Только правда

Что вообще я могу рассказать о себе? По сути своей я человек, ничем особенным не наделенный. Нет во мне чего-то очень ценного, такого, что придаёт значимости в глазах окружающих. У меня нет талантов или редких навыков. Я самый обычный непримечательный парень, который не лучше или не хуже других. Просто живу своей жизнью и делаю, что нравится. Я весёлый, свободолюбивый и слегка взбалмошный молодой человек. Вполне симпатичный, но есть в разы красивее. Не глупый, но есть и умнее. Стандартный человек двадцать первого века со своими проблемами и страстями. Как и подавляющее большинство, я несу за спиной багаж детских травм, обид и страхов. И даже тут я не могу сказать, что отличаюсь какой-то слишком драматичной историей, пробивающей на слезу. Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по своему. Не помню, кто из русских классиков сказал это, но так и есть. Наверное, оно подходит и для отдельного человека. Понятие счастья плюс минус похожи, но вот истории личных травм и боли всегда слишком индивидуальны. К сожалению, я родился в многодетной семье и являюсь четвёртым среди шестерых детей. У меня три брата и две сестры. Мне пришлось побывать в шкуре как младшего, так и старшего. Я золотая середина, но едва ли это мне облегчило жизнь. Родители всегда придерживались консервативных и даже пуританских взглядов, поэтому мы росли в строгости и без излишеств. У меня никогда не было много игрушек или красивых вещей, даже еда была под счёт на каждого. Вся одежда доставалась мне от двух старших братьев. Не уверен, что когда-то имел что-то исключительно свое, помимо трусов и носков, и те иногда приходилось донашивать. Родители не считали подобные траты и покупки целесообразными. Они верили, что таким образом воспитают в нас сплоченность, готовность делиться с родными последним куском. А самое главное, их дети никогда не станут избалованными потребителями, из-за которых общество погрязло в бедности и неравенстве. Но воспитали в нас только дикую конкуренцию во всем и озлобленность друг на друга. Попробуйте пожить в семье, где на шестерых детей один компьютер и буквально пара игрушек. В то время как твои ровесники живут, не зная не в чем отказа и нужды. Не могу сказать, что не люблю или вовсе ненавижу родителей. Я не чувствую к маме и отцу ничего, даже не смотря на испорченное детство. К ним я отношусь как к неразумным детям, заблудшим, не понимающим, что на самом деле плохо и хорошо. Они всю свою жизнь существуют в какой-то утопии, иллюзорном мире. Живут теми идеалами и принципами, которые заведомо нежизнеспособны. Родители закрыли глаза и много лет боятся открыть, встретиться лицом к лицу с реальностью. К такому смиренному принятию и безразличию я пришёл не сразу. В пылу юношеского максимализма я желал родителям смерти и испытывал отвращение к ним. Считал, что они глупцы, придумавшие себе рамки и отгородившиеся от мира, попутно навязывая свою точку зрения детям. Затем была ожесточенная борьба с привычным укладом жизни и попытка отстоять свое я. И лишь уехав в другой город, я принял всю ситуацию такой, какая она есть. Мне не под силу изменить мышление взрослых людей, не перевоспитать. Так почему я должен из кожи вон лезть, стараясь исправить их же ошибки? Вот с тех самых пор мне стало все равно. Наша семья при взгляде со стороны была будто со страниц библии. Классическое патриархальное семейство, построенное на религии и незыблемых традициях. Властный отец — глава семьи и добытчик, кроткая мать — домохозяйка всегда за мужем и выводок благовоспитанных и послушных детишек. Но жизнь в такой семье была сущим адом, и я мечтал поскорее оттуда вырваться. Всё, что запомнил из детства это молитвы утром и вечером, часы, проведённые за домашним заданием и работа по дому. Отец помешан на каких-то устаревших установках и превратил жизнь в формат домостроя. Наверное, он представлял себя уважаемым и мудрым мужчиной, авторитетом для всех и вся, но был обычным домашним тираном. Рвал школьные тетради, если не устраивала хотя бы запятая, от и до проверял телефоны на предмет чего-то запрещённого, рылся в вещах и сжигал в саду все, что ему