возмущалась блажью племянницы, желавшей перепробовать все пирожные в модных венских кофейнях. Но Амалия не просто пробовала. На вкус она пыталась понять как их готовят и по возвращении весьма разнообразила своей ассортимент. Ещё полгода пришлось уговаривать Вильду на то чтоб " из приличного пансиона сделать проходной двор". В итоге, под неоспоримыми цифрами дебетов и кредитов,приведенных Амалией, тетя сдалась. Кофейня была отдана на откуп Амалии, которая очень грамотно организовала место, где по утрам кроме ароматного кофе и выпечки, подавались простые завтраки, пользующиеся популярностью у холостых служащих. - "И выделялась она среди подруг сердечной искренностью, естественностью и отсутствием кокетства" , - с улыбкой процитировал доктор, смотрите Амалия, возможно среди танцоров сегодня вы встретите своего эрцгерцога Йоганна - произнес Борис Григорьевич и улыбнулся, когда окончательно смущенная девушка скрылась на кухне. Танцы и пение были одной из отдушин Амалии ещё в Грос Призене. Особенно ей удавался кеттентанц в котором она была ведущей. И сейчас, наблюдая за красивой девушкой в темно-зеленой юбке, кипельно белой блузке и черном фартуке , плавно двигающейся в начале цепочки, Йорг не мог скрыть своего восхищения. Вот она красота и простота немецкого танца, думал он. Куда до нее разодетым в перья и кружева, кружащимся в изысканном вальсе венским жеманницам. На следующий танец Йорг стал в пару приглянувшейся девушке. Спутница оказалось немногословной, назвалась Амалией и казалась вообще не заинтересованной в знакомстве, что ещё больше разогрело его. А услышав ее поющей "In einem kühlen Grunde" он понял, что не сможет расстаться с ней этим вечером, не заручившись обещанием новой встречи. Новая знакомая не пригласила его проводить ее до дома. Но это не помешало ему держась на некотором расстоянии следовать за ней. Тем более она шла в центр, а значит им было по пути. Парочку подвыпивших словаков, идущих им навстречу он заметил первым, издалека.Одеты они были в жилетки и ноговицы, хотя были явно не деревенского происхождения. Йорг ускорил шаг и внутренне подобрался . - pozri aké je kura bez majiteľa, хохотнул один из них и ухмыльнувшись ущипнул девушку за руку. Опешившая Амалия встала как вкопанная. - Смотри Томаш, кажется ей понравилось твое обращение, ишь глазки вылупила, - скаберзно ответил спутник. - Убирайтесь прочь отсюда, - от волнения голос Йорга немного подрагивал, прочь я сказал - О погляди Маттей, оказывается у немецкой гусыни и гусак имеется. Иди своей дорогой парень, кончилось ваше время. На этой земле мы хозяева, хорошенько советую тебе это запомнить, - не отводя взгляда заявил тот, кто назвался Томашем. - Пошли с нами цыпа, - потянул Амалию за плечо Маттей. Ощутив, что ее кто то тянет, Амалия с криком опустила тяжёлый жестяной поднос на обидчика. Тот охнул, но хватки не ослабил. В ту же секунду вмешался Йорг и завязалась драка. Словаки ретировались спустя пару минут, уступая силе парня. - О господи, у вас кровь на лице. Встаньте под фонарь я посмотрю, - Амалия на удивление быстро взяла себя в руки и только небольшая дрожь в руках и погнутый поднос напоминали о пережитом. - Ничего страшного, просто царапина. Не такое пришлось переживать. Он не кривил душой. Жизнь действительно не баловала молодого Йорга Кройца. Он рано остался сиротой, перебивался поденой работой в родной долине Вахау, ходил с рыбаками по Дунаю. В девятнадцать, накопив денег на дорогу подался в Вену. Работал где придется, то строителем, то землекопом. Благо император Франц Иосиф заботился, чтоб такой работы у подданных было вдоволь. Это же не венгры и не евреи, которые то стремились к титулам, то к искусствам и стараньями которых Габсбурги ещё держались на плаву. Немецкоязычных поданных можно было ни в грош не ставить. Толку от них как от грязи под ногами. Вот и теперь он в этом убедился лишний раз. - Чем же они вас так ударили, молодой человек. Наверняка кастетом. Бровь аж вывернуло. Но ничего. Заштопаю. Шрам конечно будет, но думаю дамам понравится, - подмигнул хлопочущий вокруг Йорга доктор Семёнов. - Амалия, мне нужна свеча, тонкая игла и шелковая нить. Ну и что нибудь покрепче. И рану обработать и чтоб молодому человеку не так больно было. Спустя пятнадцать минут все было закончено. От выпитой в качестве обезболивающего сливовицы и от удара, Йорг несколько поплыл и по настоянию Семёнова, остался до утра в пансионе. Он попробовал протестовать и просить доктора довести его до дома, где ребята, работающие с ним на ремонте железнодорожного полотна снимали комнату, но доктор так бурно протестовал, что Кройц сдался. Амалия знала, что доктор по русской привычке любит чай. Заварив ему и себе по чашке чая, она села напротив, подперев голову рукой. Она была папиной дочкой и разбудить тетку, чтоб высказать ей пережитое, даже не приходило девушке в голову. Михель был далёко и увидит она его не раньше Рождества. А вот русский доктор - Знаете, вот я думаю, бог создал большой и чудесный мир. А люди все его делят, делят между собой. Уродуют, а поделить не могут. Да и как поделишь? Вот допустим я, где мое место? - О чем ты детонька? - О себе. Вот я немка. Родилась в Судетах. Выходит, что я австрийка? Не выходит. Мои корни в Моравии и Богемии, но и она не Германия. А в Германии как и в Австрии у нас никого нет. А эти люди... сегодня, они сказали, чтоб я убиралась к себе с их земли. И вот я спрашиваю, где это к себе. Вам не понять герр доктор, вы из великой страны, которая принимает и уважает всех, - с горячностью говорила Амалия, не замечая скептического выражения лица Семёнова, - да, я знаю об этом. Моя двоюродная сестра живет в Санкт-Петербурге. Она писала с каким уважением и почтением их приняли. - Эх молодость, - прервал монолог девушки Борис Григорьевич. Вся проблема в том, что своих много, оттого и не ценят. У нас русских, у вас немцев. А стоит немцу в матушку Россию пожаловать, так он диковина, оттого и обхождение имеет. Да и у вас тоже самое, вот я тому пример. Эх душенька, нет справедливости в этом мире, одни страдания. А сейчас ступай спать. Я приберу здесь. И за неожиданного постояльца заплачу, не стоит тетушку волновать почем зря. Ступай дитё, доброй ночи.