***
Адам наблюдал, как волны бьются о борт корабля, вдыхал соленый морской воздух и вздыхал, наблюдая за заходом солнца вдалеке. Прошло уже целых два дня, а кораблю, на котором они плыли, еще предстояло проделать долгий путь, прежде чем он достигнет половины пути. Они должны были остановиться в Мистрале, чтобы пересесть на другое судно, идущее в Менаджери. Раздался вздох, когда подошедший Жон присоединился к нему, прислонившись спиной к перилам. Доспехи он оставил в комнате, а на нем были лишь брюки, которые он взял перед отъездом, и та же свободная рубашка, которую он носил с тех пор, как они сбежали из Бикона. Она, конечно, была постирана, но многие вещи они оставили в Биконе. — Чувак, я вроде как жалею, что не купил удочку или что-то в этом роде. По крайней мере, было бы чем заняться, пока мы тут ждем, — он потянулся, склонив голову набок и уставившись на Адама. Фавн закатил глаза. — Даже не начинай. "Еще многое предстоит сделать", - говорит он. Ты помогаешь управлять этим кораблем больше, чем половина экипажа! — Адам хмыкнул. Это тоже было правдой. Очевидно, у Жона был какой-то странный талант к морским путешествиям или что-то в этом роде. Ему стало скучно, и он сказал, что пойдет прогуляться по кораблю. Адам не придал этому значения. Час превратился в два, затем в четыре, вскоре Жон исчез на весь первый день, и Адам понятия не имел, где он был. Представьте себе его удивление, когда он отправился на поиски и обнаружил Жона, убирающегося на корабле и помогающего завязывать узлы или проводить техническое обслуживание в машинном отделении. Адам был настолько потрясен, что у него даже не хватило ума спросить, что он делает, пока не вышел капитан и не предложил чемпиону работу на полную ставку! — На корабле предстоит проделать не так уж много работы. Очевидно, капитан сказал что-то о необходимости пополнения персонала, когда мы пришвартуемся... — чемпион почесал в затылке. Адам потер виски. Бедная команда просто хотела выполнять свою работу, и вот они увольняют их всех, потому что в сердце Жона было слишком много добра, чтобы не помочь. Он не знал, сколько раз он жалел, что у них не было доступа к полетам. Поскольку Вейл в настоящее время все еще не оправился и нуждался во всех припасах и помощи, которые мог получить, авиаперелеты в город и обратно осуществлялись строго по необходимости. Люди путешествовали только тогда, когда их переправляли из города в другое поселение. Это была одна из самых страшных катастроф, которые когда-либо видели королевства, возможно, даже худшее, что когда-либо происходило непосредственно внутри самого королевства. И все из-за тайной войны и группы фавнов, которые думали, что делают то, что лучше для них самих. Адам усмехнулся при мысли об этом. Так много всего вышло из-под его контроля, и все же он не мог отделаться от мысли, что мог бы предотвратить хотя бы малую толику этого. Это было глупо, он знал, но, возможно, если бы он просто остался с Блейк, она бы этого не сделала. Руби не пострадал бы, люди не были бы убиты, его друзей не заставили бы участвовать в войне между Озпином и той женщиной Салем. — Ты снова это делаешь, — вырвал его из задумчивости Жон. — Что? — Адам моргнул, возвращаясь в реальность. Жон вздохнул, повернулся к нему лицом и облокотился на бок. — Ты в своей голове. Винишь себя, — блондин не позволил своему лицу выдать никаких эмоций в данный момент. — Я не виню себя. Я просто думаю о том, что могло бы быть по-другому, — парировал Адам. Жон хмыкнул. — По-моему, звучит как обвинение. Что ты мог сделать? Адам сузил глаза и слегка скривил губы. — Мы этого не делаем, — прорычал он. Жон бросил на него недовольный взгляд. Он широко развел руками, указывая на огромное пустое пространство вокруг них. — А что еще нам остается делать? — он спросил, без злобы или упрека в голосе, просто констатируя факты. — Ты же не хочешь участвовать во всей этой кампании с забитой головой, не так ли? Ты лучший боец, чем это. Ты знаешь, что это делает с людьми. — Ты не мой психотерапевт, — Адам не видел смысла в этом разговоре. Жон пожал плечами. — И я никогда им не буду. Возможно, так будет лучше для нас обоих, — засмеялся он, — но я твой друг. И пока мы не покончим со всем этим, я также твой партнер. Я обещал многим людям, что верну тебя живым, и если тебя убьют, потому что ты слишком сосредоточен на том, чтобы все исправить, мне придется ответить за это! — Как эгоистично с твоей стороны, — Адам закатил глаза. Жон ухмыльнулся, приложив большой палец к груди. — Это я! Эгоист до мозга костей! Адам хмыкнул. Возможно, он был прав. В конце концов, у них было не так уж много дел, и он полагал, что высказывание своих мыслей, по крайней мере, убьет некоторое время. Не имея буквально ничего, кроме океана пространства между ними и ближайшим городом, Адам смирился со своей судьбой. — ... Ладно. — Я знал, что моя