не понравится. Личных денег у меня не было до тех пор, пока я не начал подворовывать. Родители были уверенны, что деньги только развращают неокрепший разум ребёнка, соблазняя купить запретное. У меня не было и своей комнаты. Я делил её с братьями. Некоторые правила жизни в доме были совершенно дикими и непонятными. Например, не под каким предлогом нельзя было запирать двери на замок. Даже в ванну отец в любой момент мог заглянуть, причём ничего не объясняя. О личном пространстве стоит просто промолчать. За провинности ждало физическое наказание. Отец бил всем, что под руку попадалось. В меня систематически летали кружки и тарелки. Мама была просто никто, тень, заглядывающая в рот папе. И ей, поверьте, доставалось не меньше нашего. Ведь жену, как и детей, нужно учить уму, не жалея розг. И я осуждал её за то, что она не только терпит, но и поддерживает систему ценностей отца. Если братья с сёстрами как-то вливались в эту атмосферу и мирно существовали, то я классическая паршивая овца, портящая стадо. Будучи маленьким, я представлял, что на самом деле мои мама и папа — другие люди, добрые, заботливые, а главное любящие. Но злой волшебник забрал меня у них и отправил в эту семью, заколдовав, чтобы настоящие родители меня не нашли. Но фантазии остаются фантазиями. Сколько бы я не представлял себя в окружении «настоящих» родителей, моя реальность была одна. Такое ощущение, что отец всегда был ко мне более насторожен, чувствовал от меня подвох. И что он, что мама не скрывали — я для них бракованный, портящий всю картину богоугодной семьи плохой сын. Меня наказывали за все, что хоть немного не нравилось родителям. Порой мне дышать и смотреть на них было опасно. Только побоями наказания не ограничивались. Самое страшное было, когда закрывали в подвале. В непроглядной темноте и холоде я проводил долгие часы, пока постепенно не выработался иммунитет к этой пытке. Но даже сейчас, будучи взрослым, я не люблю темноту и замкнутые пространстве. Сначала я боялся родителей как огня и до двенадцати лет, пока не начался переходный возраст, вёл себя ниже травы и тише воды. И даже тихим невидимкой я постоянно чем-то их не устраивал. Когда подростковый бунт взял вверх, я решил, что ничего не теряю. Меня бьют и обыскивают вещи практически ежедневно, так пусть будет за что. Я начал открыто высказываться, что думаю обо всех членах нашей семьи, сбегать из дома, курить, попробовал алкоголь и многое другое, чего так боялись мои родители — праведники. Да, меня били и запирали, но каждый удар распалял во мне дух войны и протеста ещё больше, и я с усердием подходил к вопросу разлада семейного порядка. Не знаю, каким образом вышло так, что мой разум остался нетронутым, и я смог отделить зерна от плевел. В ненормальной и губительной окружающей среде я рос совершенно адекватным парнем. Здраво и современно мыслил, имел нормальные ценности и жизненные ориентиры. Я никогда не был забитым и закрытым, наоборот, очень общительный и компанейский человек, легко нахожу общий язык с кем угодно. Поэтому в школе обзавёлся компанией друзей, с которой в последующем устраивал вечеринки. Мы напивались, курили траву и трахались друг с другом. Конечно, всю идиллию портил отец. Он иногда находил меня и тащил домой с загулов. К счастью, это было редко. В основном родители досаждали звонками и угрозами, а друзья понимали мою проблему. Наутро меня стандартно ждала унылая лекция о грехе и декадансе современной молодёжи. Но чем дальше в лес, тем больше дров и меня не могло ничего удержать. Назло отцу я пропадал на несколько дней, кочуя из квартиры в квартиру. Я стал тем, чего он боялся. Но было кое что, в чем я солидарен с родителями — необходимость учиться. К учебе я подходил со всей ответственностью и старанием, так как это был мой пропускной билет в свободную и счастливую жизнь, подальше от деструктивной семьи. На платное обучение мне никто не дал бы денег, а что бы уехать, я должен был куда-то поступить. Поэтому готовился к экзаменам я очень тщательно, и мои труды не прошли зря. Меня приняли в медицинскую академию, где в последующем провел несколько самых счастливых лет. Нашёл