***
Просыпаться утром, уткнувшись носом в его грудь — стало милой традицией. Любимой привычкой, от которой я не смогу отказаться больше никогда. Засыпать в коконе теплых сильных объятий, проваливаясь в сон беззащитным комочком в его руках. Ощущать тепло тела своей спиной, слышать как синхронизируются ритмы сердец. Это не просто жар двух горячих тел, желающих друг друга почти бесконечно в любой точке пространства, в каждую минуту, это всепоглощающее тепло любви и нежности, в котором нет места недоверию, ревности, нет места больше никому, кроме нас двоих. Это не просто касания сплетающихся тел в порыве страсти - это объятия двух душ, от которых мир вокруг теряет краски, тускнеет и становится неосязаемым до момента пока мы не оторвемся друг от друга… — И давно за мной так наблюдаешь? — Чуть хрипловатый от сна голос Баки выводит меня из внезапного припадка нежности. — Не знаю, — смущенно улыбаясь, говорю как есть. Я и правда иногда теряюсь во времени. Могу часами наблюдать за ним, наслаждаясь каждым движением. Барнс настолько заполнил меня собой, даже в тех дальних, спрятанных от посторонних, углах сознания, о существовании которых я сама не всегда догадывалась. И вот такие внеплановые провалы в пучину щемящей нежности случались редко, но метко. И сегодняшнее утро не стало исключением. — Иди сюда, — Джеймс притягивает меня к себе. Я вжимаюсь в него всем телом, забрасывая полусогнутую ногу на его бедро. Его легкие, почти невесомые поцелуи и крепкие объятия абсолютно не способствуют желанию вылезать из постели. Но вообще ни разу не факт, что день, начавшийся так мило, не закончится чем-то гораздо полярно противоположным. Таков Барнс. Он непредсказуем в хорошем смысле этого слова. С ним интересно. Он умеет удивлять и каждый раз так, что я вновь и вновь благодарю Вселенную за то, что однажды свела нас вместе. — Мы же идем завтра к Сэму на день рождения? — Однозначно, — быстро киваю несколько раз головой, потому что пропустить праздник одного из немногочисленных друзей Баки будет глупо и некрасиво. И да, я считаю Сэма лучшим другом из всех тех, кто сейчас рядом с ним, хоть Барнс упорно не желает этого признавать, — Но нужно тогда что-то купить, мне совсем нечего надеть. — А я как раз хотел предложить тебе съездить в один из крупных бутиков в центре города, — заговорщицким тоном с напускной серьёзностью выдает он, заставляя меня удивленно поднять бровь и потрогать его за лоб. — Ты не заболел? Мало того, что из твоих губ только что прозвучало слово «бутик», так откуда ты знаешь, где они находятся? — Ну вот, о чем я и говорила. С ним всегда нужно быть начеку. И зудящее чувство любопытства медленно выталкивает из тела расслабляющую нежность утра. — Надо было, — слишком топорно уходит он от ответа, что наталкивает меня на совсем странные мысли. Но ладно, тем интереснее будет дальше.***
Приняв душ и позавтракав, я ухожу одеваться, Джеймс же ждет меня уже одетый. — Какого цвета у тебя глаза? Серо-зеленые же? — Слышу странный вопрос из гостиной, пока натягиваю на себя джинсы. — По-разному, а что? — Это как? — Я редко слышу удивление в его голосе, но сейчас это именно оно. — Обычно больше серые с оттенком зеленого, но когда долго плачу — они становятся темно-зелеными. Меняют цвет. Когда очень сильно устаю, то скорее просто серые. А что? — Просто думаю, что платье нужно купить в тон твоим глазам? Это же надо много вариантов примерить, да? — Это что-то новое в мужском подходе к прогулкам по магазинам, — А я сделаю все, чтобы никогда не увидеть их просто темно-зелеными, — тихо добавляет он, думая, что его голос не донесется до меня. Но я все слышу, и снова сердце фигурально потирает ладошки от радости за свою хозяйку.***
Садимся в такси и я не успеваю открыть рот, как Баки вполне уверенно выдает водителю адрес одного из крупнейших магазинов в центре, загадочно мне подмигивая. Так, стоп, что происходит? Это его так день рождения Уилсона вдохновил или я о нем что-то не знаю. Вдруг Барнс втихаря от меня рассматривает сайты с женской одеждой? А потом под предлогом покупки мне — зовет меня туда, чтобы не вызвать подозрений. Ладно, не смешно. Пока мы едем до точки назначения, я украдкой посматриваю на Джеймса, пытаясь разгадать, что он задумал. Но где я, пусть даже вооруженная несокрушимой женской логикой и не всегда работающей дедукцией, и он. Мне иногда кажется, что я не все его способности до конца понимаю. — Пойдем, — Баки тянет меня за руку из такси так, словно мы ему идем покупать наряды, а не мне. Заходим во вполне определенный бутик, почему-то выбранный им. Мне, как истинной девушке, глубоко фиолетово где выбирать одежду, если она качественная и красивая. Название брендов меня мало волнует. Поэтому с интересом начинаю свою экскурсию между рядов, пальцами перебирая подходящие на первый взгляд варианты. При этом боковым зрением слежу за тем, что делает мой ненаглядный. Набираю, как мне кажется, достаточное количество платьев, чтобы не состариться пока буду их все примерять, машу рукой Баки, жестом показывая, что я ухожу из зала в примерочную. Выбираю, самую дальнюю — терпеть не могу постоянно шныряющих мимо людей и консультантов, пусть даже между нами есть имитация преграды — захожу, задергивая за собой плотную тяжелую штору. Настолько плотную, что далекие голоса других клиентов и что-то