Поговорим о смене ролей (Рабочий перевод)

Я не могу поверить в то огромное количество любви, которое получил сэр Флаффикинс. Вы, ребята, все правите. Не знаю, читал ли кто-нибудь здесь новый фик Коэра "Воскрешение", но боже, он никогда не перестает придумывать настоящего победителя с помощью сюжетных идей. Никакого отношения ко всему, что я писал, просто настоящий глоток свежего воздуха среди моря "безумных ОП Жонов". Я знаю, что у меня здесь есть собственный ОП Жон, но он должен быть шуткой на тему тропа, а не законным способом заставить его работать. Кто знает, может быть, когда-нибудь я поддамся прихоти, как многие известные писатели по RWBY, и напишу свой собственный фик о Жоне. На данный момент я чертовски доволен Сменой ролей, и я рад видеть, что многие из вас тоже. Спасибо, что вы здесь, и увидимся внизу!

***

Залы массивной башни цвета слоновой кости были богато украшены и прекрасно оформлены. Это было похоже на ожившую сказку, украшенную блестками и всем прочим! Если честно, то Янг местами было больно смотреть на это... Они продолжили свою прогулку по украшенным залам, с арками над головой и буквальными, честное слово, золотыми колоннами под каждой. Разница с момента, когда они вышли из "буллхеда", до посещения замка внутри была, мягко говоря, разительной. Как мог такой красивый и непорочный на вид замок существовать в том, что по сути представляло собой пустошь, населенную монстрами. Серьезно, "Земли Гримм" выглядели так, будто в Горячую тему вонзили нож и залили ее кровью, а потом замок Салем был единственным чистым местом на мраморном полу, которое не пострадало. Мягко говоря, неприятно. Они наткнулись на большую богато украшенную пару дверей — они были из красного дерева!? — с вырезанной на каждой секции панели эпической батальной сценой. Просто смотреть на это было все равно, что рассматривать произведение искусства из давнего прошлого. — Э-э, так в чем именно заключается работа этой Салем? — Спросила Янг, до этого момента пребывавшая в состоянии шока из-за всего, что они увидели за последний час. Сэр Флаффикинс все еще стоял в ее памяти, представляя собой одну из самых ужасных вещей, свидетелем которых она когда-либо была в своей жизни. Рен подумал, что это мило, но это существо было разумной грозой, и она не собиралась так легко впускать его в свое сердце! — На самом деле это не большое занятие, владеть старейшим богатством в мире, — лекторский тоном заявил Тириан, стоя прямо перед дверью, заложив руки за спину. — Старейшее богатство? — Недоверчиво переспросил Уитли, будучи единственным из присутствующих, кто действительно знал, как это будет выглядеть. — Это выходит за рамки простого богатства! Это практически достопримечательность! По сути, мы вступаем в историю! — Как я уже сказал, — Тириан отчаянно пытался не вздыхать, — старое богатство. В конце концов, Салем - член королевской семьи . — Стой, прямо как настоящая королевская особа? — Спросила Янг, обрывая мужчину. Он кивнул, и среди группы послышался ропот. — Я даже не знала, что в мире остались настоящие члены королевской семьи, — размышляла Саммер. Тириан кивнул и снова махнул рукой на богато украшенную дверь, готовясь заговорить снова. — Если я вызову ее на дуэль и выиграю, стану ли я Единственным Настоящим Королем? — Рен завибрировал на месте при этой мысли. Нора зажала ему рот рукой, тихо извинившись за его срыв. — Технически, она оставалась Королевой последние несколько тысячелетий, — продолжил Тириан, даже не дернувшись. Настоящая королевская особа? Когда они сказали, что она старая, никто не понял, что они имели в виду древнюю. Когда Синдер сказала, что Салем и Озпин сражались долгое время, они просто предположили, что имелось в виду, что война между их сторонами продолжалась с давних времен, а не то, что это была буквально война между ними двумя на протяжении тысячелетий! — Так она что, ходячий труп? — Спросила Янг. Уитли шлепнул ее по голове. — Не будь грубым, шут! Ты говоришь о настоящей, живой королеве! Ты не можешь просто так говорить о ее