Руслит: школьная пора

На следующее утро Ленский, как и обещал, встретил Чацкого. До школы они дошли весело о чем-то переговариваясь. Владимир все подшучивал над Сашей. – Ты как слепой котенок, – сказал он, когда шёл с другом по темной лестнице. Чацкий лишь ворчал на это. На уроке учительница объявила, что начинаются олимпиады по предметам и все могут спокойно записываться. Полкласса решили идти на литературу, треть на математику, ещё небольшая часть на обществознание и историю. Разве что отличникам особо записываться не надо было. Они, а именно Чацкий, Ларина, Молчалин и Верховенский, были автоматом поставлены чуть-ли не во всех олимпиадах. Понятное дело, серьёзно к этому мало кто относился. Однако, спустя неделю после первой олимпиады, на уроке литературы учительница сообщила: – Хочу поздравить кое-каких учеников. Ленский, Печорин и Ларина попали на муниципальный этап по литературе. Александр поздравил Вову, который очень обрадовался этому достижению. – Ещё я слышала, что Чацкий и Верховенский прошли дальше по математике, – внезапно добавила учительница. – А Кирсанов по истории. Саша и Петя удивлённо переглянулись. Сто процентов Фамусов заставит их усердно готовиться к предстоящей олимпиаде. Так оно и произошло. Пусть и не сильно налегая на учеников, он убедительно просил Петрушу и Сашку дополнительно разбирать и решать разные задания высокой сложности. Благодаря стараниям, эти двое прошли аж на областной уровень. Во время подготовок к математике стали известны результаты последней олимпиады, которая была по обществознанию. Успешно прошли на муниципальный уровень Молчалин и Чацкий. Тут-то Алена Ивановна и принялась за них. Нужно было заполучить значимые результаты, поэтому она стала усердно закидывать Лёшу и Сашу заданиями, дабы хорошенько их подготовить. Однако по началу Чацкий уже был занят математикой. Из-за нагрузки Саша большую часть времени проводил в библиотеке с учебниками углубленного уровня. За день до второго этапа обществознания Молчалин хотел посоветоваться с Чацким. Нашел он его, как и ожидалось, в библиотеке. Сашка умудрился заснуть, положив голову на высокую стопку книг и распечаток, которую обхватил руками. Очки его забавно перекосились, поэтому Лёша снял их, чтобы не мешались. Рядом на столе лежала открытая тетрадь с краткими заметками по некоторым темам обществознания. Неподалеку, уже закрытые, лежали тетрадь и учебник по математике. В библиотеке было прохладно из-за открытого окна. Молчалин снял пиджак и накрыл им Чацкого, а сам пошел закрывать окно. Лёша решил остаться до пробуждения Саши и, если тот решил основательно выспаться, разбудить и отправить домой. Взяв книгу по обществу, он сел напротив спящего и принялся читать. Спустя какое-то время скрипнула дверь и раздались шаги. – Алехандро! Это Ленский пришел повидаться с Чацким. Молчалин прижал палец к губам, призывая к молчанию. Вова сразу понял, что его друг спит и стал вести себя гораздо тише. Уперев руки в бока, он встал подле Саши. – Не высыпается наш мальчик, утомился. А то накинулись на него разом со своими олимпиадами... – с небольшой долей шутливости, недовольно бормотал Ленский. – Завтра общество, через пару дней математика. Совсем замучили. – И не говори, – чуть усмехнулся Молчалин. – А ты только на обществознание прошел? – решил поинтересоваться Вова. – Ага, – кивнул Лёша. – Я слышал твою олимпиаду по литературе хвалили, готов к области? – Конечно, – гордо поднял голову Ленский, – стихи им пишу и анализирую хорошо. Я ещё стих Жене показывал, а он говорит, что это "сплошные сопли"... – он показал руками кавычки. – Не слушай