***
Наверху их ждал настоящий мрак; чувствовалась дичайшая тревога, которая так и наседала на тебя со всех сторон: непреодолимый страх, паника — это лишь малая часть того, что они могли ощущать. Это последний, самый верхний этаж загадочной тёмной башни «Липриконн». «Энергетика здесь до жути странная, до жути пугающая, до жути…невыносимая, давящая, так и внушающая, что здесь каждый уголок кишит монстрами, призраками, гадкими тварями; они наблюдают за тобой, изучая со всех сторон, заглядывают в душу, намеривавшись её отнять, отобрать и превратить в черноту или даже окрасить в красный твоё, будучи до этого блеклое, сердце… Это сильно пугает, но и завораживает с такой же силой, возможно даже, с куда большей и намного энергичнее, дабы запутать тебя окончательно, украсть твой разум… И скрыться. Исчезнуть. Испариться… Но, вероятно, потом, примчаться вновь и с новой силой вмазаться тебе в глотку; они цепляются за каждый твой взгляд, за каждый твой вздох, за каждую твою слабость… Нужно остаться сильным и не подаваться страху, тогда они разозлятся, но могут испугаться и отступить, потому что, они когда — то были такие же как и мы — обычными людишками, идущими на поводу у своих страхов…» — размышляя Нэнси, шагая по донельзя пропитанной мраком, комнате, над которой — крыша — острый конус, что в темноте казался таким высоким, таким «глубоким», ведущим далеко ввысь; он ещё глубже погружал в бескрайнюю тьму, окружённую теми самыми сгнившими монстрами, от одного лишь её вида по телу пробежали мурашки, ещё больше заставляя тревожиться: это было невыносимое чувство, будто всё происходит не взаправду, будто это какой — то кошмар, и это ощущение неминуемой опасности продолжало расти каждую секунду. «Вот — вот что — то будет, что — то произойдёт», — мысли, словно вихрь, так и проносились в голове Нэнси, заставляя её дрожать ещё больше, но куда больше дрожи у неё вызвала следующая картина: это место чем — то напоминало оранжерею этажом ниже, но все растения, что «расползались» по всей комнате, были высохшими и даже почерневшими, повсюду паутина, красные цветы и ни единого источника солнца или освещения поблизости: всё тот же мрак, всё та же пустота… Только вот, опять — стеклянные гробы овальной формы, что были выстроены в два ряда по четыре человека. Нэнси, осторожно ступая на пол, медленно прошлась по рядам, напряжённо и с тревожным трепетом осматривала каждого «мертвеца», но застыла в страхе, обратив своё внимание на последний гроб, что находился в начале первого ряда (она начала осматривать со второго, идя по часовой стрелке), там она обнаружила уже почти полностью разложившегося мертвеца, затем испуганно уставилась на Святослава. — Как я уже говорил, не всех нам удаться спасти, — с досадой проговорил он, разводя руками в стороны.***
19: 00 Мирослава внимательно слушала мысли парней, она может читать мысли людей, попавших в подобную «кому», но получила она эту способность неспроста… Когда — то она была такой же как Уилл и Майк — мёртвой… Более того, она даже связана с Уиллом…***
(Во время рассказа Уилла о третьем сне). «Уилл!» — донеслась посторонняя мысль в голове у Уилла, которую также услышал Майк. «Кто это?!» — встревоженно спросил тот, и его красные цветы тревожно замерцали. «Это…твоя двоюродная сестра… Мирослава…» — слёзно покричала девушка. Уилл какое — то время молчал, не зная что ответить, у него появилась масса вопросов, но кое — что он всё — таки знал: «Мне рассказал отец однажды, что у моей мамы была сестра, но она её не помнит, потому что их разлучили ещё в младенчестве: моя бабушка поняла, что не справляется с двумя детьми, и поэтому, отдала вторую в детдом, оттуда потом сестру моей мамы, которую звали Снежана, забрала одна русская семья, которая потом переехала в Россию; мой отец знал это, потому что он когда — то работал в том детдоме…» «Да, но это ещё не всё…», — грустным тоном проронила Мирослава, затем продолжила: «Вскоре, родилась я, но…я недавно нашла своё свидетельство о рождении, где говорилось, что моего отца вовсе не зовут Геннадий… Его зовут Константин Семёнович Оболенский, а в паспорте я Бережнова… На самом деле, эта фамилия обрекла меня на большое горе, навела проклятие, отравила мою судьбу…Это…древняя фамилия знахарей и видимо, её энергетика наделила меня не только способностью к изучению медицины, но и…колдовским даром, который, возможно и стал полезен, но, по большей части, только принёс