неизбежность.

       совместный поход в магазин, всё же, состоялся. этот процесс протекал спокойно; вроде бы привычно, но совсем иначе. они действовали сообща; без напряжения, но с очевидной недосказанностью. даша заметила, что он так и снял своё кольцо, когда увидела обе его руки на ручке продуктовой тележки. это было странное чувство; идти с ним рядом, пока казалось, будто он — привязан, а она нет. это было как раньше; как в самом начале. когда он без ума в неё влюбился, а она ему это просто позволяла. даша поняла, что ей стоило бы переосмыслить некоторые вещи; искать силу в тех обстоятельствах, которые казались ей слабостями. он всегда был с ней; от чёрного до белого, фигурально и буквально. всегда рядом; на её стороне. даже сейчас, молча, но катил тележку, совсем рядом; он мог злиться на неё, но он всё равно не оставлял её. терпел все её 'психи'. её семью. противостоял даже собственной матери, которая изначально была против неё. с каждым новым шагом в их обыденном путешествии, по магазину и по дороге к дому, она чувствовала, что всё больше не хочет покидать его. ей хотелось продолжать идти по заледенелой земле уверенно, потому что она держится за его руку, вместо того, чтобы стараться устоять сама по себе. около подъезда, веник показался ей странно мрачным; он попросил её достать ключи от двери, потому что его руки были заняты пакетами с продуктами, что она и сделала — пошарив по карманам его куртки, вытащила связку ключей и приложила округлый намагниченный ключ к домофону. дверь отворилась, но когда они вошли внутрь, веник остановился недалеко от ступенек, ведущих наверх, к лифту. "даш.." он начал, неуверенно и, отчасти, виновато; заставляя девушку обернуться на него, с лёгким недоумением на лице. он ставит сумки на небольшую скамейку при входе, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить. "я бы не хотел, чтобы ты поднималась к девочкам, если ещё не до конца уверена в своём решении.. задержаться. я это переживу, а вот они.." — пока двое были в продуктовом, ему позвонила людмила сергеевна -дашина мама- и оповестила его о том, что привезла детей обратно, домой. девушка это слышала. теперь же, с его внезапным заявлением, даша буквально сжимается на месте. его недоверие — словно кинжал в спину, хотя этого стоило ожидать. он имел право ей не доверять, теперь; как сказала маша, этим утром, 'она могла уйти в любой момент'. девушка секундно хмурит брови, отрывисто кивает, и не может найти в себе голос, чтобы хотя бы прочистить горло. она не хочет жить с приведением предательства; не хочет, чтобы от неё вновь ждали ухода, потому что это бы лишь подначивало её. никто не ждал этого от мамы; раз вернулась — значит, сама этого захотела. почему же к ней так Istri нечестно? она смотрит в пол и молча указывает на дверь; медлит как-будто просит, чтобы он её пропустил, хотя в проходе, итак, было предостаточно место для обоих. она проходит мимо него и готовится бежать, но он не позволяет ей этого сделать. бесцеремонно хватает за рукав её кожаной куртки и прижимает к ближайшей стене; она чуть бьётся головой о кирпичный холод, чувствуя, как облезающая штукатурка щекочет затылок. он целует её, пылко и с упоением, но совсем не гневно, как этого стоило бы ожидать; даша чувствует себя лет на девять моложе, потому что они целуются в собственном подъезде, будто подростки. вскоре, слышится чей-то притворный кашель; они отрываются друг от друга и синхронно оборачиваются на звук. в подъезде полумрак, но даже при таком освещении им удаётся рассмотреть силуэт знакомой старушки, что стоит и опирается руками о собственные бока. "вы посмотрите на них — по чужим подъездам обжимаются. дома-то чего не сидится? ну-ка, живо, кыш отсюда." она отчитывает их, а потом щурится и делает шаг навстречу; поправляет очки, и тогда брови её ползут наверх. даша и веник молча переглядываются. "васильевы, вы что ли? голову мне морочите.." — она ворчит и возвращается к своим делам; пытаясь запихнуть необъятных размеров пакет в мусоропровод около лифта. даша начинает заливисто смеяться и вешается на шею венику, а он просто дышит запахом её волос, и ему достаточно. всего достаточно. когда они, наконец, отправляются к лифту — пакеты несут поровну, хоть веник и пытался этому противостоять. ей очень хочется почувствовать себя