привлекательная внешность в конце концов завоюет тебя, — вставил Жон. Адам предпочел это не комментировать. — ... Итак, что я должен сказать в первую очередь? И не смей предлагать начать с начала, — прорычал Адам во второй части, и Жон поднял руки в защиту. — Хорошо, тогда как насчет того, чтобы начать с того, что заставило тебя покинуть Белый клык, — начал Жон. В конце концов, он настаивал на этом так же сильно, как и Адам. — Разве это не очевидно? — прошипел он. Жон пожал плечами. — Ну, может быть, так оно и есть, а может быть, и нет. Мы всегда думали, что Пирра просто отстает, когда дело доходит до драк, но оказалось, что она вообще не квалифицирована. Удивительно, что можно узнать от людей, если просто спросить их "почему", а не жить в своих предположениях, — улыбнулся Жон, подумав о рыжей. Адам хмыкнул. Это было достаточно справедливое замечание. Разве не в этом заключалась часть проблемы с Белым клыком? Никто в Клыке никогда не спрашивал, почему они делают все так, как они делают. Они просто верили, что сила - это все, что у них осталось, и когда люди начали присоединяться к борьбе, никто из них никогда не спрашивал, борются ли они за права или ради самой борьбы. В любом случае, это оставило неприятный привкус у него во рту. Борьба - это то, чему он посвятил себя, но все равно пришел, чтобы укусить его. — Тогда... — Адам замолчал, подыскивая нужные слова в волнах, — ... Думаю, я ушел, потому что чувствовал, что меня предали. — Кто предал? — снова спросил блондин. — Все. Королевства, люди, за которых я сражался, даже те с кем я сражался, даже... — Адам замолчал, и Жон дополнил остальное. — Блейк? — он закончил. Адам глубоко вздохнул и кивнул. — У тебя такт грузового поезда, — фыркнул Адам, но в его словах не было никакой злобы, — но да. Она. — Как она предала тебя? Я имею в виду, прежде чем вернуться, чтобы попытаться убить тебя и всех вокруг, — поправил Жон, и Адам нахмурился. Как на самом деле? Было ли предательством то, что она изменилась, а он нет? Нет, это было в любом случае неправильно. Причина была не только не в этом, но и в том, что он изменился. Он шел по тому же пути, что и она. Он был более агрессивным, более непостоянным по отношению к окружающим его людям, как на поле боя, так и вне его. Но он видел эту перемену в себе и не хотел этого. Это было принятие желаемого за действительное - хотеть или даже надеяться, что в его жизни, посвященной борьбе, произойдут перемены, но он понял, что если бы они каким-то образом увенчались успехом, ему было бы горько осознавать, что он убил стольких людей во имя так называемого мира. Нет, скорее всего, предательство заключалось в том, что он изменился ради нее, а она не смогла сделать то же самое в ответ. Он видел, как она смотрела на него, когда он раньше был на заданиях. Ей не нравилась возможность того, каким человеком он станет, если станет убивать на пути к их цели. Поэтому он остановился. Затем она была захвачена на задании. Он был в ярости. Он собрал в Клыке столько фавнов, сколько смог, и они были готовы начать атаку на базу, в которой её удерживали. Они были уже за главными воротами, и он был готов убить всех внутри, чтобы вернуть ее, даже если это означало бы, что она возненавидит его за то, что он отказался от всего достигнутого. Но когда они открыли ворота, там не осталось никого. По крайней мере, никого живого. Трупы усеивали территорию лагеря, и если бы не было видно единообразия каждого убийства, можно было бы предположить, что это сделал Гримм. Но там, в центре лагеря, была Блейк. Она была вся в крови, и он не мог сказать, какая принадлежало ей, а какая нет. Ее волосы были опалены и полностью сгорели в некоторых местах. Она не позволила ему увидеть свое лицо, вместо этого потребовав маску у одного из участников, которого он привел с собой. После того, как маска была надета ей на глаза, ему удалось заглянуть под нее только дважды. Один раз, когда она потеряла сознание после того, как неистовствовала, и еще раз, когда она... Глаза Адама сузились. — Когда я был в Клыке, — начал Адам, — я перестал бороться, как будто это всегда было ради моего немедленного выживания. Речь шла уже не о жизнях, а о средствах к существованию. Блейк это нравилось. Она всегда была самой милой из нас двоих. Жон кивнул и промолчал, чтобы он мог продолжить. Адам рассказал об их истории и миссии, которая сломала ее, превратила в ту, кем она была сейчас. Жон оставался внимательным все это время, но ничего не сказал, что Адам очень оценил. Так было до конца его рассказа. — Так когда был второй раз? — Спросил Жон. После этого вопроса Адам некоторое время молчал. Жон не извинился, но и не давил. — Это была ужасная вещь, — сказал он мягко, мягче, чем Жон когда-либо слышал от него, — Я уже видел это, имей в виду. Но то, что эти ... монстры сделали с ней там, было не просто поверхностным. Если бы дело было