С Днём рождения, дорогой Оши

      Все были в сборе. Комната была заполнена дурманящей тишиной с осадком из нарастающей тревоги. А ведь всё казалось так, словно больше нет ничего хуже, чем попасть в подвал к этому созданию.       У Оши вновь заложило уши, хоть больше и не висел вниз головой. Это было отвратительно, слышать собственный оглушающий стук сердца. Так ужасно, ведь такое чувство, что это слышат все. Особенно ОН. — Думаю мне стоит повторить правила игры для новеньких… – чуть устало пробормотал Ренди, выгибаясь и щёлкая поясницей. Видимо привлекать больше гостей – было слишком энергозатратным. — Прошу внимания! – и тут же выпрямившись обратно, с громким хлопком в ладони. Несколько уже измученных лиц скривились – видно слишком больно слышать громкие звуки. Хотя голос Ренди всё это время не сбавлял тональности, но и не кричал. Почти. Отойдя к столику, парень вытащил картонный диск со стрелочкой и поднял его у себя над головой, прокручиваясь на месте, чтоб всем было видно. — Вот эта прелесть поможет нам! Ваш новый друг и партнёр на сегодняшнюю ночь. ~ Каждый будет крутить по очереди, я с этим помогу! И ПОТОМ ВЫ ПОЛУЧИТЕ СВОИ ЗАДАНИЯ. ИХ НУЖНО ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЫПОЛНИТЬ! РАЗВЕ НЕ ЗДОРОВО?!       И тут же его пробило на смех. Такая затея казалась для парня просто великолепной.       Однако, следует ожидать, что эти задания не предвещают ничего хорошего, ведь власть и мучительные методы этого безумного оставляют жертвам только один выбор - выполнять их или понести последствия. Но вот какое может быть наказание хуже этих заданий...? Никто этого не хотел проверять.       Сердца участников колотятся настолько громко, что страх практически становится ощутимым. Правда у большинства из них сердце и так работало на пределе. Из приведённых большая часть была под действием наркотиков. Видимо чтоб разгонять сердце и кое-как поддерживать в стабильном состоянии. — Ох… Вот только вас стало так много, что я думаю, что не всем хватит места… Как жаль. Что одному придётся покинуть игру… – глаза тех, кто ещё не смирился или не привык к таким ужасам, словно засияли в надежде.       Неужели кто-то сможет покинуть игру до её ужасных последствий? Может сможет позвать на помощь? Но… Тут же всю надежду сорвали, отрезали от напитавшегося ею разума, бросая в такое отчаяние. — И поэтому выйду из игры я! Думаю, вам ещё нужен ведущий, раз у вас тут всех связаны руки… Хи-хи. ~ — Кх… Может тогда стоило освободить нас?! – не сдержавшись от нарастающей злости от отчаяния, Оши стал противиться здешним законам. Но слишком поздно опомнился, что стоило держать язык за зубами. — Ох ~… Правда? Ты так думаешь? Может мне стоит сломать тебе руки, чтоб ты всё понял? Или ты правил не знаешь? – Ренди быстро оказался у чужого лица, схватывая его руками и сжимая пальцами. Не в силах сдерживать силу хоть и пытался. Слишком сложно быть спокойным, когда изнутри так и плещет ненависть, злоба.       Но Оши повезло. Парень быстро остыл, покуда тот молчал. Главное – помалкивать, чтоб не разозлить… Такая простая истина в общении с этим… Человеком.       С ухмылкой на лице, похититель возвращается к колесу и начинает вращать его, придавая ему все большую скорость. Символы на колесе мелькают перед глазами участников, добавляя нервозности. А кого-то и вовсе завораживают. — Итак, сейчас ход Оши… Ха-ха. Сейчас и узнаем, насколько ты удачлив!       Когда колесо наконец останавливается, парень указывает на колесо. — О- Так у нас тут отличное начало! Выпала цифра 2! – и с хихиканьем парень вернулся к баночкам, рассматривая их и уже подбирая нужную. Оши были небольшие, в них помещалось по 3 скрученных бумажки.       Открыв банку, Ренди взял наугад одну из них. Вернув банку на место, парень развернул бумажку. — Оши… Ха. Тебе нужно выбрать конечность, которую засунешь в банку со стеклом. Есть пожелания? – улыбка того явно стала шире, предполагая, что всё выйдет намного интересным итогом.       