— Матушка, где отец?
— Он, Дымочек, живет далеко-далеко за большим озёром и оврагами в племени.
— Почему мы не с ним? Мне холодно…
— Скоро все наладится, мое облачко.
***
Сильные лапы охотницы вдавливали крохотное тельце серого комка шерсти в мелководье, которое только-только покрылось легким слоем льда. В нос, в уши и в разинутую в немом крике пасть заливалась леденящая душу вода, заставляющая всю его грудную клетку сжиматься и застывать. Чем Дымочек был неугоден ей? В чем он провинился? Котенок не знал. Инстинкты заставляли его бороться, махать лапками с острыми коготками, пытаясь хоть как-то зацепить лапы той, которой он с рождения доверил свою жизнь. Кроха постарался открыть глаза. Янтарный взор Медобоки, в котором бушевал спектр из страха и ярости пожирал мордашку котенка, поглощенного водой. Странно. Странно и обидно. Он впервые познал страх смерти, страх того, что можешь потерять все. Даже то, чего не имел. В мутнеющее сознание прокрались мысли и картины о том, как его матушка отходит от сына, извиняется и смеется. Шутка. Просто шутка. А после Дымочек когтями рвет ее щеки, чтобы она больше не смеялась над ним. Рвет и кусает ее лапы, чтобы она более не трогала его. Тяга к жизни у маленького существа была намного больше, чем его разрушившееся котячье доверие к Медобоке. Было бы хорошо… Котенок не дурак. Да и организм подсказывал - скоро твой конец. Скоро ты позабудешь о своих стремлениях, о всех своих воспоминаниях, о мечтах и увлечениях. Ты будешь никем. Просто заледеневшим трупом не познавшего вкус жизни котенка. …По крайней мере серый так думал. Давление лап спало и чья-то пасть схватила его, вышвырнув на берег. Взгляд Дымочка мучительно медленно фокусировался, пока он рефлекторно старался отхаркнуться. Он… он не воде. Он больше не погружен в это нечто, что сжирало его рассудок и высасывало жизнь. На радостях котишка встал… Громко сказано, кое-как разогнул лапы и немного приподнял брюшко от земли.Сознание возвращалось вместе с львиной долей кислорода, которого ему так не хватало. А вместе с ним и раннее для разума дитя осознание всего произошедшего.
Страшно. Страшно. Страшно.
Сквозь однословную пучину в уши прорезался унисон двух визгов и шипений. Продрогшее тело обернулось, наконец показывая хозяину две личины: безымянной спасительницы и Медобоки. Мать Дымочка сражалась с неизвестной ему кошкой. Некоторые клочки шерсти парили в воздухе, оседая на разгоряченные тела двух бойцов, сразу же падая от их маневров на земь. Зрелище, открытое взору дитя, будто дало ему толчок - он побежал. Побежал туда, куда могли унести лапы. Побежал туда, куда глядели покрытые пеленою глаза. Побежал туда, где смог бы выжить. Лапки мальца то и дело скашивались, угрожая хозяину непослушных конечностей затормозить.Нет… Догонят! Убьют!
Капли ледяного нечто стекали с его шерсти, падая на земь вслед его пути. А соленые стекали уже по щекам. Слезы? Возможно. Скорее всего. Он не любил плакать. Матушка плакала каждый раз, когда дите спрашивал об отце. Дурная рыжая охотница. Нельзя сказать, что Дымочек не любил матушку. Даже очень - он был настоящим маменьким сынком. Будучи одиночками у них двоих были только они сами и, как учила Медобока - держись за тех, кто даровал тебе жизнь. Держись, даже если они забирают ее у тебя обратно. Увы, этот урок котенок усвоил лишь наполовину - жизнь это то, что принадлежит только ему. Никто не посмеет забрать ее. Гнев и страх гнали серого все дальше и дальше, пока от изнеможения он не покатился кубарем вперед, собирая на свою шкуру все соринки и грязь. Прямо как гадкий утенок. Напуганный, промокший, промерзший, обессиленный… и спокойный? Мордашка его не выражала ничего, кроме усталости. Сил не было даже на сдвиг бровей в раздражении. Хотелось спать. Заснуть прямо сейчас и спать долго-долго. Даже если сильно холодно, даже если неудобно и нет материнского бока рядышком. Спать… Чья-то массивная лапа шлепнула Дымочка по щеке. Не сильно, но ощутимо, заставив его распахнуть глаза и поднять взор и голову на нарушителя покоя котенка. Громоздкая фигура возвышалась над жалким тельцем. Взгляд серого не мог сфокусироваться должно, лишь расплывчато скользя по силуэту. Массивный… кот? Да, скорее всего. Что-то на шее яркое. неприятно глазу. Бурый с белым, вроде… Неважно. Сначала отдых, потом все остальное. Его глаза вновь стали слипаться, а голова вновь упала на земь. Невнятный бас донесся с уст незнакомца. Дымочек не слышал… или не хотел.Неважно. Не волнует. Хочется спать…
Что-то потянуло за холку. Этот бурый поднял серого, унося куда-то прочь. Малец еле двинул носом. Он тоже хочет забрать мою жизнь? Увы, сил не было на борьбу. Матери… нет, Медобоке стоило обозвать его Слабостью, а не Дымочком. Резкое желание позабыть все, заблокировать воспоминания в своем сознании о рыжей охотнице, не знать ни ее, ни жизнь с ней. Такова была обида дитя, на чьей шкуре решила отыграться судьба. В любом случае, все завтра. Сейчас пора спать.