Избранный

Дальние миры, Сады Иззерды.       Снег крупными хлопьями падал с рано потемневшего неба. Сезон холодов в этом году начался рано и обещал задержаться надолго — слишком низко упала температура. Особенно ярко это ощущалось в горах, там неосторожный путник мог замерзнуть за пару часов. Но и здесь — в благословенных садах богини света и истины — было ощутимо холодно. И тем страннее выглядел путник твердым шагом, идущий к одному ему ведомой цели. Темный плащ из плотной кожи покрылся едва заметными морозными узорами. Слишком легкий для гор Тамбила даже в летний сезон, он просто не мог согреть неизвестного. В руках он бережно держал плотный сверток из ткани. Пальцы без перчаток пошли некрасивыми бледными и ярко-алыми пятнами. Длинные темные волосы были распущены и слегка блестели в неясном свете магических фонарей. Те висели в воздухе, освещая дорожку, ведущую к священным источникам.       Путник продолжал идти, с каждой минутой сильнее сжимая свою ношу в руках. В его голове вкрадчивый, знакомый до последних ноток, голос шептал то, о чем он и сам когда-то грезил. О величии, знаниях и силе. Богатстве, могуществе, власти. Этот голос шептал и шептал, соблазняя, маня, угрожая. С каждым шагом сопротивляться становилось проще. Сказывалась сила богини Иззерды, которая смывала с сознания все наносное. Маг, ставший жертвой опасного артефакта, понимал, что ему уже удалось вырваться из ловушки. И в тоже время, что он уже мертв. Слишком глубоко в ауру въелись отправляющие пятна чужеродной силы. Но сейчас главным было не дать распространиться этой заразе.       Добравшись до горячего источника, чародей замер на пару мгновений. Он огляделся вокруг, поражаясь на миг тому, как же красив его мир. Холодный воздух бодрил, а ставший кристально чистым разум остро воспринимал окружающую действительность. Сверкающий белизной снег, расчищенные каменные тропинки, изящный полукруглый мостик с резными перилами. Исходящий паром горячий источник, тепло от которого растопило изморозь на его плаще. Вдали крыши домов монахов и великого храма Иззерды. Вокруг царила ночная тишина и только со стороны храма едва слышно доносилась музыка. Там проходили праздничные песнопения. Там восхваляли богиню простые прихожане. А он пришел сюда незваным чужаком чтобы осквернить их святыню.       Не позволив себе и дальше бездействовать, маг развернул сверток. В него была завернута книга. Обложка из плотной темной кожи, травленный рунный узор по всей поверхности, оббитые металлом уголки и корешок. Руны под пальцами едва заметно пульсировали и перетекали, меняя свое положение. Сам материал обложки был невероятно мягким и чуть теплым. Ощущалась и аура артефакта. Он манил и зачаровывал, обманывал и завлекал. Даже сейчас, в столь благословенном месте, маг ощутил острое желание подхватить книгу обратно, прижать ее к груди и бежать. Бежать из этого чудовищного места, где его другу и наставнику могли причинить вред. Где ему грозила чудовищная опасность.       Маг резко тряхнул головой, отчего длинные волосы растрепались еще больше. Наваждение чуть отступило и теперь вместо взгляда полного обожания, он смотрел на артефакт с явным страхом, отвращением и даже ненавистью. Он отбросил его от себя, как отбрасывают ядовитую змею или мерзкое насекомое. Книга полетела прямо в цент святого источника. Вспыхнув пронзительным алым цветом, она зависла над водой. И начала подниматься. Маг едва слышно выругался и поднял щиты. Энергия поступала плохо, он слишком сильно пострадал от проклятого артефакта. Это особенно остро ощущалось сейчас — когда большая часть его магии устремилась на подпитку артефакта, а вовсе не в защитное плетение. Щит получился слабым. Едва видимая в магическом зрении пленка пульсировала и мигала. Не просто слабо, слишком слабо. И маг отчаянно взмолился Иззерде. Шансов на то, что богиня ответит на его молитвы почти не было. Но была отчаянная надежда и желание жить.       