возрасте! — отчитал её Уитли. Когда он это сказал, из-за дверей, перед которыми стоял Тириан, донесся возбужденный, если не оглушительный визг. — ТИРИАН!? ЭТО НОВЫЕ ДЕТИ!? — прокричал голос, громкий и всеобъемлющий, но также теплый и материнский. Тириан вздохнул, послав им всем взгляд, который кричал: "У вас был шанс", прежде чем прислониться к дверям и открыть их. Синдер, Уоттс и Гретхен последовали за ним внутрь, остальные последовали за агентами. Оказавшись внутри, сразу бросались в глаза две вещи. Первой был массивный стол, за которым располагались места, предназначенные для совета. Стол, как и все остальное, выглядел неоправданно дорого. Это был кусок чистого мрамора, который, вероятно, весил больше, чем все они вместе взятые, и занимал всю длину центра комнаты. Стулья, стоявшие вдоль каждой стороны, были обиты бархатными подушками, и каждый выглядел как маленький трон. Единственная причина, по которой стулья выглядели такими жалкими в этот момент, заключалась во второй очевидной вещи в комнате. Массивный трон, сделанный из мрамора, как и стол, и отделанный золотом, стоял в конце стола в дальнем конце комнаты. Он располагался под большим круглым окном, которое, несмотря на то, что снаружи было постоянно темно, постоянно пропускало поток небесного света, освещавшего трон. Сам трон был украшен замысловатой резьбой и покрыт плюшевыми подушками как на сиденье, так и на спинке. Казалось, что его вырезали прямо из пола, поскольку плавно сливался с ним. На троне сидела женщина. Красивая, практически светящаяся эфемерной силой, что снизошла словно с самих небес. — О, вы все просто очаровательны! — ворковала она, рассматривая их. Ее волосы были светло-русыми и собраны в пучок, но это не помешало большей части их струиться сзади и падать на лицо, оставляя открытым одно ухо и серьгу, которую она носила. На её узком, но гладком лице было взволнованное и тёплое выражение. Ее глаза сверкали сияющей бирюзой, из под бриллиантового воротника выглядывал кулон и у нее была брошь на бедре, такого же цвета, но по сравнению с ее глазами даже чистые драгоценные камни казались тусклыми. На каждой руке было по большому замысловатому браслету, начинавшемуся у запястья и доходившему до середины предплечья. На ней было платье без рукавов, такое длинное, что оно спускалось чуть ниже ее ног, но не слишком большое, поскольку хорошо облегало ее фигуру, если судить по фиолетовому поясу, который был повязан вокруг ее талии. У нее была прекрасная фигура, которая говорила как о самообладании, так и о материнстве. Честно говоря, Саммер и Рэйвен даже немного завидовали. В процессе исключения этой женщиной должна была быть Салем. Уитли выступил вперед, прочистив горло и элегантно поклонившись. Он всегда следил за соблюдением этикета, особенно перед королевой, и было важно произвести правильное первое впечатление. Не говоря уже о том, что, несмотря на теплую и любящую ауру, которую она излучала, Салем также излучала интенсивное и вездесущее чувство, от которого кожу покалывало как от статического электричества. — Мы рады познакомиться с вами, Ваше Величество, меня зовут Уитли Шни, и я— ХЕРК! Уитли был прерван, когда женщина буквально скатилась с трона и оказалась перед ним. Прежде чем кто-либо из них успел как-либо отреагировать, женщина обхватила его. В обнимку. — МРЛФХ! — Крики Уитли были заглушены довольно пышной грудью женщины, когда она душила мальчика в своих объятиях. — О, ты просто самый милый! Надлежащая форма и все такое! Прошло так много времени с тех пор, как со мной кто-то так разговаривал! — она не унималась, даже когда движения мальчика замедлились, и он начал оседать у нее на руках. Его протесты замедлились, когда он затих, и появился его спаситель в виде ворчащего фавна-скорпиона. — Салем, — прорычал Тириан, — Ты убиваешь парня. Салем ахнула, прежде чем выронить Шни, который закашлялся на полу, глотая кислород. Салем откашлялась, выпрямилась и сложила руки перед собой. — Мои извинения, — величественно произнесла она, как будто это не она чуть