только в том, что они сделали с ее лицом, я знаю, она бы со временем справилась с этим. Но именно смысл, стоящий за этим, был мучительным. В конце концов, хотя Адам знал, даже видел воочию, что не все люди относились к фавнам как к низшим существам, Белый Клык существовал не просто так. Блейк испытала кое-что из этого, когда ее поймали. — Мы начали больше ссориться после ее захвата, — размышлял Адам, — она прошла через это изменение и не хотела ничего, кроме полного господства над людьми. Ее ярость была оправдана, но то, чего она хотела, было просто возмутительно. Но мог ли он винить ее? — Они относились к ней так, как они ее видели. Как к животному. Ее били, морили голодом, держали на цепи за пределами базы, подвергая воздействию стихии, как дикую кошку. Когда шел дождь, они били ее до тех пор, пока ее аура не разрушалась и на ней не оставались порезы и ушибы, прежде чем оставить ее на холоде, практически в рассаднике инфекций и болезней. Адам вспомнил, как она рассказывала ему, как они выстраивали ее в ряд там, где упражнялись в стрельбе по мишеням, и что они по очереди проверяли, насколько близко они могут стрелять, не убивая ее. Но, словно для того, чтобы убедиться, что она никогда и никому не позволит забыть, они позаботились о том, чтобы оставить постоянное напоминание. — Во второй раз я увидел ее лицо, — Адам уставился в океан, — когда мы спорили из-за миссии. Нам предстояло пройти через поселение за пределами дозора королевства. Она хотела, чтобы мы забрали у них все полезные припасы, какие сможем. В деревне, где нет патрулей Охотников или постоянного наблюдения, это, по сути, обрекало их всех на смерть, будь то от голода или чего похуже. — Предположительно, ты этого не делал? — Жону показалось, что к его обнадеживающему заявлению примешался страх. Адам вздохнул, но покачал головой. — Наш спор был жарким. Самым ожесточенным из всех, что у нас были до этого момента. В порыве она сорвала свою маску и заставила меня посмотреть на нее. Она не знала, что я это видел, но ее намерением было попытаться шокировать меня, чтобы я согласился с ней. Это был манипулятивный и коварный ход, который он презирал, оглядываясь назад. Он все еще не мог забыть, как она выглядела в тот момент. Это было то, о чем она рассказала ему позже, когда поняла, что он не сломается при виде ее лица, но ему все еще было противно думать об этом. Люди, захватившие ее в плен, вылили алкоголь ей на лицо, хотя он остался только с одной стороны. Одно это ужалило ее в глаз, но именно следующее действие привело к сцене, в которой Адам нашел ее среди моря тел, залитую кровью. Они поднесли спичку к ее лицу и дали алкоголю загореться. Он не мог представить, каково это, но он чертовски хорошо знал, как это выглядит. Ее некогда изящное и гладкое лицо теперь было изуродовано с одной стороны, ужасно обожжено от переносицы до уха. Маска скрывала эти повреждения, но не скрывала изменения цвета ее глаза. Желтый цвет ее глаза стал сердито-красным и молочно-белым. Когда позже он заживет и шрам пройдет, каждый раз, когда она его увидит, ей будут напоминать, через что ей пришлось пройти от рук людей. — В итоге мы даже не пошли через ту деревню, — продолжил Адам, — она сказала, что это даже не будет стоить нашего времени. Тем не менее, ущерб был нанесен. Этот поступок доказал, что она не хотела, чтобы я соглашался с ней, она хотела, чтобы я повиновался ей. Даже если это означало унизить себя, чтобы напугать меня и заставить слушать. После этого мы начали все больше отдаляться друг от друга. Разногласий становится все больше и больше. Однажды я решил, что больше не могу наблюдать, как она погружается в свою ненависть, а остальное ты знаешь. — Братья небесные, — прошипел Жон сквозь зубы, — это намного запутаннее, чем я ожидал. — Прошу прощения за отсутствие предупреждения, но я действительно сказал, что не хочу говорить об этом, — проворчал Адам. Жон замахал руками и покачал головой. — Нет, я сам виноват, — извинился он, — и что?.. Что? Предательством было то, что она так резко изменилась? — Нет, — поправился Адам, — дело было не только в этом. То, что она изменилась, было неизбежно после такого события. Дело в том, что она не впустила меня так, как я позволил ей. Она не хотела, чтобы кто-то мешал ей идти по кровавому пути. Она хотела, чтобы смерть была на ее руках. Даже сейчас было тяжело проглотить эту пилюлю. То, что девушка, которую, как он когда-то думал, он так хорошо знал, не хотела ничего, кроме насилия. Это выходило за рамки злобы или мести. Это была практически похоть. Она желала боли так, как он не считал возможным. — И как, по-твоему, ты мог бы сделать это по-другому? Звучит так, будто ты не хотел, чтобы ее поймали, или чтобы она изменила таким способом, которым она это сделала, так что, если не считать того, что каким-то образом это все могло быть предотвращено, ни в чем