хороших друзей, а самое главное встретил Марка, любовь всей моей жизни. Марк стал моей крепкой стеной, оградившей от всех превратностей и жестокости мира. Ребёнком я не получал любви и нежности от самых, на первый взгляд близких людей. Мне никто не говорили тёплых слов, не хвалил. Родители не научили любить, поэтому проявлением чувств для меня стал секс. С помощью интима я показывал, что человек мне симпатичен, выражал благодарность, дарил и получал тепло. Только посредством секса я чувствовал свою ценность и что меня любят. Универсальная коммуникация. Только Марк рассказал, как правильно. С ним я всегда чувствовал себя желанным и нужным, таким какой есть. Но и с Вольским мне пришлось изрядно помучиться вначале. Как я говорил, у нас не было любви с первого взгляда. К отношениям мы пришли пройдя долгий и тяжёл путь. После того дня мы не виделись с Марком почти неделю. Каждый был занят своей ежедневной рутиной. Я, как и любой первокурсник, вникал в анатомию и физиологию, а Марк, помимо учёбы ещё трудился в больнице. Но каждый день я безуспешно гнал его из своих мыслей, преводя все больше разумных аргументов в пользу того, что вместе нам не быть. Марк создан для безупречной карьеры и счастливого брака с красивой девушкой, которая родит ему детей, а я так, маленькая и слишком влюбчивая шлюха. Интересный сексуальный опыт на жизненном пути. Но чем больше я отодвигал его образ на задворки сознания, тем более навязчиво он мелькал в моей голове. Я удовлетворял себя, представляя только Марка. Это и злило, и раздражало, а главное выбивало из колеи, нарушая хрупкое душевное равновесие. Я надеялся, что Марк тоже обо мне думает и так или иначе появится в моей жизни. Мы хорошо провели время, нам было комфортно. Неужели он так просто забыл меня? Такое отношение било по самооценке, но я оправдывал его нехваткой времени. Хотя и прекрасно понимал, что парень не разу не вспомнил меня, после того как я ушёл. Единственное, что я делал, это листал его соцсети, не решаясь просто добавить в друзья. Я буду не я, если спущу все на самотёк и что-то не придумаю. Марк Вольский засел в моем сердце кровоточащей занозой, и я был обязан решить эту проблему. Или вытащить её раз и навсегда, или добиться того, что мы будем вместе. В конце концов, я интересный и милый парень, а значит могу получить все, что хочу. Поддавшись порыву, я схватил джинсовку и как мог быстро, пока не передумал и не усомнился, отправился к Марку, по пути сочиняя причину неожиданного визита. Был вечер пятницы и, возможно, Марк встретился с друзьями или пошёл на свидание. От последний мысли меня просто передернуло. Вольский жил буквально в десяти минутах ходьбы от моего общежития, но я не заметил, как на энтузиазме преодолел это расстояние. И вот я уже стою у двери с номером 369, но причину так и не придумал. Вся былая решимость, подгоняемый которой я сюда прибежал, куда-то испарилась, оставляя меня в замешательстве. Возможно, я стоял бы так ещё очень долго, не зная, как поступить, но послышался шум открывающегося замка, и ничего не оставалось, как, опережая Марка, постучать. -Привет, — улыбаясь я откинул непослушные кудри с лица, больше от того, что вдруг начал нервничать. -Привет, ты тут какими судьбами? По удивлённому виду и интонации Марка было понятно, что встретить меня он ожидал меньше всего. Похоже, он куда-то собирался, а я нарушал планы своим появлением. Незваные гости — они такие. -На прошлых выходных где-то потерял серёжку, ребята с тусовки сказали, что ничего не находили, вот и подумал может быть закатилась где-то тут, у тебя… Одного взгляда на Марка хватило, чтобы понять: он знает, что я лгу. Я бы и сам не поверил в такую ерунду, но это был максимум, который я смог сочинить в экстренной ситуации. Парень слушал мой рассказ с понимающей снисходительной улыбкой. От того, что веду себя как дурак, я ещё больше засмущался и разволновался. -Ты можешь зайти и посмотреть сам, но когда убирался я ничего не нашёл, -Марк отступил в сторону, пропуская меня внутрь. -Да, хорошо, я быстро. Ну а чего я ожидал? Что Вольский с порога загребет меня в объятья, и мы сольемся в страстном поцелуе? Больше