не задушила Уитли, — Прошло некоторое время с тех пор, как у меня были гости такого возраста. На мгновение я потеряла самообладание. Не просто мгновение, отметили они все, наблюдая, как она нетерпеливо постукивает пальцами друг о друга. Женщина выглядела так, словно сдерживалась, чтобы не наброситься на каждого из них. Рен не очень деликатно подтолкнул Нору к себе, на что девушка просто удрученно вздохнула. — Э-э, — Саммер решила подытожить ситуацию, — Это не проблема? Уитли умолял не соглашаться, когда Руби и Янг помогли ему подняться. Янг предложила ему дать пять за то, что он добрался до второй базы, и Руби ответила на это, ударив Янг пятью пальцами по затылку. Уитли благодарно кивнул старшей девочке, полностью оправившись от импровизированного удушения. — Кхм, — продолжила Салем, — Пожалуйста, позвольте мне поприветствовать вас в моем скромном жилище. Скромном? СКРОМНОМ!? Даже Уитли благоговел перед этим местом все то время, что они были здесь! Во всем этом замке, вероятно, не было ни одной комнаты, которая не могла бы годами кормить деревню или привести в порядок бедные районы любого из королевств. Сказать, что это место было скромным, все равно что сказать, что быть сбитым грузовиком было неудобно. Янг чуть было не сказала то же самое, но Руби сдержалась и вышла вперед, чтобы заговорить вместо нее. Это тоже хорошо, поскольку Янг определенно не могла сказать ничего хорошего в данный момент. — Здравствуйте, мисс Салем, — начала она, думая, что это звучит неформально. — Пожалуйста, маленький воин, просто Салем будет достаточно, — улыбка женщины была широкой и приглашающей. — О, тогда ладно... Салем, — это определенно прозвучало неформально, — Мы пришли, потому что не хотим, чтобы Озпин устроил конец света! Салем моргнула, прежде чем повернуться к Синдер. — Кто? — Салем наклонила голову. Синдер застонала. — Озма, — повторила она рычанием. — О, — прежнее жизнерадостное настроение Салем почти мгновенно испарилось, — он. Она скорчила гримасу, как будто жевала лимонную кожуру, прежде чем снова вздохнуть и улыбнуться им, хотя на этот раз гораздо более спокойно. — Что ж, я приветствую вашу помощь. Скажите мне, почему вы все такие молодые, ввязываетесь во что-то подобное? Я нашла Синдер во время... случайной прогулки по лесу, Гретхен появилась на нашем пороге в виде армии из одной женщины, Уоттс нашел нас случайно, но он подарил мне телевизор, поэтому я оставила его себе, и Тириан - единственный, кого я активно искала, потому что мне нужна была секретарша, но вы все выглядите такими ... невинными для этого, — объяснила она, оглядывая их довольно молодую группу, пока говорила. — Ну, он был нашим директором, пока не попытался нас убить, — отметил Рен. — Ублюдок! — Салем прошипела, снова пугая их всех своей внезапной сменой настроения. — По-прежнему убивает детей! О, но я плохая! Дурак! Пока Салем продолжала разглагольствовать про Озпина, студенты повернулись к ее агентам, на их лицах были написаны вопросы. Все они просто покачали головами, несчастно глядя на королеву, которая продолжала свою микроистерику. Невысказанным был тот факт, что это было довольно таки обычным явлением, когда кто-то упоминал ее заклятого врага. Когда Салем успокоилась, ограничившись лишь хмурым взглядом, Уоттс откашлялся. — Салем, — призвал он ее внимание, кивнув в сторону их группы, — я полагаю, у них все еще есть вопросы к тебе. Действительно, так и было, но если взрывные реакции, которые были у женщины, были каким-либо признаком, контроль над своими эмоциями не был одной из ее сильных сторон. Они точно не знали, на что она способна, но гигантский и плюющийся молниями кит, пролетающий мимо окна, напомнил им, что она, вероятно, сильнее их всех. — Если я побью тебя в бою, смогу ли я стать королем? — Рен спросил без приглашения. Нора была на полпути к извинению за его поведение, когда Салем хмыкнула, словно развлекаясь этой мыслью. — Я полагаю, технически это было бы правдой, — размышляла она вслух. Глаза Рена загорелись, а сердце Норы упало. Она быстро