его, – раздался сонный голос Чацкого, который устало потирал глаза. – О, проснулся наконец, – улыбнулся Владимир и забрал из стопки несколько книг, чтобы поставить на место. Молчалин ему с этим помог и взял оставшуюся часть. Саша удивлённо на них глядел, а потом посмотрел на время и удивился ещё сильнее. – И долго вы меня ждёте? – спросил он, когда друзья вернулись. – Не очень, я как от подготовки с Алёной Ивановной освободился, так сюда заглянул, с тобой некоторые моменты обсудить хотел, а ты тут спишь, – стал рассказывать Лёша, забирая свой пиджак. – Потом, почти сразу, пришел Володя. – Да, я тоже с подготовки. Так, а теперь собирайся, – сказал Ленский. Чацкий послушно поднялся. Втроем они направились по домам, попутно обсуждая свои олимпиады. Как выяснилось, Чацкий и Молчалин прошли на областной уровень. Теперь они стали готовиться вместе. Сашка все также объединял математику и обществознание, но не долго, всего пару дней. Дальше области Верховенский и Чацкий не прошли, но получили неплохой результат. Ленскому не хватило буквально одного балла чтобы выйти на всероссийский уровень. Из-за этого он ходил как в воду опущенный, а Женя и Саша всеми силами его подбадривали. Весь сентябрь ушел на эти олимпиады. В начале последней недели месяца Алена Ивановна гордо объявила: – Хочу поздравить Чацкого и Молчалина. Вы победили в областном уровне. И кстати, очень всех удивили, набрав одинаковое количество баллов. Саша и Лёша переглянулись и радостно пожали друг другу руки. – Поэтому едете в Москву на всероссийский, – прибавила учительница. – Как в Москву? – одними губами прошептал Чацкий и, обернувшись, посмотрел на Ленского так и спрашивая взглядом, мол, я не ослышался? Вова лишь кивнул ему. – Поедете вы в пятницу, так что готовьтесь. Времени осталось мало. Я, конечно же, снова приглашаю вас после уроков. А по поводу поездки подробнее узнаете у своего классного руководителя, он с вами поедет как сопровождающий. Вот так сюрприз. Фамусов с Чацким в Москву? Саша удивлённо смотрел в одну точку. Он активно разбирал в голове разные сценарии предстоящей поездки. На перемене Вова, Лёша и Саша принялись обсуждать эту новость. – Да Павел Афанасьевич же сто процентов "случайно" оставит тебя там, если ты хоть раз заговоришь с ним... – бормотал Ленский. – Или задушит ночью подушкой, если ты что-то устроишь, – внезапно подошёл Печорин. – Поздравляю с успехом, обществовед юный, – он пожал руку Чацкому. – И ты прими мои поздравления, – сказал он Молчалину. – О, вот, Лёша, проследи чтобы нашего Алексашку вернули в целости и сохранности. – Ну конечно, буду ещё и самые свежие скандалы передавать, – усмехнулся Алексей. – Ой да ладно вам, я, конечно, не планирую отмалчиваться в Москве, но не думаю, что Фамусов прямо-таки меня убить соберётся. А то в самом деле, не так же сильна его ненависть, чтобы довести до преступления, – пожал плечами Саша. – Кто знает... – зловеще протянул Ленский, улыбаясь. Прозвенел звонок, и вся четверка расселась по своим местам. Занятия шли неспешно и спокойно, пока не началась геометрия. Это был последний урок, поэтому Фамусов просто попросил Чацкого и Молчалина ненадолго остаться после звонка. Начало урока не предвещало никакой беды. Класс решал задачки и в момент, когда учитель объяснял решение, Чацкий поднял руку. Ему не сиделось спокойно, руки так и чесались вступить в спор с Фамусовым, даже без особой на то причины. – Ну что, Александр? – с лёгкой раздражённостью спросил Павел Афанасьевич. Все учащиеся оторвались от своих записей. – А разве эту задачку нельзя решить отношениями? – Что? – Ну как же. У чисел же тоже