Фенек

      До сегодняшнего дня Чонгук искренне полагал, что магические существа не болеют. Ну какие болезни тела, если они — существа — представляли собой чистую энергию, обрётшую физическое воплощение? Логично? Да. Однако опровержение этого лежало сейчас прямо перед ним и ежесекундно хлюпало носом.       — Вот говорил же вчера одеться! — ворчал Чонгук, беспомощно разглядывая своего фамильяра.       Тот устроился на подушке, из носа безостановочно текло, и фенек то и дело тихонько чихал. А в глазах — вся мировая грусть застыла. Чонгук же понятия не имел, что делать с больным зверенышем, и несмотря на то, что еще чуть-чуть и он опоздает на соревнование, твердо вознамерился отнести того к целителю.       — Так, — он схватился за голову, нервно расхаживая из угла в угол. — Ты можешь обратиться человеком и словами описать, что именно у тебя болит?       Совсем скоро их связь станет настолько крепкой, что они смогут общаться мыслеобразами и легко понимать друг друга даже тогда, когда его фамильяр будет в своем зверином обличии. Но это позднее. А ответы Чонгуку нужны были вот прямо сейчас. Лисёныш бросил на него еще один тоскливый взгляд, и уже в следующее мгновение на кровати лежал Тэхён… голый. Который опять не додумался на ночь надеть хоть что-то! И да — стыд Чонгуку и позор за то, что смеет вот так засматриваться на болеющего человека, но он тоже болеющий! На голову, правда… А Тэхён — слишком притягательный, чтобы можно было вот так запросто оторвать от него взгляд. Красивый, даже когда растрепанный и сонный.       — Так еще хуже, — охрипшим голосом, с плаксивыми нотками, произнес тот.       — Когда ты фенек, тебе легче? — догадался Чонгук, усилием воли заставляя себя оторвать взгляд от подтянутого живота и… того, что ниже.       — Угу, — Тэхён кивнул и тут же поморщился.       — Тогда опиши мне симптомы и перекидывайся обратно, хорошо?       — Слабость, — вяло начал перечислять тот, — аж лапы не держат. Хочется спать и постоянно чешется нос. А когда я человек, еще и горло… как это?       — Першит? — подсказал Чонгук.       — Угу. И голова болит.       Ясно, что ничего не ясно. Ну да он и не лекарь. Может, это обычная простуда, которой он сам лично болел раза два за всю жизнь, а может, у волшебных существ свои болячки, кто его знает?       — В общем, сейчас отнесу тебя к целителю, уверен, что он во всем разберется и поможет тебе.       — Нет уж, — усаживаясь на кровати, не согласился Тэхён. — Я там без тебя ни за что не останусь.       — Вот поэтому я буду с тобой.       — А соревнование?       — Черт с ним, — отмахнулся Чонгук. — Мне твое здоровье во много раз важнее, чем какое-то соревнование, — честно признался он. Ну потому что этим утром, обнаружив, что его фенек заболел, он, наверное, впервые в жизни испугался настолько сильно. Да ему ни перед одним спаррингом, ни перед одним экзаменом не было настолько страшно! А тут аж потом по спине прошибло, и руки натурально затряслись от переживаний. Да и жалко же, маленький такой, беззащитный, а лежит мучается из-за идиотской болезни. А Чонгук вот совершенно ничего не может сделать. Уж лучше бы он сам заболел, честное слово! — Так что одевайся и пойдем.       — И не подумаю, — усаживаясь на кровати и натягивая на себя одеяло, в попытке спрятаться за ним. — Над тобой весь курс потешаться будет, если не явишься. Я, может, еще многого не знаю, но это прекрасно понимаю. И не позволю смеяться над моим хозяином.       — Да плевать я хотел на чьи-то там смешки, ты…       — Не-а! Нет, нет и нет, — тот замотал головой, так сильно, что светлая челка взметнулась в воздух, — мы идем на соревнование!       — Мы идем к целителю, — строго отрезал Чонгук.       — Я туда не пойду. И одеваться не буду! — надулся Тэхён.       Вот жеж упрямый лисёныш! Хотелось ругаться, очень сильно хотелось, но как он мог его вот такого ругать, а?       — Ладно, — Чонгук подошел ближе к Тэхёну и обмотал его одеялом так, что одна голова торчать осталась. — Тогда я понесу тебя в таком виде, — и крепко обнял получившийся сверток, чтобы, прижав к себе, оторвать от кровати.       Держать было не слишком удобно, ведь на этот раз Тэхён не обхватывал его ногами и не цеплялся руками за плечи, но ничего — сил у Чонгука хватит. Тот не сказать, что был тяжелым даже в человеческом обличии.       — Эй! Пусти! — возмущенно дергаясь в его руках. — Пусти говорю! Деспот! Тиран!       Надо сказать, что словарный запас его фамильяра пополнялся не по дням, а по часам, но это неудивительно, учитывая, с какой скоростью тот поглощал принесенные для него из библиотеки книги.       — Хватит спорить, — примирительно-мягко попросил Чонгук. Тэхён, если честно, в этот момент выглядел довольно забавно. — Я сказал — к целителю, значит — к целителю.       — Я не согласен! И… и… — видимо, нос у него засвербел, Тэхён несколько раз коротко вздохнул, щуря заслезившиеся глаза, а затем…       Раздался громогласный чих.       И нет — Чонгук не преувеличивает. Если тот, будучи фенеком, чихал мило и тихонько, издавая очаровательное «чи», то человеком делал это настолько громко, что, наверняка, на весь этаж было слышно. Еще бы пару децибел, и уши бы точно заложило. Тэхён, глядя прямо на него, снова шмыгнул носом, моргнул пару раз и вдруг улыбнулся, предвкушающе так. Чонгук успел понять, что это шкодливое создание что-то задумало, но сделать что-то — уже нет. Тэхён быстро перекинулся в фенека. Уже будучи лисенком, заёрзал и, выпутавшись из одеяла, шустро спрыгнул на кровать, а оттуда на пол, кажется, не собираясь уступать.       — Куда собрался?! Иди сюда! — Чонгук, выпустив из рук одеяло, рванул было за ним, но безрезультатно — спустя мгновенье фенек юркнул под кровать, и теперь оттуда доносилось чихание. Он улегся на пол, чтобы увидеть спрятавшегося фамильяра, который тут же отодвинулся подальше. — Ну вылезай, Тэ, — протянул умоляюще.       — Фыр! — и может, Чонгук уже нафантазировал, но по интонациям он четко услышал резкое «нет!».       — Да чтоб тебя, — выругался и полез под кровать, мысленно делая пометку, что здесь тоже стоит хотя бы иногда мыть пол.       Фенек, естественно, дожидаться, пока его схватит рука карающая, не стал, а вылез с другой стороны, чтобы тут же нырнуть под соседнюю кровать. Черт… Ну вот и как его ловить? Вредный, непослушный лисёныш!       — Тэхён, — Чонгук, осознав, что это шустрое создание все равно извернется и сделает все по-своему, сел на пол. — Вылезай, пожалуйста. Ты и без того болеешь, а еще и носишься по комнате, свалишься ведь без сил.       — Фыр!       — Что значит «и не подумаю»? А кто думать будет, м? Если тебе плевать на свое здоровье, то мне — нет. Позволь мне позаботиться о тебе, пожалуйста.       Ему не стыдно было просить, его вообще подобное не волновало. Все, о чем он мог сейчас думать, что его фамильяр, вместо того, чтобы лечиться или хотя бы отлеживаться в кровати, скачет по комнате.       — Фыр.       Чонгук вздохнул.       — Что ж ты упрямый-то такой, а? Ладно. Хорошо, — признавая свое поражение, Чонгук поднялся на ноги и, зарывшись в шкаф, выудил оттуда рюкзак. — Мы сходим на соревнование, но ты должен пообещать мне, что не вылезешь вот отсюда. Покатаешься у меня на спине, предварительно наложив на себя щиты. И чтобы никакой беготни. Ясно?       Из-под кровати показался сначала любопытный нос, а затем и вся мордочка целиком. Шерсть местами топорщилась и была серой от пыли, вместо привычного белоснежного меха.       — Ну ты даешь, — Чонгук хохотнул и показал рюкзак. — Смотри, наложу на него что-то вроде чар амортизации, чтобы тебя не болтало из стороны в сторону при каждом движении. Положим на низ что-нибудь мягкое, и, думаю, тебе должно быть вполне комфортно.       Фенек отряхнулся, так что в лучах солнечного света, что падали из окна, были отчетливо видны клубы взметнувшейся пыли. А потом, подойдя ближе, с интересом сунул нос в рюкзак, обнюхивая его. Удовлетворенно фыркнул — нет, серьезно, Чонгук уже с легкостью отличал малейшие оттенки интонаций, — и встав на задние лапки, уперся передними в ногу Чонгука, таким образом просясь на руки.       — Доволен, что все по-твоему, да? — он поднял фенека, бережно прижимая к себе. А тот сначала ткнулся своим горячим носом в кончик его — Чонгука — носа, а затем этот самый кончик лизнул. — Ну все-все, я понял, — улыбнулся он, поглаживая между торчащих ушек. — Ты ведь все равно своего добьешься, я уже как-то смирился с этим. — Чонгук вздохнул. — Чудо ты мое мохнатое, — опустив лисёныша на кровать, он взялся за рюкзак. — Давай быстрее собираться, уже опаздываем.