Комнату наполняет тревожное ожидание. Участнику необходимо выполнить задание, чтобы уцелеть в этой мрачной игре. Но разум совершенно отказывался работать, не желая ощущать вовсе боли.       Плохая идея! — Я спрашиваю… Что будешь засовывать?       Но молчание продолжалось. Начался тихий скрежет зубов. Ренди выходил из себя. Но тут же улыбнулся. Сменяя гнев на милость... — Ох, раз ты не можешь решить – я тебе помогу! – и это было очередной ошибкой для Оши, оставить всё на самотёк.       Вытащив банку со звенящими и играющими бликами стёклышками, Ренди увильнул к Оши. Раздвигая ноги того. Подсаживаясь ближе и сдавливая своими коленями его. — Это послужит всем вам уроком, что не стоит меня игнорировать.       В тёплой ладони оказался чуть прохладный орган Оши, что явно был не рад видеть такого «гостя». Просто засунуть член в банку показалось недостаточным и Ренди принялся двигать рукой, не спеша. Касаясь уже более прохладными пальцами головки, оттягивая крайнюю плоть, сильнее сжимая для пущего эффекта. Пришлось долго мучиться с чужим органом, чтоб тот встал, но всё же это случилось.       Так мерзко Оши себя ещё не ощущал… Такой использованный, публично, на глазах тех, кто ему знаком! Так отвратительно, что даже звука не издал! По крайней мере пока его набухший член не оказался в банке. Десятки кривых и острых краёв стекла стали царапать чувствительную кожу. А мелкие частички так и норовили попасть и осесть в глубоких ранках, да и не только в них. Те крошечно попадали и в уретру, не доставая такого же сильного дискомфорта, как те кусочки побольше.       Хриплый крик перебился ужасом, глотка отказывалась кричать «во всё горло». Больно… Больно. Больно! Так щиплет от влажного воздуха, хоть и вскоре банку убрали, но не те осколки, что прилипли к коже. Хотя парочка кусочков выползли вместе со струйками крови. Размазывая член и пол красивыми алыми пятнами.       Интересно, возможно ли умереть от потери крови, если поранить вставший член? Видимо это сегодня и проверим.       Только вот помогать Оши с его небольшой проблемкой не станут. Никто из присутствующих не ощущал тот кайф, что был у Него. Тяжёлое дыхание, да не опускающая улыбка на лице вновь придавала мерзкое очертание. Но на этот раз без смеха. — Ох, мой милый Оши… Тебе должно быть так приятно и больно одновременно… Я тебя понимаю, лапочка. Я тоже испытывал подобное на публику, но чуть менее «остро».       От Оши ушли к Инн, проводя ладонью по чужой щеке, мягко оглаживая пальцами его шею и подбородок. Ласково обходясь с чужой кожей, оставляя на лбу того маленький поцелуй. — Теперь твоя очередь крутить, мой фаворит, Инн. ~       Ускользнув от чужих рук, что пытались слабо ухватиться за одежду, в мольбах, парень отошёл к столику. Ухватившись за стрелку, её резко толкнули, вновь сильно раскрутив. И через несколько секунд стрелка остановилась на цифре «6».       Молча, с той же улыбкой, но что-то напевая, не открывая рта, парень достал из нужной банки такую же бумажку. Разворачивая её и мельком проводя взглядом по тексту. Забавная мелодия прекратилась, а на её замену пришёл смешок. — Вы только послушайте, что выпало Инн! Это самое лучшее, что я могу представить! – раскинув руки, парень прокрутился на месте, показывая всем свой восторг. – Инн сейчас станет собачкой, появятся ушки и хвост, как у собак!       В первое время это звучало безобидно и многие даже выдохнули. Но задней мыслей всё же поняли, что всё так просто не может быть.       Чужой оскал не придавал безопасности, когда из-под нижней полки металлической тележки достали такую-же металлическую коробку. Тут же открывая её, скрывая содержимое ото всех.       