И я бы тебя встретил на рассвете, взглядом через лобовое и провел бы презентацию альбома, Пока ты будешь делать фото, улыбаясь непокорно, ароматами мне раздирая горло.
Когда я вновь заваливаюсь на кухню, она кажется слишком шумной. Здесь третьекурсники играют в бутылочку на желание. Крис больше не обжимается с той самой брюнеткой и я чувствую, как с плеч падает тяжелой груз. Не будь здесь так людно, можно было бы услышать мой громкий вздох облегчения. Здесь пахнет потом, алкоголем и травкой, дурманящей голову. Я слышу звуки вращающейся бутылки и замираю, уставившись на своего друга. Он смеется, виднеются едва заметные ямочки на щеках, а губы блестят от только что выпитого пива. Мои губы трогает легкая улыбка. Хочется ненавидеть его, бить кулаками в грудь, чтобы он наконец понял. Хочется стереть с лица его эту ехидную улыбку, лишь бы он больше ни на кого так не смотрел. Но Крис смотрит. В окружении своих друзей, счастливый и беззаботный. Не знающий о моих чувствах. Разговор с Магнусом закончился около двух часов назад. За это время я решила продегустировать все вина в этом доме. Я только и успевала, что наблюдать, как Вильде меняет красные пластиковые стаканчики в моей руке. Моя пятая точка отказывалась подниматься с мягкого диванчика в гостиной, а Хэлеруд лишь хихикала рядом, подливая красную жидкость. Я успела выучить весь репертуар песен, который крутил какой-то худощавый парень, включая одну и ту же музыку по уже третьему кругу. Время перевалило уже за полночь и многие стали расходиться. Дом пустел, по полу гостиной переливались разноцветные круги от диско-шара, висевшем на потолке. Вильде уснула прямо на диване, удобно умостившись на моем плече. Я благополучно отправила ее домой на такси, а сама пошла искать выпивку. Мои ноги гудели из-за огромных каблуков, поэтому я оставила их на входе, босыми ногами ступая по теплому паркету. Я ловлю взгляд Шистада на себе и градус алкоголя в моем организме дает о себе знать. Думаю о том, почему он все еще не в постели с Кэтрин. Думаю о том, что она все же красивая. Длинноногая, с роскошными волосами до поясницы и ухоженным маникюром. Как-то я наткнулась на ее страничку в инстаграме. Несколько сотен подписчиков, идеальная лента в профиле, состоящая из профессиональных фотографий. Было видно, что она старается выглядеть для людей совершенной. У нее это получалось отлично, в отличие от меня. Я смотрю на своих ногти, которые были покрыты лишь прозрачным лаком. Мои волосы постоянно завивались и путались, а цвет был скорее ржавым, чем медно-рыжим. Мой профиль в социальной сети можно было назвать хаосом. Он был закрытым и я не была богата большим количеством подписчиков. Я чуть ли не каждый день постила туда бессмысленные фотографии, начиная с красивого заката и заканчивая снимками с подругами. Каждый пост я любила подписывать ванильной цитатой из тиндера и считала это произведением искусства. Я не была такой идеальной, как Кэтрин. Крис улыбается, а мне хочется уйти. Что я и делаю. Хватаю первую попавшуюся бутылку со столешницы, толком не прочитав название. Похоже на шампанское, судя по блестящей этикетке и приятному сладкому запаху. У бассейна никого нет и я плюхаюсь прямо на бортик, рассматривая своего друга на ближайшие несколько минут. И вправду, это оказалось шампанское. Мои голые ноги тут же оказываются в теплой воде и я благодарю небеса за то, что бассейн оказался с подогревом. Здесь темно, лишь гирлянда, играющая теплыми огоньками на потолке. Музыка приглушенно играет в гостиной за выдвижной дверью и я глубоко вздыхаю. Мои легкие наполняет свежий воздух. Становится хорошо. Тело покрывается многочисленными мурашками, а идея надеть легкий топ кажется мне уже не такой уж и классной. Я чувствую, как кто-то накрывает меня олимпийкой, а уже потом карие глаза