Руслит: школьная пора

После двух насыщенных дней, посвященных репортажам, десятиклассников ждали спортивные соревнования между школами. Всего в городе было четыре школы и один колледж. Со студентами чаще всего отправляли соревноваться одиннадцатые классы. А вот среди десятых уже присутствовала напряжённая атмосфера. Школа №13 славилась чередой побед практически каждый год. Не во всех видах спорта, конечно, но суммарно побед было больше, чем у других. К тому же в ней учился довольно знаменитый дуэт непобедимых беспредельщиков (а также фехтовальщиков), именуемый тандемом беса и балбеса. Достойным соперником для нее была школа №48. Зачастую в финалах сталкивались именно они, будто старые друзья, так и не выяснившие кто лучше. Остальные две школы относились к соревнованиям по-своему. Школа №9 вообще не гналась за победой и приходила, чтобы скоротать время и, безусловно, получить халявные оценки по физкультуре чисто за участие. Конечно же там были заинтересованные и азартные ученики, хотя даже они не сильно расстраивались, когда проигрывали. Но если 9 школа так лояльно относилась к поражениям, то последняя – отнюдь. 576 школа очень не любила проигрывать, пусть и постоянно это делала, сталкиваясь с 13 или 48 школой. Победы, безусловно, проскальзывали, но их было недостаточно, чтобы затмить поражения. Со временем эта школа стала готова на всё ради победы, потому что череда неудач сильно досадовала. После парочки ситуаций 576 школа среди других учеников получила звание бесчестной и на какое-то время затихла, восстанавливая репутацию. Впрочем, десятиклассников 13 школы не особо волновало с кем им придется столкнуться. Да и старые конфликты уже давно выпустившихся учеников, мало кто воспринимал всерьез, если вообще помнил. Они спокойно сидели на перемене перед алгеброй. – Ну почему нас не могут забрать на соревнования с третьего урока? – печально протянул Верховенский, разглядывая конспект с прошлой геометрии. Стоп, какой геометрии? Он ещё и тетради перепутал? Недоумение ясно читалось на лице Пети. Ставрогин со вздохом положил перед ним свою тетрадь по алгебре. – Я вообще не понимаю эту тему. – Молись, чтобы Павел Афанасьевич тебя не спросил, – посоветовал Аркаша. На этих словах в проёме показалась знакомая фигура. – Кого мне не спрашивать? – грозно поинтересовался Фамусов, как всегда пришедший максимально не вовремя. Петруша сглотнул, надеясь, что учитель не успел понять, что это он хотел скрыть незнание темы. – Меня, – вызывающе ухмыльнулся Чацкий. Верховенский мысленно вознёс ему благодарственную молитву. А вот Фамусов едва обратно за дверь не вышел. Сашу он действительно в последнюю очередь хотел спрашивать, по крайней мере, сегодня точно. – Так, надеюсь тему вы хорошо поняли и с сегодняшними заданиями справитесь на отлично, – после звонка начал учитель. – Первое пойдет решать... Верховенский. Петруша впал в отчаяние. Ну за что ему это всё? Уныло поднявшись с места, он поплелся к доске. Ставрогин проводил друга сочувственным взглядом. Как бы Пете не хотелось, но понять построение страшных графиков производной функции было выше его сил. Под присмотром Фамусова Верховенский попытался что-то написать, но рука с мелом так и застыла в сантиметре от доски. К сожалению, ему не помогло точное знание алгоритма и порядка решения. Их же нужно ещё и понимать. И ведь это единственная тема, которая ему не далась. – Павел Афанасьевич, я не знаю как это делать, – в полной мере оценив безнадежность положения, Петя понуро положил мел на место. – Ну садись, раз не знаешь, – с тяжёлым вздохом махнул рукой учитель, вырисовывая красивую двойку. – Надеюсь твой товарищ справится с решением... Николай, выходи. Ставрогину было трудно смотреть на такого грустного и подавленного Верховенского, поэтому он твердо сказал: – А я тоже не знаю как решать. И ведь всё он знал. Петруша не раз просил Колю объяснить тему, и тот раз за разом пытался внести