Вскоре Инн оказался наполовину раздет: его шорты и нижнее бельё стянули полностью, отбросив в сторону, оголяя искусанные бёдра. Правда тот стал прикрывать пах руками, покуда сам молча был в панике. Бороться нет смысла, он только хуже себе сделает, а может и другим. Перевернув того к себе задом, Ренди спустился на корточки, доставая пушистый, но больно жёсткий хвост от собаки. Чёрная шерсть контрастировала на фоне светлой кожи. И следом достали нить с иголкой, которой тут же сделали несколько петель на краю кожи от хвоста. Игла пронзила кожу около копчика парня, обжигая болью, что только добавилась от натирающей нити. Крик был хриплым, глухим. Не взирая на кровь, что стала, не спеша, стекать по ляжкам на пол, пачкая руки «хирурга».       Как приятно, когда тебе ничего не могут сказать – либо из-за страха, либо из-за отсутствия языка почти под корень.       Другие участники чуть с отвращением смотрели на чужую боль. В каком-то смысле радуясь, что это оказались не они. Но всё же парочка выразила свои эмоции. — Дедуль! Не делай больно Инн! – отозвался Оутер. Дозы наркотика было не особо достаточно, чтоб полностью забить разум того «весельем». — Тсс-с, Оути! Ты же знаешь, что они вместе! Играются… – шикнув, Бетон даже не сбавил голоса. Так что это слышали все. Заставив Его засмеяться от столь прямого внушения. А Инн внезапно из жалостного крика перешёл на недовольное мычание. А ведь боль теперь была не только в копчике, но и на голове. Уши были пришиты к коже головы, чуть криво, но это лишь из-за того, что тот дёргался. За что и получил пощёчину одну.       Время для следующей прокрутки… Вновь манящее колесо, и –ОХ- какое чудо! Выпала цифра «2»! Заурчав от удовольствия, Ренди вновь озвучил задание. — Бетону выпало задание… Ему нужно будет вырезать рисунок на коже! Как думаешь, Бетончик, ты сможешь это сделать? ~       Лёгкий смешок пронёсся прям у того над ухом, покуда парень вилял между стульев. Держа в руках уже скальпель, подсовывая острый кончик к шее того. Слегка надавливая, но не протыкая. Заставляя отодвинуть голову назад. — Но развязывать кого-то я не планировал… Ты же не будешь против, если я порисую на твоём теле, милый? — Я-я… В ваших руках. – голос дрожал, хотя разум не подавал сигнала опасности. Да и боли тот не почувствует, но и из-за чего он болтнул лишнего. — Да… правильно.       Рука двинулась ниже, задевая скальпелем одежду и разрезая её. И после руками раздирая по обе стороны, оголяя грудь и живот того. Пройдя вперёд, Ренди присел на чужие колени, укладывая одну руку на грудь и начиная всё с наметок – лёгких царапин по коже. Под чужой завистливый взгляд от Собаки вырезал несколько сердец, крестов и милую версию себя, что говорит, что «Это тело принадлежит Ренди». Правда весь рисунок стало размывать кровью, закрывая под собой красоту… — Блятская кровь…! – взвыл от недовольства, на автомате хватая крепче скальпель и впиваясь им глубже в кожу. Заставив извиваться под собой Бетона.       Как же копошения только усилили агрессию, вынудив запустить скальпель ещё глубже. И резко после повернуть вверх, разрывая плоть. Но ненависть никуда не ушла, словно паразит, поработил разум Ренди. Удар за ударом, живот Бетона был исколот. Скальпель отбросили в сторону, схватившись за обрывки кожи и так же резко отрывая их. Натягиваясь, кожа лопалась, обагряя всё алой и пахучей жидкостью. Оголяя небольшую плёнку, что защищала кишечник и другие органы в брюшной полости. Как жаль, что её не разрезали вместе с кожей. Вся кожа, подкожный жир был на полу и ногах, про кровь и говорить не надо – она была везде. Вот только стремительно покидала тело, заставляя мальчишку вздохнуть в последний раз. Тело стало ещё более бледным, за счёт обескровленного лица, синих губ и век.       Все словно очнулись, но тут же стали парализованы открытием – первая жертва этой игры, что не дожила её конца. А ведь были все шансы… если бы не Он. Взгляд был прикован к Бетону, что словно тряпичная кукла свисал на стуле, когда голова того упала. Приоткрытые глаза застыли, сделавшись просто стеклянными, покуда и вовсе не засохнут на воздухе. Слабая улыбка от «игры», что чуток нравилась, застыла на лице. Всё же играть с Ренди было весело. Когда ты не чувствуешь боль.       