рядом. Крис садится сбоку, закатывая края черных джинс. Он погружает ноги в воду и снова переводит взгляд на меня. Шистад до чертиков пьян. Его зрачки расширены, должно быть, курил дурь, а улыбка не сползает с лица. Что же ты творишь со мной, Крис? — А где же твоя ненаглядная девушка? — мой язык развязан и я делаю глоток приятной жидкости из бутылки. — Сбежала с карнавала? — Ты игнорируешь меня? — парень пропускает мой вопрос мимо ушей, вопросительно ведя правой бровью. — Я писал тебе весь день. — Была занята, — я пожимаю плечами, а у самой на груди вновь появляется тяжелый груз. Кто же знал, что с Крисом будет одновременно тяжело и приятно находиться рядом. — Останешься сегодня у меня? — он салютует мне баночкой пива и делает несколько глотков. — Предки уехали на несколько дней. — Твоя девушка будет против, — я задумчиво пялюсь на воду, медленно шевеля ногами. — Я была бы против. — Да что ты заладила, Мун, — Шистад вдруг смеется и облокачивается на локти. — Она не будет ревновать. Она не такая. — А какая она? — мои глаза становится стеклянными, а горлышко бутылки в руки начинает потеть. — Расскажи о ней. Не знаю, зачем я вообще задала этот вопрос. Чтобы сделать себе еще больнее? Чтобы окончательно загнать в угол, не находя в последствии выхода? Чтобы что?! — Она космическая, — Крис мечтательно прикрывает глаза и закусывает нижнюю губу. Я знаю это его выражение. И оно не сулит ничего хорошего. — Мне кажется, что я влюбился, Мун. Представляешь? — Она на столько хорошо делает тебе минет? — я стараюсь перевести все в шутку, но чувствую, как что-то тяжелое бухает у меня прямо в пятки. Мои далеко упрятанные чувства. Вот оно что. — Сегодня, перед вечеринкой, — начинает Шистад. — Она решила поиграть в медсестру и больного в постели. Я никогда еще так охринительно не кончал. Этот ее костюм для ролевых игр. — Можешь не продолжать, — я наигранно смеюсь и это похоже больше на неудавшийся смешок. — Какие у нее глаза? Вопрос был с подвохом. Крис всегда говорил, что мои глаза — целое произведение искусства. Я всегда смущаюсь, краснею, а он говорит, что ничего красивее еще не видел. Он читал мне поэмы про то, что готов в них утонуть, а я бы с радостью своим взглядом его утопила. Только вот кажется, что Шистад спокойно плывет по течению, крепко ухватившись за спасательный круг. Он сравнивал цвет моих глаз с изумрудом и все время называл лисой. Они были зелеными. А какие глаза у его Кэтрин? Я все еще не понимаю, почему так наивно верна Крису. Казалось бы, я давно могла бы найти себе парня, но что-то не клеится. Либо клей-момент такой хреновый, либо в жизни что-то явно не складывается. Стоит мне с кем-то познакомиться, в моей голове тут же заседает мысль о том, что я его предаю. Если так и дальше думать, я буду одинокой до самой старости. Кто знает, может Крис станет холостяком на пенсии? Я начинаю смеяться. Глупо. — Знаешь что, Мун? — Шистад ложится на кафель, раскидывая руки в разные стороны. — Ее глаза такие же, как это ночное небо. — Он тянет меня за руку и я падаю рядом. И в правду, красиво. — Иногда мне кажется, что в ее глазах сверкают такие же звезды, как и здесь. Мне становится невыносимо больно и я почти что до крови прикусываю внутреннюю часть щеки. Как так, Крис? — Но я готов поклясться на чертовой крови, что ни чьих глаз красивей твоих еще никогда не видел, — он смотрит на меня своими расширенными зрачками и не перестает улыбаться. Мне кажется, что я заново влюбилась в него. — Твои глаза как два больших изумруда. В них с блеском отражается наш мир. Они зовут на бесконечный пир, где громко славят каждого кумира. Я неотрывно смотрю на него, как очарованная, а щеки уже прилично горят. Мой друг, кажись, даже не моргает, продолжая вспоминать строчки стихотворения. Я качусь в самую бездну, когда он вот