***
Стук в дверь, а потом громкое: — Галф! Я вхожу! — произнесённое Эртом, обрывает рыдания. Галф только успел подняться и потянуться к замку, чтобы закрыть дверь, но не успевает, как её толкают, задевая его. — Галф, прошу успокойся. Названный идёт к кровати, забираясь на неё прямо в одежде, и смотрит в окно, пряча свои глаза, будто Эрт не слышал его рыданий и не видел заплаканного лица. — Я не хочу никого видеть и слышать. Уходи к Мью! Совет вам да любовь. А меня оставьте в покое, — раздражённо произносит Галф, надеясь, что его услышат и уйдут. Но Эрт лишь посмеивается над пожеланием для них с Мью и закрывает дверь. — Мне не нужна его любовь и, если честно, не уверен, что он на неё вообще способен. — Присаживаясь рядом с поджатыми ногами Галфа, Эрт придвигается ближе. — Зачем тогда ты с ним? — Слёзы текут, не встречая преград, их вытирает Эрт, подсев ещё ближе. — Это всего лишь секс. Всегда только секс. — Эрт гладит тыльную сторону ладони, успокаивая Галфа, хотя словами только ранит. — То есть, всегда? — Галф поднимает свои опухшие веки и смотрит на Эрта непонимающе. — Даже когда мы приехали из Флоренции? — голос упал на несколько пропастей ниже. Сердце замерло в ожидании ответа. — Всегда, Галф. Всегда, — Эрт шепчет признание в ухо омеги. — Но как же?.. — Галф хочет спросить, «Но как же я?», только ком в горле позволяет вырваться задушенному хрипу. — Это же Мью. — Эрт пожимает плечами, но этого Галф не видит. Он может увидеть лишь чёрные глаза, которые совсем близко к его лицу, а через мгновение чувствует тёплые губы на своих и язык, что делает их мокрыми, пытаясь раскрыть для себя. Галф замер и, похоже, не дышит, когда чужая рука тянется к его затылку, притягивая к себе, и слышит стон отчаяния, когда он не отвечает взаимностью. Но Эрт не сдаётся, всасывает нижнюю губу, облизывая её же. Всё так быстро происходит. То жар нежного тела был совсем рядом, Галф успевает лишь моргнуть, как Эрт уже валяется на полу, а над ним возвышается Мью. Омега даже не понял, когда тот появился. — Что, чёрт возьми, здесь происходит? — Мью смотрит на Эрта, замахиваясь и ударяя по лицу. Звон от пощёчины эхом проносится по комнате. Но Эрт лишь смеётся в глаза альфы. Галф смотрит на этих двоих и не может ничего понять. — Ты сказал, что поговоришь с ним и всё объяснишь! — грозно раздаётся басистый голос альфы. Эрт потирает щёку и издевательски тянет слова: — Так я и объясняю. Своим языком. — Ты тварь! — Мью вновь замахивается для удара, но рука зависает в воздухе, вернее, её удерживают. — Галф! Пусти! Он заслужил! Скажи ему, что между нами ничего не было! — Альфа смотрит с ненавистью на Эрта, а после поворачивается к Галфу: — Между нами ничего не было! Мью в бешенстве от представшей перед ним картины. Этот чёртов омега всё подстроил, он в этом уверен. Мью, вернувшись домой, направился в свою комнату, желая принять душ и смыть это ужасное чувство предательства. Стоя под упругими струями воды, альфа успокаивался и понял, что надо было Галфу дать возможность всё объяснить. Может, и правда там было что-то другое, а если нет, дать возможность оправдаться. Ну не мог так омега врать, он просто на это не способен. Ему-то это известно. С этими мыслями он вышел из ванной, недоумевая, направил взгляд на свою постель. Эрт лежал в его рубашке, откровенно расставив ноги, показывая, что на нём ничего нет и он готов. Губы Мью сами вздрогнули, скривившись от неприязни. — Я видел, что ты не в настроении, и точно знаю, как это исправить. — Шире расставив ноги, Эрт скользнул пальцем, задев расщелину между ягодицами и проник внутрь, не встречая сопротивления. Он смазал себя для альфы. — Убирайся, Эрт. Мне не интересны твои способности, ни сегодня и никогда. Если ты соскучился по члену в заднице, я могу тебе их обеспечить. — Что ж так? Уже не стои́т? — Жалкая попытка задеть не прокатила, Мью лишь закатил глаза. — Убирайся, Эрт, — скучающе произнёс альфа, — А то я тебя… — но не успел договорить, как его прервал стук в дверь. Мью, не задумавшись даже о том, кто это может быть, направился к двери, сразу широко открыв её. Альфа вздрогнул, увидев перед собой заплаканного Галфа. Мью не успел никак среагировать, как омега перед ним начал что-то шептать, и, блять, Эрт, вместо того, чтобы спрятаться, подал свой мерзкий голос. Чёртов омега! Галф убежал в слезах, и альфа хотел пойти за ним, но Эрт остановил. — Он тебе не поверит. Я сейчас оденусь и объясню, в чём дело, — и звучал же так виновато. И как Мью мог ему поверить? Но он поверил, и как хорошо, что внутри всё зудело и гнало альфу в закрытую комнату Галфа. — Мью! Оставь нас. — Голос Галфа вырывает из воспоминаний, и Мью смотрит на него непонимающе. — Мы с ним сами разберёмся, — твёрдо произносит омега. — Что? — Мью широко раскрыл глаза в удивлении. — Мью, оставь нас. — Галф звучит устало. — С тобой мы поговорим позже. — Омега смотрит мягко на альфу, лаская взглядом. — Обещаешь? Обещай! — Мью тянется рукой к омеге, заглядывая в глаза, и на секунду превращается в ребёнка, капризно надувая щёки. — Обещаю. — У Галфа сами по себе тянутся уголки губ от такого альфы. — Поцелуй меня, — просит шёпотом Мью. — Ты же этого не хотел, — деловито замечает омега, вздёрнув нос. — Га-алф, — тянет Мью, а омега на это закатывает глаза, но всё же нежно и с удовольствием оставляет трепетный поцелуй на губах альфы. — Не позволяй к себе прикасаться! — Галф кивает на наказ и слегка подталкивает в спину не желающего уходить и слабо сопротивляющегося Мью. Только дверь закрывается, как Галф оборачивается на омегу, вставшего на ноги и смотрящего на него с интересом. — И что это было? Эрт? — Галфу и правда интересно, что происходит. — Почему ты соврал насчёт Мью? Ты же соврал? Эрт закатывает глаза отвечая: — Сейчас, да. Но насколько его хватит? Он потом разобьёт твоё сердце, — со знанием дела проговаривает Эрт. — Зачем ты так? Мью не такой. — Галф хочет оправдать альфу, в конце концов, с ним он и правда другой. Что было в прошлом — не важно. Так говорил Мью, и Галф хочет этому верить. Эрт истерично смеётся от наивности Галфа. Вроде не маленький, а в сказки верит, но Эрт здесь, чтобы рассказать правду. Время пришло. И он рассказывает, а Галф слушает внимательно, присаживаясь на кровать, не сводит глаз с омеги. Эрт знает Мью с детства и не сказать, что их семьи были врагами номер один, но явно не союзниками. Так было до последних событий. Эрт встретил Люка. Этот юный омега влюбил в себя сразу и бесповоротно. Сколько бы Эрт не пытался делать вид, что они просто общаются, но в один прекрасный вечер не выдержал откровенного кокетства от Люка и поцеловал. После начался сумасшедший в своей неправильности, бурный от страсти и нежный в своих намерениях роман. Эрт делал всё для любимого, выполнял все капризы, даже больше — он их любил. Люка был юркий омега, острый на язык, взрослый не по годам, но наивный, как и любой двадцатилетний парень. Люка думал, что море по колено тем, кто любит, он был уверен, что любовь всё победит. Это его и погубило, вернее, их обоих. Эрт совсем забыл, утонув в отношениях, что его «рука и сердце» отданы за связи, а нетрадиционная любовь — позор для семьи, в которой он родился. Эрт был убеждён, что осторожен. Только эта уверенность оборвалась вместе с нормальной жизнью в тот момент, когда ему принесли голову Люка. Эрт не помнит месяц жизни после. Седативные препараты сделали его овощем, который сидел на ужинах и слушал, что он сам виноват. Его предупреждали, и он должен был слушать отца. Эрт согласен, что виноват. Надо было реже встречаться, пока он планировал побег, на который влюбленный Люка дал согласие. Тот полностью доверял ему свою жизнь. Эрт до сих пор не понимает, чем заслужил такое доверие. Эрт обязан был объяснить риски, но сам был ослеплён любовью, отчего мозги были затуманены. Да, Эрт слышал угрозы, но не верил, что отец пойдёт против «Золотой короны». Он не подозревал, насколько сильно того задело, что его сын не только ослушался и встречался не с тем, кто ему предначертан, так ещё и с омегой, и последней каплей было то, что юноша из недружественного клана. Эрта сгубила ослеплённость любовью. Вернее, сгубила