Умри или убей...

— Мисс Грейнджер, не ожидала от вас столь наплевательского отношения к учёбе, — профессор Макгонагалл сдвинула брови на переносице и посмотрела на меня с недовольством, — как вы можете пропускать столь важную тему… — Строгиформ, заклятие превращения совы в театральный бинокль, — скучающим тоном ответила я, не смотря на профессора, — в повседневной жизни вряд ли пригодится. Потому что в театрах и так достаточно биноклей, а у бедной птицы после таких издевательств отпадёт всякое желание работать почтальоном. Но, если хотите, могу изобразить его на ближайшей подопытной. — Если считаете, что прочитав заранее учебник, вам не нужно вникать во все тонкости магии, то вас это не красит, — сложив руки на груди, она пождала губы в тонкую полоску. — Строгиформ, — взмахнув палочкой по кривой, заканчивающейся острым пиком вниз, я направила небольшое количество манны в объект зачарования. — Похвально, мисс Грейнджер, — тут же смягчилась строгая профессор, — весьма недурно, особенно для первой попытки. — Выскочка, — ядовито протянул Малфой, сидящий через проход. — Могу тебя в хорька превратить, видимо, тебе понравилось быть белым и пушистым, — кинув на того пренебрежительный взгляд, я вернулась к своему прерванному занятию. По какой-то необъяснимой для себя причине, лишь разменяв четвёртый десяток, я поняла, что косметические чары и мода, вообще-то, придуманы для облегчения нашей жизни, а не для глупых и наивных дурочек наподобие Лаванды Браун. Сосредоточенно перелистывая страницы глянцевого журнала, я пыталась понять, что надо изменить в себе, чтобы больше походить на нормальную ведьму. Все же последние слова Уизли сильно задели моё самолюбие и гордость. Как оказалось, недостаточно быть просто умной женщиной, которая стремится изменить мир. Как выяснилось, чтобы к тебе относились нормально, в первую очередь ты должна представлять собой красивую обложку. А что там под ней таится, не так уж важно. Как бы я не напрягала память, так и не смогла вспомнить ничего полезного, что могло бы привести лохмы на моей голове в божеский вид. Как же глупо я смотрелась с вороньим гнездом на голове. В тридцать ухаживать за собой оказалось весьма просто, если есть деньги. А в сорок так вообще красота: все вокруг тебя бегают и сами в ножки кланяться готовы. Вспомнив своё роскошное темно-синее платье на одно плечо с россыпью кристаллов и жемчуга, с тоской поняла, что так и не надела его. До сорока не хватило двух месяцев… Теперь же мне предстояло в свои шестнадцать лет как-то самостоятельно решить эти грандиозные проблемы, при этом не имея ни денег, ни влияния. А в любой салон, работающий для аристократов, мне путь заказан. Даже на порог не пустят. Вроде бы двадцать лет прошло с битвы, а народ так и не ассимилировал в плане магии и технологий. Как же слепа я была и наивна. Не зря Джинни назвала меня тупой. Под собственным носом не замечала ничего, а уж кичилась тем, как умна и дальновидна. Что приведу этот мир к его величайшему расцвету. Дура! Одним словом… И другого сказать о самой себе в сложившихся обстоятельствах не могла. От невеселых мыслей меня отвлекла неожиданно прилетевшая на парту записка. Удивлённо осмотрев класс, поняла, что напрямую никто не наблюдает за мной и моими действиями. Пожав плечами, кинула на клочок пергамента диагностирующее заклятие и, не найдя никаких признаков темной магии или проклятий, смело развернула. Красивый, витиеватый почерк мог принадлежать лишь одному человеку из всех возможных вариантов. К тому же эти ровные буквы так долго снились мне в кошмарах, что я готова была поставить всё своё состояние на то, что Малфой корябал их в спешке и даже с отчётливо заметной ленью. И всё же это интриговало… «Ты что решила превратиться в красотку? Боюсь, даже все журналы мира не способны на такой подвиг. Сделать из зубрилки