двинулась, чтобы перехватить его. — Ты не будешь сражаться с ней только ради замка! — крикнула Нора, схватившись со своим другом детства и сдерживая его, пока он с пеной у рта и выхваченным оружием пытался сразиться с королевой. — Что более важно, — Рейвен выступила вперед, — мне нужны ответы. Четкие, которые не предполагают больше никаких чертовых танцев вокруг темы. — Очень хорошо, — Салем обвела рукой круг, — спрашивай. Рэйвен моргнула. Это было... удивительно легко. Она привыкла к той или иной форме конфронтации, но эта женщина просто сказала ей "да" и посмотрела на нее, как на ребенка. То, как Салем смотрела на нее, стоя перед ней, заставило ее почувствовать себя совсем... юной. Она снова почувствовала себя маленькой девочкой, стоящей перед своей матерью, хотя в ее отношениях с мамой вообще не было ничего приятного. Вот тебе и бандитская жизнь. — ... Как выглядит настоящий Озпин? Как ты его назвала? Озма? — Спросила Рейвен после паузы. Можно также начать с самого элементарного. В конце концов, им с Саммер многое пришлось пересмотреть об этом человеке и его лжи. — Человек, которого вы знаете как Озпина, вероятно, когда-то был обычным человеком. Озма — его собственная личность, но также и проклятие. Он вцепляется в твою душу и подчиняет тебя себе, — Салем выглядела погруженной в свои мысли, когда упомянула его, — Так что этот Озпин — просто несчастная жертва в длинном списке бедолаг из поколения в поколение. Это было ... мягко говоря, ужасно. Нет, это было совершенно пугающе! Что, черт возьми, это вообще значило !? — Ладно, — Рэйвен покачала головой, — возможно, это было неподходящее место для начала. Что... Э-э, как именно вы двое начали сражаться? — Что он тебе сказал? — Спросила Салем. На этот раз ответила Саммер. — Он сказал, что ты злая ведьма Гримм, которая хотела собрать реликвии, чтобы уничтожить мир! Хорошо, что в этот момент рядом с Салем никого не было, поскольку все пространство вокруг нее, казалось, сжалось внутрь, как будто сама реальность прогибалась вопреки своим ограничениям. Когда гнетущее зрелище закончилось всего через мгновение, пол вокруг нее был полностью стерт, оставив вокруг нее чистый шарообразный вырез. — О, этот гнилой человек, — вскипела Салем, свирепо глядя на него, как будто он был прямо перед ней, — из всех ничтожеств... — она глубоко вздохнула, прежде чем снова взглянуть на Рейвен. — Ну, если это не было очевидно, я не такая, какой он меня описал. Рэйвен молча кивнула, теперь официально напуганная стоящей перед ней женщиной. — Э-э... — Рэйвен сделала незаметный шаг назад, — верно. Принято к сведению. — Есть еще вопросы? — Спросила Салем. ДА. — Э-э, нет? — Рэйвен не была уверена, что комната выдержит еще вопросы. — Я прошу прощения, — Салем выглядела удрученной, — я понимаю, что у меня несколько вспыльчивый характер. Прошло много времени с тех пор, как мне приходилось говорить о моем бывшем муже более двух минут подряд. Здесь это своего рода табуированная тема. На мгновение воцарилась тишина, прежде чем ее нарушили сдавленные звуки Саммер. Она выглядела абсолютно испуганной, указывая то на Салем, то в окно, как будто указывая на кого-то совершенно другого. — П-подожди, — она говорила в шоке, ее голос звучали выше, чем обычно, — Озпин - твой бывший!? Салем моргнула. — Он никогда не говорил вам? — в ее голосе прозвучала легкая обида. Саммер моргнула. — О! — она посмотрела на Рэйвен, которая с гримасой помахала рукой взад-вперед над своей шеей в жесте "прекрати говорить", — Ну, конечно... Он сделал это? Неуверенность Саммер была весьма красноречивой: Озпин, по сути, никогда не упоминал, что когда-то был женат на той самой женщине, убийству которой посвятил себя. — Озма, ты шлюха! — Салем зашипела, подняв руку как яркое волшебство буквально неописуемого цвета — нет, буквально никто из них никогда раньше не видел этого цвета (позже Рен опишет его как "Блорпли") — и приготовилась обрушить его размашистым ударом. — Попридержи свою руку, женщина! — Рявкнул Тириан, выводя Салем из транса. Она взмахнула