всего я ненавидел выглядеть идиотом, как сейчас. Заявился, не зная, зачем и чего хочу, выставив себя недоумком, и теперь стою, сгорая от стыда. После вечеринки Марк вряд ли в восторге от меня. Хотя и провели время мы очень мило, но для него я не более чем перепивший первокурсник легкого поведения. Трахнул и забыл, ничего серьёзного. -Можешь не торопиться. Если хочешь подожди здесь, я пока схожу в магазин. -Ну… -Да ладно тебе, Рауль, оставайся, я рад что ты заглянул, — насмешливая ухмылка перешла в тёплую искреннюю улыбку, и я почувствовал, как по телу растеклось приятное облегчение. -Хорошо, — я улыбнулся в ответ, чувствуя крупную ладонь Марка на плече. Пока парень одевался в небольшой прихожей, я сделал вид, что старательно ищу несуществующую серёжку, но стоило двери захлопнуться, устало сел на кровать. Моя маленькая ложь забрала остатки сил и энергии. Как и любой студент, к концу недели я был вымотан, утомлённый недосыпом и заучиванием материала. Я медленно обвел взглядом комнату, воскрешая в памяти все будоражащие подробности. Немного отодвинув одеяло, я прижался носом к простыне, моментально возбуждаясь. Член упёрся в брюки и я подвигал бедрами, потираясь пахом о кровать. Не раздумывая, я быстро расстегнул ремень и намочив слюной два пальца завёл руку за спину, проникая внутрь ловкими пальчиками. С губ слетел тонкий и жалобный не то всхлип, не то стон. Лаская себя, я представлял, что это делает Марк. Но увлекаться было нельзя и буквально после пары минут стимуляции, я сделал последний глубокий вдох, стараясь запомнить запах, и прекратил пытку. В ванной я быстро подрочил, доводя себя до финала грязными фантазиями. Я представлял, как Марк грубо берет меня за шею и прижимает лицом к стене, заставляет раздвинуть ноги. Жёстко, без подготовки входит. Прикрыв рот ладонью, я обильно кончил, и помыв руки, первым делом вернул кровати первоначальный вид. Я очень хотел скинуть одежду и забраться под одеяло, грея для нас постель, но это было бы совсем глупо. После таких фокусов Марк точно выкинет меня из комнаты. Скинув напряжение, я решил оценить обстановку. В комнате у парня был идеальный порядок. Тетради и учебники лежали ровными стопками на столе, стакан ручек и карандашей, какие-то листки, заметки, айпад в чёрном чехле. По Вольскому, в принципе было видно, что он парень при деньгах. Не богатей, но копеечку за душой имел, так точно. Интересно, почему он живёт в общежитие? Я более чем уверен, что съемная квартира ему по карману. Взяв первую пропавшую я тетрадь, я пролистал пару страниц. Айпад было трогать бесполезно, все равно стоял пароль, но было бы интересно покопаться в чем-то личном. Ну вот и первый недостаток Марка — почерк. Перелистывая шуршащие странички, я не понимал ни слова. Размашистые крупные буквы накладывались одна на другую, напоминая витиеватые каракули, лишь в отдельных из них угадывались слова. Когда вернулся Марк, я все ещё по инерции листал тетрадку, проверяя, сколько процентов информации я смогу понять из написанного. Конспекты я у него точно не попрошу. -Удиви меня, Рауль, скажи, что разбираешься в моей писанине. Разувшись, Марк вошёл с двумя полными продуктов пакетами. -Ну нет, — я вернул тетрадь на место, — Мои глаза к такому не были готовы. Марк рассмеялся, попутно раскладывая покупки в холодильнике. Какой же у него приятный смех, низкий и бархатистый. Я невольно улыбнулся в ответ, но тут же себя осадил. Я легко влюбляюсь и отдаюсь этим чувствам, но влюбленность ничего, кроме разочарования мне ещё не приносила. Держи себя в руках, Рауль. Думай головой, а не членом. Но как сопротивляться, если Марк всецело в моем вкусе. Сексуальный и пахнущий тестостероном альфа-самец. -Нашел, что искал? Видимо, я слишком ушёл в себя. Марк скрестил руки на груди, выжидающе глядя на меня. Насмешливый тон немного обижал, но я решил не подавать виду. -Нет. — я отрицательно покачал головой. -Не стоит расстраиваться, это всего лишь сережки, купишь новые. Ты голоден? -Нет, спасибо. Разговор не клеился, был каким-то натянутым. Марк не был заинтересован в общении и ходил по комнате, занимаясь своими делами. Все фразы были