нормальную леди))». «А ты решил поиграть в крестную фею и помочь мне с преображением? Не ожидала от Малфоя столь бессмысленного благородства. Прям рыцарь на белом коне… Ха!» «Если кто и способен на такое, то я…» «Ой, сейчас от умиления расплачусь… Ещё скажи, что от щедрот душевных плеснёшь мне фамильного зелья, чтобы в сто пятьдесят я выглядела чуть младше твоей матери, которой на тот момент под двести будет». «ОТКУДА?» «Не бесись, а то сейчас сердечко ещё не выдержит, инфаркт хватит, ты-то зелье ещё не пил». «Не беси меня!!!!!!! ОТКУДА!!!!» «Предлагаю сделку». «Слушаю!» «Помогаешь мне попасть в салон «Эфейя», а взамен я на веки вечные забуду не только про зелье вечной молодости, но и про фальшивый сейф за парадным портретом». «Я тебя придушу!» «Тогда ещё и в лучший бутик «Энолайза», в котором одевается твоя матушка. Я же не прошу за меня платить. Туда могут попасть только аристократы с родословной, уходящей корнями аж в прошлое тысячелетие, если не дальше)) Небольшая же услуга)». «Хорошо, пока ты молчишь обо всём… Так уж и быть, буду рыцарем на белом коне… Но не думай, что разговор закончен». «Непременно)))». — Я вам не мешаю? — голос профессора Макгонагалл прервал столь увлекательную переписку. — Простите, — хором ответили мы и отвернулись в разные стороны. Напоминание профессора Макгонагалл лишило меня столь удачно подвернувшегося шанса понять, что же такое из себя представлял Малфой. Ведь только за его смерть Джиневра Уизли была мне искренне благодарна и даже милостиво ответила, что последний из двадцати восьми любимец магии. Но почему последний-то? Вон, куча народу: тот же Слизнорт, который в следующем году будет у нас зелья преподавать, кичился своим статусом и, вообще, тыкал носом всех и во вся. И ему не мешало ничего… А тут прям какая-то загадка века. Да, за свои сорок лет я ни разу не интересовалась историей магического мира и древними традициями. Кажется, только сдохнув под издевательствами лучшей подруги, я наконец-то оценила слова профессора Снейпа касательно того, что дальше учебников и сухих фактов я ни черта не знала. Вот… Как теперь с ним спорить, когда это реально так было. Ничего же не интересовало. Считала себя умнее всех, а на деле меня использовали все, кому не лень, и даже лучшие друзья. Смех Гарри и Рона за спиной заставил скривиться. Если Поттер ни в чём таком замечен не был, то мой собственный муж совершенно неожиданно предстал в совершенно ином свете. Сколько раз он мне изменял? Сотни? Каждый раз падал на колени, молил о прощении, говорил, что алкоголь попутал память. А я прощала… Как дура гладила его по рыжим кудрям и прощала… Не дура ли? Дура! И, если бы открыла глаза раньше… Поменялось бы хоть что-то? Ведь у меня была его фамилия… Уизли – одна из двадцати восьми магических семей, появившихся на континенте ещё до сотворения магического общества. Вписалась бы я в это всё, не имея намёка на древнее происхождение? Безродная и одинокая… Выкинутая на обочину жизни, я могла лишь двигаться вперёд. И не разводилась с ним я по той же причине. Если вокруг Джинни или вдовы Малфоя постоянно крутились мужчины, то меня они не замечали. Игнорировали и не общались больше необходимого. Я считала это уважением и своим статусом министра магии. На деле же… Меня не считали за человека, с которым джентльмен и аристократ мог бы рядом постоять. Вот это злило… И в то же время проясняло всё. Тряхнув головой, постаралась выкинуть эти воспоминания на помойку… Вот только не выходило. Они прилипчивой плёнкой льнули к душе и отдирались с огромным усилием. Подобно промокшим кровью бинтам, которые практически спаялись с раной натёкшей сукровицей. И больно, и понимаешь, что надо бы поменять, но духу не хватает рвануть одним движением. Тут помощь нужна… Тот, у кого рука не дрогнет содрать застывший сгусток и посмотреть на то, как кровь