ясность в его светлую голову. Да, тщетно, но и Коле упрямства не занимать. Фамусов на секунду ушам своим не поверил. – Ладно, – напряжённо выдохнул он, – Аркадий, ты хоть решение знаешь? Честно признаться, у Аркаши тоже дела с этой темой обстояли плохо. Правильнее будет сказать, ужасно. – Нет... – Да вы издеваетесь!? Я же спрашивал на прошлом уроке есть ли вопросы и всем ли понятно! Как вы у меня полугодовую работу писать будете? Ленс... – Как объяснили так и будем, – Чацкий не дал учителю назвать фамилию Володи, потому что знал: Ленский точно так же не представлял как решать задание. А череду двоек нужно срочно прерывать, пусть весь огонь и падёт на плечи Александра. Ему не привыкать. – Видимо, вы объяснили тему не так, как рассчитывали, и многие не поняли. У Павла Афанасьевича безжалостно задергался глаз. Сначала Верховенский, который не знает решения. Хотя он, вообще-то, выбрал профильную математику на ЕГЭ и имеет все шансы сдать его очень хорошо. Потом Ставрогин, прикинувшийся дурачком. Ну Кирсанов просто под горячую руку попал. А теперь ещё и Чацкий! Этот наглый, самодовольный выскочка, прибывший прямиком из ада, чтобы мучить и без того бедную душу Фамусова! За что ему такое наказание в лице десятого класса? Впрочем, Володя, как и другие одноклассники, считал наоборот. Чацкий – ангел, спустившийся с небес, чтобы спасти их от злого демона математики. – Раз так, то прошу, Александр, выйди и объясни решение так, чтобы поняли все, – четко выговаривая каждое слово, процедил учитель. – И если хоть один из присутствующих продолжит не понимать, я поставлю тебе два. Сашу пробрал озноб. В своих преподавательских способностях он сомневался, к тому же знал невосприимчивость Володи к математическим задачам. Ещё с Петрушей дело странное, если Коля ему не донес, то и у Сашки шансов не так много. А Аркаша... Лучше просто надеяться, что все не так плохо, как у Ленского. И это при условии, что остальные понимали тему. Но взгляд Раскольникова выдал его с потрохами... главное, чтобы Фамусов не заметил. Тот, к слову, сердито уселся за последней партой и демонстративно приготовился слушать. У Чацкого выбора не осталось. Он, взяв свою тетрадь, решительно зашагал к доске. Попытка не пытка, а одна двойка не страшно. Наверное. Решив взять от ситуации все, Саша основательно вошёл в роль, рассказывая простыми словами сложную тему и приводя доступные примеры. Одноклассники не так страшились задавать ему вопросы, что безусловно радовало и увеличивало шансы остаться без двоек. Будь это другой предмет, более гуманитарный, цены б такому учителю не было. Из-за высокой сложности темы и долгого подробного объяснения, урок быстро подошёл к концу. Фамусов нервно сжимал ручку. Не получилось у него заставить Чацкого пожалеть о своей извечной болтовне. Да и по глазам радостного Верховенского было не трудно понять, что тема усвоена. Даже Кирсанов что-то там понял и сидел с довольным лицом. Хорошо, что Ленский успел спрятать взгляд. Он все ещё безнадёжен. – Все поняли тему? – сухо спросил Павел Афанасьевич, чисто для галочки. Очевидно, все стойко не давали повода усомниться в полном усвоении материала. Спокойно собрав вещи, ребята быстренько смылись с поля зрения недовольного Фамусова. – Ты зачем сказал, что не знаешь? – тихо спросил Петруша у Коли, уже в другом кабинете. – Ну... я правда не знал как решать тот пример, мне другие легче даются, – неуверенно оправдывался тот. – Всё с тобой понятно, – мягко усмехнулся Верховенский и положил голову на плечо Коли. Тот только ответно улыбнулся, понял, что не убедил. Аркаша тем временем благодарил Чацкого. – Саша, спасибо! Ты оказывается так классно объясняешь. Теперь я знаю к кому обращусь за помощью с математикой. Сашка гордо улыбнулся и кивнул. Базаров глянул на Аркашу, всем видом спрашивая «а я для тебя шутка?». Не серьёзно, конечно. Следующие уроки шли куда спокойнее. Как и обещалось, в конце пятого