рукой, когда волшебство иссякло, и чуть позже прикрыла ею рот, слегка покраснев. — Мои извинения, — она рассмеялась так, как будто это не она чуть не отправила их в бездну, — на чем я остановилась? Никто не хотел напоминать ей из страха, что женщина уничтожит вселенную. На самом деле, если бы она была способна на такое, она, вероятно, уже сделала бы это, но было вероятно, что никто из них не пережил бы эту встречу. Тириан просто сверкнул глазами, потирая виски. — Мэм, — он произнес это слово так, словно ему было физически больно это делать, — пожалуйста, воздержитесь от расправы над нашими гостями и союзниками , когда они всего лишь хотят узнать, во что они ввязались. Салем сжалась, как школьница, которую отчитали. Этой женщине были эоны лет? — Хорошо... — Пирра наконец обрела дар речи, слегка шагнув вперед, чтобы заговорить. — Что, если вы просто расскажете нам свою историю? Таким образом, мы не удивим вас вопросами о вашем бывшем муже и нас не постигнет ранняя смерть? Салем обдумала эту идею, покачивая головой из стороны в сторону, прежде чем кивнуть один раз. — Очень хорошо, — она указала на места вокруг большого стола, — хотя вы, возможно, захотите сесть. Боюсь, простой и короткой версии этой истории не существует. Все они обошли небольшой кратер, вырезанный Салем, прежде чем занять разные места вокруг стола. Синдер и остальные тоже сели, и когда все были готовы, Салем оглядела комнату, прежде чем положить руки перед собой. Свет исходил из ее ладоней, прежде чем медленно начал охватывать всю комнату. Сначала все новоприбывшие испугались, что это угроза, и приготовились, но умиротворённо выставленная рука Гретхен немного успокоила их. Несмотря на это, они оставались на взводе. Когда свет стал особенно ярким, всем им пришлось прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. — Полагаю, я могу начать с того места, где мы встретились. Находясь в ловушке в башне, Салем размышляла, уставившись на то же место на стене, где она находилась... ну, в общем, целую вечность. Она родилась в королевской семье, а затем обрекла себя на жизнь заключенной, поскольку ее тиранический осел-отец держал ее взаперти в башне. Однако хуже всего было не то, что она оказалась в ловушке. Дело было в том, что она попала в ловушку с видом. У нее было окно во внешний мир, слишком маленькое, чтобы пролезть, но с видом на обширную и прекрасную землю, которая лежала за этими плотными стенами. Раньше ей нравилось это окно. Она смотрела в него, мечтая о том дне, когда сможет почувствовать траву под ногами, шум дождя или ласку ветра. Она видела мир во всех его различных состояниях, но ей ни разу не позволили почувствовать ни одно из них. Именно тогда она возненавидела это окно. Когда она поняла, что, скорее всего, никогда не сможет выбраться из этой, по общему признанию, роскошной тюрьмы и по-настоящему ощутить реальную жизнь. Теперь это окно представляло собой мир, в который она никогда бы не попала. — Ладно, мы поняли! Ты ненавидела окно! — простонал Рен. Мгновение спустя Нора заставила его замолчать, после чего последовали невнятные извинения. Впрочем, все было не так уж плохо. Она не была без компании. — Ты всегда будешь рядом со мной, верно, мистер Флаффикинс? — Салем держала облачного кита, который в настоящее время был размером всего лишь с большую мягкую игрушку, на руках. Кит счастливо замурлыкал, когда Салем погладила его. Драгоценное создание случайно залетело к ней в окно, когда было размером всего с канталупу. С тех пор она прятала его всякий раз, когда получала еду. Казалось, он никогда не хотел уходить и к этому моменту, возможно, был слишком большим, чтобы снова пролезть в окно. Так что да, жизнь Салем была какой угодно, только не интересной, и она предпочла бы быть сброшенной с башни в этот момент, чем провести еще хотя бы мгновение в этом адском месте. Так будет продолжаться еще пять месяцев. — Пять месяцев!? У нас нет времени сидеть здесь и смотреть, как ты пять месяцев сидишь в маленькой комнате! Перемотай вперед или еще что-нибудь! — прорычала