Пальцы парня задрожали, отпустив из рук лоскутки кожи. Вымазывая в крови своё лицо, вытирая наступившие слёзы. Что продолжали и продолжали лить, размывая кровь на щеках чуть прозрачными полосами. С колен Бетона встали, взяв лоскут от его одежды, да прикрыв им чужой оголённый и распоротый живот. — Мне жаль, Бетончик. Ты слишком рано покинул наши игры. – всхлипнув, Ренди отошел к столику.       Попутно вытирая руки об свою майку, как после и верхним краем вытер лицо – чуть получше стал выглядеть. Хотя запах стоял невероятный, насыщенный металлический, что даже через вдох можно было ощутить весь этот кислый привкус. Запах смерти, что медленно заполнит лёгкие каждого тут. Правда дойти до ядовитых испарений от трупа не станет возможным – для этого нужно гораздо больше времени подождать, когда труп уже станет разлагаться и тухнуть.       Ренди молчал, иногда всхлипывая, но всё же прокутил колесо. Медленно приходя в себя. Всё-таки, такая жестокость не то, чтобы заводила, но явно приводила в диссонанс разум. Разделяясь на сторону «добра» и «зла», порицая и восторгаясь от собственных действий.       Только сейчас Он заметил, что кто-то не сдержал рвотных позывов. Это были самые худющие – после длительного времени приёма «лекарств», что уже и в обычном состоянии еле как принимали пищу. А тут и вовсе нечего было выблёвывать, только собственную желчь.       Грусть сошла на нет. Тцыкнув, парень хотел уже прекратить игру, чтоб спокойно заставить всё драить до блеска, но вышедшее число… Было по нраву. «4». — Говорят, что цифра четыре в Азии является несчастливым числом… Что близко по звучанию со словом смерть… Как думаешь, на сколько ты счастливый? – поглядев на буквально пародию на коротколапого корги, парень развернул записку. Улыбка того медленно сползла вниз. А тцык повторился. — Видимо смерть обойдёт тебя стороной, в какой уже раз, Собачка. Или лучше дать тебе прозвище Кане…? – вновь натянув улыбку, бумажку просто выкинули на пол. – Хотя у меня был уже с таким прозвищем… Но он был таким невыносимым, ты бы знал.       Хмыкнув, к Собачке подошли ближе, расстёгивая его ремни на груди. И после поднимая над собой. Его одежда, что свисала, была просто отданной когда-то самим Ренди. Вот только без нижнего белья. Хотя толком оно и не нужно было – ничего не болталось меж ног, чтоб это как-то скрывать. Одной большой кофты с коротким рукавом хватало. Усаживая безвольное тело к себе на колени, парень чуть ласково провёл пальцами по чужой щеке. Ласково улыбаясь, покуда дыхание бедняжки не начало учащаться.       За этим наблюдали оставшиеся, уже просто находясь в изнеможении. Некоторые отпустили головы – нет сил уже ни на что. Только сильно встревоженный своей активностью Оутер наблюдал. Да Карасик, хотя он больше просто залип в одну точку, что-то бубня под нос. — Бедняжка… Совсем больше ничего не можешь сделать, после нашей последней «игры» с теми пилами… Беспомощный, ущербный своей неполноценностью. Да и довольно бесполезный, кроме единственного оставшегося от тебя. Кроме головы и голоса.       Голос звучал только для одного тут участника, но каждый попавший сюда мог считать и на свой счёт его. Эти слова, что уже просто ущемляли личность, делая из неё просто какую-то старую, использованную куклу, которая вот-вот и окончательно сломается от натуги таких сумасшедших игр.       Пальцами задрали кофту не то парня, не то девушки. Ни признаков выпуклостей, как у дам, ни гордости, как у мужчин. Просто что-то с чем-то. Чужие ягодицы сразу стали выставлены на показ, покуда другая рука ухватилась за бедро. К счастью, часть от бёдер и предплечий ещё были.       