она Люка, а вместе с его смертью уничтожила и Эрта, который не может найти покой. Пять месяцев — короткий срок, чтобы раны хотя бы зарубцевались, но омега уверен, ему и двух жизней не хватит на это. Мью же на самом деле здесь как раз таки герой. Если в их гнилом мире вообще есть такие. Эрт пришёл к альфе с желанием прильнуть к его семье и отомстить за Люка. Омеге никогда не стать членом клана, но это лучше, чем быть там, где всех ненавидишь. Мью не хотел его принимать, в конце концов, именно Эрт виноват в смерти Люка, но почему-то передумал, дав ему место подстилки. Своеобразная публичная порка и унижение для клана «Белая роза». Эрту откровенно было плевать. У него два варианта — умереть или это. Он бы определённо выбрал первое, если бы не желание мести отцу и всему клану. Эрт благодарен Мью, но это не значит, что альфа нравится ему. Циничный, жестокий, настоящий глава клана, но, как альфа, ещё тот мудак. Эрт не врал, рассказывая, как вытирал слёзы омегам, которых тот прогонял со своей спальни. Именно поэтому, увидев Галфа впервые и то, как на него реагировал альфа, понял, что беды не миновать. У Галфа кровь в жилах стынет от истории омеги. Ему не верится, что это всё реально. В его мире всё иначе. Было иначе. Что же теперь? — Он мог измениться, люди же меняются. — Слушая истории про Мью, Галф хочет защитить того, кого выбрало сердце, и Эрт его понимает. Может, это и не честно, так говорить о, можно сказать, союзнике, но Эрт чувствовал необходимость открыть одну из сторон Мью. Да, сейчас альфа показал себя верным Галфу. Но на сколько его хватит? Люди меняются. Эрт видел разным Мью, и у него в голове не укладывается, как такой человек может измениться. Из-за любви? Такой циник, как Мью? Очень сомнительно. Что-то на грани фантастики, то есть просто не может быть. Возможно, Эрт берёт на себя слишком много или просто недооценивает силу любви. — Ты же менялся ради любимого? — шепчет Галф, ища поддержки. — Менялся, — еле выдавил из себя Эрт. — Только это его не спасло, — сипло произносит омега, сгорбив спину. На его плечи будто стена рухнула. — И ты в этом не виноват. — Галф нуждается в том, чтобы обнять омегу, и не отказывает себе в этом, притягивая Эрта и гладя поникшие плечи. — Почему ты меня поцеловал? — негромко спрашивает Галф, пытаясь увести разговор в другую сторону. Он не представляет, как Эрту тяжело. — Потому что хотел. Ты красивый и добрый. — «Совсем как он», осталось неозвученным. — Как понимаешь, нет причин не желать тебя целовать, — устало произносит Эрт. Воспоминания и раньше никуда не уходили, но рассказывать их слишком тяжело, ощущение, что пережил всё заново. — Но ты же понимаешь, я не по омегам. — Галф смущается своих слов и краснеет. Эрт тихо смеётся. Он это прекрасно понимает, но не мог себе отказать. Когда бы ещё представилась такая возможность попробовать эти губы на вкус? Эрт, как только впервые увидел Галфа — замер. Он похож на Люка, но только издали. Вблизи, конечно, они разные, да и в общении тоже. Но Галф понравился ему, конечно, не так, чтоб влюбиться, на это он уже не способен, но омега явно заслуживает внимания. Эрт понимает Мью. Омеги ещё немного пообщались — это было шёпотом, как на исповеди, наверное, поэтому Эрт мимолётно почувствовал облегчение. Он извинился за свои действия и ушёл, оставляя Галфа со своими мыслями, который недолго поразмышлял и решил, что хочет поговорить с Мью. Альфа сидит в своём кабинете, пытаясь отвлечься от мыслей о произошедшем. Услышав, как дверь издаёт скрежет, поднимает глаза. В проёме стоит Галф. Мью откладывает бумаги и быстро подходит к омеге, желая обнять и почувствовать, что между ними всё, как было утром, до всех этих недопониманий и обид. Но нежная рука на его груди нажимает в желании прекратить контакт. Мью внимательно смотрит на омегу в своих руках, но после послушно отходит. У Галфа хмурое лицо, и альфа пока не понимает его значения. Поэтому, сделав ещё несколько шагов назад, наблюдает за движениями омеги. Галф бросает взгляд на диван и на стул рядом со столом, но, потоптавшись, всё же остался на своём месте. — Почему ты не разрешил ему жить здесь на других условиях? — сглотнув и заламывая пальцы, произносит Галф неуверенно, смотря на альфу, и тот, как ни странно, понимает, о чём его спрашивают. Признаться, Мью не ожидал такого вопроса. — Ты сейчас об этом хочешь поговорить? — Альфа выгибает бровь, не то вопросительно, не то удивлённо. — Не о том, что услышал я? Не о том, что увидел ты? Именно этот вопрос тебя интересует? — Мью теперь прекрасно понимает, о чём так долго беседовали омеги. — Он тебя просил об этом поговорить? — альфа сам не верит в свой вопрос. Эрт не из тех, кто будет жаловаться. Гордость не позволит, а у него её через край. — Нет, он меня ни о чём таком не просил. Просто, узнав всю историю, я не могу понять, почему ты так поступал? Он тебе нравится? — Галф не знает куда себя деть, от этого хватает край рукава мягкой кофты и скручивает маленький жгут, отчего ткань растягивается. Он боится вопросов и ответов на них. Но он должен понять. Мью искренне засмеялся с этого предположения. Омеги — такие омеги. Даже в ужасной ситуации они пытаются найти романтичные причины, чтоб оправдать настоящее зло. Резко остановив смех, Мью прямо посмотрел на Галфа, отчего он хотел сжаться до минимальных размеров. Но, набравшись смелости, омега направил решительный взгляд человеку напротив. Мью рассматривает такие любимые и уже, как воздух, необходимые черты лица прекрасного омеги. Мью может сейчас сказать, что тогда это казалось хорошей идеей, тогда он был другим человеком, но сейчас всё не так. Проблема в том, что это сплошная ложь. Альфа прекрасно знает себя. Если б Эрт пришёл к нему в тот момент, когда Галф уже был в этом доме, Мью бы конечно не пустил его в свою постель, но обязательно подложил под кого-то другого из своей семьи. Так нужно. Так правильно. Можно ли по-другому? Естественно. Но, каждый должен знать, что расплачиваться придётся, и тело — меньшее из зол. Эрт это знает. А вот для Галфа это чуждо. Мью хоть и стоит с властно выпрямленной спиной, но, как настоящий трус, трясётся глубоко внутри и скулит от предчувствия, что скоро этого омеги не будет рядом. Стоило бы приукрасить свою сущность под маской «Я уже не такой», но и это будет откровенная, наглая и ужасная, во всех пониманиях, ложь. Только Мью, кто угодно, но не лжец. Когда-нибудь Галф поймёт, с кем связался, и что будет тогда? Омега не сможет уйти, потому что уже будет несколько карапузов бегать по этому дому? Или всё же уйдёт, ища поддержки у кого-то? Проблема в том, что ни один из этих вариантов не подходит Мью. — Нет, Галф. Он мне никогда не нравился. Не стоит искать приукрашиваний моим решениям. — Омега морщится от тона, с которым произносят каждое слово. Такая категоричность, такая резкость. — Тогда почему? Можно же было бы по-другому. — Сущность Галфа не может принять такой ответ от альфы. Он хочет понять причины, почему иначе не могло быть. У омеги неприятное предчувствие скручивает желудок, и будто все кишки, но он должен знать ответ. — Можно было бы, — альфа кивает, соглашась с предположением. — Но не было и не будет. Ни с ним, ни с кем-либо ещё. Галф непонимающе смотрит на Мью. — Конечно, я ни с кем спать не собираюсь, — поспешно уточняет Мью, но вернув себе непроницаемый вид. — Но это не значит, что не подложу его или любого другого под члена своей семьи и, поверь, — альфа на секунду отводит взгляд, но сразу возвращает его, чтобы сказать это в глаза того, кто может легко разбить ему сердце, — это самое меньшее, на что я способен. Это ерунда. Галф слышит, но не понимает, что альфа пытается донести. Но почему-то сердце сжимается и кислота подступает к горлу. — Галф, я глава клана. Я есть мафия. Это не просто слово из какого-нибудь фильма, это зло в чистом виде. То, что происходит с Эртом, такой пустяк, что даже внимания не стоит. Если надо, я могу лично убить, а не просто дать кому-то оттрахать омегу. Галфа душат эти слова, но он не сдаётся, повторяя вопрос, но звучит он как просьба, как мольба. — Но ты же можешь по-другому… Басистый смех сотрясает воздух в