с новой силой начинает струиться по коже. Людей, способных на это, мало… По пальцам одной руки пересчитать можно. И мы в очередной раз вернулись к Малфою. Вот, кто точно смог бы и с дьяволом в центре преисподней устроиться с комфортом. Такому покажи палец, а он по задницу руку оттяпает и скажет, что так и было. По крайней мере, мне на собственной шкуре довелось пережить всю хитрожопость этого семейства. Посадили его и то из-за ерунды, до какой смогли докопаться. А там уж под шумок, когда пыль улеглась, отправили на расстрельную. Сама своей рукой подписывала и думала, что сделала мир капельку лучше. Дура… В очередной раз убедилась в этом. Чтобы такого, да на выводе средств в офшор взяли? Три раза ха! Только в тот момент меня это не волновало. Теперь же нервное напряжение достигло своего апогея и начало подбираться к горлу холодными и цепкими лапками паники. Второй раз умирать совершенно не хотелось. Мне и в первый не очень-то зашло. Так что я бы предпочла воздержаться от экспериментов подобного рода и оставила бы своё мнение при себе. Но теперь, зная историю наперёд, мне не хотелось её повторять. До всех событий оставалось ещё два года. Несколько лет на то, чтобы придумать и решить, как поступить со знаниями, которые хранились у меня в головушке. Шантаж аристократов — малая часть оного… Тряхнув головой, прогнала пагубные мысли и сконцентрировалась на уроке. Если резко начну менять характер, каждая собака это заметит. Надо вспомнить, какой я была в шестнадцать… От этого теперь зависела не только моя жизнь, но и перспективы дальнейшего сотрудничества с Малфоем. Как оказалось, выгодно иметь на коротком поводке отпетого мерзавца, который не желал, чтобы его тайны становились достоянием общественности. Тем более лучше, пока это не зубастая акула, с которой я десять лет бодалась в палате Лордов, а лишь мелкий и наглый хорёк, чьи зубы только-только оттачивались на других. Мысли в очередной раз вернулись к тому, с чего началось моё утро. Перерождение, второй шанс, попаданчество – называйте как хотите. Но суть заключалась в том, что мне его дали. Всё исправить… Или превратить в ещё большую трагедию? Этим вопросом я задавалась с самого утра. Ведь полноценных планов директора и семейства Уизли я не знала. А обрывочные воспоминания прошедших сорока лет – смутное подспорье. К тому же жизнь Министра Магии была насыщенной и плодотворной – за всем так просто не уследить. Оцепенение и осознание всего и сразу обрушились на мои хрупкие плечи. Им нужен был Гарри для исполнения плана, им нужна была я в качестве ширмы и им не нужен был Малфой, слишком влиятельный и сильный маг. Последний из двадцати восьми… Эта фраза в очередной раз царапнула сознание и скатилась холодной волной в желудок. Что же такого могло приключиться в будущем, что для этого они не побрезговали использовать меня и грязные методы. Точнее, я не уверена, что в этом всем была хоть капля искренности и правды. Одна сплошная ложь! Не выдержав такого напряжения, первой потянулась за листом бумаги. «Почему вас называют священными двадцатью восемью?» «А ты решила примкнуть к темной стороне?» «Не ёрничай, тебе не идёт… И вообще, я серьёзно. Ни в одной книге не написано, откуда это пошло и почему не могут появиться ещё священные семьи. Это же глупо: не только же в родословной дело!» «Грейнджер, тебя что с утра по голове ударили?» «Почему?» «Ты, вообще, осознаёшь, кому и что пишешь прямо посередине урока? Не боишься, что ваша Маккошка взбесится?» «Ну, это будут её трудности… И всё же почему именно двадцать восемь? И почему ты последний из двадцати восьми? Ведь есть же куча представителей других фамилий. Те же Уизли, хоть и с печатью предателей крови, но всё же Уизли». «Предлагаю сделку)))». «Ответную?» «Расскажешь, кто проболтался, я оторву ему голову и, так уж и быть, расскажу тебе о