пришел учитель физкультуры – Андрей Андреевич, которого за глаза называли просто Андреич. Максиму Максимовичу так же досталось, ученики именовали его Максимыч. Многие до сих пор гадали какие у этих учителей фамилии. Вдруг окажется, что один Максимов, а другой Андреев, причем не так, как напрашивается на ум, наоборот. Шутка судьбы, не иначе. Андрей Андреич подозвал Ставрогина, Верховенского и Печорина. – Сейчас можете сходить домой и перекусить или взять форму, если забыли, – уточнил он больше для тандема, – но самое главное не опаздывайте. Технических поражений нам не надо. Лучше придите заранее, успеете немного потренироваться. Печорин с готовностью кивнул, спросил, где именно будет проходить шахматный турнир, если это можно так назвать, и ушел. Домой он не собирался. Далеко, да и смысла нет, а так можно поиграть с кем-нибудь или просто настроиться. – А ты домой не пойдешь? – удивился Ставрогин, увидев, что Верховенский пошел в сторону зала. – Нет, думал с тобой потренироваться, – пожал плечами Петруша, осматривая Колю. – Или ты форму забыл? Думаю тебе простят. – Я бы нормально поесть сбегал, а то утром проспал и не успел, – признался тот. Петя глянул в окно. На улице валил снег, а температура не радовала. Не хотелось выходить из тепла. – Смотри не замёрзни где-нибудь в сугробе, хотя улица сейчас в целом, как один большой сугроб. – Не волнуйся, я быстро, а ты пока тут обстановку разведай, – улыбнулся Ставрогин. Верховенский кивнул. На том и порешили. Времени было много, волноваться действительно не стоило. Проводив Колю до выхода, Петя направился в спортивный зал. Учеников там не было, только учитель ставил второй теннисный стол. – Вам помочь? – спросил Петруша, неспешно приближаясь. – Нет, но спасибо, – усмехнулся Андреич, поднимая на него взгляд. – А товарища где потерял? – А он ушел, но обещал вернуться, причем довольно скоро. – Что же будешь делать, пока его нет? – продолжал расспрос учитель, заканчивая ставить сетку на столе. – Вероятно, докучать вам, – весело пожал плечами Верховенский. Андреич приподнял одну бровь. – Вы же умеете играть в настольный теннис? Пока Петруша мучил учителя физкультуры, Печорин с хитрой ухмылкой доставал Максима Максимовича с шахматами. – Ты же в курсе, что шахматное соревнование объединено с девятыми классами? – невзначай спросил учитель, не долго обдумывая очередной ход. – Вот как, – Печорин ничем не выдал удивление и передвинул фигуру, – Вам шах, к слову. – Нет, Гриша, тебе тут скоро шах и мат светит, – не сдержал усмешки Максим Максимович. – Или мне... – после пары ходов протянул он. Разгадать тактику учителя Печорину не составило особого труда, тем более учитывая, что он готовился к соревнованиям. – И тебе даже не интересно кто будет участвовать? – загадочно поинтересовался Максим Максимыч. Он уже осознал свой предстоящий проигрыш. От такого тона, в душе Гриши не могло не проснуться любопытство. – Ну и кто же? – О, Черкесский из девятой школы, брат Бэлы, – зачем-то понизив голос сказал учитель, заинтересованно сверкая глазами. Гришина маска невозмутимости треснула. – Максим Максимович, только не говорите мне, что вы сторонник разных слухов? – напряжённо прищурился Печорин. – Нет, что ты, – убедительно отмахнулся учитель. – Ладно.. также среди участников есть Мери Лиговская, Вера, а, ну ещё и Грушницкий... Он продолжал называть фамилии участников, но озвученных Грише уже вполне хватило. Самый ужасный расклад событий из возможных. Делать нечего, отказаться нельзя, придется действовать по ситуации. Пока Печорин ушел в мысли, в кабинете появился Грушницкий. – О, Валера, тоже решил тут подождать начало? – улыбнулся Максим Максимович. – Вот вместе и сыграйте партию, а я к бумажкам вернусь. Грушницкий посмотрел на Гришу с интересом. Не то чтобы они были друзьями, но и врагами их не назвать. Скорее просто знакомые. Печорин тоже кинул заинтересованный взгляд на