кабинете. — Нет! — получилось слишком громко, Галф вздрогнул от неожиданности, широко раскрыв веки от тона, с которым с ним разговаривают. Категоричность, надменность. — Я не могу! Вот такой вот я, Галф. — Мью разводит руками, открывая себя, чтобы собеседник разглядел внимательнее и желательно не только тело. — Безжалостный, категоричный, но стараюсь быть справедливым, только не уверен, что это так называется в твоём мире. — Мью смотрит на омегу, и сердце разрывается на куски от этого потухшего взгляда. Альфе больше нечего сказать, лишь единственное: — Я никогда не изменюсь, — хрипло и как-то безнадежно проговаривает Мью, наблюдая, как Галф грустно улыбается, видно, сдерживая горькие слёзы, и кивает каким-то своим мыслям. Омега делает шаг назад, собираясь развернуться и выйти. У Мью сердце сейчас желает выскочить, надеясь удержать омегу. — Галф! Я люблю тебя! Слышишь? — Омега поднял веки, показывая мокрые ресницы. — Люблю тебя. — Отчаяние в хриплом голосе причиняет боль. Но непонятно, кому больше. Галф сжимает дрожащие губы, но всё же размыкает их, совсем низким голосом произнося: — Я тоже люблю тебя. — На лице Мью слишком быстро появляется лёгкая улыбка, которая пропадает из-за такого опасного вопроса: — Но достаточно ли этого? — Одинокая крупная слеза сорвалась, скатившись по щеке Галфа, и он разворачивается, желая как можно быстрее покинуть этот кабинет. Мью не идёт следом, даже не двигается, только вдыхает кислый запах клубники.***
Галф запирается в своей комнате, ещё бы и шкафом задвинул дверь, но такой возможности нет, хотя желание огромное. То, как ему плохо, не описать словами, да он и не пытается. Хочется убежать, но от себя, он понимает, не получится. Всё, что говорил Мью, будет звучать в ушах в любой точке мира, да и на другой планете тоже. Так что лишь горячая ванна и бутылка вина, что принёс как-то Мью, но так и не была ими тронута — единственный способ убежать от действительности. Галф полюбил Мью, в этом он не соврал, как и в том, что не знает, достаточно ли этой любви, чтоб принять альфу полностью, а не закрывать глаза розовыми очками. Влюбленное сердце шепчет, что справится со всеми невзгодами, но как будет на практике? Мозг. Чёртов орган сейчас подкидывает слишком много сомнений, развязав внутри омеги целую войну из чувств и безжалостных фактов. Но горячая ванна и несколько бокалов вина на пустой желудок расслабляют бдительность, туманя разум, оставляя чувство, в котором главное — это любовь. Галф, а может, пустая бутылка вина, натягивает халат на разнеженное горячей водой тело и, не потрудившись найти тапочки, ступает к двери, непослушными пальцами отпирая замок, чтобы пуститься уже по выученному маршруту. Костяшки пальцев отстукивают азбуку Морзе не то «Сос», не то «Впустите, я хочу на ручки», но в итоге призыв не остаётся незамеченным, и его впускают, оглядывая озадаченно. — Я тебя люблю, — хихикает омега, вешаясь на шею альфы, и туда же отправляет своё послание. — Ты пьян. — Констатация факта, но это не мешает крепко прижать к себе омегу, так же зарываясь носом в шею. Запах пены для ванны и смешанные их ароматы из-за отметин опьяняют лучше любого алкоголя. Галф откидывает голову, чтобы посмотреть своими мутными глазами на альфу, надув щёки, сообщает: — Я люблю тебя, хоть ты и не очень-то хороший человек, — важно так звучит, как пятилетний ребёнок. — Знаешь? — с таким взглядом задан вопрос, а конкретики никакой. Типа альфа должен знать, что бы это ни было. — Знаю. — Мью знает и согласен заранее на всё, что скажет и не скажет этот омега. На всё, что угодно, только если Галф будет так же находиться в его руках и не исчезнет никогда. Галф лезет целоваться, раз альфа всё знает, то можно расслабиться. Что он собственно и делает. А Мью подхватывает гибкого омегу, укладывает на постель и ложится рядом, крепко обнимая. Галф вновь шепчет: — Я люблю тебя. — И пусть это смахивает на бред во время лихорадки, но альфе ничто не помешает счастливо улыбаться, прижимая к себе Галфа, целовать красные губы, вбирая в себя вкус вина вперемешку с клубникой и пьянеть больше, чем омега. Сколько они так целовались — неизвестно, но после того, как Галф стал мерно посапывать, альфа с глупой улыбкой наблюдал за омегой, пока, уткнувшись носом в макушку, не уснул.***
Галфу жарко, но он жмётся к горячему телу и лежит с закрытыми глазами, но потом распахивает их, понимая, где он находится. Омега не помнит, как пришёл сюда, но очень быстро расслабляется в таких нужных сейчас объятиях. Думая о том, что так, наверное, и должно быть, хотя… решения, принятые на пьяную голову, вряд ли можно считать верными. Но Галф смотрит на безмятежное лицо, без возможности оторвать взгляд, и любуется им. Хочется поцеловать, но омега сейчас не готов к разговору с Мью, поэтому оттягивает этот момент и просто наблюдает за альфой. Стук в дверь прерывает мысли Галфа, а шевелящийся на звук Мью заставляет его позорно закрыть глаза, делая вид, что спит. Альфа целует щёку, ведёт носом до виска, втягивает аромат, пока не раздаётся более громкий стук. Мью тихо прорычал и пошёл открывать дверь. — На складе проблемы! — голос Кенгла звучит грозно, — Готовься, через десять минут выезжаем. — Галф не может увидеть, как Мью, нахмурив брови, с суровым лицом кивнул и закрыл дверь. Галф хочет убедиться, что всё будет хорошо, спросить об этом альфу, заглянуть в глаза. Но ничего из этого не делает, дальше притворяясь спящим. Через несколько минут чувствует, как над ним навис Мью, и омега замер. — Когда я вернусь, надеюсь, ты не будешь делать вид, что спишь, и мы поговорим, — без укора шепчет Мью, целуя в щёку, а после — невесомо в губы. Галф открывает глаза только, когда слышит тихий хлопок закрывающейся двери. Омега смотрит на дверь и ругает себя за то, что такой трус. Он уже здесь. А значит, выбор очевиден, но он так себе и не объяснил его, что уж говорить о Мью.***
Мью злой возвращается домой. Уже глубокая ночь, и Галф, скорее всего, спит, а так хотелось с ним поговорить, убедиться в том, что между ними всё хорошо. Мью корил себя, что так резко говорил о том, что никогда не изменится. Это абсолютная правда, но можно было мягче, можно объяснить, как обстоят дела… Мью хмыкает на эти мысли. Можно сколько угодно подслащивать реальность, но дёготь — он и есть дёготь, его ничего не изменит. Заходя в гостиную, быстро направляется к лестнице, его подгоняют мысли, что Галф всё же пришёл ночью, значит, есть шанс. Да, омега был пьяненький, да, утром пытался так неумело притвориться спящим, но так и не научившись держать свои феромоны. Главное, что Галф пришёл, обнимал, признаваясь в любви, а сейчас Мью добьётся того же, но уже от трезвого омеги, и они всё решат: и про бывшего жениха, про его сущность. Важно, что они любят друг друга. Нет ничего важнее. Заходя в свою комнату, он понимает, что здесь никого нет. Мысленно ударяя себя по лбу, вспоминает, что Галфу здесь неприятно находиться, поэтому, быстро захлопывая дверь, направляется в спальню омеги. Он тихо стучит, но ему не отвечают. Мью нажимает на ручку двери и слегка толкает. Дверь незаперта — уже хорошо. Альфа вглядывается в темноту и, неверя своим глазам, включает свет. Галфа нет, постель заправлена. Мью оглядывает комнату и сводит брови, видя распахнутый шкаф. Заглядывая в него, понимает, он вполовину пустой. Все купленные вещи во Флоренции аккуратно висят, украшения в открытых коробочках лежат нетронутыми, а вот вещей омеги нет, только пара костюмов. Мью отходит на пару шагов и не может оторвать взгляда от пустых полок. Сердце ухает, желудок скручивает, мысль бъёт набатом «Он ушёл от меня». Только это прозвучало в голове, как он рванул из этой комнаты, он хочет поговорить с охраной. Пусть они объяснят, что происходит. Почему он не знает, что Галф уехал, и кто вообще позволил! Вдруг люди из клана «Белая роза» уже схватили омегу? От этой мысли всё обрывается внутри, он бежит, а кажется — падает в пропасть. Быстро спускаясь по лестнице, резко тормозит, увидев сидящего Эрта. — Не стоит всех будить, — скучающе проговаривает Эрт, будто и не замечает зловещую бледность на суровом лице. — Он уехал домой, — как само собой