позволь позаботиться о тебе

цветные пряди щекочут щёку, а теплое дыхание доносится до кончиков ушей. Акумов растерялся до ужаса, всё смешалось в один противный ком, который распутать не получается. единственное, что он смог это дрожащими руками обвить талию сплитового, укладывая тяжёлую голову на чужое плечо. по спине проходятся теплые руки и за ними по пятам крадутся мурашки, обдавая всё тело. Серёжа старается игнорировать режущую боль в желудке и успокоить самого себя. в голове творится каша и все будто произошло во сне. он сам не понял как резко подорвался с кровати и уже оказался над «белым конём», который принимал в себя все что выблевал парень, а сейчас также резко оказался в успокоительных объятиях, от которых снова клонило в сон. — что опять случилось? — шепчет Курседов, обращая на себя внимание. — да бля, я еблан—кофе выпил- вздыхает Акумов от своей же безответственности и тупости. — реально еблан, — усмехается Кир, снова пробегая татуированными пальцами по позвонкам- пойдем выпьешь таблетку и спать. Серёжа лишь кивает, он сейчас согласен на любые лекарства, лишь бы боль утихла и он смог поспать. разрывают объятия и идут на кухню. Акума плюхается на стул, роняя голову на холодную плоскую поверхность, чувствуя как веки непроизвольно начинают закрываться, а голова тяжелеет с каждой секундой. дно кружки стучит о деревянную столешницу и черноволосый поднимает взгляд, забирает таблетку, которая уже лежала возле его рук. глотает ее быстро и уже не таким резвым темпом перебирается в свою комнату, а Кир покорно следует за ним. Акумову снова стыдно, что сейчас он как обуза, за которой нужно следить будто за малым дитем, и курседу приходится быть в роли няньки. заебавшееся тело валится на мягкую кровать, которая принимает парня с распростёртыми объятиями. Серёжу накрывают одеялом, гладят по волосам какое то время и оставляют в покое наедине со своими мыслями. — зови если че- тихо произносит Кир, чтобы не беспокоить тревожный разум и уходит из соседской комнаты, прикрывая за собой дверь. на дисплее телефона высвечиваются яркие цифры, которые гласят, что на часах уже 20:38, а Серёжа все ещё спит. Курсед заглядывал к нему каждые часа два, проверяя друга. и каждый раз засматривался на спящего Акуму, который укутался в одеяло почти с головой и смиренно прибывал в своих сновидениях. прошло около двух недель в таком темпе. сонном скучном и невозможно мучительном. мучительном для Акумаке. парень просыпался на несколько часов, для того чтобы сходить в туалет и выпить воды. он снова ничего не ел и терял килограммы, поэтому уже через неделю его будто постирали в белизне и он стал похож на живого мертвеца. кожа все сильнее обтягивала кости, а под глазами начали красоваться темные синяки. Кир видел это всё и ничего не мог поделать, на любое предложение поесть Серёжа отказывался и поспешно уходил в комнату, снова проваливаясь в сон. прошел месяц. стримов нет, и Акумы как будто нет самого в этой жизни, он снова выпал из реальности, пропадая в своей комнате. снова сильное снижение веса и новые приступы болей в желудке и в принципе во всем организме давали о себе знать, поэтому Акумов старался быстрее засыпать, лишь бы не мучаться от этой хуйни. забивает хуй на свое здоровье в очередной раз, ведь ему легче отлежаться пару месяцев в берлоге, будто в спячке, а потом как ни в чем не бывало влиться в обычный ритм жизни и запустить стрим. Курседов соскучился, хоть и парень находился совсем рядом, в паре шагов, но этого на ощущалось, потому что замученное тело, словно призрак выходило из комнаты пару раз в день, даже не уделяя минутку внимания своему сожителю. в один момент на Курседа накатывает какое то нелепое зло, из-за того что Серёжа снова проспал часов 16, а теперь выполз из комнаты, чтобы сходить в туалет, совершенно снова забывая про все на свете, а на кухне хозяйничал Курседов, заваривая крепкий чай и заметив черноволосого, ожидает пока он сделает свои дела и вылавливает в коридоре. затягивает на кухню, усаживая словно ребенка на стул. — давай отвезу тебя в больницу.