Словно почувствовав опасную ауру артефакта, вскипел горячий источник. Вода бурлила, от нее повалил пар, а книга просела на несколько сантиметров вниз. Теперь она почти касалась кипящей поверхности воды. Сияние, исходящее от нее, усилилось. Маг, казалось, слышал, как сущность, живущая в книге, кричит от злости, ужаса и отчаяния. Сам он зашептал молитву громче, вливая все больше сил в щит. Вода в источнике засияла собственным светом. С поверхности взметнулись обжигающие гейзеры. Они захватили книгу в плотный водный кокон и потянули вниз. Артефакт запульсировал алым цветом и пульсация эта больше всего напоминала сбившийся сердечный ритм. Несколько потоков воды бессильно опали, а книга взметнулась вверх. Святой источник ответил несколькими водными хлыстами, которые резко ударили по артефакту. Книга вспыхнула особенно ярко и тугие струи воды разлетелись в стороны, даже не коснувшись кожаной обложки. Но уже в следующую секунду, еще один водяной хлыст захватил артефакт в тугую петлю. И стремительно потянул книгу на дно источника. Она пульсировала алым так ярко, что даже контуры различить стало сложно. Когда у мага уже сложилось впечатление, что священная вода справится, книга выстрелила алым протуберанцем чистой темной энергии. Темно-бордовый с золотыми искрами луч устремился в ночное небо. Загорелась ярка бездна межмирового портала. Небо без единого звука раскололи на части слепяще-белые молнии, устремившиеся в центр провала. Прямо к книге, которая втягивалась в саму бездну. Богиня услышала молитвы и пришла на помощь. Пришла чистить мир от поразившей его темной скверны. Но было слишком поздно. Книгу стремительно уносило в открытый ей же портал. Сущность, посилившаяся в артефакте, покидала этот мир. Загнанная в угол превосходящим по силе противником, она нашла спасение в побеге.       Маг, столь оригинальным образом избавившийся от поразившего его паразита, рухнул на колени. Только сейчас он осознал, как много людей выбежало из храма и с изумлением наблюдало битву богини и темной твари. И сейчас, когда все закончилось, они обратили свое внимание на него. Истощенный физически и магически, он смог прошептать одними губами благодарность богине истины и света. После чего потерял сознание.       Он прожил после этого еще две недели, став для магов мира примером выдержки и мощи. Все эти дни он вел свой рассказ о проклятом артефакте. И своих прегрешениях. Не взирая на то, что список его преступлений тянул на уничтожение души, никто и не помышлял о наказании. Каждый монах храма понимал — этот чародей искупил все, когда принес проклятую вещь в храм. Одним этим действием он спас их мир от порабощения и уничтожения. Его рассказ стал основой легенды о проклятом гримуаре, которая многие годы после служила примером того, как опасны неизвестные артефакты. *** Дальние миры, Академия магии Вальтресса, подвалы.       Магистр Деккард, старый и опытный чародей, с любопытством исследователя наблюдал за бесноватым, распятым на алтаре. Тварь, не так давно бывшая амбициозным учеником академии, подвывала на одной ноте. Если прислушаться к его завываниям можно было расслышать четкую человеческую речь. Только осмысленности в его словах было ничтожно мало. — Богом стану… — шептал одержимый, — … повелителем буду. О пощаде молить станете, не услышу…       Деккард в слова студента не вслушивался. Он больше разглядывал магические структуры алтаря. Руны, вырезанные на камне, едва ощутимо светились. В них по специальным желобкам стекала кровь бесноватого. Она мгновенно впитывалась, подпитывая камень энергией. Раны одержимого, нанесенные ритуальным клинком, не заживали. Но вот мелкие царапины и ожоги — последствия дуэли, которая и вскрыла всю суть ученика, — исчезли, не оставив и следа. А