причастной, и он это ей позволяет; тем более, что да их квартиры остаётся совсем недолго. когда они добираются до места, обнаруживают, что дверь снова не заперта; веник закатывает глаза и выкрикивает очевидный вопрос, пока даша медленно ставит пакеты на пол в прихожей. "— девочки, почему дверь не закрыта?" "— папа пришёл!"; в ответ следует девичий вопль, после чего слышится разрежённая реплика сони, в которой она утверждает, что просила диану закрыть дверь. младшие девочки визжат; судя по звукам, занятые беготнёй и, теперь уже, спорами. соня появляется в прихожей, чтобы помочь с пакетами. видит вошедших родителей, Istri обоих, и замирает; потом, несётся навстречу, чуть не сбивая дашу с ног своими объятиями, с воплем, являющимся нехарактерным для неё. даша обнимает дочь в ответ, приговаривая что-то вроде 'ты так выросла' и получая в ответ слепое 'я так скучала', при этом поглаживая старшую дочь по волосам. веник наблюдает за ними молча, с улыбкой; и только при появлении остальной оравы, прибежавший на шум, вспоминает, что так и не поставил пакеты. пока он это делает, соня отступает от даши, чтобы та могла присесть на корточки и обнять троих младших, сразу; соня прикрывает рот рукой и восторженно смотрит на веника, который лишь добродушно пожимает плечами, слушая гул из потока бесчисленных новостей, которые девочки излагают даше, все хором и наперебой. "пойдём, пока, пакеты на кухню отнесём. это надолго."; он предлагает, в ответ на что соня чуть машет головой, всё ещё в неверии, но берёт часть пакетов — идёт на кухню, всё ещё оглядываясь назад, на сцену, развернувшуюся в прихожей. к тому времени, как они располагают пакеты на кухонной столешнице, оставшаяся женская часть семьи появляется в комнате; арина — тонущая в кожаной куртке даши, которую успела стянуть с неё, а диана с лизой — спорящие о том, какой из их многочисленных бизнес-планов стоит изложить маме первым. даша улыбается до мелких ямочек на щеках, вновь прижимает к себе соню, идущую навстречу; целует старшую дочь в макушку, пока та крепко держится за женскую талию. двое разворачиваются навстречу остальным детям; наблюдая за диалогами. веник пытается вспомнить, когда последний раз выдавался настолько шумный и довольный ужин, даже в отсутствии торта — на тот момент, когда они были в продуктовом, он ещё не был уверен, что у них будет повод что-то отмечать. им с дашей удаётся уговорить девочек ложиться спать только в районе десяти вечера, и после нескольких обещаний о том, что они смогут продолжить свои все рассказы — первым делом, с утра. пока девочки идут умываться и готовиться ко сну, они остаются на кухне вдвоём; ведут неторопливую беседу, преисполненную долгими взглядами и неслучайными, частыми прикосновениями. к тому времени как младшие девочки закончили свои ванные процедуры, под чутким руководством старшей сестры, все четверо ввалились в коридор, по пути к своим комнатам. из кухни доносилась совсем тихая музыка, и, пускай, видимость была несколько ограничена, из-за изгиба коридора между комнатами, они смогли разобрать, что родители танцевали. на самом деле, скорее медленно покачивались, будучи в объятиях, но даже так; девочки обоюдно пришли к выводу, что ещё никогда не видели двоих такими влюблёнными. после того, как даша от них ушла, они пожаловались её сестре, что веник на них 'забил'. так вот, ей он, тоже, не уделял должного внимания; а потому девочки и обижались, в большей степени, на него, чем на неё. когда диана достаёт телефон, чтобы заснять сцену, разворачивающуюся на кухне, соня закрывает камеру рукой. "не надо. пусть это будет только их момент.. и чуть-чуть наш." — она подмигивает сёстрам, после чего, вскоре, разгоняет всех по своим комнатам, спать. сама же, наблюдает за родителями на пару минут дольше, довольно улыбаясь, прежде чем закрыться в своей комнате; зная, что уже была засечена, так как столкнулась взглядами с мамой. даша, тем временем, сильнее вцепляется в мужские плечи, прикрывает глаза, пряча лицо в изгибе его шеи. она знает, что в этот раз — всё будет по-другому. теперь, веник знает, какого это — потерять её; а она, знает, как это — быть одной, самой по себе. а значит, у неё больше не будет соблазна вырваться в неизвестность; неизвестность теперь была изведана, и девушка твёрдо предпочла ей свою нынешнюю жизнь.