беды…» — в этот момент девушка заплакала, Уилл услышал как она плачет и сочувствующе промолчал, но Майк вдруг спросил: «Может, вы расскажите нам по — подробнее: что случилось с вами и почему ваш дар принёс вам только беды?» Она немного помедлила, но всё же, продолжила свой рассказ: «Да, конечно… В общем, моя мать умерла, и я попала в детский дом, снова… Мне было меньше года, но я нашла доказательства этому в старых документах, что перебирала недавно… После чего, меня удочерил Геннадий. Когда мне исполнилось семь, произошло нечто страшное… Мы жили богато: у нас был большой дом в три этажа, я даже бы сказала, особняк… Один раз мы с папой пошли в сад: в саду было много различных прекрасных цветов, но также, была «особая», секретная часть сада, куда мне не было положено заходить… Ну, и вот, как всегда, летом мы пили чай в беседке вечером, а он мне рассказывает, что путешествует уже много лет, но особенно ему понравилась и запомнилась Америка: настолько, что он прожил там больше десяти лет, и даже купил маленький красным домик, рядом с которым находился его небольшой бизнес, он назвал это «Клиника для особенных пациентов», так и не объяснив что это значит… Он сказал лишь только, что…Они такие же, как я… Тогда меня очень напугала эта фраза, я спросила у него: «Почему я особенная?», он сказал, что во мне появилась одна способность, когда я родилась, но как я выясняла сейчас, это и всё из — за моей новой фамилии — Бережнова, он ещё тогда так тихо, почти бесшумно проронил: «Из — за страха, ошибочного страха, я…не…убью…те — бя…». Когда он это произнёс, по коже пробежали мурашки, стало не по себе, страшно… И тут — тучи, гром, молния! Страх сковал меня и не давал мне пошевелиться, я очень усомнилась в его словах, но я даже и подумать не могла, что в этот день я почувствую насколько я «особенная»… Он мне разрешил мне погулять до захода солнца, а сам пошёл в дом. Тут, мне стало скучно, и я забрела в запретный сад, где обнаружила… Много белых, красных и чёрных цветов, коих никогда в своей жизни не видела, а я уже, на тот момент, знала достаточно разновидностей… Но, это я ещё не самое странное, что я там увидела: посреди сада находилась небольшая стеклянная оранжерея, в которой, прямо по центру, весь заросший этими же цветами, располагался стеклянный гроб овальной формы, к счастью, оказавшиеся пустым… Я ещё тогда не знала, что скоро в этом гробу окажусь и я… Возможно даже, это тот самый гроб, в котором сейчас лежит Уилл… Внезапно, я почувствовала неимоверный страх и тревогу, в этот момент, я, чтобы успокоить свои нервы, поднесла свои руки к красному, за тем к белому цветку, между ними стоял чёрный, и в этот момент, яркая вспышка, похожая на молнию одолела меня, я громко вскрикнула и я упала на пол без сознания. Очнулась я уже в том самом гробу: вокруг темнота, ночь опустилась над оранжереей, продолжая пугать меня ещё сильнее, глумиться на до мной… Тут, в оранжерею заходит отец со шприцом в руке и насильно вставляет мне его в голову, прямо в висок, еле слышно проговаривая: «Я…убью…те — бя…» Я снова теряю сознание, только уже на год и забываю всё, что со мной было; мне удалось вспомнить это лишь сейчас… И оказалось, то, что было в том шприце каким — то образом «подчинило» меня к нему… Теперь я кто — то наподобие его прокси, но он не совсем чтобы управляет мной, но может контролировать… Он пообещал мне, что уберёт с меня это «проклятие», если я помогу высосать всю силу из таких как вы, которая нужна ему для «особых» целей, а может, даже не ему: может Генри, может, дракону, кто знает… Мы переехали в Америку, когда мне исполнилась шестнадцать, именно тогда, я узнала, что работа в клинике, которую он мне обещал, это вовсе не то, что я предполагала… Но, деваться было некуда: тогда он впервые завербовал моё сознание, но я этого не почувствовала и даже не подозревала, что он мной управлял… Всё это время, я искренне верила, что помогала людям, пока до меня дошло, что я, наоборот, делаю только хуже… В общем, когда мы начали «работать» со всеми этими мертвецами, к нам подключился Святослав, он сам нашёл нас… До меня дошло осознание содеянного, только когда пришла в башню твоя сестра, Майк, но я не подала виду; я думала, что она осудит меня, когда узнает всю правду…» «Нэнси?! Где сейчас она?!» — обеспокоенно спросил Майк. «Вот чёрт! Она… Вероятно, на «Кладбище кровавых цветов»! Это может плохо кончится…» — встревоженно проговорила она.