разумеющееся произносит Эрт. — Он сказал, что ему нужно к своему жениху. — Омега не может сдержать уголки губ, что сами собой поднимаются вверх. Но звонкая пощёчина стирает улыбку. Мью встряхивает омегу, схватив его за предплечья и будто тот ничего не весит приподнял, ещё и ещё тряся Эрта. — Ты что, блять, говоришь? Он не мог, не мог! — нечеловеческим голосом кричит Мью в искаженное от боли лицо. — Но это так! — припечатывает Эрт своим бескомпромиссным тоном. — Он уехал, и я ему помог! Он сам меня попросил. — Вздёргивает нос. Мью отбрасывает его как мусор и хотел бы ударить ещё и ногой, но ему нужно больше информации. А потом можно наказать омегу. — Говори, когда это произошло? Хотя, впрочем, молчи. Я полечу за ним и сам узнаю, а когда вернусь — тебе не жить. Ты перешёл черту, забыв, что я сделал для тебя. — И что ты ему скажешь? — Эрт проигнорировал угрозы, — То, что не даёшь ему шанса на выбор? — Мью смотрит на омегу сверху вниз, оскалившись. — Разве не правильно дать ему возможность решить, что для него важнее, и, если это не ты, ваше высочество, то дать возможность на спокойную жизнь. Ты же его любишь? — насмешливо. — Не так ли ты ему сказал? Так дай ему выбор. — Мью слушает омегу и как же хочется врезать по этому лицу, что смотрит высокомерно и вроде говорит, а по ощущениям режет его медленно, со знанием дела. Мью хватает омегу, за горло сжимая ладонью, как тисками, чувствует учащённый пульс. Надолго не хватает Эрта, он цепляется тонкими пальцами за держащую его руку и царапает удлинёнными ноготками, оставляя красные борозды. А то, как хрипит, услада для ушей альфы, который отшвыривает Эрта, после перешагивает закашливающееся тело и уходит в свой кабинет. Спать он не сможет и неизвестно, когда получится.***
— Блять, Мью! Если ты не откроешь мне сейчас же, я снесу эту чёртову дверь! — Кенгл кричит, а рядом стоит Милд весь в слезах. Они давно не могут дозваться Мью, но несколько минут назад, услышав нечеловеческий крик, а потом звон бьющегося стекла, поняли, что ждать больше не могут. Уже вечер, и Кенгл винит себя, что раньше не снёс эту дверь. Только он подзывает людей, как слышит щелчок замка, а после перед ним появляется в стельку пьяный и еле стоящий на ногах Мью. Альфа весь потрёпанный, на руке кровь, и смотрит стеклянными глазами. — Я не хочу никого видеть. — Может, это было законченное предложение, а может, он хотел ещё что-то добавить, но Кенгл его толкает, освобождая дорогу, чтобы увидеть, как его брат разгромил кабинет. Кенгл и не рассчитывал увидеть что-то другое. Всё скинуто со стола, барная стойка разбита и лишь единственная ещё не полностью выпитая бутылка виски у дивана. Альфа развернулся к Мью, который облокотился на дверной косяк, и, взглянув на мужа, твёрдо произнёс: — Оставьте нас! — Милд, вытирая слёзы, уходит, а за ним и их люди. — А ты, чёртов идиот, иди сюда. — С этими словами хватает Мью за шиворот и волочит до ванной, что в кабинете. Он его не раздевает, а прямо так пихает в душевую кабину и врубает холодную воду на полную мощь. Мью кривится, вырывается, но всё же успокаивается и только после этого его отпускают. — А теперь ты идешь спать, а после мы летим в Бангкок. Мью вырывается из цепких ладоней. — Нет! Я никуда не полечу! Он ушёл от меня! Это его выбор, — совсем тихо. — Любви оказалось мало, — горько хмыкнул Мью, но всё же пошёл вперёд, оставляя за собой мокрые следы. — Я не знаю, что между вами произошло, но не верю, что Галф решил вернуться к жениху, не поговорив с тобой. Все видели, что он в тебя влюбился. — Этого не всегда достаточно, — выплевывает Мью со злостью, не на Галфа, а на жизнь. — Может быть. Выбор за тобой. Можно остаться здесь и не знать причины, а можно увидеть его и всё выяснить. — Кенгл сам не знает, есть ли смысл в этом, но просто сидеть и напиваться — не выход. — И что? Думаешь, мне легче станет? — раздражительно интересуется Мью. — Нет, но поехать — это правильное решение. Хотя бы увидеть, что с ним всё хорошо. Ты этого не хочешь? — Кенгл давит на слабое место, но Мью ничего не ответил, лишь отвернулся и продолжил свой путь. Он не помнит, как дошёл до комнаты, разделся, лёг на кровать и на какой мысли уснул. Мью проснулся ранним утром с жуткой головной болью, но с полным пониманием, что он обязан увидеть Галфа. Альфа признаёт, он не чёртов принц, который просто даёт выбор и принимает его. Ему нужно посмотреть в глаза Галфу, послушать его и тогда попрощаться навсегда. Мью не винит омегу и надеется, что и тот не станет осуждать его за этот порыв.***
Вин подносит чай своему мужу и утешающе проводит рукой по сгорбленной спине. Брайт приподнимает голову даря вымученную улыбку, на что Вин смотрит с сожалением и даже не знает, что сказать. Омега хочет присесть рядом, но звонок в дверь заставляет его замереть и, похоже, даже не дышать. Повторяющийся звонок приводит в чувства, и Вин, не зная, чего ещё можно ожидать, несётся на звук, пока муж смотрит ему вслед с очень хмурым лицом. Вин распахивает дверь и, вздрогнув от неожиданности, охает от картины перед глазами. Трое альф стоят и смотрят на него сверлящим взглядом. Холод по спине омеги пробежался крупными мурашками. — Милый! — громко произносит Вин надеясь, что муж поймёт и придёт к нему, но омега не сводит взгляда с гостей. — Вы что-то хотели? — Вин с сомнением смотрит на мужчин, поднимая бровь в удивлении, наблюдая, как двое альф отходят на несколько шагов и отворачиваются. — Вин, что случилось? — Брайт не очень настроен на общение, кто бы там ни был. Видя в дверях незнакомца, ловит себя на мысли, что знать не хочет этого альфу, но вынужден задать вопрос: — Что вы хотели? — грозно спрашивает Брайт, он почему-то чувствует опасность. — Я хотел поговорить с Галфом. — спокойный, даже можно сказать, дружелюбный тон не вяжется с серьёзным, непроницаемым лицом. — Вот как, — хмыкает старший альфа. — Значит, это вы, — сам себе кивает Брайт, — Убирайтесь и не приходите сюда больше. — Мужчина хочет закрыть дверь перед этим ненавистным ему альфой, но Мью подставляет ногу и рукой удерживает, не давая осуществить задуманное. — Мне нужно поговорить с Галфом! — твёрдо повторяет Мью, он, признаться, не ожидал, что на пороге в дом встретит сопротивление. — Тогда вам стоит пойти к его жениху! Он с ним как раз сейчас планирует свадьбу. — ехидно замечает Брайт, пока Вин смотрит то на мужа, то на незнакомца. — Увы, но знаете, я в первую очередь наведался к нему, а он… как вы думаете, что? — Мью тянет издевательски. — Напивается из-за расторжения помолвки. — Альфе нравится, как краснеют глаза у отца Галфа. — Что вы так смотрите? Не переживайте, я к нему направил лучших омег, они его утешат. — Брайт весь покраснел от злости, в то время как Вин прикрывает рот и выпучивает глаза от такого хамского поведения, от такого надменного тона и вообще от смысла сказанных слов. — Пропустите меня по-хорошему. И позовите Галфа. — Мью больше не может терпеть этот цирк. — А то, что? Что ты сделаешь, щенок? — Брайт оскаливается на того, кто нарушил покой в их доме. Мью скривился от этих слов, если б этот мужчина не был отцом Галфа, уже лежал бы холодный. Но надо терпеть. Его и так заочно ненавидят. Но если откровенно, это почему-то греет душу Мью, давая надежду. — Я всё равно войду, но вам не понравится способ. — Слова через сжатую челюсть звучат не как обещание, а как угроза. Брайт прожигает взглядом альфу, разжимает руку и отходит, отчего дверь под напором Мью распахивается. Нет, Брайт не боится угроз, просто смысла нет удерживать альфу. Пусть он узнает правду и скорее покинет его дом. — Любимый, иди в гостиную. — Брайт смотрит на мужа, и тот нехотя повинуется. — Вы можете войти, но Галфа здесь нет и не будет. — С этими словами отворачивается от незваного гостя, не боясь показать свою спину. — Не верите мне, можете проверить. Я думаю, у вас наглости предостаточно. — Так же не оборачиваясь, скрывается за поворотом. Мью даёт сигнал «ждать» своим людям, а сам заходит в дом, тихо прикрывая дверь. — Простите, мы не очень правильно начали знакомство. — Пройдя внутрь, альфа застал хозяев дома сидящими на диване в светлой гостиной, обустроенной в