девятиклассника. Валера, значит. Удивительно, но мало кто знает его имя, не считая друзей и учителей с журналом перед глазами. Остальные думали, что вроде как знают имя Грушницкого, но припомнить не могут, поэтому зачастую и зовут его Груша. Печорину резко вспомнился Разумихин, которого абсолютно все так окрестили, хотя на деле то он Вразумихин. Гриша и Груша молча расставили фигуры и начали партию. Печорин немного удивился тому, что Грушницкий играет максимально непредсказуемо, но вида не подал. Создавалось впечатление легкомысленного отношения к игре, что на деле оказалось не так. К концу партии Гриша наконец понял к чему были все эти, на первый взгляд, необдуманные ходы. На лице Валеры уже расползалась довольная ухмылка, но Печорин нашел лазейку и сменил свою тактику. В итоге победа быстро оказалась в его руках. Грушницкий недовольно надулся, в душе надеясь, что дойдет до финала не столкнувшись с Гришей. На деле же он выпытывал как Печорин разгадал его тактику. Буквально через пару минут после партии начали подтягиваться участники из других школ. Максим Максимович включил проектор и показал небольшую турнирную таблицу с цифрами вместо фамилий. Кто с кем будет играть решали жеребьёвкой. – Слушай, тот парень просто прожигает тебя взглядом, – тихо посмеялся Грушницкий, толкая Печорина в бок. Гриша невольно обернулся и встретился глазами с Азаматом Черкесским, тем самым братом Бэлы. – За что он тебя так ненавидит? – не отставал Валера. Он чувствовал, что останется без ответа, поэтому быстро переключил внимание на других участников. Его взгляд остановился на милой девушке. Грушницкий ненадолго задумался и, ярко улыбнувшись, направился к ней. Печорин наблюдал за ним и не сдержал усмешки. Неужто Груша нацелился на покорение сердца Мери Лиговской. Ситуация вышла и смешной, и грустной, ведь Грушницкий даже не подозревал, что Гриша уже успел влюбить Мери в себя. В стороне скромно стояла Вера. Печорин старался не пересекаться с ней взглядом. Каждый раз, когда он заглядывал в эти загадочные, милые глаза, то испытывал странное чувство. Будто Вера всё о нем знает, словно видит насквозь все уголки его души. Порой даже казалось, что она единственная понимает его настоящего. Но Гриша открещивался от таких бесполезных надежд. Хотя частенько искал встречи с Верой, чтобы побыть в обществе той, кто всё понимает. Почти всё. Ради нее Печорин сблизился с Мери, ведь девушки одноклассницы. От раздумий Гришу отвлекла начавшаяся жеребьевка. По очень "счастливой" случайности его первым соперником стал Черкесский. В интересах Печорина было как можно быстрее обыграть его и со спокойной душой двигаться к победе. Азамат же был настроен скинуть того на первой ступени турнира. Гриша со вздохом сел за стол и с непроницаемым видом принялся ждать начало своей игры. За что же Черкесский так недолюбливал Печорина? Во всем виновата история с Бэлой. Раньше она училась в той же школе, что и Гриша, разве что брат как был в другой, так и остался. Печорина быстро заинтересовала Бэла и он стал ухаживать за ней, ведомый чувством влюбленности, как ему казалось. Вскоре девушка полюбила его. Однако встречаться им было тяжело, ведь родители Бэлы не одобряли отношения в такое время. Видеться приходилось тайно, не без помощи Азамата, которого с горем пополам уговорила сама Бэла. К огорчению девушки, отношения были обречены на провал. Печорин утратил к ней какой-либо интерес и стремительно начинал игнорировать, отдаляясь всё сильнее и сильнее. Бэла же не понимала причину быстрого отторжения Гриши. Сколько мыслей она перекрутила в голове, сколько догадок и подозрений сыпались ей на плечи... От многих переживаний, да и по неосторожности, Бэла сильно заболела. Родители отправили ее времени пожить у бабушки в другой области, где ей становилось действительно лучше. Правда возвращаться Бэла не захотела и перевелась в местную школу, оставшись жить у бабушки. В разлуке с сестрой Азамат