Руслит: школьная пора

Лето закончилось. Наступила пора очередного учебного года, благо уже предпоследнего. До начала линейки оставалось около сорока минут. Александр Чацкий уже был готов к выходу. Он оглядел себя в зеркале: белая, идеально выглаженная рубашка и брюки, черный галстук – все как с иголочки. Саша ухмыльнулся своему отражению. Однако от красования перед зеркалом его отвлёк телефонный звонок. Чацкий принял вызов, даже не глянув кто звонил. – Алексашка!! – раздался голос из телефона. Ох уж это приветствие... Этот самый "Алексашка" сразу понял, что говорит со своим другом и одноклассником Владимиром Ленским. Вот только зачем ему звонить сейчас? – Линейку перенесли на тридцать минут раньше! Предупредить об этом, конечно же, решили за десять минут до начала. – Беспредел. И почему я не удивлён? – отозвался Чацкий, попутно собирая вещи и выбегая на улицу. Подобное случалось уже не первый раз, поэтому никто толком не суетился, но поворчать конечно же надо. – Хоть раз сделали бы нормально... – Я, кстати, скоро буду у перекрестка, так что можем успеть пересечься, – сказал Ленский, – ладно, не опоздай. Вызов завершился. Саша был недалеко от того самого перекрестка. Ленский и Чацкий жили довольно близко, поэтому часто пересекались по пути в школу. Сдружились эти двое ещё в классе пятом. Вова, наверное, был единственный, кто мог идеально предугадать и сменить тему, чтобы не дать Саше начать очередной монолог длинною в жизнь. Или же наоборот, подтолкнуть к каким-нибудь мыслям, дабы заставить того говорить свои речи. Это особенно хорошо помогало на скучных предметах. Взял, задал правильный, спорный вопрос и все, дискуссия Чацкого и учителя может занять весь урок. Правда, работает не везде, но от литературы, истории и обществознания спасает всегда. В такие моменты Ленский обычно сидит и пишет стихи. Местный поэт. Вроде даже и не плохой, его работы не один раз побеждали на разных конкурсах, благодаря чему он получал халявные пятёрки по литературе. Когда Саша подходил к месту встречи, там уже стоял Вова, который махал ему рукой. Выглядел он слегка небрежно, растрепано. Кудрявые волосы, собранные наскоро в хвостик, клетчатая бордовая рубашка, накинутая поверх белой футболки, темно-красный, наполовину завязанный галстук и черные штаны. Не очень похоже, что он собирался на линейку. – Сашка, давай быстрее, у нас пять минут осталось! – Бегу я, бегу... Вместе они поспешили к школе. На ходу Ленский рассказывал про свое утро. – Представляешь, сплю я себе спокойно, никого не трогаю и тут приходит сообщение про линейку, а я даже не вставал с кровати. Каким-то чудом успел одеться, выйти и тебе позвонить. – Болтал он и с гордостью прибавил, – Рекорд по времени поставил. – Да по тебе видно, в красной-то рубашке на линейку, – усмехнулся Чацкий. – Ну подумаешь, в руках держать буду, а в классе надену, а то жарко на улице... И в подтверждение своих слов Вова снял рубашку. Погода действительно стояла приятно теплая, солнечная с лёгким прохладным ветром. Добрались они довольно быстро. Как и ожидалось, все были на месте и только что прибывшие искали глазами место своего класса. Сделать это было не трудно за счёт больших цифр на асфальте и табличек, которые держали попавшие под горячую руку ученики. Внезапно, музыка заиграла громче, и Чацкий с Ленским поняли, что торжество уже началось. Они стали быстро и незаметно пробираться к своим. Казалось, многие очень удивились, что Александр Чацкий опаздывает, но он как из-под земли вырос именно в тот момент, когда одноклассники начали спрашивать, где же он. – Потеряли меня, да? – Конечно, куда же мы без нашей главной звезды программы, – тут же с ухмылкой ответил ему Печорин. – В самом деле, кто ж спасать вас будет от математики? – самодовольно отозвался Чацкий, дружески пожимая собеседнику руку в знак приветствия. Пока директор и завуч начинали нудную речь, Сашка осматривал своих одноклассников, их было не так уж и много, да и к тому же все – знакомые лица. Летом он не особо интересовался кто остался до десятого, но учеников получалось маловато. Всего тринадцать человек. Десятиклассник, с которым Чацкий уже поздоровался и теперь стоял рядом – Гриша Печорин, ещё один друг Саши. В нем было что-то изящное и аристократичное. Смотрел он всегда с холодом и был требователен к себе и окружающим, а также очень прямолинейный и жёсткий со всеми. Однажды у него спросили, как он задачи по химии решил, так он прямо и сказал, что ничего примечательного не сделал, это просто они недостаточно понятливы. После этого к нему с просьбами объяснить не ходили. А Саша каким-то чудом смог соответствовать требованиям и ожиданиям Гриши, поэтому они и стали друзьями. Чацкий перевел взгляд дальше и удивился, увидев знакомую персону. Софья Фамусова, подруга детства. Он думал, ее отец переведет в более направленную под ее профиль школу, но нет. Саша был не в ладах с ней после одного случая. Пусть Соня до этого и училась в параллельном классе, но проводить время на переменах вместе им ничего не мешало. Все поменялось, когда она очень сдружилась с неким Алексеем. Александру он не понравился и поэтому всеми силами убеждал Соню, что этот Лёха ей не нужен. Однако девушке это пришлось не по нраву, и в начале девятого класса она пустила слух, что Чацкий совсем с головой не дружит и говорить с ним о чем-то – себе дороже. Благодаря этому Саше пришлось весь год оставаться без бо́льшей части монологов и дискуссий и терпеть косые взгляды в свою сторону. Он до конца девятого исправлял репутацию, благо успешно. А самое обидное, что где-то в середине учебного года Соня поссорилась со своим Алексеем, из-за которого все и началось. От плавания в минувших событиях Чацкого отвлёк радостный шёпот Ленского: – Ура, наконец-то заходим в школу. Оказавшись в кабинете, все расселись за парты и со скукой глядели на нового классного руководителя. Это был Павел Афанасьевич Фамусов. Вот так совпадение. Их дрожайший учитель математики, с которым у Чацкого были полностью противоположные взгляды. Некоторые уроки походили на полноценную войну. Чего только стоят моменты, когда Александр находит свой способ решения задачи... За этим наблюдает весь класс. Математику даже казалось, что тому попросту нравится раздражать его своими речами. У Павла Афанасьевича уже молнии сверкали из глаз, когда он слышал упоминание Чацкого, а сейчас этот подросток ещё и под его руководством! А это значит, учителю будет не отделаться от его монологов на каждом классном часу. Ужас, не правда-ли? Фамусов окинул кабинет усталым взглядом и, не обращая внимания на Родиона Раскольникова с Дмитрием Разумихиным, что уселись вместе и болтали, думая, что никто не замечает, начал говорить заготовленные слова о предстоящем учебном процессе и всяком таком. На фоне болтал, правда, в основном Разумихин. Он человек сам по себе открытый, разговорчивый. А вот Родион замкнутый в себе и очень тревожный. Однажды он пытался списывать на некоторых предметах, но так боялся быть замеченным, что не решился даже достать телефон. Ему всегда помогал Дима. Он-то мастер по списыванию, ни разу замечен не был. Единственная, у кого старался не списывать даже Димка – Алёна Ивановна, учительница обществознания и истории. Пусть и в преклонном возрасте, но полная жизненной энергии женщина. Она была довольно дотошной в проверке домашних заданий, любила помучить внезапными проверочными и, самое главное, ставила оценки "в залог" – если что-то не успел или в целом не сдал, то должен был рассказывать на уроках и сдавать чуть-ли не вдвое больше. Так же иногда она ставила оценку на балл выше (поэтому двоек почти не было), но опять же, ей надо, чтобы ты рассказал гораздо больше на следующем уроке. Раскольников очень не любил ее занятия и порой грозился убить эту "процентщицу". Ленский сидел с Чацким, хоть и место рядом с его другом Евгением Онегиным было свободно. Вова с Женей дружили давно, но повздорили на выпускном. Ленский тогда очень хотел потанцевать с Ольгой Лариной (младшей сестрой Татьяны, а Таня училась вместе с ними), так как был влюблен в нее. Но Онегин увел Олю первый и влюбил в себя, хоть ничего к ней не чувствовал. Он сделал это из-за негласного, давнего соперничества с Владимиром. Естественно, тому это очень не понравилось. В итоге злой Ленский подошёл к Евгению и со словами "Пойдём-ка выйдем", потащил его к выходу