***

      Когда он, взмокший и растрепанный из-за быстрого бега, влетел на место, где будут проводиться соревнования, почти все одногруппники уже стартовали. Для таких вот масштабных междусобойчиков места на полигоне не хватало, и в случае, если все студенты курса должны были одновременно сражаться между собой, использовался лес на территории академии. Чонгук уже знал, что в самом конце на небольшом возвышении был установлен флаг, победит тот, кто первый доберется до него, — звучит не так и сложно, верно? Только вот сейчас вчерашние друзья становились соперниками, каждый был сам за себя и против всех остальных, добавить сюда установленные рандомно ловушки — и прогулка перестает быть легкой.       — Вы опоздали, студент Чон, — сурово хмуря брови, пожурил его Хван-сонсэнним.       — Простите, — он поклонился на бегу. А добежав до преподавателя, согнулся, упираясь ладонями в собственные колени, пытаясь отдышаться. — Непредвиденные обстоятельства.       — Что ж, — тот кивнул и, видимо сжалившись, решил не добивать его расспросами, по внешнему виду Чонгука поняв, что он ну очень старался успеть. — В наказание пойдете последним.       — Понял.       — Эй, Чон, а где же твой грозный фамильяр? — громко поинтересовался стоявший неподалеку Джинхо. — Или решил оставить дома свою бесполезную лису?       Ну, «бесполезную» он этому придурку еще припомнит. Никто не смеет обижать его фамильяра.       — Не твое дело, — огрызнулся Чонгук, аккуратно снял рюкзак и, заглянув внутрь, поинтересовался: — Удобно тебе там?       Чонгук, конечно, в основном по боевым чарам, но, как он уже говорил, знать надо все и разбираться во всех, а потому сумел и амортизацию наколдовать, и еще парочку своих щитов наложил для подстраховки.       — Фыр, — фенек вскинул мордочку, глядя на него сонными глазами, и снова уронил ее на лапки, прикрыв нос пушистым хвостом.       Чонгук, не удержавшись, погладил мягкую шерстку и облегченно выдохнул — если дремлет, значит, его и правда не шатало, когда Чонгук несся сюда на всех парах. Интересно, кстати, фенек его только своим присутствием усиливает или тому для этого все же надо что-то сделать? Решив проверить, он выпрямился и зажег на руке небольшой огненный шарик… который по размерам оказался куда больше, чем он планировал. Что ж, это означало, что ему достаточно таскать на спине рюкзак со своим фамильяром, чтобы разнести всех в пух и прах. Плотоядно улыбнувшись, Чонгук бросил многообещающий взгляд на Джинхо — он этого засранца персонально вылавливать будет и размажет его, даже если ради этого придется проиграть, пожертвовав флагом.       Забавно. Еще недавно самым важным для него была победа, Чонгук буквально вцепился в свой статус лучшего на курсе и никому не собирался ни в чем уступать. А потом появился Тэхён, который, каким бы ершистым и упрямым ни был, нуждался в заботе, и как-то поразительно легко его — Чонгука — приоритеты сдвинулись. И дело даже не в том, что он, кажется, по уши влюбился в своего фамильяра, скорее в том, что нес за него ответственность, пускай и перед самим собой.       Заходил Чонгук, как и сказано было, самым последним, после того, как Хван-сонсэнним наложил на него щиты — точно такие же, которые были на полигоне, чтобы не убили ненароком. Так что до смерти прикончить его не смогут, но вот избить и поломать от души — вполне. И кажется, именно это и собирались сделать, если учитывать, что стоило Чонгуку выйти на небольшую поляну, там обнаружилось больше десятка студентов, да и чуть дальше, среди деревьев, он заметил еще нескольких. И это если не считать фамильяров. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что эта толпа собралась тут по его душу.       — О, вы решили даже не пытаться успеть к флагу быстрее меня? — он уверенно вошел в центр, образованного одногруппниками круга, держа спину прямой. — Правильно, посидите, отдохните, к чему зря напрягаться, если у вас все равно ничего не получится?       — Ты, как обычно, слишком высокомерный, — выплюнул Джинхо. — Но сегодня мы собьем с тебя спесь. Да, ребята?       Окружающие охотно подтвердили громкими, воодушевленными криками, а затем все пришло в движение. Тигр Джинхо прыгнул на него, пытаясь сбить с ног, огромные когти горели опасным белым светом — очевидно, что по ним струилась какая-то магия. Чонгук увернулся, не желая проверять прочность своих щитов, и сам рванул вперед, на ходу создавая заклинания. Ближайших противников просто снес порывом ветра, настолько сильным, что те, оторвавшись от земли, влетели в позади стоявших, и неопрятной кучей повалились на землю. Цепная молния — сложное заклинание, требующее колоссальных магических сил, удалось Чонгуку поразительно легко. Наколдованная один раз, она била большим количеством разрядов, цепляя всех, кто находился рядом, и он буквально слышал, как звенели будто битое стекло чужие щиты, ослабевающие от каждого удара. В его собственную защиту тоже то и дело прилетало чем-то тяжелым, эти ребята явно не собирались его щадить, а потому лупили со всей мощи. Только вот, благодаря фенеку, запаса магической силы у него теперь огромное количество, он этот щит может накладывать снова и снова.       — Силен, — запыханно выдохнул кто-то.       — Слишком, — подхватил другой.       — Это все фамильяр! — громко выкрикнул Джинхо. — В рюкзаке! Этот зверёныш усиливает его, я уверен.       И все завертелось еще быстрее. Чонгук выбивал из боя одного, но на его место тут же вставал кто-то другой, он только и успевал, что отбиваться от атак, и не прицельно, а кучными ударами массовых заклинаний бил в ответ. Однако здесь были не только люди, но и их фамильяры… Несколько тигров кружили вокруг него, и ох как сложно было постоянно держать их в поле зрения — кто-то один то и дело оказывался за спиной, так что Чонгуку приходилось вертеться. Но по сути, важнее выбить хозяина, тогда фамильяр, скорее всего, будет сконцентрирован на его защите, а не нападении. Поэтому Чонгук по большей части целился в людей.       А зря.       Когда сверху по плечу по касательной проехались ястребиные когти, он не придал этому значения — было практически не больно, щит смягчил удар. Проигнорировал он и мощный мах когтистой тигринной лапы — задело совсем слегка.       — Хватай! — раздался рядом крик. Чонгук ощутил сильный рывок со спины и разворачиваясь, метнул туда очередную молнию, но его тут же сшибло чем-то тяжелым.       — Уноси! Быстрее!       Чонгук вскочил на ноги и огляделся, чтобы увидеть убегающего вместе со своим фамильяром Джинхо, а в пасти тигра был… его — чонгуков — рюкзак. Рюкзак, в котором сидел Тэхён! Черт!       Он рванулся было в ту сторону, но ему тут же перекрыли путь, не давая уйти.       — С дороги, — рыкнул он. — Или я за себя не отвечаю, — только вот слушать его никто не собирался. А Чонгук — он больше всего хотел вернуть себе своего фенека. — Ну, — закатывая рукава и хрустнув пальцами. — Не говорите, что я вас не предупреждал.       — Помощь нужна? — вальяжно шагая в центр круга, в сопровождении своего снежного барса, поинтересовался Чимин.       — И где тебя носило? — хмыкнув, спросил Чонгук.       — Гулял, — просто ответил друг и, встав рядом с ним, предвкушающе усмехнулся. — Ну что, развлечемся?