бывают отношения. И их тоже бывает трудно понять. Одно как-то относится к другому. Порой и переживаешь за их отношения больше, чем за свои, которых нет правда... – Александр! Вы опять захотели занять себя на моем уроке очередными глупостями? – чуть-ли не сразу оборвал его закипающий Павел Афанасьевич. – Если у вас есть свое решение, прошу к доске, объясните. – Конечно, – улыбнулся Чацкий, выходя из-за парты. Он воспользовался отношениями чисел и дорешал с помощью метода пропорции. Ответ получился правильный, и Фамусов мог только сказать: – Что ж, пусть и правильно, но муторно. Зачем усложнять простое решение? – То есть вы не допускает, что для кого-то оно может быть проще и понятнее? –тут же возмутился Саша. – Я очень сомневаюсь, что это усложненное решение хоть кому-то запомнится. – Как будто вы знаете, что для каждого проще. А может это ваше решение понятно не всем... – Ну что тут может быть сложного? Все же ясно, – Фамусов стал аргументировать простоту решения. Чацкий объяснял и свое. В итоге они перешли на другие задачи. Это была сильная битва, весь класс внимательно слушал. Так учитель и ученик проспорили до конца урока. Фамусов уже с отчаянием думал о предстоящей поездке в Москву. После звонка Павел Афанасьевич быстро все объяснил, выдал бумажку на согласие родителей отпустить детей в столицу с классным руководителем и ушел. Лёша и Саша спустились в кабинет к Алёне Ивановне. Она дала им примерный список сложных тем, которые им следует хотя бы посмотреть и попросила обратиться к ней, если что-то будет не понятно. Так и пролетела вся неделя за подготовками. В четверг Фамусов снова напомнил все важные моменты по поводу поездки и сказал завтра не опаздывать. Одноклассники желали успехов и удачи. На следующее утро Молчалин и Чацкий пришли в назначенное время в нужное место. Сначала они ехали до Санкт-Петербурга на автобусе. Во время поездки Лёша задремал и случайно завалился на плечо Саше, но тот и не заметил, так как сам спал. Ехали они часа два-три, а после шли до вокзала. На поезде добираться им предстояло примерно восемь часов, а из-за того, что сели ближе к полудню, прибудут они к ночи. – Вот тут располагаетесь вы, – в купе Фамусов указал на два места справа, а сам сел на нижнюю полку слева. Чацкий и Молчалин не стали решать кто где и просто сели внизу вместе, все равно спать не придется, а если и захочется прилечь, разойдутся. – Павел Афанасьевич? – мелодично протянул Александр с усмешкой, Фамусова аж перекосило. В этот момент он очень захотел сбежать. Поезд ещё не тронулся, а Чацкий уже от него что-то хочет. – Могу я спросить... Но не успел он договорить, как его оборвал чей-то голос: – О, Павел Афанасьевич Фамусов! Сколько лет, сколько зим? Ещё не забыли меня? – в их купе на последнее место пришел молодой человек лет 25-26. Фамусов ещё никогда так не радовался появлению какого-нибудь знакомого. – Репетилов! Как поживаете? – с несвойственной себе оживлённостью поинтересовался Павел Афанасьевич. Чацкий рассматривал новоприбывшего, казалось, он где-то уже видел его. – Рад, что вы спросили... – сказал Репетилов. Он стал сбивчиво рассказывать о своей жизни. Правда говорил бессвязно и сбивчиво, сначала упомянул одно, затем другое. Фамусов, казалось, без труда понимал суть: Репетилов сумел жениться на дочери важного человека ради своей выгоды, но, вопреки всем ожиданиям, этот союз ничего не принес. Павел Афанасьевич поддерживал светскую беседу. Они дошли до обсуждения проблем в стране. Однако речи Репетилова звучали как-то поверхностно, будто он просто повторял чьи-то мысли. Чацкий все наблюдал, да слушал. В один