винил себя в том, что не защитил ее от такого человека и, мало того, помогал их отношениям. Но в первую очередь его злость лилась, конечно же, на Печорина, который довел Бэлу до такого состояния. Прошло время, а обиду Азамат забывать и не планировал. Пусть решительных действий он не принимал, но при любой удобной возможности старался насолить Грише хоть как-нибудь. Турнир предоставил ему ситуацию, чтобы красиво и просто скинуть недруга на первой ступени. Не кровная месть, но хоть что-то. Печорин предпочел оставить историю с Бэлой в прошлом, преобразовав в бесценный жизненный опыт. Нужно просто победить и спокойно продолжать жить дальше. Что, впрочем, Грише удалось быстро, он не дал Черкесскому и шанса на победу. – Хватит уже цепляться за прошлое. Живи настоящим, закончи школу и едь к сестре. Всё уже произошло, нужно только искать способы изменить ситуацию. – Тихо и слегка пренебрежительно сказал Печорин. В самом деле, не в личные же психологи к нему записался. Но времени прошло достаточно, пора бы как-то закрывать этот вопрос. Азамат только недовольно нахмурился и ушел в сторону. Максим Максимович закрыл их ступень на таблице, подвинув фамилию Печорина. Гриша с усталым видом сидел и ждал следующего противника. *** – Что-то опаздывает друг твой... – протянул Андрей Андреевич, поглядывая на часы. До начала игры считанные минуты, а Ставрогин так и не объявился. Даже жеребьевку успели провести, его все нет и нет. Верховенский пытался дозвониться до Коли, но тот упрямо не брал трубку. Петя не знал куда податься: беспокоиться за него или влепить затрещину при встрече? – Неужели техническое поражение получит? – невесело выдохнул Верховенский. – Похоже на то, – сочувственно похлопал его по плечу участник из другой школы, по совместительству приятель по фехтованию, а также соперник Пети на первом этапе. – Кхм... Начинаем наше соревнование по настольному теннису. Первые две пары: Николай Ставрогин и Денис Давыдов... – начал объявлять Андрей Андреевич. Он сделал паузу, напряжённо оглядывая собравшихся участников, надеясь увидеть Ставрогина. Оттягивать время он больше не мог. – Но поскольку один из них отсутствует, победа технически присваивается Давыдову. Тот самый Денис не то чтобы был доволен таким раскладом, но и действий никаких не предпринял. Учитель физкультуры назвал другие две пары, которым предстояло играть. Верховенский отчаянно схватился за голову. Теперь честь школы лежала всецело на его плечах. И ведь как назло Петруше досталось место в последней паре первого этапа и сейчас он просто смотрел как встают на места четверо других участников. По сути Пете не осталось ничего, кроме как наблюдать за играющими, он даже сумел примерно прикинул кто точно победит. Прикидывание это, конечно, никак не помогло ему справиться с мыслями о Ставрогине, и Петруша был вынужден не спеша и методично считать, сколько волейбольных мячей застряло в сетке под потолком. Так он не заметил как прошла половина игры. Коли все не было. – Походу он не опоздал, он просто не пришел, – задумчиво протянул приятель по фехтованию. – Ну конечно, если в целом не пришел, значит и не опоздал, – тяжело вздохнул Петя. – Да ладно тебе, расслабься, иди вон туда, потренируйся мячик ракеткой отбивать, пар выпустишь заодно, – ученик махнул рукой в сторону запасного инвентаря. На месте Верховенскому не сиделось, поэтому он решил послушать и пройтись до другого угла зала, где все и лежало. Как только Петруша отошёл на несколько метров, в дверях тихо появился Ставрогин. – О, какие люди, – усмехнулся все тот же приятель. – Я не очень сильно опоздал? – с маленькой искрой надежды спросил Коля. – У тебя техническое поражение, – безжалостно ответил парень. – Чёрт... – раздосадованно поник Ставрогин. – А где..? – Ой, кажется сюда один чёрт надвигается, причем с таким видом, будто убить тебя хочет. Без лишних слов Коля понял, про кого говорил приятель. Он осторожно