классическом стиле. — Я, Мью Суппасит. Мы с вашим сыном… — Альфа запнулся и не знает, как представить их отношения. Для него — они встречаются и он на грани сделать предложение. А вот для Галфа… Мью не знает. Он вообще не понимает, что происходит в голове омеги, не говоря уже о том, чтобы обозначить их отношения глазами Галфа. Но Брайт решает за него. — Спите. Или, правильней сказать, — спали, раз вы не знаете, где он. — Мужчина неприятно морщится от своих же слов, но что есть то есть. — У нас с ним всё серьёзно! — начинает Мью, но осекается. — По крайней мере, с моей стороны, — всё же заканчивает мысль. — Да, я видел следы этой серьёзности и чуял, — брезгливо начинает Брайт, пока Вин с нажимом гладит по тыльной стороне его ладони, безмолвно прося успокоиться. — Прекратите! — Мью не выдерживает такого поведения, как ему казалось, интеллигентного человека. — Вы так говорите, будто Галф и я сделали что-то ужасное! Мы взрослые люди. Понравились друг другу, и это, знаете ли, не только за ручки держаться. — Хватит! Мы говорим о моём сыне! — Брайт тоже взрывается, в голову, как назло, врываются воспоминания, как он насильно оттягивает высокий воротник, раскрывая шею, усыпанную синими отметинами. — Вот именно! — вторит ему Мью. — Это вы делаете из этого проблему и пытаетесь упрекнуть. Видимо, из-за этого Галф не здесь. Скажите, где он, может быть, и я избавлю вас от своего общества, — альфа предлагает компромисс, не желая дальше спорить. — Я не знаю! — рычит Брайт. Мью смотрит скептически на отца Галфа. — Мы и правда не знаем, — печально произносит Вин, вмешиваясь в разговор. — Вчера был скандал. — Омега смотрит осторожно на мужа, который фыркнул на эти слова. — После Галф ушёл. Мы не знаем куда. Но с ним были такие же два шкафа, как сейчас с вами. — Вин указывает головой в направлении двери. Мью нахмурился, услышав это. — Разве это не ваши люди были с ним? — Как бы Вин не был расстроен тем, что натворил Галф, но теперь и он обеспокоен тем, где сейчас может находиться его сын. — Не мои, — еле слышно произнёс Мью, задумавшись. — Я оставлю вам свой номер, если он придёт, позвоните. — Ещё чего?! — злобно проговаривает Брайт. — Если я выясню раньше где он, позвоню вам, — проигнорировав выпад, Мью закончил свою мысль. Вин видит, что муж не рад такой перспективе, поэтому тот молчит, но он слишком беспокоится за сына поэтому: — Хорошо. Если Галф придёт, мы позвоним. — Забирает чёрную бархатную визитку, на которой каллиграфией выгравировано золотым имя и фамилия, а сверху, над буквами, как герб, нарисована корона. — Вы мне не нравитесь, — сообщает Брайт. Он хочет расставить все точки над «и». — Не вам одному, — хмыкает Мью и уходит, попутно звоня лётчику.***
Мью не понимает, что происходит. Галф расстался со своим женихом, и он был уверен, приехав домой, что омега будет здесь, у него. Где ему ещё быть? Но нет. Его здесь нет. Мью рассчитал по времени, после того, как поссорились Галф и родители, было три рейса до Италии. Два прямых, один с пересадками, но при любом случае омега должен был уже быть здесь. Мысли о том, что Галф расстался не потому, что хотел, а потому, что отметины, которые остались после бурных ночей, ещё не сошли, и его жених их увидел, не дают покоя. Может, Као сам из-за явной измены расторг помолвку и поэтому заливает горе алкоголем? Нет. Мью лично разговаривал с ни о чём не подозревающим альфой, тот чётко сказал, что Галф от него ушёл. «Он меня бросил! Прикинь! Всего две недели в Италии и всё, нет у меня жениха. Я знал, что это плохая идея…» И много тому подобного нёс альфа в пьяном бреду. Мью вообще ничего не понимает. Альфа опустошает уже не первый бокал посреди гостиной, и ему плевать, что скажет Кенгл. Он сделал всё, как советовал брат, и что? Где он сейчас? Здесь. Один. А где Галф? Неизвестно. Прячется от него, наверное. Мью внушил себе, что омега предугадал, что он приедет к нему, и спрятался. Только он больше не станет никого искать. Хватит! Он глава клана и не станет бегать за омегой, как бы Мью его не любил. — Ты опять пьёшь, — цедит Кенгл, заходя в гостиную. Милд плетётся за ним без настроения. Галф даже ему ничего не сказал. Мью победно хмыкает на эти мысли. Он здесь не один неудел. Милд думал, что является другом Галфу, а оказалось — нет. Ну ничего, бывают разочарования похуже. — Да, пью, — улыбаясь, Мью поднимает бокал, а потом осушает в один глоток. — Но уже заканчиваю. Меня ждёт бар, давно я туда не захаживал. Надо исправлять ситуацию. — Мью, — Кенгл мотает головой в неверии. — Не неси ерунды. Лучше пойди проспись, — устало произносит альфа. — Хватит! Я поспал уже. Теперь пора развлекаться, — угрожающее рычание вырвалось из горла Мью. Ему надоели нравоучения. Мью медленно встаёт, он не пьян в стельку, но алкоголь, плохое настроение и недосып — делают своё дело, отчего альфа идёт шатаясь. Но не успевает сделать несколько шагов, как слышит неприятный, по мнению Мью, голос. — Я знал, что ты его недостоин. — Мью разворачивается, поднимая голову на звук, и встречается взглядом с Эртом. Тот, положив ладонь на перила, скользит ей, медленно подходя к лестнице. — Тебе слово не давали. Предатель. — Мью смотрит предупреждающе на омегу, который отвечает ему непокорным взглядом, и от этого глаза наливаются кровью, а руки чешутся в желании сжаться на этой тонкой шее до характерного щелчка. — Мало тебе синяков на личике? Хочешь ещё? — Мью сегодня готов убивать, и лучше омеге прочитать это в его красных глазах. Но нет, тот плавно, даже как-то скучающе, спускается по ступенькам. Всё же рождение в одной из сильных семей кланов делает своё дело. Эрт перестанет быть таким, только если его тело будет лежать бледным и холодным, без признаков жизни. — Я его предупреждал, что ты ебёшь всё, что движется. Даже сейчас хочешь пристроить свой хуй, вместо того чтоб искать якобы любимого омегу или просто подождать. Но это же недостойно его величества.— Говоря это с презрением, Эрт видел, как к нему приближается альфа, чья сильная рука замахивается, и он уже смиренно прикрыл глаза, но так и не почувствовал удара. Приподнимая правое веко, видит крепкую ладонь в нескольких сантиметрах от себя, но её удерживает Милд. — Мью! Он прав. — Альфа непонимающе смотрит на омегу. — Милд. Что ты себе позволяешь? — Кенгл, наверное, впервые с таким угрожающим голосом разговаривает с мужем. Мью должен приструнить Эрта, пусть тот и говорит правильные вещи. — А то. Если ты сейчас переспишь с кем-то, назад пути не будет! Ты навсегда потеряешь Галфа. Я лично ему расскажу об этом. — Омега слабо отталкивает чужую руку, но Мью и этого достаточно. Он не может поверить в то, что слышит. Семья должна быть всегда друг за друга. Это закон, и омега открыто произносит, что предаст. Для кого-то это мелочи, но не для Мью. Милд, видимо, умеет читать мысли. — Он тоже моя семья, как и ты. Я принял его и не позволю обманывать. — Да вы, блять, с ума все посходили? — яростно рычит Мью. — Он бросил меня! Я, — тычет в свою грудь, — ему такой не нужен. Я не ёбаный, блять, принц для него! — О-о, посмотрите на этого альфу. Его задело, что кто-то имеет право сам решать, когда ему уезжать и как расставаться со своим женихом. Без подсказок короля Мью Суппасита. — Эрт в своём репертуаре, дерзит разъярённому льву. — Сука! Не нарывайся! — рыкает альфа, не понимая, почему этот Эрт всё ещё жив. — Так я и не думал. — Эрт поднимает руки сдаваясь, показывая свою покорность, только это и близко не так, когда он презрительно выдаёт: — Ты же настолько туп, а твоё самолюбие задето так сильно, что мозг не складывает два плюс два. Он расстался со своим женихом, потому что ты ему не нужен? Так в твоей больной фантазии всё происходит? — Эрт быстро говорит, понимая, что в любой момент его могут заткнуть, да так, что встать ещё долго не сможет. Он этого не боится, ему важнее донести свои мысли и видеть озадаченность на лице альфы. — Где он? Эрт?! — Мью хрипит, еле выталкивая из своего рта слова. Он знает, что те люди, находившиеся рядом с Галфом — помощники омеги. — В безопасности, — спокойно и даже как-то утешающе произносит Эрт. — Зачем ты это делаешь? — Мью правда не понимает. Он