из этого нет твоей вины, — сказал Жон со странной уверенностью в голосе. Адам не понимал, как он может так спокойно относиться к подобным вещам. — Не все так просто с рациональной точки зрения, — возразил Адам. Жон пожал плечами, еще больше раздражая мужчину. — Никто этого не говорил. Я просто констатировал факты. Любой, кто обвиняет тебя в случившемся, включая тебя самого, вероятно, имеет много других вещей, которые добавляет в список ужасных событий и путается в том, что на самом деле связано, — Жон не дрогнул перед лицом гнева Адама. — Что ты имеешь в виду? — сплюнул Адам. — Кто виноват в том, что у Руби нет глаза? — Спросил Жон. Адам пошатнулся от прямоты его вопроса. — Если бы я только... — Стоп, стоп, стоп! — Жон прервал его. — Ты этого не делал. — Но... — Если ты в чем-то виноват, то и злой человек, который пытал Блейка, тоже виноват, — Жон скрестил руки на груди. Адам усмехнулся. — Оставь эти запутанные технические подробности. Дело в том, что я мог бы поступить по-другому, и если бы я это сделал, с Руби все было бы в порядке, а Вейл не был бы в огне! — почти прокричал Адам. — И все же, несмотря на все это, знаешь, на кого ты не возлагаешь никакой ответственности? — Жон не дрогнул, и Адаму пришлось неохотно признать, что он уважает способность блондина оставаться бесстрашным. — Блейк. Адам ехидно хмыкнул, а Жон рассмеялся. — Я серьезно! Ты винишь себя, даже заходишь так далеко, как только можешь, чтобы сделать это, ведя себя так, будто ты не пытался. Адам, в той истории, которую ты мне рассказал, ты пытался остановить Блейк. Ты сделал все, что мог, за исключением того чтобы просто убить её, чтобы предотвратить подобное в будущем. Ты использовал слова, затем действия, а она все равно не изменилась. В чем твоя вина? Адам не нашелся, что возразить. Жон, каким бы неуклюжим он ни был иногда в разговоре со своей прямотой, оставлял очень мало места для споров. Не из-за недостатка стараний. Адам не ответил, вместо этого фыркнул и уставился на океан. Жон вздохнул и снова выпрямился. Он собрался уходить, проходя мимо, похлопав Адама по плечу. — Никто не говорит, что ты должен собраться с мыслями сразу, — мягко сказал он, — но эти внутренние дилеммы нельзя держать в себе, иначе однажды ты сломаешься и будешь погребен под всем этим. Адам ничего не сказал, когда Жон оставил его с этими словами. Погребен под собственным внутренним смятением? Адам задумчиво промычал, оставшись совершенно один. Возможно, он был прав. Как он ни старался, он не мог просто отмахнуться от этого чувства. На это потребовалось бы время. По крайней мере, в данный момент у него было время обдумать разговор. Он молча поблагодарил чемпиона за то, что тот дал ему время побыть одному, чтобы разобраться в своих мыслях. Он даже не осознавал, как долго они разговаривали, оранжевое сияние солнца рисовало ему блаженную сцену. Он впитал это, позволив себе забыть прошлое, пусть даже на одну секунду. Действительно ли время, проведенное со своей командой, было частью его жизни? Или он пытался замазать свои собственные проблемы свежим слоем краски, на самом деле ничего не решая, просто делая так, чтобы все выглядело лучше, чем было на самом деле. Нет, он покачал головой, это было неправдой. Это он был пессимистом. Его время в Биконе было настоящим им. Все эти дружеские колкости и споры, раздражение и общие разочарования, счастье, которого он не испытывал в компании других людей с тех пор, как Блейк изменился. Он улыбнулся, вспоминая об этом. Люди, которых он встретил после ухода из Клыка, были еще одной причиной, по которой ему нужно было покончить с этим, пока не стало хуже. На мгновение успокоившись, он перегнулся через перила и направился обратно в их маленькую каюту на корабле. До Мистраля все еще оставалось далеко, и даже если на данный момент они были в относительной безопасности, он не хотел быть застигнутым врасплох или, что еще хуже, истощенным и неспособным что-либо сделать. Поездка обещала быть беспокойной, это точно.***
Он хрюкнул, когда машина, над которой он работал, заискрила и завелась. По крайней мере, это сработало! Он отряхнул руки, повернулся к заднему сиденью и уставился на своего партнера, лежащего поперек кресла шириной около семи сантиметров. — Все готово? — Спросила Эмеральд. Меркьюри закатил глаза. — Не благодаря тебе. У тебя даже рук нет! Зачем я рисковал своими, подключая эту штуку!? — Меркьюри проворчал, выезжая на улицу. Эмеральд пожала плечами на заднем сиденье. — Потому что я сказала, что дам тебе пощупать, если ты это сделаешь, — ухмыльнулась она. Он моргнул. — Можно... — У тебя есть только один раз, и он поверх одежды, а не под ней. Он на мгновение замолчал, и она подумала, что на этом все закончится. По крайней мере, до тех пор, пока... — Насколько низко? — Если ты хочешь потратить свой билет на лапание задницы, это твое кредо, — укорила она. Он