момент он узнал этого человека, даже вздрогнул слегка. Молчалин вопросительно на него посмотрел, на что Саша махнул рукой, мол, потом. Лёше долго ждать не пришлось, Фамусов предложил Репетилову пойти в вагон-ресторан, на что тот охотно согласился. Когда они удалились Молчалин с интересом сказал: – Неужто ты узнал этого человека? – Верно, – задумчиво произнес Чацкий, придавшись воспоминаниям. – Расскажешь? – аккуратно спросил Лёша, смутившись видом друга, ему казалось, что дело непростое. Саша кивнул, готовясь рассказывать. – Однажды я уже был в Москве. Правда относительно давно, но вот сейчас помню, как вчера. Был я там с родителями... Мы ездили к родственникам летом и так вышло, что нас пригласили на званый вечер. У папы было много связей. И вот тогда я и увидел там... Внезапно появился Репетилов, который, видимо, что-то забыл. Он посмотрел на ребят и задержал взгляд на Саше. – Ой, ты же Чацкий, да? – поинтересовался он. Саша настороженно кивнул. – Так я и думал, вырос-то как, совсем уже взрослый, весь в отца. А как там родители, не сошел с ума с ними?.. – добродушно говорил Репетилов, но посмотрев на ужасающе ледяной, ненавидящий взгляд Чацкого, замолк и поспешно удалился, думая, что же не так сказал. А Саша провожал его с таким лицом, будто убьет того на месте, скажи он ещё хоть слово. Молчалин с непониманием и удивлением смотрел на друга, в его голове уже строились определенные версии причины такого поведения. Лёша осторожно положил руку на плечо Чацкого. – Саш..? – позвал он его. Тот, как из транса вышел. – Кхм... Так на чем я остановился? Ах да, на том вечера я и увидел Репетилова. Тогда я слышал его характеристику от отца. К слову, даже тогда я для себя понял, что московское общество мне не нравится. А этот Репетилов самый обыкновенный, ничем не примечательный человек. Книг не любит, не учится, а играет в азартные игры. Постоянно несёт вздор, повторяет чьи-то понравившиеся мысли и идеи, даже не вдумываясь... Хочет изменить страну, но ничегошеньки не делает и только болтает. Разве что относится к себе довольно самокритично, но никак не меняется. Так его описывал отец, проведя время в его компании. Я многое из того увидел в Репетилове, вот и узнал, он никак не изменился с того времени. И ведь самое странное, что тогда все так внимательно слушали и постоянно поддакивали ему, будто он вещает самые важные и серьезные мысли. Мой отец в какой-то момент стал увлеченно с ним спорить. Репетилову порой и ответить нечего было, а его аргументы даже мне иногда несерьёзным казались. Поначалу все шло хорошо, потом они перешли на повышенные тона, а затем и вовсе на ссору. Я очень удивился, когда некоторые из гостей становились на сторону Репетилова. А сам он, то ли от переизбытка эмоций, то ли из-за чего-то ещё, нанес оскорбление моему отцу. Хотя бы быстро опомнился и извинился, на том все и закончилось. Вот так как-то. Удивительно, что Репетилов меня вспомнил, – бубнил под конец Чацкий. – Действительно странная встреча... – тихо сказал Молчалин. Казалось, он что-то понял, но уверен в догадке не был и лишь смотрел на Чацкого говорящим взглядом. Саша как всегда правильно расценил действия Лёши и кивнул. Они и сами в душе удивились как поняли друг друга, не говоря ничего. – Мне часто говорили, что я очень похож на отца. Впрочем, не удивительно, он много говорил о важных вещах, доказывал свои взгляды, а я внимал каждому слову. Мы и между собой много спорили, – нарушил молчание Чацкий, ему почему-то захотелось поделиться с Молчалиным. Лёша с искренним интересом спрашивал Сашу о прошлом, продолжая эту задушевную беседу, при этом и