слушает, смотрит, но всё равно не понимает. — Я хочу, чтоб у него был выбор и он сделал его, — как само собой разумеещееся произносит омега. — Ты хотел, чтоб он от меня ушёл? — Мью по-своему понимает чужие слова. — Если это всё не для него? — Омега разводит руками, давая понять, что он имеет ввиду: дом, всех их вместе взятых и то, кем они являются. — Да! У него должен быть выбор, которого у нас не было. — Ты это из-за Люка? — Понимание бъёт в голову. — Не могу поверить! Дело же в нём? — Вроде спрашивает, но на деле просто не может поверить. — Да, да, да! Дело в Люка! — Эрт устал, его нервы тоже натянуты, как струна. — Я не дал ему выбора и теперь он мёртв! — Да ты был его выбором! — Мью кричит, а Эрт замер, смотря на него обескураженно. — Люка был не глуп, он знал, чем ему это грозит. Но на каждый мой довод он лишь говорил мне, что никогда от тебя не откажется, — устало произносит Мью. Он не рассказывал этого Эрту, не желая облегчать жизнь омеге. — Я просил его одуматься, но он лишь смеялся мне в глаза, говоря: «Малыш Мью просто никогда не любил» — альфа повторяет ласково слова, что произносил всегда жизнерадостный омега, часть его семьи, часть семьи «Золотая корона». Но эти слова, кажется, были последними —после того разговора он видел лишь его голову. — Почему ты мне не рассказывал? Ты же знал, как я себя винил? — хрипит Эрт из-за спазма в горле. Он еле стоит на ногах в пришибленном состоянии. — А что это должно поменять? Тебе сейчас легче от того, что он любил тебя и из-за этого умер? Да, я хотел, чтоб ты страдал, и они будут, уж поверь. — Эрт знает, о ком говорит Мью и ждёт обещанного очень сильно. — Скажи, где Галф. — Мью смотрит в глаза омеги, впервые заламывая брови. — Вдруг с ним что-то произошло. Эрт, похоже, не может говорить, смотрит потерянно на троих в этой комнате, но сам будто не здесь. — Его вывезли так, чтоб никто не видел, моя семья уверена, что все здесь. С Галфом мои люди и они не предадут. — На секунду замолчав, Эрт смотрит серьёзно, даже как-то ласково. — Дай ему возможность сделать выбор. Он каждый раз будет в опасности и это должно быть добровольно. — Закусив щёку изнутри, омега, кивнув самому себе, добавил в спину отвернувшегося, сгорбившегося альфы. — Он любит тебя. — Ты не можешь знать наверняка. — Мью падает на диван, облокотив руки на колени, пальцами зарылся в свои волосы. — Но знаю. И, если любовь сильная, он вернётся, а ты должен ждать, иначе твоим чувствам грош цена. Тишина заполнила гостиную. Каждый думал о своём, отчего атмосфера была напряженной, но не угнетающей. Произошло много всего и сказано не меньше. Теперь стоит наконец-то помолчать и всё осмыслить. Эрт уходит, оставив Мью наедине с самим собой. За ним повторяют Кенгл и Милд. Они здесь не смогут помочь, но Мью этого и не надо. Он смотрит в одну точку. В его голове пусто. Вообще ничего. Звенящая тишина. Он должен просто ждать. Ждать.***
Мью возвращается домой после тяжёлой сделки вымотанным и раздражённым. Ему иногда приходится сотрудничать с идиотами, и сегодня тот самый случай. Эти придурки пытались из себя что-то показать, много говорили, глупо шутили и тянули время. Видимо, всё же что-то было написано на его лице, и они не стали глупить, в конце концов достав нужную сумму. Это была не самая крупная сделка и могла обойтись без главы клана, но, по мнению Кенгла, Мью нужно отвлекаться, и такие выходы — лучший способ. Уже поздно, и от этого Мью кажется странным решение Кенгла поехать с Милдом во Флоренцию. Но, видишь ли, им хочется побыть вдвоём. Пять лет женаты, но вечные молодожёны. Мью им не завидует, нет. Он не эгоист до такой степени, что, если страдает он, пусть и все будут. Наоборот, увидев, как эти двое лишний раз боятся прикоснуться друг к другу, Мью закатил глаза понимая, что он причина такого поведения и потребовал прекратить этот цирк. Если у него ничего не вышло на любовном фронте, это не должно касаться Кенгла и Милда. Мью неделю ждал Галфа, но сейчас понимает — всё кончено. Омега мог позвонить, связаться хотя бы с Милдом, но нет. Мью не держит зла на Галфа, да и разве может быть иначе. Он сам его оттолкнул теми словами, и понимает, что лучше сейчас, чем потом. Так он себя утешает, заходя в пустой дом. Эрт не показывается на глаза, хотя Мью и на него не злится уже. В чём-то омега был прав. У Галфа должен был быть выбор, Мью бы его не дал, не смог, зато Эрт не побоялся, несмотря на то, что мог лишиться жизни. Глупая смелость, не иначе. Альфа на стадии смирения. Она даётся очень тяжело, особенно, когда он остаётся один. Сколько понадобится времени, чтоб избавиться от ноющей боли и от ощущения пустоты — он не знает. Мью смиренно принимает судьбу. Альфа понимает, что, приложи он чуть больше усилий, нашёл бы омегу, но не стоит мучить Галфа, да и себя тоже. Мью каждый раз, когда чешутся его руки, чтоб взять телефон и позвонить нужным людям, одёргивает себя. Так было пять минут назад, когда он сидел в автомобиле и гипнотизировал свой смартфон, но, насилу запихнув его в карман, покинул салон. Сейчас он направляется к лестнице, которая ведёт к холодной комнате. Пройдя до середины зала, Мью понимает, что вокруг расставлены свечи. — Что за?.. — вслух проговаривает Мью, слыша приглушённую джазовую мелодию. Она доносится из столовой. Альфа поворачивается, чтоб посмотреть в ту сторону, и замирает. Галф стоит прям напротив него, буквально в нескольких шагах, но Мью не верит в это. Скорее всего, галлюцинации, несмотря на то, что он ничего не принимал. Мью жмурит веки до чёрных пятен, встряхивает головой, чтоб видение ушло. Но, распахнув глаза, понимает, что образ придвинулся ближе и смотрит неуверенно. — Мью, — голос Галфа нежный, дрожащий, манящий, такой же, как его наряд. Рубашка синего цвета подчёркивает смуглую кожу, глубокий вырез открывает шею, которую Мью взглядом поглаживает, цепляясь за украшение из мелких цветков, ниспадающее на грудь, а узкие брюки подчёркивают соблазнительно округлые бёдра. Мью сглатывает, но всё так же мотает головой. Галф боится пошевелиться, в голову приходит мысль, что он опоздал, и Мью его не простит. Омега заламывает брови и приоткрывает искусанные от ожидания губы, хочет что-то сказать, но слышит: — Галф? — Мью звучит неуверенно, но сколько в голосе надежды. А омега лишь кивает в ответ с робкой улыбкой на лице. — Ты вернулся? — Мью хрипит свой вопрос, спазм в горле мешает нормально говорить. А Галф вновь кивает головой. Часто-часто, и уже шире улыбка, а в глазах пелена из слёз, желающих вырваться. — Если ты меня, конечно, ещё ждёшь, — тихо прозносит Галф, делая несмелый шажок вперёд, и попадает в объятия альфы, что быстро преодолел между ними расстояние, а теперь прижимает к себе омегу. — Ты вернулся, — шепчет Мью в шею, — Ты вернулся. — Носом водит по виску и зарывается в волосы, желая дышать только омегой, ему не нужен отныне кислород. — Ты вернулся. — Взяв любимое лицо в ладони, смотрит в янтарные глаза и тонет. Галф в его руках кивает, всё же не удержав слезу, а Мью, мягко улыбнувшись, притягивает омегу, губами собирает солёную росинку, вновь посмотрев на омегу буквально несколько секунд, целует любимые губы. Такого поцелуя у них не было никогда. Мью касается губ, как лепестков роз, нежно, невесомо боясь испортить форму и повредить. Большими пальцами оглаживая скулы, шепчет признания в любви и целует, целует. Галф тает в руках альфы, эта нежность перехватывает дыхание и заставляет всё тело дрожать, от чего слабеют колени. Омега отчаянно цепляется за всё ещё прохладное пальто, боясь упасть. Галф последними остатками ума, что ещё не превратились в сироп, смеётся над собой и в то же время ругает. Неужели он реально думал, что сможет без альфы? Как он прожил эти дни вдали от него. Обещая себе больше не делать такой глупости, дрожащими руками обнимает альфу за шею, углубляя поцелуй. Он не цветок, его не надо бояться ранить. Он человек, сильно нуждающийся в этом мужчине. Он омега, который на всё пойдёт лишь бы больше не расставаться и, зарываясь пальцами в каштановые волосы, шепчет об этом в уже глубокий, страстный, привычный для них поцелуй, которого мало. Всегда мало. Галф нетерпеливо