Рэйвен. — Но эти пять месяцев содержат важные детали сюжета, которые окажутся упомянуты ровно два разных раза! — прохныкала Салем. — Перестань вести себя так, будто твоя жизнь — роман, женщина, — проворчал Тириан. Салем надулась, но время тут же ускорилось, пока не прошло пять месяцев. Она сидела в том же кресле, в котором сидела годами. Она баюкала большого кита на руках, напевая. Именно так она проводила время, когда не спала или пыталась вышибить дверь. Последнее из этих двух развлечений было скорее удовольствием от вины, поскольку это была единственная вещь, кроме каменных стен в ее комнате, которую нельзя было сломать. Она сломала бы что-нибудь еще, но тогда она только сделала бы свой маленький мирок еще меньше. Внезапно башня слегка покачнулась, и она отвлеклась от своих мыслей. Она моргнула, глядя вниз на мистера Флаффикинса. — Я наконец достигла просветления? — она спросила кита. Башня снова покачнулась, и она вздохнула. — Нет, я думаю, у меня просто очередной приступ. На этот раз, когда комната затряслась, это сопровождалось шумом, и он звучал разрушительно. Разрушительно магически, а не физически. Разница была на самом деле довольно очевидной. — Продолжай. — потребовали все. — Никакого веселья... Пока башня продолжала грохотать и сотрясаться, Салем сохранял спокойствие. Честно говоря, если кто-то собирался разрушить башню, она была, по крайней мере, счастлива, что ее придурок-отец, вероятно, погибнет при нападении. Не поймите ее неправильно, она не была жестоким человеком, но ее отец определенно был таким, и он, по сути, просил, чтобы кто-нибудь пришел и убил его. Может быть, при этом они спасут ее? Эта мысль дала ей надежду, которой у нее давно не было. Она встала, позволив мистеру Флаффикинсу выплыть из ее рук, и побежала к своей двери. Что же ей делать? С этой стороны двери магия не действовала, и она не могла подсунуть записку или отправить послание. Поэтому вместо этого она закричала. — Привет!? Там кто-нибудь есть!? Пожалуйста, помогите мне! Она кричала снова и снова, в каждом крике слышалось отчаяние, когда мысль о побеге после стольких лет наконец-то овладела ею. Ей было все равно, прозвучит ли это маниакально или другие члены королевской семьи сочтут это унижением. Она хотела свободы, и в данный момент она была готова на все, чтобы ее получить. Когда взрывы и звуки магии медленно стихли, ее крики превратились в рыдания, когда она прислонилась к двери. Она медленно сползла по ней, обхватив голову руками и тяжело дыша. Даже когда мистер Флаффикинс подплыл к ней и попытался развеять ее отчаяние, она просто держала себя в руках. Неужели ей суждено прозябать здесь до тех пор, пока она не зачахнет? Неужели такова ее судьба? Братья-боги хотели для нее такого? И тут она услышала нечто, что многие посчитали бы незначительным, но в этот момент она словно обрела новую жизнь. Шаги. И они направлялись сюда. Она мгновенно вернулась и снова забарабанила в дверь. — Кто там!? Не могли бы вы, пожалуйста, вытащить меня!? Шаги на мгновение затихли, а затем ускорились и помчались в ее сторону. Неужели это оно? Неужели ее спасение близко? — Там кто-нибудь есть? — спросил мужской голос. Ее глаза расширились, и слезы навернулись на них, но она этого даже не осознавала. Послышался щелчок дверной ручки, пытающейся повернуться. Когда она не открылась, вместо этого раздался стук. — Она заперта и заколдована! — пояснила Салем, когда поняла, что никакого прогресса достигнуто не было. Она услышала приглушенное ругательство, прежде чем голос заговорил снова. — Отойди! — крикнул голос. Она сделала, как ей сказали, побежав в дальний конец комнаты и увлекая за собой мистера Флаффикинса. На мгновение воцарилась тишина, прежде чем раздался звук, который был ей хорошо знаком; звук сотворения магии. Несколько разных заклинаний ударило по барьеру, и ни одно из них ничего не сделало с ним. Тем не менее, атака продолжалась, использовались всевозможные заклинания. И наконец, с огромным, басовитым взрывом дверь распахнулась, на мгновение