обернулся и увидел недовольное лицо своего дорогого друга, который не поленился-таки дать ему подзатыльник. Фехтовальщик быстренько слинял подальше, не желая быть преградой великого возмездия и разборок тандема. – Какое сейчас, по-твоему, время? – не церемонясь наехал Верховенский. – Хм, время обеда..? – с лёгкой неуверенностью отшутился Ставрогин. – Допустим, и где ты был? – Ну, на обеде, – пряча вину за усмешкой, пожал плечами Коля. – Кинул меня, да ещё и смеёшься, – обиженно отвернулся Петя. – Ну ладно тебе, я не специально... – Ставрогин почувствовал себя ещё более виноватым. – Что случилось то хоть? – после недолгого молчания на Верховенского нахлынуло былое беспокойство. – Если честно, после еды меня основательно вырубило, я даже понять не успел, в какой именно момент уснул... – Это все потому, что ты плохо спишь! – недовольно пробубнил Петруша. – Ладно уж, что с тебя, балбеса такого, взять? – В самом деле. Ты их и без меня запросто размотаешь, – ухмыльнулся Коля. – Ещё как, там как раз моя очередь подходит. И ведь действительно размотал. Как минимум первого соперника – да-да, все того же приятеля с фехтования – он изрядно удивил тем, что играл левой рукой, хотя в целом является правшой. Даже раздельно тандем беса и балбеса остаётся тандемом. Сформировался бы этот дуэт, не будь оба участника безумцами? Верховенскому не составило особого труда вихрем пройтись по соперникам, оставляя их далеко позади. Видимо намерения и дух Ставрогина ему передались, и играл он как за двоих. Под конец, правда, вымотался, но победу удержать смог. Что ж, начало спортивных соревнований меду школами началось хорошо. 1:0 *** Казалось, у Грушницкого дёргался глаз. Как он умудрился столкнуться с Печориным сразу на втором этапе? Он только что красиво выиграл у Мэри, пафосно заявив, что поможет ей научиться играть ещё лучше, напрашиваясь на новую встречу. А тут внезапно светит яркое поражение сразу же со следующим соперником. Грушницкий аккуратно нашел взглядом Мэри. Она смущённо смотрела на Печорина, изредка кидая заинтересованный взор на Грушу. Что ж, от этой игры зависело всё: либо он обыграет Григория и получит большее внимание Мэри, либо ударит в грязь лицом и не сможет продвинуться в общении с ней. Пока Печорин с лёгкой усмешкой наблюдал за происходящим, Грушницкий собирал все силы и молился шахматному богу. Увы, но это никак ему не помогло. Гриша, уже зная как играет Валера, спокойно поставил ему шах и мат. Впрочем, Грушницкий знал, что такой расклад был самым ожидаемым, поэтому поспешил вернуть расположение Мэри, оставив Печорина мучить свои мозги в нескончаемых партиях. В следующей игре Григорию пришлось немного поднапрячься, ибо ученик из другой школы оказался очень достойным. Но так было даже интересней. Время летело, и количество игроков сокращалось в арифметической прогрессии. Настала очередь финальной партии, в которой Печорин столкнулся с самым неожиданным соперником. Вера сидела напротив и усиленно изучала доску с фигурами. – Итак, Вера и Григорий, вам предстоит сейчас столкнуться в финале и узнать кто же победит в шахматном соревновании между школами, – пафосно объявил Максим Максимович. – Теперь начинайте игру. Ученики послушно начали. Первой ходила Вера. События на шахматном поле стремительно развивались, фигуры активно сменяли друг друга, выстраиваясь то в оборонительные позиции, то в атакующие. Те, кто остались узнать итог соревнования, не отрываясь наблюдали за игрой. Столкновение двух финалистов выглядело завораживающе, причем настолько, что напоминало настоящий профессиональный турнир для собравшихся любителей шахмат. Напряжение чувствовалось каждую секунду, каждый ход, и победителя было предугадать невозможно. Однако победителя и не оказалось. Вера и Гриша одновременно протянули руки, чтобы пожать их в знак принятия ничьи. – Хорошая была игра, – тихо сказал Печорин. В ответ Вера довольно улыбнулась и кивнула. 2:1