Но равновесие держать не удавалось, да и причин стараться отодвинуться от парня у Собаки не было – слишком уж страдал от привязанности к тем, кто над ним издевается. Каждый уже мог за этим пронаблюдать. Его шрамы просто раскрывали ужасы, что с ним были, но вот выражение лица говорило об обратном. Ему это нравилось. Неуверенно, но нравилось. Словно впервые занялся любовью, что оказалось тем ещё наслаждением. Но каждый раз, когда это повторялось – чувство, что его не примут, обострялось. Его тело, что жаждало ласки и боли, разум, что противился открытому такому заявлению. Но просьбы были, вскользь обычных разговоров.       Даже не стараясь вводить постепенно Собаку в курс того, что с ним будут делать – парень прикоснулся к чужим половым органам пальцами, довольно жёстко проводя по ним. Лишь за пару секунд заставляя смутиться и чуть ли не заверещать сидящего сверху. Какая прелесть… Хотя писк над ушами не желали, за что и схватили за испачканный подбородок рвотой рукой. Стискивая челюсть, заставляя заткнуться. — Советую несколько минут просто замолчать.       Пальцы тут же двинулись дальше, обжигая трением кожу. Без должной смазки, да уже проникая полностью по костяшки. Пальцы не спеша стали двигаться внутри, раздвигаясь по две стороны… Ещё чуть погодя добавился третий, последний палец. И движения стали более быстрыми.       За ладонь, что удерживала рот, хотели ухватиться – но ручек ведь нет (. Как жаль. Но зато предплечьем уткнулись в плечи, стараясь хотя бы не упасть. Мычание стало громче, стоны были превращены в попытки выкрикнуть, но и этого не давали сделать и лишь сильнее сжимали челюсть. Но её не повредят в любом случае, только доведут до синяков на щеках. Не достаточно сил, чтоб сломать челюсть.       Издевательство над чужим вагинальным проходом продолжалась, пока пальцы не стали отзываться судорогой. Слишком уж перенапрягся от занятий. Но зато сделал своё дело – Собака чуть ли не мочился под себя из-за явного попадания пальцев изнутри на мочевой пузырь. Было ли это приятным? Возможно. Но вот страх испортить штаны Хозяина было выше, хотя задней мыслью и понимал, что мог получить ещё больше наказаний. Но всё же пришлось сдержаться…       Парень, не вынимая пальцы, поднялся со стула, поднимая вместе с собой и Собаку. Усаживая тельце обратно на стул, да не став застегивать, из влагалища вытащили пальцы. Но тут унижение не закончилось – их поднесли ко рту, смотря на заплаканное лицо того, кто так жалостливо скулил. — Ты знаешь, что делать. – и взгляд соскользнул от него. Пока пальцы оказались во рту Собаки, что вынужден слизывать то, что было на них. Собственная природная смазка, остатки крови от умершего Бетона и несколько крупиц пыли от здешних инструментов. Взгляд парня прошёлся по всем присутствующим, подсчитывая, сколько всего осталось участников… И взгляд зацепил один. Один, что выглядел совсем хреново.       Собака трясся от перевозбуждения, хоть и теперь не слишком энергично стал выполнять немой приказ. Осознание собственного положения приводило в экстаз, от чего тело размякало. И тёплое выделение стало просачиваться из-под тела на деревянную поверхность сидения, доходя до краёв и стекая с них. Дурнопахнящий запах медленно расползался по комнате. А звук капель обрёл на него внимание, показывая в самом стыдливом свете. С насмешкой, уже выдирая руку от другого, с небольшим отвращением в выражении лица.       Пальцы стали чуть чище, что не скажешь об вещах, что тут стояли. Хотелось придушить того, кто напрудил тут лужу, но вместо этого парень просто оставил Собаку без внимания. Знает, что это для того хуже смерти. Даже не слушал скулёж от того, лишь бы правдиво наказать того за своё недержание.       