рассказывающей им девушки-консультанта мгновенно выключаются на минимум. Не слышно даже шагов за этой стеной из ткани. И пока я стою в приятных раздумьях с какого экземпляра начать примерку, штора немного отдергивается и в примерочную буквально вваливается Баки, держа в руки темно-зеленое атласное длинное платье, манящее неимоверной глубиной цвета, переливающегося в свете потолочной лампы, — Вот, примерь, кажется, оно тебе подойдет, — Выдыхает он, и скрывается за шторой с удаляющимся возгласом: — Я скоро. Какая муха его укусила? Хотя, надо отдать должное — вкус у него отменный. Мои метания длились не дольше пары секунд. Прикосновения к ткани этого платья мне хватило, чтобы принять решение — я начну примерять именно с него. И если не подойдет оно — то все остальное можно даже не пробовать. Стаскиваю с себя всю одежду, оставаясь в нижнем белье, протягиваю руку к вешалке — и снова в примерочную заходит Баки с совершенно хитрым и довольным выражением лица. — Никогда не думала, что поход под магазинам вызовет у тебя такую радость, — с недоумением усмехаюсь ему, глядя в отражение. — А я не этому радуюсь, — Абсолютно недвусмысленным жестом он кладет обе ладони мне на талию, притягивая к себе. Смотреть на его движения в отражении, видеть, как бегают в его зрачках отблески крохотных фонариков, обрамляющих зеркало, — новый вид удовольствия. Осознание, что мы наблюдаем за собой смешивается с легким привкусом параллельной вселенной, где люди, похожие на нас, ласкают друг друга. Джеймс короткими рваными поцелуями покрывает мое плечо, поднимаясь выше по шее, прикусывает мочку уха, а от его горячего опаляющего дыхания внутри вен разливается огонь. Жесткая ткань джинсов трется о мои голые ягодицы. У меня от каждого движения плавно начинает съезжать крыша. Я плавлюсь в его объятиях. Тону в каждом взгляде. Hачинаю завидовать своему отражению в зеркале. Никогда не видела себя со стороны под его ласками. Холод металлической руки лишь обжигает кожу, распаленную желанием. — Подожди, — пытаюсь вынырнуть из плещущегося словно густой туман дурмана. — А если кто-то зайдет, там же консультант есть. — Не зайдет, — Барнс рывком разворачивает меня лицом к себе, впечатывая спиной в стену примерочной, — Твое платье - в единственном экземпляре. Но девушка, которая здесь работает, не видела, что я унес его к тебе, а по базе оно у них числится. Поэтому она ушла искать на склад. Я показал ей на сайте какая модель нам нужна, — Легкая ухмылка кота, стырившего сметану, на пару секунд озаряет его лицо. Видимо, от «гениальности» разработанного плана, чтобы воплотить в жизнь одну из своих фантазий. — В зале только зевающий охранник и пара ленивых утренних посетителей. — Ты - сумасшедший, — стону я чуть слышно, когда он стянув с меня верх нижнего белья, начинает играть языком с сосками. Обводит по кругу, иногда всасывая их чуть глубже. Вцепляюсь рукой в его волосы, то ли прижимая голову сильнее, то ли оттягивая в моменты, когда тело пробивает очередным импульсом от его касаний. Оставляет мокрые дорожки горячих поцелуев, остывающие моментально и требующие быть снова опаленными его губами. Следить за громкостью и частотой стонов становится смерти подобно. С ним растворяешься без остатка, отпускаешь всю себя. От его прикосновений, запаха кожи, безумно пошлого и манящего взгляда ведет как от пары бутылок алкоголя. Почти негнущимися пальцами расстегиваю ширинку джинсов. Барнс со стонущим вздохом облегчения выдыхает, когда полностью вставший член вырывается из плена жесткой ткани. Если бы я знала, что он не надел нижнее белье, я бы на него еще в такси набросилась. Подготовился же ведь, сукин сын. От вида чуть влажной красной головки у меня буквально выступает слюна. Каждый раз я словно одержимая тащусь от него. И сейчас Барнс без слов считывает мое желание опуститься на колени — Мы не успеем, — хрипло выдыхает он, и я слышу эти крохотные нотки разочарования, — Не думаю, что склад слишком далеко. Черт подери, и правда, я совсем забыла, что у нас мало времени. Сколько осталось? А сколько мы уже здесь вдвоем? Ощущение времени потеряно, пространство плывет, от похоти, забившей на опасность быть обнаруженными в самый неподходящий момент, становится сложнее отбиваться. Джеймс бионической рукой обхватывает меня за талию, поднимая выше. Обвиваю его ногами, Барнс оттягивает в сторону ткань трусиков, помогая мне насаживаться на член. Когда он входит в меня, очередной несдержанный стон вылетает из моих губ. Горячий, твердый, заполняя меня изнутри всю, дробит сознание на миллиарды осколков. Впиваюсь в его губы. Чуть пухлые, идеальной формы, мне хочется каждый раз их целовать до боли. Руки держат меня с двух сторон, упирая спиной в стену. Каждый толчок внутрь сопровождается сдержанным стоном. Но он своим ртом словно впитывает их обратно в себя, не оставляя ничего в разогревшемся воздухе примерочной. По моим глазам он понимает, что я близка к разрядке. Чуть меняет угол проникновения, сгребает меня в охапку, вжимая в себя, и после пары жестких толчков, мы почти одновременно кончаем.***
Через десять минут мы приносим на кассу это платье изумрудного цвета, и на вопросительный взгляд девушки-продавца, видимо все это время упорно искавшей его на складе, Барнс с невозмутимым видом заявляет: — Мы и без Вас его нашли. Пробейте — мы берем.***