поднял руки, но рассмеялся. — Ты просто ничего не знаешь о классе, — ухмыльнулся он ей через зеркало заднего вида. Она нахмурилась в ответ. — Не делай это еще более странным, чем оно уже есть, извращенец, — прошипела она. Настала его очередь пожимать плечами, и она возненавидела его за это. Синдер точно не рассказала им, каким будет план на случай, если она не сможет связаться с ними после того, как все полетит к чертям. Она всегда говорила им, что если они когда-нибудь разделятся, то должны отступить и перегруппироваться в другом месте. Проблема в том, что она не сказала, где именно. — Может, позвоним ей? — Спросила Эмеральд. Меркьюри усмехнулся. — Как будто это было бы так просто. Тишина. — ... Мы можем? — спросил он. Она пнула спинку его сидения, и он изрыгнул в нее непристойности. Она достала свой свиток и набрала номер Синдер, переведя звонок на громкую связь. Звонок длился недолго, и на четвертом звонке трубку взяли. — Ах, Эмеральд. Я так понимаю, вы с Меркьюри не умерли? — донесся голос Синдер. Казалось, что она перегревается. — У нас все хорошо! — Меркьюри громко произнес с переднего сиденья. — Хотя Эмс все еще стерва! Еще один удар ногой по спинке его сиденья, на этот раз достаточно сильный, чтобы он врезался в руль и ударился носом. — Вы двое всегда были воплощением дружбы, — протянула Синдер. — Куда мы должны идти, босс? — Спросила Эмеральд. На другом конце провода послышались разговоры, и это звучало так, как будто другая женщина спрашивала, ее ли это дети. — Кажется, у меня есть идея, — Синдер позвала кого-то, — Ты, рыжая. Угх, рыжая с хвостиком. Скажи своему парню, чтобы он встретился с этими двумя людьми в Мистрале. Даже если он не получит сообщение сейчас, он получит его, когда они окажутся в пределах досягаемости тамошней системы МКП. Мгновение спустя на свиток Эмеральд пришло сообщение, и она открыла его. Это был набор координат, которые были расположены в Мистрале. — Отправляйтесь туда и встретьтесь с Жоном Арком, — сказала Синдер, когда была уверена, что Эмеральд узнала место. — Типа, с Жоном Арком, чемпионом Вейла? — уточнил Меркьюри. — Единственный и неповторимый. Вы будете помогать ему и его другу в их маленьком крестовом походе. Уверяю, это касается вас обоих, — Голос Синдер снова звучал так, словно она дралась с кем-то за свой свиток. — Почему бы просто не встретиться с тобой напрямую? — Спросил Меркьюри. Можно предположить, что он пропустил обычную язвительность женщины, которая не была в какой-то степени неправдой. Эмеральд предположила, что ему не хватало того, что он был её ручным мальчиком по вызову. — Обычно я бы попросила вас найти меня, однако я обязана этому молодому человеку своей ногой и тем, что он избавил меня от хвастовства Уоттса. Он ценный союзник, и возможность потерять его оставляет неприятный привкус у меня во рту, — объяснила Синдер. Что случилось с ее ногой, что ее нужно было спасать? Вопросы в другой раз. — Конечно, — согласился Меркьюри, — Хочешь, чтобы мы забрали твое белье и молоко, когда будем по пути? — Прибереги свой острый язычок для постели, — выпалила в ответ Синдер, немедленно замолчав, когда с ее конца донеслось множество звуков, — О, заткнитесь! Не смотрите на меня так! Меркьюри откровенно рассмеялся, а Эмеральд не смогла удержаться от хихиканья над, казалось бы, пугающей женщиной, которую отчитывает кучка возмущенных молодых людей и, похоже, одна очень заинтересованная женщина. — Мне пора идти! Если у вас возникнут проблемы, не усугубляйте ситуацию! — затем звонок прервался, и кто-то сказал что-то о предпочтениях мужчин или женщин. — Ну, это было банально, — нарушил тишину Меркьюри после окончания разговора. — Ты вообще знаешь, что это слово значит? — Спросила Эмеральд. — Нет, я услышал это в рекламе и захотел использовать. Почти уверен, что использую это правильно! — он ухмыльнулся. Они подъехали к перекрестку, где проезжали грузовики, чтобы привезти припасы. — Ладно, ты ее слышал. Давай просто заляжем на дно и доберемся до Мистраля, не привлекая нежелательного внимания, — вздохнула Эмеральд. Звучало достаточно просто. — Эй, вещь первая и вещь вторая! — раздался раздражающий женский голос в их машине. Эмеральд упал с сиденья на пол машины, а Меркьюри подпрыгнул на месте и ударился головой о крышу. Они оба обернулись и увидели Нео, сидящую, закинув ногу на ногу, рядом с тем местом, где раньше была Эмеральд. — Какого черта ты здесь делаешь!? — Закричал Меркьюри. Он бы выгнал ее и пристрелил, если бы перед ними все еще не проезжали машины. Чертовы усилия по оказанию помощи! — Ну, после того, как Белый Клык пошел и трахнул Вейл в его пресловутой дыре славы, мы решили, что выйдем и посмотрим мир! В конце концов, в разрушенном городе есть не так уж много дел! — радостно защебетала она. Оба застонали. — Ну, ты можешь отвалить! Ты с нами не пойдешь! — Меркьюри хмыкнул, прежде