хватается за лацканы, пытаясь стащить раздражающую его ткань, а её на альфе очень много. Мью насилу разрывает поцелуй и крепкой ладонью перехватывает омегу поперёк запястья, не давая себя раздеть. Галф дышит часто, в глазах плещется возбуждение, отчего он не сразу может понять, почему прекратились ласки и вообще зачем они остановились. — Галф, нам надо остановиться. — Омега не понимает, что происходит, и краснеет из-за своего поведения. — Ты не хочешь? — дрожащим голосом спрашивает Галф, сжимая губы. — Не хочу. — Мью смотрит ласково, наблюдая, как омега теряется, но не даёт от себя отойти, окольцовывая талию и прижимая к себе. — Просто заняться любовью — не хочу. — Висок к виску, и альфа шепчет эти слова куда-то в волосы. — Хотя кого я обманываю, с тобой никогда не было «просто», но всё же нам надо поговорить. — Омега вздыхает обречённо, но он согласен. Надо. Просто Мью сводит его с ума и он всё забывает, стоит настойчивым, умелым губам прикоснуться к нему. Мью не может делать вид, что не было этих десяти дней без Галфа. Что не было сомнений, которые, впрочем, с желанным поцелуем так и не исчезли. Мью хочет услышать от Галфа, почему он ушёл, что происходило с ним всё это время и самое важное, к чему пришёл омега. Поцелуя должно быть достаточно, чтоб подумать, что всё хорошо, но Мью уже обманывался этими действиям. В последний раз, когда он видел Галфа, ему признавались в любви, целовали и обнимали, пока не уснули в его руках. Но после исчезли, забрав с собой его сердце и покой, оставив взамен зияющую пустоту. Мью не стал задавать вопросов, он попросил рассказать то, что Галф считает нужным, пока этого достаточно. И омега рассказывает, ему нечего скрывать, хотя, видя осунувшееся лицо альфы и залёгшие синяки, ему есть о чём сожалеть. Мью видит этот извиняющийся взгляд, но не дал себя жалеть. Налив в бокалы вина, протягивает один Галфу, а после, опустившись на диван, притягивает омегу ближе, чувствуя, как тому это необходимо. Мью гладит коленку Галфа, иногда поднимаясь ладонью чуть выше, слегка сжимая в моральной поддержке бедро и слушает внимательно омегу сделавшего глоток чуть кислого напитка, и только после начал свой рассказ, как на исповеди, всю правду как на духу.***
Десять дней назад. Галф лежал и прислушивался, ушёл ли Мью. Понимая, что да, присел на кровати, тяжело вздохнув. Готов ли он к тому, что может дать ему Мью? Альфа может дать много любви, очень много. Много страсти, даже через край. Он будет его оберегать и не даст в обиду. Но достаточно ли этого? Раньше Галф сказал бы, что, да. Но понимая, какой Мью может быть за пределами его объятий, становилось жутко. Галф вышел в столовую и слушал щебетание Милда. А ведь этот омега — муж такого же человека, как Мью. Кенгл едва ли чем-то отличается от своего брата, но вот, Милд сидел и безмятежно рассказывал забавные истории последнего отдыха с Кенглом. Галф так и порывался спросить Милда, как он с этим справляется. С пониманием, что Кенгл убивает, может, даже пытает, а о том, чем они ещё занимаются даже речи не идёт. Но Галф не станет спрашивать. Не Милда. Его друг настоящий член этой семьи, по нему видно, что он заранее за Мью и Кенгла. Не то чтобы Галф был против, но ему надо подумать самому. Галф поймал на себе взгляд Эрта, будто тот о чём-то спрашивал. Но о чём? Омега не понимал. Звонок на мобильный прервал его размышления. Као. Альфа ждал его. Уже написал несколько сообщений с вопросом — во сколько вылет? У Галфа закончилась работа, и Као знал об этом. Омега смотрел на экран смартфона и закусывал губу, понимая, что так и не поговорил с Мью о своём отъезде, но ждать тоже уже не мог. Неизвестно, что там за дела у альфы и сколько по времени его не будет, а помимо расторжения помолвки, они должны обсудить их отношения, но это очень долго, времени столько нет. Омега сам себя ещё не понимал, но точно знал, если он не вернётся домой к положенному сроку, Као точно приедет, альфа и так на взводе. Галф встретился с Эртом глазами, указывая наверх, произнёс вслух. — Мне нужно в комнату, я не выспался, — с этими словами встал из-за стола и ушёл. Галф весь погряз в мыслях, когда в двери постучали. — Что ты хотел? — Эрт вошёл в комнату, наблюдая за побледневшим лицом Галфа, замечая внутренние терзания. Видимо, вчерашний разговор возымел эффект. Эрт неуверен теперь, что поступил правильно, но он должен был, просто обязан был снять розовые очки. Любовь ослепляет, и иногда это заканчивается смертью. Эрт готов к чему угодно, но не к такому резкому, — Помоги мне уехать, — от Галфа. — Что? Ты уверен? — Эрт не думал, что омега так быстро примет решение, да ещё и такое. Но Галф молчал, не зная, что ответить. Эрт кивнул себе, понимая, что не дождётся объяснений. — Как ты хочешь отсюда выбраться? — Я не знаю, но мне нужно быстро и незаметно. Вы же сами сказали, что мне опасно выезжать самому, как это провернуть? Эрт слушал быструю сбивчивую речь, обдумывая что-то. — Дай мне час. — Омега развернулся к двери, но останавливаясь, всё же задал волнующий его вопрос: — Ты уезжаешь навсегда? Галф хотел бы сказать: «Нет». Но не мог. Он не знал, правда не знал. Вновь получив молчание в ответ и опущенные глаза, омега всё же ушёл. У него была идея. Через час Эрт сообщил, что их ждут четверо его людей. Их здесь знали, они, и ещё несколько человек остались верны Эрту и пошли за ним в чужую семью, не смотря на незавидное положение. Поэтому их не заподозрили ни в чём, когда омеги вместе сели в машину, сказав, что едут на шопинг. Так и было. Они зашли в один из магазинов, где Галф переоделся и его вывели через чёрный ход. Оттуда омегу повезли на авиапосадку, где Галфа и двоих сопровождающих ждал частный самолёт, направляющийся в Бангкок. Всё это время Эрт находился в магазине, примеряя разные наряды. Он знал, что за ними увязался только один человек из клана «Белая роза», и тот ждал их на выходе из бутика. Эрт и об этом позаботился, заранее направив сюда парня из дома, поручив надеть вещи Галфа. Спрятав лицо за очками и маской, они вышли из магазина и сели в машину. Пока они доедут домой, Галф будет достаточно далеко. Это не значило, что опасности не было, но двое с Галфом не просто охранники, они бывшие военные, и знают, что делать. Как только Галф прилетел, сразу направился домой, где родители были приятно удивлены, увидев его, но это было ненадолго. С каждым сбивчивым словом омеги родители теряли выражения счастья на лице. Отец учуял запах альфы, и, резко потянув за ворот водолазки, его глаза налились красным. Брайт метал молнии, обвиняя сына в распутстве. Папа плакал, прося Галфа одуматься, но на это омега был не согласен. Что бы ни было, он не будет с Као. Нет. Альфа достоин лучшего, чем он, ему нужен тот, кто не предаст, как сделал он. Галфу больно было наблюдать за родителями, но омега всё решил. Именно с этими словами он покинул родной дом, не желая ждать ни минуты. Он во многом сомневался, но не в этом решении. Да, Галфу больно, ему страшно, ему стыдно смотреть в глаза когда-то родному человеку, но он должен закончить враньё, которое отравляло его всё это время. Позвонив Као, Галф сказал, что ждёт его в квартире. Он знал про дом, но не хотел осквернять его своим присутствием. — Любимый! Ты решил мне сделать сюрприз? — Као видит спину омеги и подходит сзади, чтобы приобнять уткнувшись в родную шею. Галф вздрогнул от неожиданного объятия, он почему-то не был к этому готов, к такому, наверное, не подготовиться. Као сделал глубокий вдох и подавился воздухом. Его пальцы сжались на талии, делая омеге больно. Но альфа не обращает внимание на шипение и разворачивает к себе омегу, чтоб убедиться, что это не Галф. Но нет. Перед ним его жених. Который пропах другим альфой — Что… — альфа отодвинул ворот бежевой водолазки, не понимая, почему от его любимого пахнет другим альфой. Увидев фиолетовые отметины, отшатнулся от омеги, как от прокаженного. — Что это значит? Тебя, что… — Као не может проговорить свои предположения вслух. — Нет! — Галф не дал развить эту тему. — Не было насилия, — глухо произнёс омега, смотря на альфу из-под лба. Ему стыдно перед Као. Как же ему стыдно. — Не понял? — Као