(не)важные вещи

             Люмин влетает в его кабинет сквозь распахнутое окно желто-белой шаровой молнией. Оправляет платье приглаживает волосы, ухмыляется в ответ на его выгнутую бровь.              — Ты откуда, радость моя? Неужто уже успела долететь до самой Селестии? — Кэйа рад ее приходу: путешественница всегда приносит с собой ворох новых историй, шлейф приключений и загадок.              — Всего-то со шпиля, — довольно отвечает она, не уточняя, какой именно шпиль имеет в виду: тот, что сияет на их соборе в лучах яркого солнца или тот, что она таинственным образом подняла несколько лет назад на Драконьем хребте. — Держи!              Люмин протянула ему шкатулку.              — Пожалуйста-пожалуйста, передай ее Дилюку! Нам с Паймон нужно срочно на постоялый двор Ваншу, я не успею, спасибо, не скучай, скоро вернусь!              Последние слова она поговорила, уже выбегая из его кабинета. Хвала Барбатосу, что в этот раз — через дверь.              Кэйа опять остался один, только теперь — с непонятной шкатулкой в руках. Она была красива: аккуратные спилы дерева, изящная резьба по крышке. Дилюку такая должна была точно понравиться: никакой вычурности, только естественные узоры природы, которым искусный резчик лишь придал форму. Кэйа осторожно потряс ее. Потом поставил на стол.              Добропорядочный человек взял бы ее и действительно просто отнес, не интересуясь, что лежит внутри. К счастью для этого мира, Кэйа таким не страдал. И вообще, вдруг это была не Люмин, а какая-нибудь лисица-оборотень? А он был капитаном Ордо Фавониус, чей долг обязывал оберегать покой граждан. Может быть, это тёмный артефакт, кто его знает?              Тем более, Кэйа был любопытным человеком. Особенно любопытным, если дело хотя бы каким-то образом касалось Дилюка.              Он открыл шкатулку.              Внутри было пусто.              Кэйа проверил ее на тайнички, двойное дно, элементальные следы. Нет, это была обычная шкатулка, в которой ничего не было.              Но не нести же ее Дилюку пустой! Кэйа был уверен, что в правилах этикета было что-то про такие подарки: внутри обязательно должна лежать хотя бы какая-то безделушка. Пусть она и не являлась подарком, а просто вещью, что попросила передать Люмин, но почему бы и нет?              Кэйа прошелся по кабинету. Нужно было найти что-то небольшое и небестолковое, что-то, что подойдет этой шкатулке.              И понравится Дилюку.              А Кэйа свалит все на Люмин, не упоминая, что наполнил ее именно он. Отличный план!              Несколько перламутровых раковин, матовые осколки бутылочного стекла, которые море долгие годы било о песок и скалы, стесывая углы и острые грани (Кэйа порадовался: как хорошо, что недавно Кли вытащила его на побережье!), у Флоры он купил один, еще не распустившийся до конца, цветок-светяшку, у Бланш — пакетик лотосовых семян и пузырек масла с вытяжкой из фруктов харра и чесноком: с ним любой стейк станет еще вкуснее, у Марджори разжился элитными чернилами из Ли Юэ и странными инадзумскими конфетами, похожими на маленькие звездочки. Вагнер долго возмущался, но все-таки доковал новую подвеску для Глаза Бога. Кэйа видел, что у старой уже чуть трескаются звенья.              Грустно звякала мора, утекая из его кошелька, но самому Кэйе было до ужаса весело. Все эти вещи он покупал почти не думая, они сами возникали у него в голове, стоило лишь подумать о. Он с нетерпением ждал вечера, когда принесет основательно потяжелевшую шкатулку в «Долю ангелов», отдаст ее перед самым закрытием и увидит на лице Дилюка изумление и тихую радость. Скажет, что вот, мол, это тебе от Люмин, допьет дымно-вишневое вино — настроение сегодня именно для такого — и уйдет, пряча улыбку.              В конце концов, у него осталось слишком мало возможностей, чтобы дарить Дилюку приятные сюрпризы. Грех этим не воспользоваться. Осталось лишь уложить все это в шкатулку... Черт, и почему она такая маленькая?              Посетителей сегодня было немного: середина недели, непонятная морось и туман, которые внезапно накрыли город к вечеру. Кэйа устроился на своем излюбленном табурете, получил в руки первый на сегодня бокал и стал искоса наблюдать, как Дилюк разносит заказы. Высокий хвост, похожий на взрыв лавы из яростного вулкана, растекался по спине и покачивался в такт любому движению. Самые красивые в Тейвате руки уверенно смешивали коктейли, нарезали мяту и яблоки. Кэйа пожалел, что тоже не додумался заказать какой-нибудь мудреный напиток: так можно было бы смотреть на Дилюка еще дольше. Вечер тянулся и тянулся, перетек в дождливую туманную ночь, они успели поговорить о чем-то неважном, сцепиться языками по поводу Годвина — тот недавно зачем-то набрел на винокурню и теперь пытался наняться поденным рабочим, прилепив себе на лицо фальшивые усы.              На соседнем табурете Кэйа обнаружил свежий номер «Паровой птицы» и лениво пролистал, не вчитываясь.              Наконец-то последний, самый отчаянный посетитель ушел, бормоча, что точно будет ненавидеть себя с утра. Дилюк, убрав пустые бутылки, выжидающе посмотрел и на него.              Жестом фокусника Кэйа достал из-за спины шкатулку.              — Та-да! Одна милая путешественница попросила передать это тебе! — Дилюк удивленно хмыкнул, без просьбы наполняя его бокал. Кэйе показалось, что рука у него чуть дрогнула, — Ого, это моя награда? Как, оказывается, выгодно быть посыльным. Может, наняться им на полставки, как думаешь?              Дилюк промолчал. Снял перчатки, огладил резьбу пальцами и почему-то поставил ее на стойку, не открывая. Кэйа разочарованно нахмурился.              — Не хочешь посмотреть, что внутри?              — А там… что-то есть? — голос у Дилюка был тихим и каким-то странным и смотрел он на Кэйю не как обычно. Наверное, это все была игра неровного света в таверне — уставшие за долгий вечер лампы шипели и медленно мигали — но ему показалось, что во взгляде Дилюка притаилась надежда пополам с отчаянием.              — Ну так открой и узнаешь, — Кэйа спрятался за бокалом. Первоначальный план — сбежать сразу же после передачи шкатулки — выветрился из его головы.              Дилюк сел рядом, положил ее на колени и медленно, медленно открыл. Кэйа быстро бросил туда взгляд: хвала Архонтам, все осталось на своих местах, а светяшка набралась сил и теперь сияла бледно-инеевым светом. А потом отвернулся, потому что на Дилюка стало больно смотреть. Слишком счастливым стало его лицо, таким, что хотелось прикоснуться к чуть покрасневшим скулам, заправить за ухо выбившуюся прядь, ненароком, будто позабыв, оставить там свою руку, сцеловать с губ улыбку, что была светлее рассвета.              Как же нечестно.              Он ведь сам все это придумал, так почему на душе все равно так горько? Потому что, подумал Кэйа, отвечая сам себе, я жадный человек. И хочу, чтобы это принадлежало только мне. А выходит наоборот — именно я никогда этого не получу. Стал бы Дилюк так улыбаться, если бы знал, что все это для него собрал Кэйа? И думать об этом не стоило, конечно же, нет.              Надо все-таки встать и уйти, пока с губ не сорвалось что-то язвительно-колкое, ревнивое и безнадежное. Плохая была идея — остаться.              — Шестнадцатая страница, — услышал он тихий голос из-за спины.              — Что? — непонимающе переспросил Кэйа и заставил себя повернуться обратно. Дилюк все еще улыбался, но теперь смотрел прямо на него. Что-то внутри взмыло вверх ярким фейерверком, раскололось, как под молотом кузнеца разбивается жеода со спрятанным внутри сокровищем.              — Шестнадцатая страница, — повторил Дилюк. Улыбка перетекла и в его глаза: в полутемной таверне они сияли драгоценными рубинами. Он кивнул на позабытый журнал, что лежал на стойке.              Кэйа, пожав плечами, взял его и нашел нужную страницу. В этом номере она отводилась под всякие психологические тесты для юных влюбленных мечтательниц. Кэйа недоверчиво изогнул бровь. При чем тут это?              — В самом низу, — подсказал Дилюк. Кэйа послушно перевёл взгляд туда.              О, великая бездна.              «Шкатулка вашей любви!       Если вы сомневаетесь в чувствах вашего партнёра, то дайте ему пустую шкатулку или коробочку, попросите наполнить ее абсолютно любыми вещами и передать ее вам.       По-настоящему любящий вас человек, так или иначе, подберёт вещи, которые будут иметь к вам отношение. Может быть, это будут ваши любимые сладости, билеты в театр или на судебное заседание, радужная роза или то, что вы давно хотели купить, но все забывали об этом.       Влюблённые люди всегда, даже неосознанно думают о своей второй половинке, поэтому такой маленький тест сразу покажет его истинные чувства!       А подходящие шкатулки можно приобрести в антикварном магазине Августа, что недавно открылся около кузницы мадам Эстель!»              — Какой вздор, — непослушными губами пробормотал Кэйа. Он чувствовал, как огонь смущения заливает его щеки и шею. Захотелось сбежать на улицу, под дождь, спрятаться и раствориться в тумане. — Не думаю, что Люмин…              — Кэйа, — мягко перебил его Дилюк, — я видел, как ты заказывал у Вагнера цепочку. Спасибо. Моя уже совсем истрепалась.              — Это ведь просто реклама новой лавки, — продолжал он, боясь остановиться, боясь посмотреть правде в лицо, а тем более — в глаза Дилюка, — Да кто вообще…              — Кэйа, — сколько нежности было в этом голосе. Ей ведь можно было растопить весь снег на Драконьем хребте. А она почему-то досталась только ему, незаслуженно, нечестно, желанно. — Кэйа.              Дилюк смотрел на него, будто бы счастья стало слишком много, оно светилось в его улыбке, волосах, взгляде, дрожала на губах.              Чернота зрачка затапливала рубины — Кэйа вдруг понял, что так могут смотреть лишь до безнадёжности влюблённые люди.              Как хорошо, что он и сам был таким.              Журнал с шелестом соскользнул на пол.              Кэйа привстал и протянул руку, все ещё не веря. Дилюк поцеловал его пальцы. Вздохнул, прижимаясь пылающим лицом. Кэйа погладил желанную остроту скул, с трепетом ощутил-вспомнил бархат и нежность кожи. Придвинулся ещё ближе, чтобы между ними остался только один вопрос.              — Можно? — Кэйа задал его, давя в себе все отчаяние мира, тёмную бездну и последние сомнения. Дилюк опять улыбнулся — и это сокровище тоже хотелось спрятать в свою собственную шкатулку. Теперь Кэйа мог не только видеть, но и чувствовать ее телом, сердцем и давно пропащей душой, что давно была отдана этому человеку.              — Нужно.