- это явно был не вопрос, ведь темные омуты так настойчиво давили на зеленоглазого, что до конца не проснувшийся, совсем растерялся. — че? нахуя? — делает из себя дурачка, будто все так и должно быть, будто это все абсолютная норма. — ну в смысле нахуя? заебал уже себя мучать- видно, что Кир начинает злиться из-за такого безразличного отношения ко всему со стороны Серёжи. наверное любой другой мог ни капли не заботиться о чьем то состоянии, только если это твоя мама или самый любимый и близкий человек. наверное таким и являлся Акумов для Кира, ведь только благодаря Серёже, сплитовый смог во всех красках осознать, что такое дружба и полное доверие. и забота с беспокойством, которые словно сладкая вата, каждый раз оседали на кончике языка, заставляя улыбаться и в глазах блестели звёздочки .и каждый раз так и хочется коснуться мягкого домашнего зеленоглазого, чтобы в очередной раз ощутить ту самую сладкую вату… Акумов начинает убеждать друга, что это всё скоро пройдет, что для него это терпимо и нужно просто подождать и снова вернётся в ирл, но Кир не верит. раз за разом все повторяется заново, начинаясь с болей в животе, заканчивая новым приступом невозможной усталости, и каждый день состоял из сна и похода в туалет. и Акумаке в очередной раз испытывает волну стыда, отворачивает голову от друга и скрывает глаза за длинной челкой, пряча все эмоции далеко в глубине души. продумывает всё в голове, кажется целую бесконечность, секунды тянутся словно часы и Сережа полностью сдается этому тяжёлому взгляду. карие глаза, похожие на шоколад, терпеливо ждут решения, потому что Кир прекрасно понимал как Акуме тяжело в таком состоянии просто выйти из дома, и он знал как его заебало таскаться по больницам, в которых ему не могут помочь, лишь немного облегчить боли. — блять, ладно, чисто на капельницу можно съездить.- потирая глаза наконец выдает Акума, стирая последние остатки неприятных эмоций и зарывается руками в уже до ужаса засаленные волосы. Кир лишь легонько улыбается уголками губ, треплет по беспорядку на голове и отправляет Серёжу в ванную, чтобы тот наконец привел себя в порядок, потому что, мягко говоря, он выглядел не лучше алкаша, который попрошайничал копейки на чекушку. парень хнычет, но взяв себя в руки идёт за вещами, а затем лениво плетется в ванную. на часах 11:42. Акумов стоял полностью готовым. волосы, которые словно были облиты маслом, наконец как одуванчик легко рассыпались в воздухе и прядки смешно подпрыгивали от любого движения. выстиранная одежда красовалась на исхудалом тельце, хоть и мятая, но по сравнению с проделанной работой это были мелочи. даже вечно усталый взгляд, кажется посвежел, и теперь Сережа выглядел как растрёпанный воробушек, выпрашивающий своими блестящими глазками кормёжку. Курседов в коридоре натягивал кроссовки, попутно взяв ключи от машины и чувствуя от друга теплый приятный аромат геля для душа, что ненароком хотелось уткнуться носом в волосы, чтобы ещё на мгновение учуять сладкий запах. он медленно подкрадывался к ноздрям, игриво щекотал и заставлял принюхиваться. Курседову настолько похуй, что он так и делает, разрушая все рамки приличия и личные границы. молча зарывается руками в волосы Акумы, который покорно ждал его в коридоре и жадно вдыхает запах его, теперь чистых волос, прикрывая глаза на секунду, а потом как ни в чем не бывало выходит из квартиры. а Серёжа кажется совсем ахуел и челюсть могла упасть на пол от действий Кира, он ещё с минуту пытается собраться с силами и немо смотрит в проход. усмехается причудам сплитового и тихо шепчет себе под нос, почесывая кончик пальцем: — вот придурок. и также выбегает за ним, закрывая дверь на ключ.