дежурными и просто вежливыми. Ещё до злосчастной вечеринки парень показался мне немного высокомерным и гордым. Это чувствовалось в общении с окружающими. Не показался, Марк такой и есть. Опять стало неуютно и грустно, я не знал, куда себя деть. Досадно осознавать, что мы просто знакомые, никто друг для друга. Но Марк не виноват, что я сам очаровался и разочаровался. Боже правый, чем я думал, когда сюда шёл? -Может быть пива? Или вина? — он изучал содержимое холодильника, барабаня пальцами по дверце. -От алкоголя точно воздержусь. Было заманчиво поддаться шальной мысли и напиться с ним, устроив ночное рандеву, не давая спать соседям. В этот раз я показал бы всю мощь своих навыков и глубину души. -Ого, неужели взялся за ум решил бросить пить? — Марк изобразил удивление, театральной выгибая бровь. -Наверное, что-то вроде того, — я неопределенно пожал плечами. Но тем не менее, Марк достал бутылку и поставил на стол два бокала, которые наполнил ароматным красным вином. -Почему так решил? Последняя вечеринка не задалась? — в ледяных глазах Марка я заметил хитрый насмешливый огонёк, — Дал кому-то по пьяни? -Марк, хватит, не люблю такие шутки- я взял бокал и закатил глаза, не скрывая недовольство. Такой саркастичный формат общения, с едкими подколками, меня не устраивал. -Никаких шуток, малыш Ру, и не говори, что не помнишь с каким удовольствием взял в рот у троих парней? — Марк удобно развалился на кровати, положив под спину подушку. От такой неожиданной информации я поперхнулся вином, мучительно закашлявшись. Всё хуже, чем я ожидал. Гораздо хуже. Полнейший пиздец. Я уверен в том, что было на вечеринке, осталось на вечеринке и Марк ничего не знал. Я же делал это в туалете. Или нет? Одно дело, если бы я переспал только с ним. Ну кто не ошибается, все мы люди. Но такое в корне меняет дело. Теперь понятно, какой я в глазах Марка и почему он так себя ведёт. Глупый, не умеющий пить блядоватый дурак, которого может трахнуть любой желающий, только пальцем помани. Мне стало по настоящему стыдно за то, что я иногда могу вытворить. -Эй, Рауль, тшш, ты чего? — Марк притянул меня к себе и, посмеиваясь, нежно погладил по спине. Терпеливо ожидая, пока я откашляюсь. Я покраснел до кончиков ушей, но, к счастью, это можно было списать на удушающий кашель. Да, в этом весь я. Хотел оставить хорошее впечатление, но оставил незабываемое. Можно забыть о дружбе с Марком, не говоря о большем. Для него и его друзей я не больше чем доступный мальчик на ночь. Обида и злость на себя выжигала душу. В любом случае, нельзя показывать, что я расстроен и вообще меня как-то это тронуло. Да, я такой. Какие-то проблемы? -Конечно помню. Поверь, они тоже не забудут, сосу я на десять из десяти. Ещё никто не остался недоволен. Беззаботно улыбнувшись, я только отмахнулся и снова взял бокал, уходя от прикосновений. Руки предательски дрожали. Под пристальным изучающим взглядом я чувствовал себя голым. Не просто голым, а голым именно душой. Будто Марк видел все мысли, тайны и страхи. Я не мог притворяться, он знал всё, что пытаюсь скрыть. Но я упорно решил играть свою роль. Я не жертва обстоятельств, а дирижёр происходящего. Меня не сломила семья, а он тем более не сломит. -Если ты, малыш Ру, переживаешь, что я рассказал о нас кому-то, то не стоит. Я не самый порядочный парень, но бываю джентльменом время от времени. В случившемся больше виноват я, потому что воспользовался тобой в нетрезвом состоянии. И с моей стороны было бы совсем блядским поступком ещё и рассказать об этом, выставляя тебя шлюхой. Хотя ты вроде с этим сам хорошо справляешься. У нас небольшая разница в возрасте, но она есть. Ты совсем юный, многое не понимаешь в силу неопытности. Я ничего не знаю о тебе, о твоей жизни, но сексом и доступностью ты не расположишь к себе людей. Многие воспользуются тем, что ты предлагаешь, и уйдут, оставляя тебя не только одного, но и опустошенного. Я, как пример, получил свое и благополучно забыл. Не хочу показаться самодовольным, но уверен, что ты думал обо мне эти дни, вспоминал и ждал, что я появлюсь. Иначе не пришел бы сюда. Тебя недолюбили в детстве или кто-то очень