сам вспоминал какие-то свои истории. Так они и перешли с грустного на веселые моменты из детства. Продолжалось это до прихода старших. Дальше Чацкий и Молчалин решили взяться за чтение и обсуждение обществознания. Казалось, поездка длилась нескончаемо долго, вроде уже и половину проехали, а ощущалось, как весь день. Саша даже заснуть успел, поэтому окончательно сбился со времени. Ученики успели сходить поесть, проболтав за едой примерно полтора часа. В поезде еду они были вынуждены покупать сами, но зато по приезде могли об этом не задумываться. С горем пополам Чацкий, Молчалин и Фамусов дождались свою остановку. Многие в вагоне стали суетиться и выходить из поезда. Боясь потеряться, Лёша почти что прилип к учителю, а Саша спокойно шел рядом. – Так, остаёмся мы тут до понедельника, а сейчас идём в гостиницу. Уже на месте, расскажу вам план предстоящих событий на ближайшие дни, – сказал Фамусов, выходя из вокзала. – Почему мы не можем сесть на тот же трамвай и быстро доехать до гостиницы? – возмутился Саша спустя несколько пройденный остановок. – Ну как же, мы ведь в Москве. Надо прогуляться по самому главному городу всей страны. Когда ещё такой шанс выпадет? – отвечал ему Фамусов, ведь добираться они решили пешком, окультуриться, так сказать. Ну а что, раз в столицу приехали, надо походить, посмотреть. Правда Чацкий этого взгляда совсем не разделял. – Что мне эти улицы с ничем не примечательными домами, магазинами и толпами людей? Как будто я таких не видел. Ещё и слишком шумно из-за переполненной машинами дороги. Тем более вечер на дворе, все торопятся домой, толкаются, будто их путь самый важный... – не унимался Саша, попутно уворачиваясь от особо спешивших людей. – Гулять по Москве надо по четко определенному маршруту и по достопримечательностям, а не по самым обыкновенным улицам. Мы же не на Красную площадь собрались, в самом деле. Так чего бы просто не доехать? Фамусов не стал ничего отвечать, устал он от Саши. Шли они дальше в тишине. Гостиница была самого обыкновенного вида и снаружи, и внутри, не дорогая, но и не за копейки. Прибывшие заселились в номер и стали разбирать некоторые вещи. – Завтра и послезавтра проходит регистрация участников, а в понедельник будет сама олимпиада, – стал рассказывать Фамусов. – Мы пойдем завтра к часу дня. А в понедельник вечером уезжаем. – Как же нелогично это сделано! И что же мы будем делать весь оставшийся день, а потом и воскресенье? – спросил Чацкий. – Можно будет сходить куда-нибудь? – внезапно поинтересовался Молчалин. – На ту же Красную площадь... – Думаю да, посмотрим, как получится, – отозвался Павел Афанасьевич. Все стали заниматься своими делами. Саша и Лёша взялись за общество, а Фамусов куда-то ушел. В какой-то момент в их классной беседе проснулись одноклассники и стали выпытывать у Чацкого и Молчалина как они там. Ленский начал видеозвонок, к которому по итогу присоединились практически все. Они весело делились новостями, шутили, смеялись. Время пролетело совсем незаметно и всем пришлось закончить разговор, так как стало совсем уже поздно. Для Саши и Лёши выходные пролетели как во сне. Регистрация прошла быстро и без лишних хлопот, Чацкий все никак не уставал возмущаться "гениальностью" организации. В воскресенье троица все же смогла побывать на Красной площади и даже пройтись по парочке книжных магазинов. Саша ухитрился прихватить что-то и для Ленского. Утро перед олимпиадой проходило, на удивление, спокойно, разве что Молчалин немного волновался, но уверенность Чацкого подбадривала его. Участников было относительно много, человек сорок, что прибавляло сильной