так смотрит на меня, заставляя окунуться в теплую реку из его ласковых слов. Уже совсем не холодно. Мурашки исчезли, а тело наливается приятным теплом и маленькой толикой наваждения. Мне становится невероятно хорошо и всему виной рядом лежащий брюнет, красиво излагающий знакомые строчки. Он часто читал мне этот стих. — От губ твоих исходит аромат. Они готовы милого коснуться. Пока же милый — спелый виноград, ему сейчас все лавры достаются, — заканчивает тот и вновь переводит взгляд на усыпанное звездами небо. — Знаешь, что я сказал своим друзьям, чтобы уйти от них? Они заставляли меня играть в бутылочку, пока не закончится все спиртное в этом доме. — И что ты же ты сказал им? — я смотрю на него полной заботы глазами и мне начинает казаться, что они наливаются слезами. — Сказал, что соскучился по своей жене, — он громко смеется, кладя мою голову себе на плечо. — Они сразу поняли, что я говорю о тебе. Сказали, что Ромео несомненно должен идти и покорять свою Джульетту. — Ты назвал меня своей женой? — я утыкаюсь носом в его грудь и перестаю дышать. Слышу лишь стук его сердца. Мне вдруг очень сильно хочется его поцеловать. — Знаешь, — Крис как-то по-семейному целует меня в макушку. — Я даже готов жениться на тебе. Когда-нибудь. — Ты просто пьян, — я хихикаю, а мои губы моментально пересыхают. Я настойчиво прячу свои полыхающие чувства далеко подальше, стараясь не поддаться искушению. — Я серьезно, — Шистад начинает перебирать мои волосы, а я готова уснуть прямо в его руках. — Когда мне будет лет сорок и я буду окончательно разочарован в девушках, я подарю тебе самое красивое кольцо с огромным бриллиантом. Ты будешь готовить мне свои блинчики с малиновым джемом на завтрак и провожать на работу. А я буду приносить тебе каждый вечер букеты цветов и твое любимое печенье с кусочками шоколада. Буду сочинять тебе стихи, носить каждый день на руках и не сомневаться в том, что я самый счастливый человек в этом гребанном Осло. — Крис, — я пытаюсь встать. Шистад пьян и несет полную чушь. Конечно, мне безумно приятно от его слов, но и больно одновременно. Что-то все равно не дает отдаться мне тому, о чем он говорит. Этому просто не бывать. Мы с Крисом ведь никогда не будем вместе. — Лежи, Мун, — он еще крепче прижимает меня к себе и я чувствую, как от парня пахнет дорогим парфюмом и древесными сигаретами. — Я бы пролежал так всю свою жизнь. — Мы ведь не можем уснуть здесь, — я с осторожностью обвиваю его талию своими ледяными ладонями, носом утыкаясь в шею своего друга. — Я ведь мог бы испортить тебя, — я затылком чувствую, как он хмурится, задумчиво пересчитывая те самые звезды на ночном небе. — Я даже хотел как-то переспать с тобой. — Он смеется и я ощущаю приятную вибрацию. — А потом я понял, что ты для меня, как сестра. Родная и любимая. Я никогда не смогу позволить себе ничего лишнего. Его слова словно пощечина. Шистад всегда держал дистанцию, не смея переходить грань между дружбой и «я тебя сейчас трахну прямо здесь, Мун». Он никогда не позволял себе дотрагиваться до меня, ведь я сама когда-то выставила условия. Раньше он и вправду мог перейти границы. Крис мог в шутку шлепнуть меня по заднице, укусить в шею или же открыто пялиться на мою пышную грудь, совершенно этого не стыдясь. После этого я выставила ему условия. Никаких рук, Крис. Потому что тогда я утонула бы вместе с ним. Возможно, я сама виновата в том, что поставила ему запреты. Я испугалась. Я не знаю, какого это. Быть вместе с ним. Чувствовать его губы на своих. Чувствовать его в себе. Крис был моим первом парнем, с которым я почувствовала себя по-настоящему нужной. У меня никогда не было никого в постели и он знал это. Возможно, это его и оттолкнуло. Возможно, он тоже боится. Его руки, сжимающие талию, глаза, смотрящие прямо в душу, а-ля «я