останься еще на одну ночь

мужчина касается поцелуем щеки, проталкивая пальцы глубже и наблюдая за тем, как его партнер тихо стонет и прикрывает глаза. су жмется ближе к чужому телу, а руки слегка дрожат от смеси возбуждения и невероятной нежности, которые царили в уютной комнате. каслана мягко ласкал его, точно зная, куда стоит поцеловать в следующий раз, чтобы получить удовлетворенный вздох. его пальцы осторожно двигались внутри, с каждым мягким толчком продвигаясь все глубже и глубже. пси-мантис повернул голову к лицу кевина, слегка опаляя его собственным прерывистым дыханием. его тело было расслабленно, будто это все происходило во сне, и кевин будто боялся потревожить привычное умиротворение на лице любимого, отказавшись от резких и жестких движений. нет необходимости куда-то торопиться, лишь бы скорее закончить, разве смысл не в том, чтобы наоборот, растянуть как можно больше мгновения уединения с любимым человеком? воин избавления с хлюпающим звуком вытаскивает пальцы и накрывает чужой член рукой, вызывая еще один тихий стон; приобнимает свободной и слегка сжимает грудь, заползая под расстегнутую рубашку. – хмф... – медик укладывается удобнее на постели, приоткрывая глаза и наблюдая за тем, как кевин неспешно водит рукой по члену. это было приятнее, чем су ожидал немного ранее, почему-то он думал, что мантис не будет таким заботливым и внимательным, каким оказался на самом деле. просветленный потерся щекой о плечо чуть позади себя и задрал голову, прося поцелуя. беловолосый с удовольствием целует, глядя как подрагивают ресницы и поблескивают амарантовые глаза, а на мягких губах еще осталась сладость недавно выпитого красного полусладкого. воин мудрости сладко выдыхает в чужой рот, когда по всему телу пробегают крупные волны наслаждения, тянется рукой к ладони, которая обнимала его и переплетает с ней пальцы. пусть в жилах одинокого воина и текла кровь хонкай-зверя парвати, известного своей ледяной стихией, су ощущал лишь жар, исходящий от чужого тела, вызывающий вместе со стимуляцией чувствительных зон сладкую эйфорию. он практически плавился в чужих объятиях, таких нежных и приятных, точно знающих, где стоит прикоснуться еще раз. кевин был идеальным партнером - заботливым, наблюдательным и чутким, поэтому находиться рядом с ним всегда было комфортно, пусть он сам немного и замкнутый и теряется в собственных чувствах. каслана целует его в щеку, потираясь о нее же носом, и жмется теснее, продолжая водить рукой по члену любимого и слушая каждый вздох, который тот издает. су слегка отвернул голову и застонал, когда воин избавления надавил пальцами на ребра, пересчитывая их с одной стороны, пока не поднялся до противоположного плеча. привычно спокойному пси-мантису сейчас было сложно держать себя в руках и лежать смирно, пока его тело ласкают практически везде и всюду. на дворе царила глубокая ночь, а в комнате горел лишь один прикроватный торшер, озаряя ее теплым мягким светом. это выглядело как преступление, когда они занимаются любовью, пока все остальные мирно спят в их поместье, оставалось лишь надеяться, что никто не услышит и без того тихих трепетных стонов, которые предназначались лишь для воина спасения. - я долгое время не знал, как описать то, что я чувствую по отношению к тебе... - хриплый голос воина приятно звучал в ушах, будто бархатный. - но в последнее время...что-то изменилось. медик задрал голову, терпеливо ожидая ответа. кевин хоть и продолжал уверенно двигать рукой, но выглядел сосредоточенным и серьезным, пока подбирал слова. - я надеюсь, я могу продемонстрировать то, как много ты для меня значишь. твоя забота обо мне, переживания... я все еще думаю, что не заслуживаю такого отношения к себе, но я ценю это. потому что твое внимание это все, что у меня есть. он вздохнул, прикрывая глаза и слегка замедляясь, склонил голову. су мягко поцеловал его в лоб, прикоснулся ладонью к щеке. слышать такие слова было приятно... особенно зная, как тяжело они тому даются. пси-мантис повернулся боком, мягко обнимая того и утыкаясь носом в грудь благодарно, тихо хихикнул. длинные мягкие волосы разметались по всей постели, будучи несобранные в аккуратный хвост, поэтому су осторожно уложил их на одну сторону, возвращаясь к ответным ласкам любимого. - я понимаю, - он кивнул, вскоре вновь укладываясь на спину, ибо так было удобнее получать удовольствие от процесса. – мне приятно знать, что я действительно важный для тебя человек и...