Внимание теперь было уделено другому игроку, что, казалось, уже стал чуть ли не трупом – его бледное лицо и очень слабая реакция на всё происходящее говорило, что тот даже начало своей очереди не выдержит. Фыркнув, Ренди отцепил руки и ноги того ремней. Поднимая после на руки и отходя к двери. — Я не хочу мучать тех, кто и так еле дышит. А Карасик у нас не в силах даже дождаться своей очереди… Ему нужно принять лекарство! ~       С тихим смехом, но с абсолютно безучастным видом, Ренди покинул комнатку, оставив назло всем открытую дверь. Оголяя столь желаемый путь свободы всем, кто стоял лицом к двери. Какая жалость для Оши, Инн и Оутера, что они могли это увидеть. И, какая жалость, что последний даже не понимает, что с ним происходит и с другими.       Никто даже больше не пытался выбраться – это стало уже всем бессмысленно. Зачем даже пытаться? Зачем всё это было начато и как они вообще сюда попали… С какого момента они стали жертвой? Как они вообще… Были ли они ещё живы, считая то, насколько сюрреалистично тут всё казалось. — Остался последний участник… – время прошло невероятно быстро, словно парень никуда и не уходит. Неужели все молча стояли и сидели в комнате, просто дожидаясь своей участи? Видимо, что так всё и есть.       Тёмные, уже безрадостные глаза парня устремились на втором мальчике «Франкенштейне», что был связан с Бетоном очень тесно. В нём есть несколько органов, что они обменялись меж собой… Не совсем по своей воле, но разве есть смысл об этом вспоминать?

***

      Столик ухватили за ручки, пододвинув к себе и… Рывком сметая все банки с него. Некоторые с грохотом разбились, другие – отскочили, прокатившись до противоположной стенки. Взвыв от ярости, через сжатые зубы, Ренди хотел уже прыгнуть на осколки и проминать их под ногами, разбивая на ещё более мелкие осколки… Но отсутствие ботинок приводило в чувства, не давая совершить такую глупость. Хотя сколько раз Ренди уже её совершил, сколько раз оставался в живых, несмотря ни на что? Отвратительно, ведь сколько раз того выкручивало изнутри, заставляя выдавливать из себя недавно съеденное, сколько раз не хватало капли решительности, чтоб закончить мучение для всех? Множество раз. Как и множество раз Он старался смягчить условия содержания своих «рабов», где законно, по согласию, находились максимум четыре человека. Сотни часов угробил на проявление заботы, внимания к мелочам, но вечно возвращался к внезапной жестокости, что как ломка, причиняла боль не только жертвам.       Присев у осколков, парень отмёл большие осколки в сторону, доставая последние три бумажки. Складывая их в карман штанов, но одну оставляя в руках. — Для нашего любимого Оутера… — Любимого…? – спокойное поведение сходило на нет, когда препарат дал давать слабину, возвращая мальчишку в прежнее состояние. Только с гораздо более серьёзными последствиями.       Тцыкнув на того, Ренди развернул бумажку. Да тут же разрывая её на две части. — Я заебался уже играть тут с вами! – уже скрипя зубами, к заключённому Оутеру подошли. Вставая прямо перед ним и укладывая руку на его голову. Осторожно гладил по спутанным волосам, нарочно не замечая скуления под боком. Хотя от этого станет только хуже Оутеру, как самому близкому к «очагу возгорания». Ладонь мягко скользнула к щеке, чуть проминая и тиская ту.       Вскоре пальцы оказались у глазницы, раскрывая веки и оголяя глазное яблоко. Другой рукой подбираясь к внутренней стороне века, подушечками пальцев начиная подбирать под себя глаз. Жжение и боль пронзила сразу голову бедняжки, что даже наркотик не шибко помогал – его действие истекало, а головокружение стало доводить до тошноты. Всё плыло перед глазами, хоть и это из-за слёз. От них пальцы соскользнули с покрасневшего глазного яблока, задевая ногтями сетчатку глаза. Поражая болью ещё сильнее.       Вертя головой, Оутер пытался закрыть глаз, зажмуриться, ведь адское жжение не переставало накаляться. Но тут же получил пощёчину, довольно увесистую. Ногти вновь задели паренька, на этот раз слегка сдирая кожу и оставляя ссадины.       