сейчас сожру тебя до самой последней косточки и ничего от тебя не оставлю». Я часто представляю себе, как он целует меня. Так нежно и трепетно, будто бы я являюсь его воздухом, жизнью, чертовой святой водой. Иногда мне хочется, чтобы он поцеловал меня так, будто бы это наш финиш. Будто бы он никогда больше не увидит меня. Боже, я даже представляла первый секс с ним, частенько заливаясь пунцовой краской. Все это казалось мне идеальным и я знала, что давно пора снять с себя розовые очки. Крис не способен на такую ваниль, не будет дарить пышные букеты цветов и уж тем более не станет дарить мне валентинки с музыкальными открытками. Мы никогда не поженимся. Я уверена, что наши дороги рано или поздно разойдутся и дружба прекратится. Я придумала для себя сказку с умопомрачительным принцем в главной роли, только вот конкретно проебалась. Крис явно не походил на роль доброго и беззаботного парня. Скорее, он был злодеем, разрушая мои мечты. Черт бы тебя побрал, Кристофер Шистад, который все умеет рушить. Я ведь для него, как сестра. Это даже звучит смешно! — Ты никогда не думал о том, что я сама хочу, чтобы ты испортил меня? — алкоголь в моей голове говорит за меня, иначе я бы никогда не ляпнула такого. — Я бы сделал тебе больно, — парень ласково гладит меня по голове, а в уголках моих глаз начинают скапливаться слезы. Как хорошо, что он не видит моего лица. — Я бы изменял тебе. С девушками все по-другому. Я никого не умею любить. Никого, кроме тебя. А я не хочу терять тебя только из-за того, что мой член не смог удержаться в собственных штанах. Мне кажется, что я горю в аду. — Эва, ты, — брюнет сосредоточенно смотрит в одну точку, запинаясь, будто бы пытаясь найти в своей голове необходимые слова. — Ты единственный человек, которого я не хочу терять. Я готов не видеться с матерью хоть всю жизнь, но только не с тобой. Знаю, что никогда не говорил тебе этого. Первая слеза катится по моей щеке и я прикрываю глаза, пытаясь унять дрожь во всем теле. Мне кажется, что все это ночной кошмар. Если это все же сон, то он самый дерьмовый из тех, который я когда-либо видела. Кто-нибудь, ущипните меня, лишь бы я только проснулась. Пробудилась от этого безумия, которое со мной происходит. Крис сначала ведет себя со мной, будто бы я ему младшая сестра, не замечая, что я по уши влюблена в него. Ходит ко мне, как в свой родной дом, смеется с моих тупых шуток и вгоняет в краску, когда флиртует. А затем переворачивает мнение о себе вверх дном, наводя там полный беспорядок. В моем сердце полный бедлам. Я смотрю на него стеклянными глазами. Крис всегда относился ко мне особенно. Я знаю, как он общается с другими. Он может с легкостью принять участие в стычке с другой бандой в школе. Он совсем не думает, когда его кулаки в кровь разбиты, а довольная улыбка расползается на его лице, походя больше на безумную. Шистад не раз рассказывал мне о том, что получает от этого удовлетворение. Ни одна девушка в Осло не доставит ему такое наслаждение, как драки. Его родителей ни раз вызывали в школу, а тем и наплевать вовсе. Его отец вечно отмахивался, напоминая, что это проблемы сына. В школу всегда приходила Миссис Шистад. Вся такая красивая и статная женщина, стойко выдерживающая недовольства учителей. А их сыну тоже плевать. Плевать на дорогие машины, которые достаются ему за то, что он просто существует. Плевать на богато разодетых девочек, которые вешаются на него, будто он самый желанный кусочек сладкого торта. Крис ценит в этой жизнь лишь время. Он улыбается, а я думаю о том, как ему достается все так просто. Безусловно, главную роль сыграла его внешность. Он, не стесняясь, может встречаться сразу с двумя девушками, разбивая тем сердца. Он может заняться грязным сексом прямо в школьном классе, откуда доносятся громкие стоны. Его давно должны были исключить за такие проделки, но у Шистада слишком влиятельные родители. Удача сама идет к нему на своих двоих, поднимая белый флаг.***