конкуренции между ними. По началу в аудитории повисло ощутимое напряжение, мертвую тишину нарушало лишь мерное тиканье часов и еле слышимый скрежет ручек о бумагу. Вопросы были невероятно сложными на первый взгляд, да и на второй тоже. Спустя примерно полтора-два часа, некоторые участники стали сдавать работы. Чацкий вышел среди первых двадцати. Вне аудитории учителя ждали своих учеников. Фамусов сразу же стал расспрашивать Сашу о впечатлениях. Они умудрились поспорить в некоторых вопросах, но без привычной вражды. Вскоре вышел и Молчалин. Обсуждение стало вдвое оживленней. Саша и Лёша нашли у себя расхождения в ответах на определенные задания и стали вместе выяснять что же окажется верным. Объявление результатов и награждение должно состояться через два часа, поэтому никто не расходился. Ожидание длилось бесконечно для всех участников. Чацкий от скуки и нетерпения начал бродить по зданию. Он как-то дошел до кабинета проверяющей комиссии. Внезапно оттуда вышли двое участников со своими классными руководителями, которые на ходу обменивались любезностями с сидящими внутри. Сашу смутило хитрое выражение лиц у взрослых. Он быстренько ретировался обратно к Фамусову. Увиденная картина не давала ему покоя, разные мысли и версии шли в голову, но Чацкий лишь отмахивался от них. Наконец-то всех пригласили на объявление результатов. Один из представителей организации всех этих олимпиад торжественно назвал имена победителя и двух призеров. Чацкий чертовски сильно удивился, когда увидел знакомые лица. Первые два места заняли те самые участники, которые выходили из кабинета. Саша был настолько поглощен негодованием внутри себя, что прослушал свой результат. На землю его вернул Молчалин, который поздравлял Чацкого с четвертым местом. Сам Лёша занял шестое. Фамусов поздравил и похвалил их обоих. Когда все результаты объявили, ведущий спросил есть ли у кого вопросы. Чацкий не выдержал и поднял руку. Фамусов тут же хлопнул себя по лбу, готовясь ко всему на свете. – Да, молодой человек, представьтесь, пожалуйста, – обратился ведущий к Саше. – Александр Чацкий. – О, Александр, нам запомнилась ваша работа. У вас очень... Интересные взгляды и довольно радикальные меры. – Правда? Полагаю, они вам не пришлись по душе? – Хм... Вы очень резко, некорректно и нелестно отзываетесь о высшем обществе. В некоторых заданиях пришлось пересматривать оценку... – А судьи кто? В чем же я не прав? – Оборвал его Чацкий. – Разве сейчас каждый кто пробился в свет не ищет сплошной выгоды для себя, порой за счёт других? Да даже вы, организаторы всероссийской олимпиады десятых классов, не гнушаетесь "подтасовывать" места, и скорее всего, за кругленькую сумму. – Это очень серьезное заявление, молодой человек... – еле сдерживая гнев ответил ведущий. Среди зрителей прошёлся шепот. – Я знаю, оно и не беспочвенно. Своим глазам я верю, случайно сам все видел, – доказал свое серьезное заявление Чацкий. – Да как вы можете? Это недопустимо со стороны шестнадцатилетнего ребенка предъявлять нам такие обвинения! Кто ж вам поверит? – окончательно вышел из себя ведущий. Он то и дело бросал взгляд на всех членов комиссии и остальных важных лиц, сидящих в первом ряду. – А чем вы опровергните столь возмутительные для вас обвинения, как вы говорите, "от шестнадцатилетнего ребенка"? – Вы просто немного не в ладах с головой... Не знаете, что видите... – ведущий на секунду замешкался и растерялся, из-за чего фраза звучала очень тихо и неуверенно. – Это все что вы ответите? Значит, я с ума сошел? – Чацкий покачал головой, слышал он уже такие обвинения. – Из всей этой ситуации