К глазу с рыком вновь приблизились и уже впились пальцами. Без всякой нежности сжимая плотную желейную оболочку в виде мячика, что вскоре стал поддаваться. Под крик агонии глаз уже стали вынимать, попутно крича в унисон. Стараясь справиться с гневом и не убить случайно бедняжку.       Три пар глаз, не считая тех двоих, старались не смотреть на всё это. Было страшно, отвратительно. Мерзко от того, что они ничего не могут сделать и перенять удар на себя тоже. Хотя уже все тут были задействованы и терять уже нечего… Кроме жизни.       Чужая, измученная тушка дрожала, подавая признаки своей жизни, что так любезно оставили. Последующий глаз, который крутили на пальцах, зажав ногтями за нерв, стали осматривать. Красивый, хоть и совершенно «сдувшийся» глазик. Слишком передавил, пока вытаскивал.       Да и за непослушание – крики, слёзы и брыкания Ренди наказал Оутера… Откусив пару пальчиков, что отошли от хряща. А ведь сделал это так просто, лишь слегка колеблясь… Но что сделано – то сделано, пальцев больше нет и весь рот был заполнен чужой кровью и парой пальчиков. Их выплюнули в собственную ладонь, положив в целую руку Оутера. И как ни в чём не бывало – продолжил игру, уже обхватив пальцами оторванный глаз. — Печально… Но, его всё равно не смогу оставить, нужно будет съесть его следующему по списку, а раз Карасик у нас не смог даже дождаться своего хода… Возвращаемся к первому участнику – Оши… ~       Тело моментально дрогнуло, а разум болезненно был укушен чужим ядом в виде одного лишь слова… «Оши». Парень сразу поднял голову, пытаясь вжаться в холодную стенку ещё сильнее. Провалиться куда-нибудь, лишь бы лишить этого черта всех его больных задумок!       Но… какого не было его желание – парень оказался вскоре у ног того. Вставая на колени и тут же шипя – осколки стекла чуть пронзили кожу, впиваясь в коленку. Но… Потерпеть можно. Главное – запихнуть глаз в рот Оши. А Оши в своё время сильно брыкался, хоть на деле это походило на терзания червя в луже. Хватившись за чужой пах, Ренди сжал нежную плоть в своей ладони, заставляя подчиниться… И хоть и не брыкаться какое-то время.       Хватка ослабла, а чужой рот открыли, держа за нижнюю челюсть пальцами, оттягивая челюсть вниз. И тут же запихивая глаз тому в рот. Острый привкус крови вызвал отторжение, Оши прикусил чужие пальцы, рыча и отодвигая голову. Ренди тут же шикнул, отодвинув руку… И другой зажал рот прохвоста, правда это мало чем спасло Оши от излияния всего, что было в желудке… А оказывается он тут довольно недавно оказался – ужин, что был съеден гораздо позже, чуть ли не под ночь, уже практически полностью разъелся желудочным соком – только небольшие хлопья остались. Всё кислое «рагу» начало вытекать из-под пальцев, окрашивая ладонь и рукав Ренди желтовато-красным оттенком. И тут же заставляя того убрать руку – нелюбовь к рвоте говорила сама за себя, ведь увидев её… Так близко, от чего глаза слезились, парень отошёл к углу, куда и сам стал изливаться – довольно обильно, ведь явно ел совсем недавно и весь свой запас просто ушёл в никуда.       Желудок отвратно тянуло, теперь извечно хотелось изрыгать из себя подобную мерзость. Да вот от такого долгого нахождения с людьми – парень начал сильнее раздражаться. И на этот раз под руку попался Собака, что так вовремя решил упасть… Его ведь не подвязали особо обратно. А теперь, как гусеница, стал пытаться подняться на предплечья, со скулежом. Оторвав от своей одежды испачканный рукав – Ренди кинул его в Собаку. Как и сам стал приближаться, с каждым шагом всё быстрее «полыхая». И тут начиная давить спину того, прижимая к полу ногой. Потом отпускал… и с новой силой впечатывал в кафель, но уже голову того. Прижимая пятку к его затылку и протирая её на одном месте. — Блядина. Я тебе задам, блевать мне в руку… – всё происходило слишком быстро, никто не мог среагировать на то, как Ренди схватил большой осколок от банки и уже подбежал к Оши, рывком наклоняясь и впиваясь остриём в живот того…Поднимая его вверх, разрезая чужую плоть под крики Оутера, скулёж Собаки, несвязное бормотание Инн и агонию самого Оши. Он всё чувствовал очень хорошо. Был не новеньким у Ренди, но и не был в подвале до этого момента. Жил своей жизнью, иногда лишь закошмаренный парнем.       