из спортзала, оставив недоумевающую Ольгу в одиночестве. Оказавшись на улице Ленский, схватив Онегина за ворот рубашки, прижал того к стенке. "Ты..." – только и смог выдавить из себя разгневанный Владимир, но прохладный воздух поубавил его пыл. Внезапно из дверей выглянули две фигурки и ахнули от увиденного. Оказалось, Ольга решила узнать, что же случилось между двумя друзьями и позвала заодно сестру Татьяну. Быстро придя в чувство, Оля незаметно сфотографировала Женю и Вову. А те в свою очередь удивлённо глядели на девушек. Евгений аж побледнел немного. У него были не лучшие отношения с Таней, ведь та призналась ему в любви, а он безжалостно отверг ее чувства. Вот так неловко прервалась ссора Онегина и Ленского и только чёрт знает помирились они за лето или нет. Фамусов наконец-то закончил очень долгую, монотонную, успевшую надоесть, речь и перешёл к самому главному. – Кхм, стоит вас предупредить, что разделения на профили не будет, так как вас слишком мало для этого. Класс встретил эту новость неодобрительным ворчанием. Особенно сильно негодовал Чацкий. – Как это, нет разделения? Мы что, должны учиться сразу по всем предметам, когда надо начинать усердно готовится к ЕГЭ? Тратить время и силы на не нужные нам предметы? Это же не удобно, не практично!.. – Александр! – прервал его раздраженный Фамусов. – Успокойся и прими это как должное. С этим ничего делать не будут. Если так угодно, договаривайся с учителями сам. – Хм. Думаю, учитель химии и биологии будет не против, если я почитаю на его уроке учебник по обществознанию. Или вы, Павел Афанасьевич, не против, если я лишний раз повторю историю вместо решения задачи? Что, против? – сделал вывод Саша, глядя на лицо учителя, – Конечно против, вот и остальные учителя вряд ли пойдут на уступки... – Александр!! – ещё более раздражённо прикрикнул Фамусов. – Ну-ка сядь на место! – ...Разве я не могу обратиться к директору с этим вопросом? – как ни в чем не бывало продолжал Чацкий. – Я считаю, не важно сколько людей в классе, разделять на профили надо. По крайней мере нас не шесть человек, чтоб оставлять без разделения. Стоит попробовать собрать всех учеников и учителей и спросить их, наверняка найдутся те, кто против этого. Тогда возьмём, составим петицию и... – Чацкий!!! – крикнул Павел Афанасьевич и ученик все же замолк. – Хватит уже! Я же ясно сказал, никто с этим разбираться не будет, а я не хочу выслушивать твои претензии, – он возмущённо нахмурил брови и потёр переносицу. – Вот вам примерное расписание на неделю. Если вопросов нет, можете быть свободны! – зло сказал учитель и грузно осел на стул. Довел его Чацкий. Таня Ларина сидела на первой парте и забрала лист, после чего сфотографировала его и отправила в беседу. Все сразу проверили телефоны. – Так... История, литература, алгебра, физика, биология и география... – прочитал вслух Ленский. – Мы однозначно умрем. – Да ладно тебе, хотя бы шесть уроков, уже не плохо, – ободряюще сказал Разумихин. – Первый урок у этой процентщицы... – Раскольников обречённо потряс Диму за плечи. – Родя, блин! Сейчас мне все мозги вытрясешь... – Успокойся, страшного ничего не будет, первый урок как-никак, – обернувшись улыбнулся Аркадий Кирсанов. Аркаша сидел рядом с Евгением Базаровым, везде ходил за ним, пытался понять, быть похожим. Он следовал его принципам, как преданный верующий поклоняется божеству. Однако его романтичная и добрая душа не могла прятаться дальше, когда Кирсанов познакомился с Катей Локтевой. Сам же Евгений пришел в эту школу не так уж давно, в классе восьмом. Он представлял из себя грубого, прямолинейного и отрицающего все человека. Базаров, как и Чацкий, любил спорить, но делал это нечасто и только на конкретные темы. Будто ему было лень лишний раз конфликтовать. Первыми из кабинета сбежали Пётр Верховенский с Николаем Ставрогиным. – Что ж, тогда всем до завтра! – весело попрощался Разумихин, ведя за собой Раскольникова. Остальные тоже стали собираться и потихоньку уходить. Ленский остался подождать Чацкого, но к первому подошёл Онегин и, извинившись перед Сашей, утащил. Александр лишь с ухмылкой посмотрел им в след и отправился домой в компании Печорина.