***
— Даже не думай! — Возмущенно тыкаю пальцем в сторону открывшего рот Брока, — Я никуда не пойду, не могу больше. Давай в этот раз побудем дома, вдвоем, без лишних глаз. Бывает настолько устаешь от бесконечного круговорота лиц вокруг, что наступает момент, в котором хочется побыть наедине с самим собой, с тем, кто близок и дорог. Но только не в нашем случае. Зачем-то однажды предложив разнообразить наш так называемый досуг, состоящий из бесконечного марафона секса на работе, я даже в страшном сне не могла предположить, что он эволюционирует в марафон свиданий, где угодно, только не дома: кафе, рестораны, кинотеатры, выставки… В определенный момент я начала мечтать о том, чтобы просто банально переспать на работе, не готовясь по полдня к новому выходу в свет. Рамлоу четко отрабатывал пословицу: Give a fool enough rope, and he will hang himself. И сейчас, с опаской наблюдаю как он снова копается в планшете в поисках очередного пункта наших бесконечно интересных, но выматывающих свиданий. Господи, надеюсь, прыжки с парашютом там хотя бы не на первой странице советов, куда еще можно отвести свою вторую половину. Ноги, прошедшие за все эти дни, кажется половину длины экватора Земли — предательски подрагивают; пятая точка, высидевшая в кинотеатрах и ресторанах время, за которое можно получить пару высших образований — ноющей болью просит сделать хоть что-нибудь. Ну мы же взрослые люди, что я не могу сказать, что устала от нескончаемого калейдоскопа эмоций, мешающих сосредоточиться на любимом человеке. Могу. Сказала. — Хм, я думал, что тебе нравится, — Задумчиво тянет слова Брок, блокируя планшет и откладывая его на стол. — Мне нравится, но в этот раз я просто хочу побыть вдвоем, никуда не нестись, не смотреть на часы. Мы всегда куда-то бежим — работа, задания, даже в кино и то надо успеть на определенный сеанс. — Знаешь, наверное, ты права. Перестарался похоже, — Нервные хождения по кабинету никак не настраивают его на нужный лад. Пройдясь еще пару раз туда-сюда и окончательно смутив меня своим задумчивым видом, он выдает: — Тогда сделаем свидание у меня дома. Только обещай не издеваться — романтика и я, мы как бы это сказать — в общем, из разных вселенных. И когда мой рот клятвенно произносил торжественную речь о том, что любое свидание меня устроит, с главным условием — никуда не ходить, подсознание подсовывало страшные и веселые картины того, что меня может ждать. Мысленно отмахнувшись от красочных сказок в голове, ухожу дорабатывать.***
Невовремя или, как потом выяснится, вполне вовремя задерживаюсь на работе, и мчусь на всех парах к нему домой. Каждый пролетающий мимо светофор уносит с собой очередную картину того, что меня может ожидать. Предвкушение смешивается с легким страхом и несется по венам быстрее, чем я давлю на газ. Припарковавшись около подъезда, чертыхаясь на долго ползущий лифт, кусаю губы. Мысль о том, что сегодня наконец-то будет идеальный вечер вдвоем, без посторонних глаз, ушей, греет сердце и вызывает легкую дрожь в пальцах, словно я школьница на первом свидании. На мой стук в дверь, слышу приглушенное: — Входи! Не заперто! Полутона радости в голосе перекрываются нотками раздражения и легкой злости. Так, вряд ли мне тут не рады. Значит, что-то случилось. Сбрасываю туфли в коридоре и иду в сторону кухни на звук звенящей посуды и недовольное бормотание Брока. Мать моя женщина, роди меня обратно! Взору открывается практически картина маслом, которую я не забуду никогда. Вполне себе милый букет цветов в вазе на столе, стоящие вокруг него тарелки с разложенными приборами. Пока все нормально, да? Ровно до момента поворота моей головы в сторону виновника «торжества». Брок — в домашних штанах, фартуке на голое тело, умазанный вусмерть мукой вместе с половиной окружающего пространства с почти нескрываемым нервозом роется в планшете. Вокруг накиданы кастрюли, сковородки. Верхние ящики шкафов распахнуты. Если убрать Рамлоу из этого антуража — реально дом после ограбления или обыска. На мой вопросительный взгляд, потому что дар речи временно отшибло от увиденного, Брок бурчит почти себе под нос: — Я хотел сам сделать пасту. Но в интернете какого-то хрена все так легко, а на самом деле… — Он обреченно обводит рукой вокруг, второй убирая упавшие на лоб волосы, оставляя легкий мучной след. — Милый, - наконец-то прихожу в подобие сознания, - это же совсем не просто. Ты бы мог использовать магазинную пасту. — Я хотел сделать все сам, сделать сюрприз. Подхожу к нему, нежно обнимая со спины, пропуская пальцы под фартук: — Все хорошо, мы сейчас вместе все исправим. От прикосновений к нему легкий голод после рабочего дня сменяется совершенно другим, но я сдерживаюсь. Успеем. Или сейчас. Это лучший способ снять усталость и раздражение. Ну уж нет, идеальное свидание — значит идеальное. И никакая треклятая паста нам его не испортит. В приоткрытом верхнем шкафу замечаю запечатанную пачку спагетти. Беглым взглядом осматриваю масштаб бедствия, выуживаю одну из незанятых кастрюль, наливаю воды и ставлю на плиту. Судя по набросанным на столе помидорам и сыру, вскрытой пачке бекона — наша цель карбонара. — Мы в следующий раз выделим целый выходной, если ты хочешь научиться ее готовить сам, — улыбаюсь я, — Договорились? — Ладно, уговорила, — облегчение в его голосе сменяет удивление от того, что я как бы невзначай подсовываю ему под руки чеснок, бекон и помидоры. — А теперь тебе нужно вот это все мелко нарезать. За следующие десять минут я успела выслушать многое по поводу того, что все это невозможно нарезать так, как я хочу, и проще запихнуть в блендер и сделать из томатов соус, и вообще приготовление пищи — это последнее в этой жизни, чем он будет еще раз когда-либо заниматься. — Можно я лучше кого-нибудь убью? — Стонет Рамлоу, воюя с нарезкой. — Можно, — усмехаюсь я, успокаивающе гладя его по спине, — но завтра. Сегодня твоя цель — карбонара.***
В итоге успешно справившись со всеми незамысловатыми задачами, он зажигает свечи, разливает по бокалам алкоголь, раскладывая по тарелкам почти собственноручно приготовленный ужин. — Надень что-нибудь, пожалуйста, — прикусив губу, почти умоляю его. Сняв фартук, с голым торсом в отблесках свечей, Рамлоу начинает сводить меня с ума. Гордость от того, что он согласился на домашнее свидание, его попытки сделать сюрприз, зная, какой он бывает вспыльчивый, когда все идет не по плану. Все это выводит вперед новый вид привязанности и нежности, словно в полутемной комнате, похожей на нашу, на свет появляется что-то более фундаментальное, теплое и серьезное. Он игнорирует мои слова, подходя почти вплотную. Нежно берет мои ладони и кладет их себе на грудь: — Спасибо тебе, малышка. За то, что поддержала, когда хотел сдаться в легкой, но новой ситуации. За то, что понимаешь, терпишь и всегда рядом. — Я поддержу тебя всегда, — шепчу ему, глядя как в глазах поднимается волна обжигающей нежности и страсти. — Давай ужинать, а то все остынет. — Ничего страшного, еще сделаю. Я теперь умею, — гордо заявляет он, влипая в мои губы с поцелуем.***