ведь в нормальной ситуации, без лечения, они заживали бы гораздо дольше. И это было плохо. У бесноватого было достаточно силы и энергии, чтобы регенерировать. А ведь вся она должна была уходить к камню. Емкость замкового накопителя академии была поистине огромной, силу он поглощал стремительно. Для того, чтобы наполнить его полностью требовалось несколько магистров, десяток мастеров и долгий выматывающий ритуал. И даже тогда оставался не маленький шанс, что силы не хватит и все участники свалятся с магическим истощением. Сейчас же камень был полон почти под завязку. Ученик получал подпитку не взирая на магические щиты и оковы, которые должны были все это блокировать. Его аура была изъедена паразитом, но не разрушалась, но стремительно мутировала. Уже сейчас его аура не походила на известные магистру ауры разумных. И обладала поистине чудовищной поглощающей мощью. Это могло бы стать прекрасным шансом для магов Вальтресса усилить себя. Жаль только, разум студента находился в полном подчинении артефакта, который и стал источником одержимости и всех изменений. Теперь он был годен только на роль живой подпитки для щитов академии. И юным бестолковым демонологам его можно было демонстрировать, как пример того, почему важно изучать артефакторику. Или, хотя бы, соблюдать банальные меры предосторожности.       Отойдя от подопытного, маг подошел к источнику всех проблем. Книга стояла на пюпитре, окруженная целой сетью щитов и диагностических плетений. Чар было так много, что они светились и пульсировали, образуя вокруг книги видимый кокон энергии. Но хуже всего было то, что даже сейчас сущность, живущая в книге, действовала на окружающих. Ее влияние ощущал даже магистр. Вкрадчивый голос шептал в его голове. Он сулил ему великую силу, тайные знания, власть и богатство. Вот только Деккард слишком часто в своей жизни встречался с демонами. И в сравнении с высшими тварями Инферно, книжка впечатляла только силой воздействия. Она проходила сквозь защиту разума легко и непринужденно, она ловко давила на его слабые точки. Голос обещал ему не только власть и богатство, но и здоровье для приболевшей внучки, усиление дара для младшего сына-лентяя, более мощный источник магии под его академией. Все это было довольно заманчиво, но магистр не зря занимал свой пост и хорошо понимал, что не одно из обещаний не будет исполнено. Опасный артефакт следовало уничтожить, не взирая на желание изучить его досконально. Уже предварительный осмотр показал, что уничтожить книгу сможет либо полный круг магистров, либо сильное божество. Вот только остальным магистрам знать об артефакте не стоило — слишком сильным было искушение оставить артефакт себе. Абсолютно новые плетения, энергия отличная от энергии местных демонов, неизвестная кожа обложки, незнакомые рунные письмена, плывущие иллюстрации внутри. Так много нового и непознанного, чуждого их миру. Столько возможных открытий и новых проклятий. Деккард сам прилагал все силы, чтобы не сохранить и не скрыть артефакт. А уж если о книге узнает совет, то речи о уничтожении не будет. Скроют, защитят и начнут изучать. Ровно до того момента, пока под влияние артефакта не попадет новый маг. Боги же ушли из мира так давно, что от них остались лишь легенды и полуразрушенные храмы. Надежды на них не было никакой. А вот выкинуть книжку в межмировое пространство, где ее пожрет пустота, казалось ему идеей перспективной и хорошей.       Магистр расчертил необходимые руны на полу. Следующий шаг был рискованным — ему надо было напитать их кровью. Все же она была лучшим проводником магии. И никто из разумных не придумал ничего лучше нее. Вот только это ожидаемо ослабляло организм. А значит ему придется взять проклятый артефакт в руки ровно тогда, когда тот получит особо сильное влияние на него. Но звать кого-то для поддержки было слишком рискованно. Если этот несчастный подпадет на влияние артефакта и нападет, не факт, что Деккард справится и с книгой, и с ее добровольным помощником. Лучше уж в одиночку, положившись только на себя и свои умения.       