не знал, что он чувствует. Галф говорит, что его не насиловали, и это же хорошо? Хорошо ведь? Альфа не знает, почему сомневается. — Као. — Галф сделал шаг вперёд, протягивая руки, но альфа отходит назад. — Говори. — Прозвучало безнадежно, но в тоже время требовательно. В голове Као сразу вспыхнули воспоминания о телефонных разговорах, которые к концу командировки омеги больше походили на вынужденное общение двух давних знакомых. От этого всё внутри скрутилось в тугой узел. — Я. Као. Я… — у Галфа навернулись слёзы, он не мог этого произнести, но альфа, хоть и не своим голосом, видимо, смог. — Изменил, — Као произнёс это, смотря мимо омеги, будто обращался к себе. Но, переведя взгляд от окна, рядом с которым стоял омега, посмотрел в упор на Галфа. — Ты мне изменил. — Зрачки расширились, когда Као подошёл к омеге и, преодолевая рвотные позывы, вдохнул смешанный аромат, клубника и на расстоянии не так чётко прослеживалась, но альфа не стал подходить ближе. Нотки кофе доходили до него, и он смотрел на когда-то родного омегу неприязненно. — Ну и как, понравилось? — Као хотелось встряхнуть омегу, но ему противно было с ним сейчас разговаривать, не то что уж прикасаться. — Натрахался, теперь решил прийти ко мне? Вот какие у тебя были дела?! Заебись просто. — Галф прижал голову к плечам. Он впервые слышал, как альфа матерится, и ему стало больно, что он причина всех этих изменений. — Као… — Нет, Галф. Не сейчас. Я не знаю когда, но не сейчас. — Као отошёл от омеги. Его всего трясло. Он не знал, что думать, что делать, но голос Галфа его остановил, когда он отвернулся. — Као, мы больше не увидимся. — Альфа развернулся и посмотрел с непониманием, а потом до него дошло. И почему он решил, что к нему пришли покаяться? Почему он вообще думал, как будет прощать омегу и сможет ли? Галф уже всё решил. И это полностью, до конца разбивало его. Он грузно сел на диван, а у самого в ушах белый шум. Омега что-то тараторил, но Као не слышал. Он только смотрел на того, кого любил больше жизни. Что ж это получается? У него больше нет жизни? Галф не выдержал расстояния, что между ними. — Као, прости меня, умоляю! — Галф бросился к коленям альфы, смотря своими печальными глазами в чужие, из которых скатилась крупная слеза. — Уходи. — Као отвернулся, чтоб не видеть это лицо, искажённое виной. — Као, пожалуйста. — Галф не знает о чём молить, он хотел прощения, но понимал, что никогда его не получит. — Убирайся вон! — альфа зарычал из последних сил, ведь после будет только скулёж боли. Он не мог видеть эти слёзы из красивых глаз, но и простить не в состоянии. Да и есть ли смысл? Као не знает, смог бы он простить Галфа, если б тот рассказал, что изменил, но жалеет об этом. Но сейчас его просят простить и отпустить, а он может лишь прогнать. Хотя бы из этой комнаты, из этой квартиры, если не получается из сердца. Галф плакал, искренне, навзрыд. Он никогда не хотел этого. Он не желал сделать больно. Но сделал. Доставая кольцо из кармана, он положил его на стеклянный журнальный столик и ушёл, нет убежал. Хотел забыть этот момент, но он будет сниться ночами ещё долгое время. Подходя к двери вздрогнул от нечеловеского крика и услышал, как разбилось стекло, разнося звон эхом по квартире. Галф выбежал, заставляя себя не возвращаться и не делать Као ещё больнее. Написав сообщение отцу Као и Тэхёну, Галф выключил телефон.***
— Я даже не знаю, что сказать, Галф. Я в шоке? Я в ахуе? Да слов таких нет, что описали бы мои чувства. — Тэхён, пришибленный новостями брата, сидел на чёрном диване и мог только смотреть на него с выпученными глазами. Галф каялся перед Тэхёном, как священику на исповеди, надеясь, что здесь его поймут. Он ничего не утаил, ничего не приукрасил. Омега не стеснялся Чонгука, который где-то на середине рассказа присвиснул и умотал, прося позвать, когда будет решение. По его словам — он не помощник, да и Тэхён не особо готов давать советы. — Давай сегодня не будем ничего решать? Окей? — потрясённый новостями, Тэхён не был готов как-то их комментировать. — Слишком много информации, слишком много для тебя потрясений. Давай ты чуть выдохнешь, а потом мы поговорим. — Тэхён приобнял брата, пока он был способен только так поддержать. — Но, Мью?.. Он там, наверное, нервничает. Мне нельзя звонить, вдруг прослушка и всё такое… Что делать? — Галф тарраторил в чужих руках, он переживал за родителей, Као, но почему-то больше всего за Мью. А Тэхён сидел, раскрыв рот, а в ушах: «Прослушка и всё такое». И всё это произносил его брат как само собой разумеющееся. Прикольно, блять. Мир перевернулся, а Тэхён не в курсе? Но старший омега взял себя в руки. — Ничего с твоим Мью не произойдёт. Он не единственный, кому сейчас нелегко. Родители и Као, не забыл? — Галф поник, услышав в словах укор. — Не подумай, я не обвиняю. — Тэхён почувствовал, как брат напрягся, и поспешил всё исправить. — Ты не любил Као, и, как бы ты не расстался с ним, легче не было бы. То же самое с родителями. Ты был бы несчастен всю жизнь, если б вышел замуж за Као, и его бы сделал несчастным. Не сразу, но это было неизбежным. — Галф вздохнул, внимая всем словам брата. — Но, жизнь с преступником, уж прости… тоже не самое радужное будущее. Тебе нужно подумать, но не сейчас. Сейчас выпьем, ты расскажешь про свои скучные экспонаты, а я про наши нереальные приключения. Всё остальное потом. — Галф согласился с братом — принимать решения лучше на холодную голову. Не сказать, что за время проведённое с братом и его мужем, Галф забыл, что в его жизни происходило. Он вспоминал об этом каждый раз, когда наступала тишина, но стоило признать, что ему и правда стало немного легче. На самом деле Галфу хватило три дня. Сначала он отвлекался, потом думал, потом решал. Но неизменно скучал, скучал и скучал по этому несносному альфе. На четвертый и пятый день Галф пытался сделать вид, что у него новая жизнь, больше гулял, ходил на экскурсии, но самообман с треском провалился на шестой день. Даже Тэхён не выдержал кислого выражения на его лице. — Брат, мы в Нью Йорке, а ты смотришь в одну точку. — Сидя в кафе, Тэхён толкнул Галфа в плечо, чтоб тот наконец-то на него обратил внимание. — Мда. Задам свой стандартный вопрос. — Тэхён сделал глубокий вдох. — Ты его любишь? — И получил ответ, но не словами, а вскинутой головой, заломаными бровями, дрожащими ресницами и блестящими зрачками. Тихое: — Да. — Уже и не нужно. — Родители обалдеют, когда узнают, кто у них зять. — Получив на эти слова надутые щёки, Тэхён встормошил тёмную макушку и улыбнулся. — Значит, езжай к нему. Да и твоя охрана порядком надоела. — Галф хмыкнул на это. Мужчины на самом деле хорошие, они ждали окончательного его решения, не препираясь. С ними омега себя чувствовал в безопасности. — Стефан, — Галф позвал одного из охраников. — Возвращаемся домой. — Наблюдая, как мужчина достал телефон, чтоб позвонить, омега улыбнулся наконец-то, вздохнув полной грудью. Оглядывая уютное место, в котором они находились, заметил, что и правда красиво. Сделав глоток крепкого эспрессо, зажмурился от удовольствия. Тэхён наблюдал, как изменился брат, приняв самое важное решение. И, видимо, оно верное, раз Галф так счастлив.***
Сейчас — То есть, — Мью прокашливается, не зная, как подобрать слова. Галфу было в сто раз хуже, чем ему, и альфа ругает себя, что опускал руки, обижался и даже чуть не совершил глупость, вернувшись из Бангкока. Сейчас он благодарен Эрту. — Ты вернулся навсегда? — Мью необходимо это уточнить. — Ты уверен, что такой, как я, сможет сделать тебя счастливым? — Альфа теперь сомневается, что достоин такого смелого, умного, красивого и искреннего омеги. — Только ты и способен сделать меня счастливым. — Галф гладит по осунувшейся щеке, чувствуя лёгкое покалывание пробивающейся щетины. — Я люблю тебя и этого достаточно. — Услышав эти слова, сердце Мью сжалось, а потом его как будто отпустило, разливаясь по телу лёгкостью и теплом. Альфа зеркалит движение Галфа, касаясь своей ладонью гладкой щеки омеги, повторяя чужие слова: — Я люблю тебя, Галф, и этого достаточно. — Мью целует в улыбающийся рот, собирая такой необходимый вкус клубники.