Точка соприкосновения

Я шел и очень грязно матерился. Какая-то второкурсница из барсуков отшатнулась в сторону и обошла меня по широкой дуге, но после этого еще долго смотрела мне вслед, испытывая жуткую смесь из неловкости, страха и удивления. Ну да, всего два предложения, которые она от меня успела услышать, заставили ее залиться краской до кончиков ушей. Это тебе, мелкая, не «ебись оно гипогрифом» и не «Мерлиновы подштанники», на которые размениваются чистокровки со Слизерина, когда у них что-то не получается. И даже не привычный английскому уху мат магловского грузчика, который обожают грифы. Это жуткая смесь одного, второго и третьего, что состоит частично русского мата, а частично — из моей собственной фантазии. Русский мат я узнал от Долохова летом, когда в мэноре он дуэлировал с Лестрейнджем. Меня позвали, чтобы я мог оценить повреждения обоих и составить зелье для нивелирования последствий проклятий, которыми они друг в дружку попали. Несдержанный Рудольфус использовал довольно опасные чары и поэтому Антонину пришлось задержаться в лаборатории Малфой-мэнора, где я отрабатывал навыки зельевара-колдомедика. Тогда и произошло мое культурное просвещение, начавшееся с невинного вопроса: «А что это ты такое говорил, когда худенький я и слабенький Малфой тащили к подвалу твою покоцанную тушку, паралельно придерживая за локоть Руди, который вряд ли смог бы идти сам, если бы не аристократская гордость?» Тащить нам пришлось этих героев почти четыре этажа, почти — потому что первый лестничный пролет Лестрейндж протопал самостоятельно, гордо поглядывая на Долохова, которого мы с Люцем натурально подняли и понесли. К слову, победил всё-таки Антонин, несмотря на бахвальство Лестрейнджа. Но возвращаясь от прекрасных воспоминаний к злободневному, к тому, что заставило меня смутить бедную кареглазую блондиночку с барсуком на мантии. Все дело в Блэке и, что удивительно, не в старшем. Я просто подошел за столом к немного подавленному Регулусу и спросил, где Барти. Барти Крауч, его лучший друг и приятель, а по совместительству тот, кто должен забрать у меня заказ от Люца и передать его кому следует. Но вместо того, чтобы просто ответить, Регулус начал истерику. Не знаю, что заставило его вывалить все наболевшее на меня, а тем более еще и попытаться выставить меня виноватым, но вот это было совсем не по-Слизерински. Судя по тому, какие отвратительные злорадные миазмы издавались от Мародеров, в том, что произошло с Барти виноваты они. Правда, у старшего Блэка проскальзывали горчинки вины, а Пит жалел Крауча, но это не значит, что они, все четверо, не ответят за нападение на Слизеринца. В моей голове возникла идея мести. Всё потому, что меня удивила противоречивость Блохастого, то есть, простите, пока-еще-наследника-Блэк. Меня поразило то, что он, оказывается, дружен с братом и умеет чувствовать свою вину перед ним. На этом и сыграем. Заодно подложу свинью этому истеричному гриффиндорцу, который, из вредности не иначе, пошел на Слизерин. За эту истерику, выставившую меня Отравителем Своих на весь большой зал, он и не такое заслужил. Но сначала Крауч. Если коротко, то я — негодяй и недотрога, который за любое оскорбление может подлить Жуткий Неизведанный Яд в еду несчастному, который не хотел меня обидеть. По такой логике, Мародеры должны были умереть еще в первой четверти первого курса. Еще из речи Регулуса можно подчерпнуть, что Помфри без понятия, чем именно отравили Барти и, раз я Такой Крутой Зельевар, то травил непременно я. Блеск. Нет, я дурею с этих Блэков, их логика даже магловским блондинкам — перебор, хотя сравнивать этих двоих с более или менее адекватными людьми — оскорбление по отношению к этим самым людям. Мои мысли вновь переключились с Крауча на возможную месть. Нужно что-то символичное, с намеком, чтоб все поняли, но никто не смог доказать… Я снова попытался вернуться к Краучу. Матери есть нечего, а этот пострадавший мне денег должен! Но не получалось. Я пошел на сделку с совестью, умаслив ее тем, что пока я не увижу Барти мне совершенно бесполезно думать о том, как его вернуть в дееспособное состояние, а подумать о мести все-же нужно. Так, раз уж я хочу проучить Мародеров и мелкого Блэка, то лучше всего задеть именно братьев из сумасшедшего семейства так, чтобы они поняли намек на зелья… Надо обнародовать отношение Блохастого к брату, крупно того подставив и заставить гребаную псину выбирать между мелким сосунком и его сворой! Заставить мелкого Блэка публично задеть гриффов, потом сделать так, чтобы он пострадал от простого зелья... Простого, неправильно сваренного зелья, с четко рассчитанным эффектом! Чтобы все точно знали, что это я, но при этом не могли ничего доказать. Неопасное, но унизительное… И чтобы у Блохастика была возможность предотвратить... частично, конечно же, это унижение. Значит, вручить старшему Блэку универсальное противоядие… нет, лучше просто безоар, и подогнать Поттера и Ко в холл. Там же протянуть руку дружбы Блэку младшему, если Блохастый не сподобиться, то есть, заставить его быть мне должным, хоть и чисто формально. Столкнуть Блохастика с остальными Мародерами и младшим братом мне показалось хорошей идеей, особенно, если он по-гриффиндорски выйдет из конфликта с максимальными потерями, прямо в духе их тупорылого факультета. Ведь процентов на девяносто он попытается помочь младшему брату и поругается с ним, после чего устроит драку со мной и откажется объяснять своим товарищам причину такой странной толерантности к «поганому слизню». То есть месть старшему Блэку будет в полной мере выполнена, это даже Барти оценит, когда выйдет из медкрыла — любитель многоходовок и психологии. Младший же будет унижен, разругается с братом и, если повезет, окажется должен мне — то есть унижен еще больше. Пойдет, все-таки выносить ссор из избы, или ссоры из подземелья — не в наших традициях. Не по-слизерински это. А Мародеры? Крысе и волку серьезно мстить нет смысла, они всего лишь подпевалы, а вот Олень, который покушается на Лилс… С этим надо посерьезней. Значит, подлить то же зелье, что и младшему Блэку, всем Мародерам. Кроме Лося. И пусть потом доказывает друзьям, что это не он! Надо только заранее создать прецедент, чтобы Питегрю и Люпин встали в конфликте с младшим, Блэком на сторону вонючей псины, а ветвисторогий козел остался за бортом. Тогда все гриффы будут уверены, что виноват Поттер. К своим эти уроды беспощадны также, как к чужим, да и они, к тому же, все до одного — идиоты. И нам это на руку! Осталось лишь решить, какое зелье подойдет лучше всего… Это должно быть нечто легкое, чтоб сварили даже кретины, к коим я отношу Оленя. Это должно быть нечто, что легко испортить. Это должно быть нечто унизительное. На этой ехидно-задумчивой ноте я и дошел до медкрыла.