Наружу вывалились кишки, которые схватили руками, сдирая их из некого гнезда внутри живота. Варварски нарушая такую анатомическую красоту человека… Вот только в порыве гнева Оши стали душить его же кишками. Тот уже не знал, как оставался в сознании… Но взгляд вскоре стал мутнеть. Всхрипы, крики и мольбы не были услышаны до последнего вздоха, когда Оши не иронично повесили на собственных кишках за крюк под потолком.       Чуть ли не весь пол небольшого помещения был залит кровью, в некоторых местах и блевотой. Не доставало лишь каловых и мочевых выделений, хотя… Второе уже есть.       Осталось всего три человека в этом месте… И один живой ужас, что тяжело дышал напротив уже бездыханного тела Оши. На пол продолжала течь кровь, медленно распространяясь всё дальше и дальше от «очага». На фоне уже рыдал Оутер, ловя небывалую тревожность и скорбь от потери уже двух близких людей… Что будет, если и последний отсюда пропадёт? Хотя это маловероятно, ведь Ренди уже смотрел на последнюю бумажку. Может где-то была ещё одна – но про неё просто забыли. И теперь настало время чего-то более приятного… — Ха-а… Это будет последнее… Потом вы возьмёте вёдра с тряпками и приберётесь тут. Вы все отвратительно выглядите. – и вновь бумажка оказалась на полу. На этот раз сразу приобретая алый цвет, оставляя поднятые вверх края чуть белыми… Кровь стала словно «пищей» для такого обрывка бумаги, делая ту мягкой и податливой. Знание того, что совсем скоро всё закончится и этот монстр уйдёт – давала слабое облегчение. Хотя тоска по утраченным душам и товарищам по несчастью сильно морозило душу оставшихся.       Верхний стеллаж столика на колёсах был чист… из-за недавнего приступа, но вот всё снизу уцелело. Достав незатейливую чёрную коробку, Ренди оставлял в секрете последующий свой шаг… Ну, правда логично, что он шёл к Инн – его же очередь теперь, и как к стати, что он был без штанов… Ухмыльнувшись, парень положил коробку Пандоры на пол, а сам ухватился за чужие бёдра. Ладонями оглаживая мягкую и тёплую кожу, поднимаясь выше и забираясь пальцами под последнюю одежду. Прикладывая как можно больше нежности в свои движения, хоть и в довольно одержимой хватке. Губы приблизились к чужой шее, оставляя мягкие поцелуи. Парня просто задаривали той нежностью, что испытывали.       Спустившись на колени, руками скользнув вновь на бёдра, Ренди открыл коробку, обнажая прекрасный розовый вибратор среднего размера, да маленький тюбик. Видимо смазка, раз её уже открыли и обмазали «маленького мальчика», что в скором времени окажется внутри парня. — Давай, милый… Не сопротивляйся и тебе будет очень приятно… ~       Вот только спрашивать Инн никто не будет. Его бедро вновь ухватили, вот только рывком закидывая себе за плечо. Соскальзывая уже к ягодицам, хватаясь за одну и чуть отодвигая её. Головка прохладного вибратора коснулась мышечного кольца, немедля проникая внутрь. Вот только сопротивление было, изнутри. Инн не был возбуждён вовсе, но это не помешало просто силком запихнуть вибратор практически полностью внутрь, покуда не «зафиксировался» - не перешёл с узкой прямой кишки в остальную часть. Маленькую кнопку зажали на вибраторе, включая его сначала на минимальной мощности и только потом, повторными двумя краткими нажатиями до самой максимальной скорости, без другого модифицирования режима работы.       Встав на ноги, от, дрожащего и кричащего внутри себя, парня отошли. Приятно было видеть итог своего творения… Итог игры. Хотя, конечно, жалко потерять парочку из участников, но… это уже другая проблема. Но теперь остальные выжившие могут вздохнуть спокойно, вплоть до следующей «игры».