Приложив к локтевому сгибу левой руки зачарованный хрустальный фиал, он надавил на обвитое металлом дно. Острая игла, прятавшаяся в глубине филиала, выстрелила и проколола вену. Фиал нагрелся и стал стремительно наполняться кровь. Как только он запомнился, магистр отнял его от кожи. Кровь из зачарованного сосуда не вытекала, магистр склонил его, пачкая пальцы в крови. После первых трех рун, в ушах зашумело. После декады голос лежащего в отдалении артефакта, стал звучать отчетливей. Да и желание остановиться и поверить сущности, стало куда сильнее. Оставалось всего пять рун, и маг надеялся, что его выдержки окажется достаточно. На последней руне пальцы Деккарда дрожали, а картинка перед глазами двоилась. Магия утекала сквозь пальцы, стремительнее воды. Древний и короткий заговор Деккард шептал на одном упрямстве. Портал вспыхнул, освещая зал оранжево-огненным светом. Магистр обернулся и взглянул на книгу. Та выглядела безобидно. Вот только Деккард чувствовал, ка много его магии впитал проклятый артефакт.        Магистр подошел к книге и взял ее в руки. Обложка из мягчайшей кожи была ощутимо теплой. Почти горячей. И она пульсировала под пальцами, в такт сердцебиения. Чужого. Сущность из книги стала давить, уже не обещая все блага мира, а откровенно угрожая. И это было даже лучше — угрозы всегда придавали Деккарду упрямства и злости.       Когда он подошел к артефакту, тот уже не угрожал, а просто давил, пытаясь подчинить себе волю мага. Тот на это активировал всю известную ему защиту разума, не обращая внимания на неприятные последствия. Перед глазами все плыло, звуки доносились словно издалека, а с носа обильно потекла кровь. Все имеющиеся силы маг вложил в один бросок. Меньше всего он ожидал, что книга, вспыхнув магией, упадет рядом с самой границей портала. Руны, удерживающие проход открытым, опасно пульсировали. В них было слишком мало энергии для долгой работы. А сил вновь брать опасный артефакт в руки у магистра просто не было. Он смотрел на книгу, четко видимую рядом с границей портала и размышлял. Одна мысль показалась ему забавной, но весьма перспективной.       Если бы магистр мог слышать истинные мысли сущности в книге, то он был бы весьма позабавлен. Его опасный противник самозабвенно матерился на родном наречье — ведь в портал его отправили позорным пинком. А сразу за ним с хлопком закрылся портал. *** Междумирье, вне пространства и времени.       Один из демонов-разведчиков, чей родной план давно расширился до целой грозди миров, висел в Ничто. Его мысли были заняты анализом всего случившегося. Он только недавно выпустился из военной академии с прекрасными перспективами и вот как все обернулось в итоге. Ему не стоило спорить с тем высшим, который не побрезговал использовать все свои связи чтобы испортить молодому демону жизнь. Сначала перспективный ученик попал в отряд фактически смертников — задача попасть в другой мир и подготовить все к вторжению армии была практически непосильной для новичков. Вся академия знала, что туда отправляют неугодных аристократии и самому императору. Выживших за последние пять сотен лет было всего трое. Конечно, они стали героями Империи, но их слава вовсе не казалась юному разведчику достойной наградой за все риски. Да и отправляла Империя четверть сотни разумных каждый год. Выжившие были отличным исключением, доказывающим простое правило: разведчики не выживают.       