чем осознал, что она сказала. — Ты сказала "мы"? — Ага! — Нео забросила ноги на место Эмеральд, заставив воровку зарычать и насильно переместить их. Нео только подняла их обратно и усадила себе на колени, заставив Эмеральд зашипеть. — Мы в смысле ...? — спросил Меркьюри. Ему было достаточно хлопка по его плечу, и он даже не удосужился повернуть голову, чтобы узнать, кто это был. — И тебе снова привет, Роман. Роман подмигнул ему, закидывая ноги на приборную панель автомобиля. Он подумывал о том, чтобы закурить сигару, но курение в закрытых автомобилях было не его конек. У него был стиль. — Мы увидели вас, двух засранцев, когда проходили мимо, и решили заскочить к тем же ублюдкам, которые втянули нас во все это, — Нео посмотрела через сиденье на Эмеральд, которая посмотрела в ответ. — Ну, тогда я надеюсь, тебе понравится Мистраль, потому что именно туда мы и направляемся, — Меркьюри даже не пытался заставить ее уйти, он знал, что это не сработает. В лучшем случае двое воров умрут по дороге туда. Если нет, они всегда могут просто потерять их, как только доберутся до Мистраля. — Фу, — надулась Нео, ударившись головой о стекло, совсем как ребенок, которому отказали в фастфуде на шоссе, — ненавижу это место. Разве мы не можем поехать куда-нибудь где есть пляжи? — Пожалуйста, иди сама, если ты этого хочешь, — Эмеральд снова попыталась убрать ноги девушки. Нео ей не позволила. — Нет, бесить вас двоих намного лучше, — она гордо вздернула подбородок. Роман кивнул спереди. Меркьюри вздохнул, когда снова сел за руль, его плечи опустились, когда он понял, насколько раздражающей и болезненной будет эта поездка на машине, пока они не доберутся до Мистраля. Это будет отстой. — Эй, хотите послушать мой микстейп!? — Громко спросила Нео. Роман уже заснул при упоминании об этом, в его ушах виднелись наушники с шумоподавлением. Это будет очень отстойно.***
Приземление в Вакуо было не таким уж тайным делом, как думала Янг. Она ожидала, что им придется ждать глубокой ночи, рыскать в небесах, прежде чем бесшумно приземлиться и установить контакт внутри, прежде чем заправиться топливом и уйти в тени, как будто их там никогда и не было. Вместо этого, как сказал Уоттс, они приземлились в час дня, сказали, что находятся здесь для запланированной дозаправки, а затем улетели после завершения сделки. Это было три часа назад. — Это было отстойно! — Пожаловалась Янг. Руби слегка хихикнула, потирая спину. — Я думаю, в этом и был смысл, — снова рассмеялась жница, когда Янг застонала и еще сильнее прислонилась к стене корпуса. — Как бы мне ни было неприятно признавать это в его присутствии, вы не можете не оценить эффективность плана доктора, — размышлял Уитли. Янг вздрогнул при мысли о том, что Уоттс может подслушать. Если бы он это сделал, его и без того огромное эго стало бы только больше. Никому это не было нужно, и меньше всего Янг, которая и так едва могла выносить этого человека. Ей было все равно, что он прикован к креслу! Он был задницей! Худшей частью того, что все пошло не по плану, было то, что у них даже не было шанса покинуть чертов грузовой отсек! Им пришлось оставаться в тени, чтобы поддерживать видимость того, что они были просто обычной партией чего-то такого, чем, по словам Уоттса, они были. По крайней мере, когда они снова были в воздухе, корабль снова двигался. Когда они заправлялись, им нужно было держать корабль в стороне, что означало, что все они застряли под солнцем Вакуо, пока корабль заправлялся топливом. Не говоря уже о том, что Синдер кто-то позвонил, а все просто обожают находиться рядом с людьми, разговаривающими по телефону. Излишне говорить, что это был неприятный опыт. Янг только надеялась, что Адам не попытается убить сообщников Синдер, когда они встретятся. Но на данный момент они были в радиусе так называемых "Земель Гримм", и это держало всех, за исключением Гретхен и Синдер, на взводе. — Итак, — заговорила Рэйвен, толкнув локтем Синдер, которая зарычала на нее, — вы сказали, что у вас есть способ оставаться в этой дыре, не будучи искалеченной. Что именно это такое? — Синдер фыркнула, отодвигаясь от женщины, что, к сожалению, приблизило ее к Саммер. За много часов, проведенных между этой двоицей, Синдер поняла, что Саммер была намного страшнее чем казалась. Женщина внушала вам ложное чувство безопасности своим материнским обаянием и ... другими чарами. Она не говорила, что та была привлекательной! Не истолковывайте ее слова неправильно! Любой, у кого есть пара глаз, мог понять, почему у Саммер был ребенок! Не нужно было увлекаться женщинами, чтобы увидеть, что она привлекательна! Суть была в том, что Саммер заставляла тебя чувствовать себя в безопасности. Даже любимым. Тогда она задавала вопросы, и ты был слишком беззащитен, чтобы не отвечать. Синдер все еще не смирилась с тем фактом, что ей каким-то образом удалось заставить ее