***

      Спустя совсем немного времени, на ногах оставались лишь несколько противников. Остальные или были полностью обессилены, или связаны, или заточены в магическую ловушку.       — Иди, — поторопил его Чимин. — С этими я сам разберусь.       — Спасибо, — поблагодарил Чонгук и со всех ног рванул туда, куда Джинхо унес его фамильяра. По их связи он легко ощущал направление — не ошибется. Глаза заливало потом, бок кололо из-за быстрого бега, во рту ощущался металлический вкус крови из разбитой губы. Он был весь выпачкан в земле, саже от огненных заклинаний, взмок и устал, как собака. Несколько раз противникам все же удавалось пробить его щиты и достать Чонгука, но по большей части именно он раскидывал этих придурков, особо не осторожничая.       Бег по пересеченной местности — это вам не легкая прогулка, ему приходилось держать концентрацию внимания, чтобы не запнуться за какой-нибудь торчащий из земли корень или не влететь лицом в низко висящие ветки. А еще ведь ловушки. Одну из них он чуть было не пропустил — пригнулся буквально в последнее мгновенье, иначе повис бы, привязанный к стволу дерева…       Фенек ощущался все ближе и ближе, и последние метры до открытого пространства Чонгук втопил так, что буквально вылетел из чащи деревьев, заставив Джинхо подскочить на ноги. Рычание донеслось справа, и Чонгук, который уже поднял руку, зажигая на ладони огненный шар, чуть отступил назад, чтобы держать тигра в поле зрения.       — Отдай, — потребовал Чонгук, не решаясь атаковать, переживая, что может попасть по Тэхёну.       — Нет уж, — Джинхо отвел руку в сторону и теперь удерживал рюкзак над обрывом, который служил студентам меткой, что территория академии заканчивается и туда идти не стоит.       — Не делай этого, — попросил Чонгук, опуская руки. — Ты же понимаешь, что можешь причинить моему фамильяру непоправимый вред?       — Да ничего с ним не будет, максимум поломается, — глумливо ухмыляясь ответил Джинхо.       Чонгук содрогнулся. Представлять своего лисёнка поломанным и страдающим от боли было настолько страшно, что на спине выступил холодный пот.       — Это все ради победы? — ломко спросил Чонгук. — Хорошо. Отдай мне рюкзак и даю слово, я отсюда ближайшие пару часов не сдвинусь. Хотите флаг? Забирайте. Я даже пытаться захватить его не буду.       — У тебя и так не будет на это времени, — ядовито выплюнул тот в ответ. — Пока спасешь своего фамильяра, пока до целителя доберешься…       Сердце пропустило удар.       Он начал присаживаться, сгибая ноги в коленях еще до того, как Джинхо размахнулся и швырнул рюкзак вниз. Чонгук оттолкнулся от земли, не раздумывая ныряя следом, прижал руки к телу, чтобы сопротивление воздуха стало меньше, да еще и сам использовал заклинание воздушной школы, ускоряя себя.       В голове одна единственная мысль — успеть!       В ушах шум ветра, а в груди — ужас.       Когда Чонгук дотянулся до лямки рюкзака и дернул его на себя, переворачиваясь в воздухе, падать им оставалось считанные метры. Прижимая к животу свою ношу, Чонгук свернулся в позу зародыша и все, что сумел — наколдовать внизу воздушную подушку, в которую со всего маха и влетел спиной.       От удара из легких вышибло воздух, а спину прострелило болью — почти незаметной на адреналине.       Успел.       Чонгук несколько секунд просто лежал с открытыми глазами, глядя на голубое небо сквозь кроны деревьев, и пытался прийти в себя, чтобы провести диагностику собственного организма. Ну… вроде цел. И относительно невредим. А вот фенек…       — Тэ! — усевшись задницей на землю, Чонгук поднял ткань, прикрывающую верх рюкзака. — Тэхён?!       Руки натурально тряслись, а сердце бешено грохотало в груди.       — Фыр? — из-под края наволочки, которую Чонгук положил свернутой на дно, чтобы фамильяру было мягче, показался черный носик, следом и острая мордочка. А потом и весь фенек выбрался, сонно щурясь от света и непонимающе хлопая осоловелыми глазами.       Облегчение было таким сильным, что если бы Чонгук стоял, то однозначно бы рухнул. Но он уже сидел, так что все, на что его хватило, это нервный, отдающий куда-то в истерику смешок. Нет, серьезно. Он тут по лесу носился, как умалишенный, умудрился побить почти всю свою группу, переживал, как там его фамильяр — один, беззащитный и напуганный. А фенек…       — Ты что, спал все это время? — с трудом сдерживая смех.       