видно, что вы, такие серьезные и важные люди, пойдете на все ради выгоды, будете стараться выкручиваться и извиваться лишь бы все стало лучше или осталось хорошо. Что ж, тогда, боюсь, вы сами подтвердили то, что вам так не понравилось в моей работе. Справедливость и честность в этом мире торжествовать не может. А раз уж все стало предельно ясно, делать мне тут больше нечего. В Москву я явно больше не ездок. Саша с гордо поднятой головой неспешным, уверенным шагом покинул помещение и здание в целом. Поскольку дорогу до гостиницы он запомнил, добраться до нее самостоятельно вышло без трудностей. В номере Чацкий аккуратно собирал свои вещи, ведь уже сегодня вечером предстоит вернуться домой. На удивление, почти сразу за Сашей пришел Молчалин. – Слушай, там Фамусов злой как никогда... Может вам лучше не пересекаться пока? – Лёша взволновано оглядел Чацкого. – Он остался там извиняться и разбираться с остальным, но, думаю, вернётся скоро... Саша чуток поразмыслил и кивнул. Он решил выйти на улицу и побродить вокруг да около гостиницы. Пока ни Чацкого, ни Фамусова не было, Молчалин связался с Ленским и передал, мол, если жизнь дорога, при Павле Афанасьевиче не упоминать Чацкого и олимпиаду, а при Саше ни слова о Москве и олимпиаде. Владимир сразу стал интересоваться причиной, но Алексей перенес объяснения на завтра. Впрочем, он бы и не успел, вернулся Фамусов. Не учитель, а демон во плоти. – Ну и где он? – с натянутым спокойствием спросил Павел Афанасьевич. Его, разве что, пылающие огнем глаза выдавали. – Не знаю, вернётся скоро, я думаю... – негромко ответил Молчалин. Фамусов кивнул и начал собирать свои вещи. А Чацкий тем временем ходил по улице. Он увидел недалеко небольшую кафешку и заказал кофе. На улице медленно, но верно стал накрапывать дождь. Саша сначала остался пережать его, вот только на улице начался полноценный ливень. Чацкий глядел на темные тучи и улицы, что посерели ещё больше. Тоска так и пробирала, словно погода уловила вопиющую несправедливость и хмурилась вместе с Сашей. Правда теплая и светлая атмосфера кафе не давала окончательно опуститься в ощущение подавленности. Однако кофе быстро закончился, пришлось Александру мокнуть и мёрзнуть, вернуться же надо. Поплотнее укутавшись в пальто, Чацкий поспешил в гостиницу. Как же велико было его удивление, когда прямо в дверях номера, он столкнулся нос к носу с выходившим Фамусовым. – Явился, не запылился, – сверкая молниями из глаз сказал учитель. – Как видите, – отрывисто отозвался Чацкий. – Не соизволите объяснить, что вы устроили сегодня? – Не соизволите. Вы сами все слышали, но, если необходимо, я могу повторить. – Да как вы?.. Вы... Чтоб завтра же с родителями! – на эмоциях воскликнул Фамусов, но слишком поздно опомнился, а поправляться на "опекуном" уже не стал. – Тогда готовьте доску Уиджи, – невесело усмехнулся Чацкий. Павел Афанасьевич нехотя отступил из-за своего промаха. Молчалин с опаской наблюдал со стороны и не знал, что делать. Дальше все вроде шло тихо. В напряжённой обстановке все трое дождались необходимого времени и направились к вокзалу. Уже в вагоне, во избежание проблем Чацкий забрался на верхнюю полку в купе и почти сразу заснул. Ехать на поезде им предстояло до раннего утра, а потом и на машине до города. Фамусов говорил, что во вторник, когда они, собственно, и приедут, можно будет не идти на учебу. Однако Молчалин решил сходить, потому что не чувствовал себя достаточно устало. И в поезде, и в автобусе ученики проспали все время, а когда вернулись, ложиться снова не было смысла. Можно уже сразу потихоньку начинать собираться в школу.