рассказать, кто был ее первым увлечением в детстве, каков её тип мужчин и женщин и сколько раз она читала "Пятьдесят оттенков сена: Фермерский Любовный Роман" (ответ: всего четыре раза, а в настоящее время продолжается пятый. Подайте на нее в суд, у нее был типаж). Не говоря уже о том, что ее случайная оговорка с Меркьюри породила целую череду ужасных вопросов. Саммер быстро стала второй по значимости угрозой в жизни Синдер после самого Озпина. — У Салем есть способ заставить ее обиталище оттолкнуть Гримм. Что касается нас, то мы на самом деле не будем в безопасности, пока не доберемся туда, так что ситуация может снова стать неспокойной, — ответила Синдер, изо всех сил стараясь не смотреть на Саммер, которая, без сомнения, достаточно скоро выяснит, каков номер ее кредитной карты. — Значит, нам снова придется стрелять из этой штуки? — простонал Рен. — Нет, — на этот раз ответила Гретхен, — если мы начнем драку здесь, нас разорвут на части. Мы будем разыгрывать маневры уклонения. В худшем случае вызовем саму Салем, но нам никогда не приходилось этого делать, так что такое событие маловероятно. Так что, по сути, они просто собирались делать это так быстро, как только смогут, и надеяться, что их не заберут с неба. — Вау, какой план, — Янг медленно захлопала в ладоши. — Предложите что-нибудь получше, и мы это рассмотрим, — парировала Синдер. Она хотела бы видеть, как они лучше справляются с тем, что им дали! — Попросить Уоттса сделать телепорт с его научными способностями? — Предложил Рен. — Заставить Салем сделать телепорт с ее магическими способностями? — предложила Саммер. — Не строить свою базу посреди земель Гримм? — ответила Янг. С каждой альтернативой Синдер опускала голову все ниже. Хотя на словах это звучит нелепо, реальная способность любого из них работать в большинстве случаев была удивительно высокой. Уоттс, вероятно, не смог бы создать телепорт, но у Салем, вероятно, был способ перемещать их с помощью магии, и если бы она этого не сделала, то комбинация ее магии и общего технологического мастерства Уоттса, вероятно, смогла бы создать что-то, что могло бы. И им определенно не нужно было строить свою базу в самом центре земель Гримм. У них могла бы быть просто база в пустыне, но по одной причине (причина в том, что даже Салем, при всей ее мощи, не любила песок). — Суть в том, - продолжила Гретхен вместо Синдер, — что нам просто нужно быть осторожными и делать все безопасным способом. Безопасный способ!? Янг ненавидела безопасный способ! Это было прямо противоположно тому, как они делали все до сих пор! Большинство их подвигов и приключений были совершены в ходе импровизированных миссий, взрывоопасных сражений в самый разгар и, по сути, в первую очередь с использованием опасного оружия! На самом деле, теперь, когда она действительно подумала об этом, они ничего не сделали такого, что полностью способствовало бы их благополучию с тех пор, как присоединились к Бикону. Виноват ли в этом Озпин или они просто безрассудны? — Мы приближаемся к безопасной зоне, — внезапно крикнул Тириан. — Ладно, я должна это увидеть! — Янг побежала в кабину пилотов, чем заслужил недовольное ворчание скорпиона и веселый гул доктора. Остальные тоже собрались, и то, что они увидели, вызвало разнообразную реакцию. — Вот как вы держите Гримм подальше от своих задниц!? — Рейвен почувствовала, как у нее дернулся глаз при виде этого. Перед ними была огромная башня, поразительно выделяющаяся на фоне мрачности земель Гримм своим цветом слоновой кости. Яркий замок, встроенный в скалу, сиял как солнце в этой темной стране. Но, хотя архитектура была действительно великолепной и на нее было на что посмотреть, так бурно все отреагировали на то, что патрулировало вокруг башни. Кит размером с небоскреб кружил вокруг башни, паря в небе так плавно, что это не мог быть просто полет в физическом смысле. Определенно волшебство. Он был светло-серым, как утренние облака после весенней грозы, с кремовым подбрюшьем. На нем было что-то похожее на буквальные облака, образующие имитацию набора из шести плавников, по три с каждой стороны, а также хвостовой плавник, оставляющий за собой собственный след из белых облаков. По всему телу и спинному плавнику гиганта, казалось, струился туман, даже время от времени из его дыхала. Его пасть была достаточно большой, чтобы проглотить их целиком, если бы он захотел, и хотя у него не было видимых зубов, они стали очень заметны, когда он издал громкое гудение, похожее на раскаты грома, и бывшее таким же громким. Несмотря на оглушительный звук, оно было странно мелодичным и не причиняло боли, даже после первоначального звона. Каждый зуб был размером с автомобиль. Его глаза были круглыми и черными, но в них было странное золотистое сияние, несмотря на их темноту. — ЭТО ТАК МИЛО! — Рен пытался выпрыгнуть из кабины на открытый воздух, чтобы