Замки в небе

      Сначала заболели запястья, потом голова, затем шея и грудь.       — Может, нам развернуть экипаж? — Апо настороженно посмотрел на своего кузена. — Давай вернемся.       Но…       — Нет! — хриплый ответ Галфа.       Был следующий день после благословения урожая — так сказать, наутро после предыдущей ночи. Грозовые тучи разразились пророческим, предвещающим конец света ливнем, чтобы погасить тлеющее похмелье долины, когда нарядная черная карета, запряжённая лошадьми, мчалась по скользким дорогам в город.       Они планировали семейную прогулку — принц Бусабы и королева Монгкула на короткое время стали просто Апо и Галфом, хотя вооруженные охранники наблюдали за ними из каждого угла и в тени — в праздничные часы вдали от дворцов, к которым оба были ежедневно прикованы цепями.       — Со мной все будет в порядке, я слегка простудился, вот и все.       — Как скажешь, Гуп.       Кривая усмешка старшего мужчины, и они словно снова стали мальчишками, окунувшимися в приключения отважных исследователей, в березовые леса, реки и колокольчики беззаботной южной юности.       Однако по мере того, как нерешительные усилия дня по созданию мрачного освещения превращались в вечернюю серость, лицо омеги становилось таким же бесцветным. Бледное, измождённое, на лбу выступил липкий пот.       — В чем дело, кузен?       Семейная защита, когда Апо обнял Галфа за плечи на скамейке в простой гостинице, в которой они приютились и поужинали после полудня, а затем: «О, ради всего святого, расслабьтесь!», обращенное к монгкульской половине охраны, драматично обнажившей мечи в ответ на его внезапный, незапланированный тактильный акт.       Галф колыхался рядом с ним — тогда еще дрожащий, — его силы с каждой минутой таяли.       — Боже! Принц Эсен, королеве нужен лекарь, — неуверенно заикается старший охранник.       — Да, его состояние ухудшается, это правда. Разве вы плохо относитесь к нему в этом королевстве? За двадцать один год я ни разу не видел своего свирепого кузена больным, а теперь он здесь падает в обморок, слабый, как перышко, в моих объятиях, — нарастающий гнев, направленный, усиленный, на всех слушателей без исключения.       Суматоха беспокойной деятельности — трактирщик приказал приготовить комнату наверху, быстроногие посыльные во дворец и местный лекарь — затем Апо отнес пациента на свежую постель, бормоча: «Я говорил отцу не отдавать его жизнь этой семье, черт возьми», вполголоса с каждым шагом, пока он поднимался.       Итак, ожидание, пока ливневые дожди барабанили по запотевшим оконным стёклам, словно постукивание пальцев призрачных куртизанок, умоляющих впустить их с холода. В каминной решетке комнаты разожгли огонь — мерцающий, потрескивающий, теплый янтарный отблеск, танцующий и скачущий по стенам, — но омега все еще дрожал на кровати.       — Жарко… т-так жарко, — невнятно пробормотал Галф, когда Апо и трактирщик укутали его длинное тело в одеяла.       — У вас лихорадка, ваше величество, — буднично отвечает сопровождающая леди.       — Неет, в-величество не… не хочет Галфа… он не хочет Сиэля… но море… оно наступает… п-почему оно наступает?       Его глаза были крепко зажмурены, начались метания в бреду. Ад с каждой минутой усиливал свою хватку, пока Галф не начал корчиться и цепляться за свои быстро намокающие простыни.       Прибывает городской лекарь, святой человек — множество резко контрастирующих инструментов, разложенны бок о бок на полу. Физические осмотры, духовные восклицания, поскольку наука и религия на этот раз работали рука об руку.       И когда группа из дворца наконец прибыла, незадолго до полуночи — завывал хлещущий мокрый ветер, когда они вошли, чтобы подняться по лестнице в восходящей процессии, — лекарь передал настойчивый шепот на ухо королевскому лекарю, который, в свою очередь, развернулся, чтобы рявкнуть предупреждение своему правителю:       — Король Солярис! Не входите!       — Что это значит..? — Мью остановился, вода капала с растрёпанных волос и промокшего плаща. Жесткие, потухшие глаза переводили взгляд с одного лекаря на другого и обратно…       — Молодая королева, он… объяснение таково… мой сослуживец говорит… говорит, что он…       — Выкладывайте немедленно!       — Впал в течку…       И на мгновение голова короля склонилась, сжатые челюсти красноречиво задвигались, нарушая его молчание.       Кап, кап, кап…       Затем он вступил в запретное царство — широко распахнул дверь и застыл там, темным, нечитаемым силуэтом.       — Убирайтесь все, — леденящим душу голосом, прежде чем: «УБИРАЙТЕСЬ, СЕЙЧАС ЖЕ!» — проревел Мью, когда его глаза нашли свою Королеву на кровати.