Чонгук откинулся назад и улегся на землю, чувствуя дикую слабость. Прижал к себе фенека, наглаживая и пачкая белоснежную шерстку своими черными от грязи руками. Наверное, и лицо у него не чище, видок, похоже, еще тот.       — Фыр?       Фенек топтался по его груди своими маленькими лапками и тыкался носом в лицо, обнюхивая. Лизнул в нос, издавая при этом высокие звуки, отдаленно напоминающие то ли плач, то ли какое-то курлыканье. Ругается.       — Так получилось, я не виноват, правда, — ответил Чонгук, наслаждаясь тем, как приятно мягкая шерстка ощущается под его ладонью.       — Фыр!       — Со мной все в порядке, честно, — взялся убеждать он. — Не переживай, ладно?       Лисёнок был с ним не согласен и продолжал обнюхивать, при этом фырча и недовольно попискивая.       По идее надо бы вставать, но Чонгуку было плевать. На флаг, на то, что преподаватели ждут, когда все выйдут, вообще на все. Хотелось просто вот так лежать на земле, прижимать к себе мелкого лопоухого фенека и не двигаться с места ближайшие несколько часов.       — Фыр?! — возмущенно-вопросительное.       — Нет. Я проиграл, — признался Чонгук. Но не испытывал по этому поводу вообще ничего. — Мне плевать, веришь? — на расстроенное фырканье ответил он, обеими ладонями наглаживая за ушами своей лисицы. — Главное, что ты цел.       Фенек как-то очень уж пристально посмотрел на его лицо, а потом улегся на груди, уткнувшись носом в шею. А Чонгук прикрыл глаза, давая себе немного времени отдохнуть.

***

      На Джинхо и его тигра они наткнулись совсем недалеко от обрыва — эти два уникума, бросив его, умудрились вляпаться в ловушку. Причем, вляпаться — в прямом смысле слова — увязли в магических зыбучих песках всеми конечностями.       — Занимательно, — издевательски протянул Чонгук, останавливаясь рядом с Джинхо и от души наслаждаясь зрелищем. — Это насколько же надо быть неудачником, чтобы, оставив меня позади, не успеть к флагу из-за ловушки?       — Пошел ты! — зло прошипел тот в ответ.       — Уже ухожу, — он театрально поклонился. А затем, подняв обе руки, вырвал несколько пластов земли и широким махом уронил ее на Джинхо, сильнее топя его в песок. Задохнуться — не задохнется, но впечатлений нахватается точно. — Не скучай, еще увидимся.       Перевел взгляд на фенека, который, ловко спрыгнув с его рук, подошел к тигру. Того, бедолагу, крепко затянуло, увяз по самое не балуйся, так что одна только морда да верхушка спины торчали из песка. Тэхён подошел вплотную, и тигр зарычал, обнажая страшные клыки. Фенек на это только фыркнул насмешливо, запрыгнул на тигра, гордо потоптался и уселся на него мохнатой жопой, начисто игнорируя угрожающее рычание.       Вот позёр мелкий, а…       Чонгук расхохотался над этим выступлением.       — Ну все, все, ты победитель. Наглумился? Можем идти?       Фенек потяфкал издевательски, посмеялся лающе (серьезно, издаваемые им звуки очень сильно напоминали смех), а затем все же сжалился и слез с тигра. Чонгук послушно поднял его на руки и, прижав к себе, направился к тропинке, ведущей к выходу.

***

      — Поздравляю с победой, — выдал Хван-сонсэнним, стоило Чонгуку выйти на стартовую площадку.       А он настолько обалдел от услышанного, что сбился с шага. Какая еще победа? Откуда?! Он же без флага пришел! Даже не добрался до него! И близко не был.       — В каком смысле? — осторожно поинтересовался Чонгук.       — Ну, флаг никто не принес, но вы единственный, кто остался на ногах и смог выйти сюда.       — Погодите… А Чимин?       — Попал в ловушку. Так что выходит, что победа ваша, Чон Чонгук.       Он переглянулся с фенеком и захохотал, под звонкое потявкивание своего фамильяра.       — Ты слышал, Тэ? — целуя уже холодный (слава богам!) нос. — Мы с тобой победители!       Фенек весь заизвивался в его руках радостно, попискивая и облизывая его грязное лицо, прижал ушки и оскалил мордочку в клыкастой улыбке. Счастлив, маленький.       Ну прелесть же.

      Любимая.