И пока что его судьба это доказывала. Он использовал уже две попытки из трех, но не добился ровным счетом ничего. Сказывалось отсутствие тела и привычных сил. Он был заперт в древней бестолковой книжке. К тому же, каждый последующий мир становился слабее магически. Последний мир должен был быть таким слабым, что маги едва ли могли составлять четверть всего населения мира. А ценность такого мира минимальна. Если он выживет, особой чести ему это не подарит. И все же, демон активировал артефакт последнего шанса, переносясь в новый мир. *** Великобритания, Англия, Суррей, Литтл Уингинг, Тисовая улица, дом 4.       Этот дом был точно таким же, как и все дома в округе. Ухоженный и красивый, он радовал глаз расчищенными от снега дорожками, красиво украшенной изгородью и рождественским венком на входной двери. Обитала в этом доме среднестатистическая британская семья. Серьезный и дотошный папа-бизнесмен, рачительная и чистоплотная мама-домохозяйка, излишне шаловливый и избалованный сынок. Обычная семья, каких по всей Великобритании великое множество. Сейчас они, сидя в гостиной, у недавно купленного электрического камина, смотрели рождественские программы. До Рождества было еще несколько дней, но праздничное настроение давно уже окутало дом. Вернон Дурсль, глава семейства, размышлял о том, какие подарки ему еще предстоит купить. В основном, его волновала сестра Мардж, большая любительница породистых собак. Он уже купил ей бутылку хорошего бренди, но этого было явно недостаточно. Его супруга, Петунья, прикидывала что подаст на праздничный стол и что еще из запланированной заранее генеральной уборки не сделано. Их сын Дадли думал о том, что надо попросить у мамы добавку к ужину. А еще о том, подарят ли ему обещанную новую приставку. И в какую игру он сыграет первой.       В этой идиллической семейной картине был лишь один изъян. Изъян носил имя Гарри Поттер и был родным племянником Петуньи. Мальчик волею судьбы и шаловливых рук сильных мира сего, был вынужден жить в этом доме. Сироту здесь откровенно не любили. Его с раннего детства нагружали работой по дому, он никогда не получал подарков, его не баловали вниманием и совсем не ценили. Он был для дядюшки и тетушки лишь поганцем-нахлебником, от которого они с радостью бы избавились. Сейчас мальчик сидел в чулане под лестницей, который служил ему спальней. Гарри плакал. Он делал это довольно редко, но сегодня дядюшка накричал на него за неаккуратно расчищенные дорожки, тетка лишила ужина, а кузен больно толкнул с лестницы. Хорошо, что стоял Гарри у самого низа и пролетел всего несколько ступенек. И все же он больно ушиб колено, а его лишь поругали за шум. И заперли в чулане без света. Поэтому Гарри плакал. Он мечтал о совсем другой жизни, где его будут любить, как Дадли. Дарить книги и игрушки, учить кататься на велосипеде, обнимать и утешать, когда ему будет больно. Мальчик мечтал о родной семье и о чуде.       Словно услышав его молитвы, внезапно посреди крохотного чулана вспыхнул свет. В его сиянии появилась книга. Красивая и очень толстая. Гарри с восхищением и ужасом смотрел, как та висит посреди оранжево-алого сияния. И в этом изумлении и шоке, он пропустил момент, когда книга с громким стуком упала на пол. Этот стук привел мальчика в чувство. Он уже слышал легкие шаги тетушки, которая явно направлялась к нему. Мальчик не стал размышлять долго, а в пару движений спрятал книгу под тонкую раскладушку и сам вытянулся на ней, укрывшись тонким одеялом. К счастью, тетя не стала открывать дверь. Вместо этого она недовольно постучала ему в дверь. — Тихо, мальчишка, еще хоть один звук и на завтрак можешь не рассчитывать. — Простите, тетя, я нечаянно. Ответом ему стали удаляющиеся шаги.       Сам Гарри, выждав десяток минут, достал книгу. Она была теплой на ощупь и абсолютно сказочной. Только коснувшись ее плотной обложки с металлическими уголками, Поттер понял: он никогда никому не отдаст эту книгу. Это его волшебный подарок на Рождество. И что-то подсказывало мальчику, что эта книга изменит всю его жизнь.