хотел бы, чтобы был им еще долгое время. потому что я так редко вижу улыбку на твоем лице, кевин. мх-х... трогательный момент прерывается дрожью просветленного от возбуждения, когда каслана вновь принимается за его грудь и касается сосков, однако и одних слов было более, чем достаточно. кевин опустился к тому, вовлекая в нежный поцелуй и увеличивая темп движений руки, понимая, что су уже близок к своему концу. пси-мантис нащупывает свободную руку любимого и крепко переплетает с ней пальцы, пока тихо стонал в поцелуй – такой нежный и невероятный, слегка веющий холодком. спустя минутку-две тот выгибается, кончая в чужую ладонь и обессиленно обмякая в объятиях, позволяя одинокому воину напоследок чмокнуть себя в лоб и медленно сползти куда-то с кровати. их разговор остался явно незавершенным, прервавшимся на такой неловкой ноте, однако у су не было сил, да и кевин почему-то не жаждал продолжения. вернулся лишь чтобы заботливо вытереть все следы их времяпровождения влажным полотенцем, собрать волосы в какой-никакой хвост. медик медленно приходил в себя: чужая забота хоть и усыпляла, но подозревал что-то неладное, ведь воин не спешил возвращаться обратно в постель. до него донеслось шуршание одежды, и мантис открыл глаза. кевин неспешно надевал на себя все слои своего боевого костюма, в котором проводил практически все свое время, чем вызвал одновременно недоуменный и понимающий взгляд. чувствуя на себе чужие глаза, каслана обернулся, заправляя рубашку в брюки и крепко затягивая ремень, а рядом с тем на тумбочке стояла открытая бутылка вина. - в следующий раз побуду с тобой подольше, - он тихо вздохнул, отводя взгляд, и в комнате вновь воцарилась тишина, не считая шороха плотной глянцевой ткани плаща. воину мудрости оставалось лишь наблюдать за тем, как беловолосый уходит, пусть и хотелось задержать его еще хотя бы на пол часа - он понимал, что тот уходит не просто так, и его явно что-то беспокоит, гложет изнутри, и су даже может догадаться, что именно. - спокойной ночи, - говорит напоследок уходящему, накрываясь одеялом примерно по пояс, а после воин человечества молча ушел, тихо закрывая за собой дверь и не оставляя за собой ни следа. ни случайно оставленной безделушки, ни даже холодка на постели. су перевернулся на спину, устремляя уставший взгляд в потолок и закидывая руку за голову; задумался о повисшей между ними неопределенностью. на теле будто до сих пор горели чужие прикосновения, отдавались легкой дрожью, и пси-мантис немного присел, чтобы осмотреть себя: кевин даже не оставил на нем слабого укуса или засоса, чтобы не портить красоту худого бледного тела. кевин любил его, но боялся привязываться, чтобы не пришлось ощущать боль прошлого. су вновь глубоко вздыхает, опуская голову на подушку. он очень редко прибегал к тому, чтобы залезать в чужие головы, однако на его взгляд в этот раз можно немного и пошалить. отыскать удаляющийся кусочек разума касланы было несложно, ведь среди спокойно спящих он хорошо выделялся аурой некого беспокойства, и мудрец осторожно, тихо шепнул мысленно: «в следующий раз останься на ночь, ладно?» однако, су ответа уже не услышал, поспешив убраться прочь из чужой головы, и не почувствует чужое удивление от такого неожиданного послания: кевин, едва ли добравшийся до своего отсека, застыл на месте. он поджал губы и беззвучно усмехнулся, входя в прохладное помещение, где было нараспашку открыто окно. этот ответ не услышит никто, кроме него самого. «хорошо»