После нашего последнего разговора проходит больше недели. Мне кажется, что проходит целая вечность. Я старательно пытаюсь отвлечь себя от навязчивых мыслей, занявшись учебой. Даже подрабатываю репетитором для маленьких детей после школы, изучая с ними норвежскую литературу. После такого «душевного» разговора мы с Крисом больше не общаемся. Я сваливаю все на то, что парень занят постройкой своих новых отношений. Они ходят за ручку с Кэтрин по школе, сидят вместе в столовой, а девчонка и рада, что сидит на коленях у самого красивого парня Ниссена. Шистад присылает мне их фотографию с кино на выходных, где они счастливые поедают попкорн на последних рядах. Слухи в школе распространяются быстро. Многие шепчутся о том, что Крис изменился. Встал на путь истинный и не трахает теперь все, что только может двигаться. Все говорят о том, что Кристофер влюбился. — Ну надо же, — Нура щурится от яркого солнца, щелкая мятной жвачкой. — А Крис кажется не таким уж и бабником, когда нашел девушку. Сегодня понедельник. Холодает и все начинают закутываться в куртки и пальто, пытаясь согреться. Мы сидим с Нурой на заднем дворе школы, дожидаясь начала занятий. Блондинка крутит в руках бумажный стаканчик с кофе, купленный неподалеку. Она в открытую смотрит на брюнета, стоящего у своей машины на парковке. Он далеко, поэтому не сможет заметить наших заинтересованных взглядов. Шистад в одной черной джинсовке, из-под которой выглядывает привычная белая футболка. А рядом вездесущая брюнетка, чуть ли не повисшая на его плече. — Как думаешь, — продолжает Сатре, заинтересованно разглядывая новоиспеченную пару. — Сколько продлятся их отношения? — Понятия не имею, — я копошусь в рюкзаке, лишь бы чем то заняться. Мой взгляд еле отлипает от лучшего друга. Все выходные я провела в собственной комнате, утопая в учебниках. Я пыталась выжить из школьного материала по максимуму, игнорируя новые посты в социальной сети от Криса. Поедала арахисовую пасту, прыская от смеха от смешных моментов из фильма, не обращая внимания на приходящие сообщения подруг. Они ни один день пытались вытащить меня из дома, приглашая прогуляться. Присылали фотографии из кафе с грустными смайликами о том, что скучают. Я примеряла платья в своем гардеробе, переслушивая все альбомы One Direction. Готовила маме лимонный пирог, пачкая всю кухню мукой и раздражаясь, что тот все же умудрился подгореть. Всю неделю общалась по видеосвязи со своей маленькой ученицей по норвежскому, полностью игнорируя ту самую боль, давящую на грудную клетку. Ночью я наблюдала за тем, как в комнате Криса то и дело загорается свет, размышляя, чем он занимается. Собирался в спортзал или на очередную потасовку? Занимался учебой или бинтовал свои руки, заливая костяшки шипучей перекисью? Я много раз хотела написать ему, но строка так и оставалась нетронутой. Я старалась делать вид, что у меня все в жизни идет гладко. — Крис ничего не рассказывал тебе? — не унимается Нура, делая глоток горячего кофе. — Я ничего не знаю, Нура! — неожиданно вспыхиваю я, а блондинка закашливается, чуть ли не подавившись. — Мы не общаемся. — Знаешь, — Сатре придвигается ближе, кладя белокурую макушку мне на плечо. — Ты ведь можешь рассказать мне. Что между вами происходит? Я смотрю на подругу с толикой недоверия и не знаю, что предпринять. Идея рассказать ей о своих чувствах кажется мне неправильной и я лишь пожимаю плечами. — Мы все такие же друзья, — надо же, ложь дается мне намного легче. — Просто Крис теперь влюблен. — Я все же думаю, что это его очередная игра, — Нура поджимает ярко-красные губы, аккуратно подведенные помадой. — Эти двое слишком разные. — Он