том, как появилось двадцать восемь великих семей». «Тогда тебе придётся оторвать голову самому себе! Могу даже магией поклясться, что ты сам обо всем мне рассказал))». «Ты сейчас решила поиздеваться надо мной столь идиотским способом? Шутка не смешная. Я бы никогда не забыл того, что рассказывал о фамильных тайнах постороннему!» «Секрет за секрет? Идёт?» «Слушаю». «Ты рассказываешь мне настоящее положение дел, а я тебе о том, откуда знаю твои тёмные тайны и ещё половины из здесь присутствующих. А после уже поговорим. Какая там сторона, светлая или не очень…» «А ты решила переиграть всех и завести свою собственную? Слушай, мне уже даже интересно, какой чёрт тебя укусил за задницу, что ты начала такие выкрутасы» «Как я и сказала, секрет за секрет…» «Ой, ладно, так уж и быть, согласен послушать твою тайну и решить, достойна ли она того, чтобы поведать столь необразованной дурочке о великом начале этой эпопеи, длинною в сотворение магического мира». «Сколько пафоса, прям не передать словами((». «А ты на самом деле думала, что, подписывая договор с дьяволом, рискуешь остаться белой и пушистой зайкой?» «Ой, ой, ой)))». «Что смешного?» «Ещё неизвестно, кто из нас двоих в конечном итоге окажется дьяволом!» «Тебя послушать, так ты на себя роль самой отчаянной злодейки современности примерять собралась». «Твою тётку точно не переплюну». «И всё же что такое с тобой произошло за одну ночь, что из инфантильной заучки ты превратилась в это? Мне реально интересно». «Начни уже ставить знаки препинания! Я не должна угадывать твои завихрения в голове!» «Посмотрите на неё)))». «И всё-таки ты согласен на мои условия?» «Хорошо, давай попробуем найти точки соприкосновения и разобраться в этом вопросе. Видишь, даже точку поставил». «Малфой…» «Что Грейнджер?» «Бесишь!!!!!» «Ну, это ты затянула подобного рода разговор. Я, вообще, преспокойно слушал вашу кошку драную и не собирался отвлекаться от урока. Теперь же не узнаю, как превращать сов в театральный бинокль. Оцени степень моего страдания)))». «Мне даже интересно, в каких условиях такой высокомерной заднице, как ты, потребуется подобное заклинание? Когда сова в очередной раз притащит посылку со сладостями?» «Кстати, хорошо, что напомнила, ты сладкое ешь?» «Это с чего-то я его не должна есть?» «Да чёрт вас баб знает... Вон ни Паркинсон, ни Гринграсс не жрут и только фыркают, когда я пытаюсь запихнуть в них пирожки». «С зельем?» «С зельем…» «К чёрту Паркинсон и мелкую Гринграсс, давай, я всё сожру и те, которые с клюквой, и те, которые с ананасами. Особенно согласна за четверых хомячить те, которые с курагой и изюмом». «Я посмотрю, у тебя губа не дура…» «Так я, в отличие от них, знаю, какие туда зелья напихала твоя матушка, которая, на минуточку, бывшая Блэк и которую в гневе обходят даже самые отмороженные Пожиратели. Когда леди Малфой изъявляет желание злиться, мне кажется, спокойным остаётся только твой отец… Привык… Бедный!» «Я с тебя не могу, это блин ходячий анекдот, слушай, а что делаешь в субботу?» «А ты ради чего интересуешься? Скинуть меня с лестницы и закопать под плакучей ивой, чтобы никто и никогда не нашёл?» «Вообще-то, у меня были другие планы… Но и твой звучит весьма интересно, можем попробовать его, если первоначальный вариант тебя не устроит». «И какой же был у тебя?» «Как думаешь, твоего рыжего кондрашка схватит, если послезавтра, допустим, в одиннадцать утра одна ведьма составит мне компанию и сходит на променад до деревни?» «Ах-ха!!!!!!!» «Итак?» «Там всю школу эта самая кондрашка хватит. Малфой зовёт на свидание не кого попало, а меня… Черт! Это будет шоу века». «И какой же ответ я услышу?» «Ладно, так уж и быть, ради сердечного приступа у Джинни, которая по тебе соплями исходится, разрешаю тащить свою тушку на свидание!» «Тогда в субботу в половину одиннадцатого у входа». «Идёт))».