попытаться обнять это существо. — У китов есть такие зубы? — Спросила Пирра. Нора посмотрела на нее. — Это тебя беспокоит? — спросила она. Пирра застенчиво рассмеялась, но ничего не ответила. На самом деле это было нечто совершенно иное, что стоило принять во внимание. — Это ... странно очаровательно... — Прокомментировала Саммер, когда облачный левиафан грациозно описывал круги вокруг башни. — Где...? Как...? — Уитли выглядел так, словно был на грани нервного срыва, и Руби действительно хотела бы ему помочь, но она достигла аналогичной точки, когда увидела, как мимо пролетел большой альфа грифон, и кит буквально выстрелил молнией — молнией- из прикрепленных к нему облаков и в одно мгновение превратил его в пыль. — Салем... Существует уже довольно давно, — попытался объяснить Тириан. — По-видимому, это ее домашнее животное детства. — Домашнее животное!? — Янг указала на живую грозу перед ними. — Это стихийное бедствие с глазами! Это не домашнее животное! То, что Рэйвен и Янг, казалось, реагировали схожим образом, рассмешило Саммер, вызвав на нее недоверчивый взгляд дуэта мать-дочь. Это только заставило ее смеяться сильнее. — Подождите, — вмешалась Пирра, прежде чем могла разразиться семейная ссора, — если это ее домашнее животное, у него есть имя? Четверо агентов Салем, казалось, застыли, между ними произошла безмолвная битва. Тириан отказывался смотреть куда-либо, кроме как прямо перед собой, приложив палец к носу. Уоттс возился с панелью управления, копируя палец Тириана. Гретхен просто скрестила руки на груди и опустила голову, но один палец тоже был поднят и прижат к ее носу. После этого осталась Синдер, которая отважно пыталась развить ту же скорость, что и ее так называемые компаньоны, прежде чем поняла, что осталась последней, и зарычала. — Вы должны были сначала сказать "Чур не я"! — она топнула ногой. — Чур не я, — сказали они все в унисон. Она вытаращила глаза, потом стиснула зубы и повернулась, кипя от злости. — Прекрасно! Она называет его... — Синдер замолчала, перешла на бормотание, и им всем пришлось наклониться, чтобы попытаться расслышать ее. — Как как еще раз? — Янг нетерпеливо постукивала ногой. — Она ... называет его... — она снова затихла под конец, только теперь пробормотав немного погромче, так что они смогли уловить, что она сказала "мистер". — Покончи с этим, женщина! — рыкнула Рейвен. Синдер вскрикнула и зажмурилась. — ОНА НАЗЫВАЕТ ЕГО "МИСТЕР ФЛАФФИКИНС"! — крикнула она, прежде чем повернуться лицом к стене, отказываясь смотреть на кого-либо из них. — Технически, — Уоттс откашлялся, откидываясь назад, чтобы все его видели, - она чаще обращается к нему "Сэр", а не "мистер". По-видимому, она посвятила его в рыцари довольно давно. Все они медленно повернулись назад, чтобы посмотреть, как кит, который выглядел так, словно спустился с самих небес, открыл пасть и одним укусом убил стаю альфа Неверморов. Саммер выглядела измотанной, когда говорила. — Мистер... — Сэр, — поправили четверо агентов, каждый в раздражении и растерянности. — Сэр Флаффикинс...? — Саммер указала на кита. Они все кивнули. Казалось, этого было достаточно для Уитли, который потерял сознание и упал навзничь в объятия Руби. Сама Руби не могла не уставиться на сэра Флаффикинса. Массивный, стреляющий молниями, убивающий мгновенно, защитник башни из слоновой кости, левиафан носил имя Флаффикинс? Руби повернулась к Тириану. — Что за человек Салем? — спросила она с неуверенной дрожью в голосе. Возможно, она спросила слишком поздно, был ли глубокий, страдальческий вздох Тириана каким-либо признаком. Он смотрел вперед, выражение его лица было твердым как сталь и бесчувственным. — Она идиотка.***
На этот раз покороче. Я понял, что где-то на этом пути я начал делать главы средней длины более 8-9 тысяч слов, что длинно и, честно говоря, немного сложно поддерживать уровень обновлений. Поскольку я не обновляюсь по расписанию, я решил, что имеет смысл, чтобы они были длинными, но именно поэтому их так чертовски долго выпускают! Надеюсь, большинство из вас оценят и / или поймут, по крайней мере. В дальнейшем они не все будут такими короткими, иногда мне нравятся длинные главы, но в нынешнем виде из этой больше нечего было извлечь, и я не хотел, чтобы глава была длинной только ради нее. Также да, я сделал Монстру (маленького кита размером с остров Гримм из тома 8) большим, симпатичным, богоподобным летающим китом. И да, я назвал его сэр Флаффикинс. У вас с этим проблемы? Обсудите это с высшим руководством, вы разговариваете с тем же парнем, у которого в другой истории есть собака, которая может вырасти гигантской. Я явно неравнодушен к животным крупнее среднего. В любом случае, я надеюсь, вам понравилось. Подписывайтесь, чтобы быть в курсе обновлений, и дайте мне знать, что вы почувствовали в обзорах. Будьте смелыми. Будьте храбрыми. И прекрасно проведите время!