сильно обидел? Я вижу тебя насквозь и примерно представляю ход мыслей. Секс важен, но только им ты никого не удержишь возле себя, а самое главное — не восполнишь недостаток любви и не залечишь травмы. Учись коммуницировать с людьми правильно. Не переношу, когда кто-то учит меня жизни, читает заумные лекции как нужно и как не нужно поступать. Первым желанием было огрызнуться и послать слишком умного парня куда подальше. Но я не нашёлся, чем ответить. Все колкости застряли в горле. Его слова были как хлесткая пощёчина. Меня обескуражило то, как он бесцеремонно ковырялся во мне, доставая затаенное. Неужели я такой предсказуемый? Меня оскорбляли, посылали, унижали, но настолько больно не делал никто. Особенно больно от того, что это чистая правда и упрекнуть Марка мне нечем. -Я не прав? -Марк, не парься, мне все равно. Ну переспал и переспал, отсосал и отсосал. Если бы я действительно переживал о том, что обо мне думают, то сидел бы дома. Не придумывай лишнего, все гораздо проще. Слыша свой голос, я понимал, насколько неубедительно и жалко звучит эта попытка быть равнодушным. Но шоу должно продолжаться. Марк разворошил что-то внутри меня, то, что не давало покоя. Намерено или нет, он сделал это. Зачем так больно, Марк? -Малыш Ру, иди ко мне, -парень протянул ко мне руки, все же признавая, что перегнул палку. -Не называй меня так, это ужасно звучит. И что-то совсем уже поздно, я пожалуй пойду, увидимся Как-нибудь. Опустив глаза на экран телефона, я взял брошенную на соседнюю кровать джинсовку. Я прекрасно осознавал, что веду себя как обиженный ребёнок, сбегая сейчас, но мне было все равно. Да, меня это очень зацепило. Просто хотел уйти в более комфортную среду. Если Марк и решил испробовать на мне какие-то манипуляции по типу кнута и пряника, то пусть идёт нахуй. Он, конечно красивый и классный, но чувство собственного достоинства у меня есть. Я не позволю играть со мной в качели, то прилаская, то ударив побольнее. Спасибо, наигрался. Нужно думать о том, что выходит из твоего рта. И тогда не придётся кидать людям, как собачонке, смешные попытки извиниться. -Действительно, уйти самый лучший вариант. Ты бегаешь от всех проблем? Я не ожидал, что в его голосе может звучать столько презрения и издевки. Пусть я глупый и неопытный, но так общаться со мной я не позволю. -Иди к черту, Марк. Иногда лучше попридержи язык и не бери на себя слишком много. Последнюю фразу я бросил парню, не оборачиваясь. Если бы сейчас я посмотрел на него, то просто разрыдался, окончательно втаптывая себя в грязь. Кем он себя возомнил? Великим гуру психологии и знатоком людских душ? Между бестактностью и прямолинейностью слишком тонкая грань, которую зачастую переходят. Я не просил психологическую консультацию, разбор своих бед с головой. В один момент Марк из парня, от которого намокало бельё, превратился в самодовольного ублюдка. Зачем? Ну зачем он это сделал? Я совершаю ошибки и на них учусь. И это не значит, что ему позволено так переламывать меня. Но это даже хорошо, я вышел из мира иллюзий и трезво оценил Марка Вольского. Много лет я упрекал родителей в нежелание жить реальностью, но сам не лучше. Яблоко от яблони. Надеюсь, теперь я буду более избирателен в симпатиях. Погруженный тяжёлые мысли, я бесцельно бродил по освещенным фонарями пустым тротуарам. Идти домой не хотелось. В четырех стенах станет только хуже. Сейчас я слишком взвинчен, что бы ограничиться маленькой комнатой. Я шёл, проклиная и коря себя за неосторожность. Знал, чем это закончится, но пошёл на поводу у эмоций. Была почти середина осени и по ночам холодало, но я дрожал и упрямо шёл вперёд. Физический дискомфорт был ничем по сравнению с душевной болью. Плевать, переживу, я сильный мальчик. Я понимал, что истязаю себя попусту, пока мечусь один по холодным улицам. Марк вряд ли думает о произошедшем. Таким как он плевать на окружающих. Для него люди вокруг — расходный материал. Лучший способ забыть весь негатив — отвлечься на более приятные эмоции. Выпить, а даже лучше накуриться. Поэтому, написав одной хорошей знакомой о том, что скоро буду, я вызвал такси, предвкушая многообещающий вечер.