присылал мне много фотографий на этой неделе, — вспоминаю я. — Они выглядят счастливыми. — Любая другая девушка выглядела бы счастливой, если бы спала с Шистадом, — блондинка хмурится. — Но я все равно считаю, что он уже припас для нее свою фирменную толстовку с этим дурацким клеймом! А мы бы могли найти тебе кого-то! Нура вечно пыталась найти мне парня, предлагая различные варианты. Она даже пыталась свести меня с тем самым одноклассником, с которым случился мой первый поцелуй, считая, что он неплохая партия. Заставила его писать мне, приглашать на свидания, но во мне что-то будто бы замкнуло. Мне не хотелось с кем-то переписываться и уж тем более держаться за ручку. Не хотелось ходить в кино, как это делает Крис. И уж тем более мне было мерзко представлять, что с кем-то из них мог произойти мой первый секс. Я все еще наивно верила и ждала, что это может произойти с моим лучшим другом. Может, у него тоже что-то замкнет? — На вечеринке я общалась с Магнусом, — я вспоминаю наш разговор с одноклассником и приятное тепло растекается по всему телу. За всю неделю он ни разу на появился в школе и мне было даже немного грустно о того, что мы так и не смогли подружиться. Я хотела познакомить его с девочками. Хотела, чтобы он почувствовал себя нужным. — Спятила? — Нура поднимает на меня свои серые глаза. — Он же странный? Он ничего не сделал тебе? — Он очень хороший и мнение о нем ошибочное, — восклицаю я. — Как-нибудь я познакомлю вас! — Он нравится тебе? — Вовсе нет! — я глупо улыбаюсь, уставившись на заинтересованный взгляд подруги. — Но с ним было приятно провести время. Мне кажется, что мы все должны извиниться перед ним. За то, что называли фриком и издевались. Это было глупо. — Он все же понравился тебе, — Нура хитро щурит глаза. — Я столько вариантов парней тебе предлагала, а тебе понравился этот.. Магнус! — Нравится? Кто? Мы обе вздрагиваем, а стаканчик с кофе чуть ли не падает с рук Сатре. Мы даже не заметили, как Шистад пропал из виду, внезапно появившись у нас за спинами. Я встречаюсь взглядом с его карими глазами. Его неопрятные волосы переливаются с восходящими лучами солнца, а на губах играет улыбка. Я перевожу взгляд на его руку, крепко сжимающую ладонь Кэтрин. Девушка легко одета и, кажись, совершенно не стесняется взглядов мимо проходящих подростков. Она заинтересованно разглядывает меня сверху вниз, будто бы оценивая. Мне хочется провалиться сквозь землю. — Мы говорили о том, что Эве понравился парень! — восклицает Нура, прижимаясь ко мне еще ближе. — О, — Крис хмурится и отпускает руку брюнетки, пряча ладони в карманах своей джинсовки. — Даже не познакомишь с Мистером Никто? — А ты даже не познакомишь нас со своей девушкой? — Сатре не дает сказать мне и слова, защищенно скрещивая руки на груди. — Ах, да, — Шистад будто бы опомнился, одной рукой окольцовывая талию рядом стоящей брюнетки. — Кэтрин, это Эва, моя лучшая подруга. А это.. — Парень вдруг запинается, переводя взгляд на Нуру. — Серьезно, Крис?! — я прыскаю от смеха. — Ты не знаешь, как ее зовут? — Вот поэтому я и презираю тебя! — Сатре гордо поднимает голову, вставая со скамьи. — В твоей черепушке только бескрайнее количество алкоголя и море девушек. Их имена ты тоже не помнишь? — Да, прости, — брюнет виновато потирает переносицу. — Тебя зовут.. Нина, точно! — Если мы делим одну и ту же лучшую подругу на двоих, это не значит, что я не могу заехать тебе кулаком в морду! — в голосе Нуры проскакивают нотки обиды и она тянет меня за руку. — Удачи вам с Катериной провести этот день! — Сатре громко подчеркивает имя брюнетки. — А теперь нам пора на урок! Идем, Эва! Мне становится жутко неловко и я хватаюсь за лямки рюкзака. Кэтрин выглядит оскорбленной, а мне хочется залиться звонким смехом. Нура все же мастер уделывать парней!