***

      Вечером все, на что хватило Чонгука — это помыться и в одних штанах завалиться в кровать, и плевать, что до отбоя еще куча времени. Синяков — мелких и покрупнее — по всему телу было насыпано щедро, а бок и вовсе покрывала одна огромная гематома, правда он, хоть убей, не мог вспомнить, в какой момент так смачно приложился этим местом. Может, когда ловил Тэхёна? Лицо, кстати, тоже пострадало, но пока не опухло, что уже хорошо. Хотя, бровь все же грозилась назавтра стать ох какой большой.       — Ты злишься? — виновато отводя глаза, поинтересовался стоявший рядом с кроватью Тэхён.       — На что я должен злиться? — недоуменно спросил он, откладывая в сторону учебник по магическим рунам и приподнимаясь на локтях, чтобы видеть Тэхёна.       — Ну… на то, что я уснул. И потому позволил себя унести.       Тот пристыженно перетаптывался с ноги на ногу и выглядел таким несчастным, что Чонгуку хотелось утянуть его в свои объятия и, целуя, доказывать, что фамильяр у него ни в чем не виноват, и вообще самый лучший на свете.       — Нет, конечно, — веско уронил Чонгук. — Я наоборот рад, что ты все проспал и даже не успел испугаться.       — Да я бы и так не испугался, — тут же надул губы Тэхён, впиваясь в него острым взглядом. — Вот еще! Всяких тупых магов и глупых тигров бояться.       Чонгук мысленно рассмеялся, вспомнив гордое шествие Тэхёна по спине поверженного врага, но исключительно мысленно — а то знает он обидчивость своего фамильяра.       — Конечно, — он серьезно покивал. — Прости, что усомнился в твоей храбрости.       Тэхён задрал было подбородок вверх, но замер, видимо, заподозрив что-то неладное.       — Это сарказм? Я же правильно распознал?       Ой… Надо срочно что-то сделать, иначе еще одного скандала не избежать.       — Нет, — Чонгук привстал и, ухватив Тэхёна за руку, дернул, роняя на кровать рядом с собой. — Я знаю, что ты у меня самый бесстрашный фенек на свете. Но, прошу тебя, будь осторожнее. Мне важнее, чтобы ты остался цел, так что не нужно лишних геройств в будущем, договорились?       Тэхён лежал на спине, расширившимися глазами смотрел на нависающего над ним Чонгука, и выглядел при этом таким… открытым?       — Ты расстроишься, если я пострадаю, да? — спросил негромко и как-то дрожаще.       — Очень. Ты даже представить не можешь, как сильно.       Тэхён шмыгнул носом. И это точно не насморк, потому что одолевшая его с утра простуда, к вечеру прошла без следа.       — А я тоже.       — Что? — не понял Чонгук, невольно залюбовавшись чужим лицом, которое сейчас находилось так близко к его собственному.       — Расстроился. Потому что ты пострадал, — и, подняв руку, провел костяшками пальцев по его щеке.       — Не бери в голову даже, это мелочи, — попытался отмахнуться Чонгук, но не тут-то было. Потому что губы у Тэхёна задрожали, а голубые глаза наполнились слезами. Ой, нет, нет, только не это. — Я знаю отличный способ от боли! — выпалил он быстрее, чем успел толком задуматься над тем, что несет.       — Какой? — тут же заинтересованно приподнимаясь на кровати.       — Поцелуи. Вот поцелуешь больное место, и все пройдет, — он понимал, что сейчас сам, своими руками закапывает себя глубже некуда, и в скором времени опять придется бежать в душ и дрочить. Но, во-первых, это чуть сдвинет внимание Тэхёна и успокоит его, а, во-вторых, ну хотелось же. Как бы он ни пытался держать себя в руках, к Тэхёну тянуло. И вообще, он сегодня герой, заслужил немного (ну или много) нежности.       — Правда? — у того аж глаза расширились, а улыбка на лице стала пугающе-предвкушающей. — Ну так это я мигом устрою! — и поразительно сильным движением повалил Чонгука на спину, а затем оседлал, пристраивая задницу ровнячком на невовремя привставшем от мыслей члене. — С какого места начнем?       — Места? — напрягся Чонгук. — Тэ, может, мы лицом ограничимся? — взмолился Чонгук.       — Что? Нет, конечно. У тебя же не только на лице синяки есть. А я, честное слово, их все зацелую, чтобы не болело, — и горящим взглядом уставился на его грудь, где этих самых синяков было россыпью. — Кстати, ты штаны-то снимай.       — З-зачем? — испуганно проблеял Чонгук.       — Как зачем? Там же тоже поцеловать надо.       Великие боги, помогите, а?..