заскрипели петли, прежде чем рассыпаться, уронив плашмя плотную деревянную плиту. Салем прикрыла глаза рукой, чтобы пыль не ослепила ее. Когда все улеглось, и заряд магии полностью покинул воздух, она позволила себе взглянуть на своего спасителя. В дверях стоял красивый мужчина, держа перед собой посох. У него была бронзовая кожа, черные волосы подстрижены набок, а глаза цвета шоколада. Его одеяние кричало о рыцарском статусе, в комплекте с наплечниками и набедренными накладками. Ткань его доспехов была темно-зеленой, а из-за спины ниспадал развевающийся черный плащ. На нагруднике, который он носил, была изображена эмблема короны. — Как ты разрушил дверь? Ведь там были чары, делающие ее неразрушимой! — Салем смотрела на него с благоговением. Благородный человек пожал плечами. — Я использовал заклинания, пока она не сломалась, — просто сказал он. — Когда одно не работает, попробуй другое. — Вы... — он нерешительно шагнул вперед, все еще настороженный, когда вошел в комнату, — ...Вы та девушка из башне. — О счастье, — проворчала она, — обо мне писали истории, но потребовалось так много времени, чтобы хоть кто-то пришел мне на помощь? Он моргнул, и она слегка покраснела, осознав, что сказала это не только вслух, но и прямо по отношению к своему герою. — То есть... — она прочистила горло, — Спасибо. За то, что взломали дверь. — Конечно, — поправился он, — но я должен спросить, кто поместил вас сюда? — Мой отец. Король, — вздохнула она. Он мгновение смотрел на нее широко раскрытыми глазами, затем его взгляд забегал взад-вперед. — Ах, — он поморщился, — насчет этого ... — Вы не один из его людей, не так ли? — Салем внезапно поняла, что это могла быть ловушка, и приготовила заклинание в своих руках. Позади нее мистер Флаффикинс предупреждающе загудел, в его облаках бушевали гром и молнии. — Нет, нет, — он помахал руками перед собой, убирая посох за спину, — я был здесь для кое-чего другого... — Ради меня!? — Салем мгновенно отбросила свою магию, сцепив руки перед собой и уставившись на него, практически падая в обморок. — Э-э, — он неловко улыбнулся, — вообще-то, я пришел... убить... твоего отца... На мгновение он испугался, что она снова захочет убить его. Возможно, несмотря на свое заключение, она все еще любила своего отца и затаила глубокую обиду на него за то, что он оборвал его жизнь. Чего он не ожидал, так это того, что она прыгнет в его объятия, рефлекторно поймав ее тело, и запечатлеет на его щеке обжигающий поцелуй. — Ты, должно быть, явился из моих снов! — она растаяла в его объятиях, и он вздохнул с облегчением, что она не расстроилась. Он понял кое-что важное и отступил назад, кланяясь. — Мои извинения, — он посмотрел на нее, — Я даже не назвал вам своего имени. Я Озма. — Назови свое имя! — Заткнись Рен! — Салем, — присела она в реверансе, — рада познакомиться с вами, сэр. Гул позади нее привлек их внимание к небесному киту, который все еще торчал за Салем. Она улыбнулась и сделала полный круг, схватив кита и представив его рыцарю. — А это мистер Флаффикинс! Озма уставился на существо, существо уставилось в ответ. Он осторожно протянул руку и погладил его по голове. Когда оно еще сильнее уткнулось носом в его руку, он слегка улыбнулся. — Чудно, — он ухмыльнулся ей, и она лучезарно улыбнулась ему в ответ, — нам следует сбежать из этого места. Я не знаю, насколько прочным будет фундамент после всего, через что пришлось пройти этому месту. И вот впервые Салем увидела нечто большее, чем свою комнату. Замок оказался намного больше, чем она когда-либо думала. Возможно, в какой-то момент он был довольно красив, но после разыгравшейся битвы был больше похож на зону боевых действий. Ужасный и обгоревший, рушащиеся стены и явные следы гибели людей были отмечены в каждом зале здания. — Это замечательно! — Салем блаженно смеялась, пока они бежали по освященным залам. Озма смотрел на нее наполовину в шоке, наполовину в страхе. Она только что сказала, что эта потрепанная битвами сцена была замечательной? Они буквально только что перешагнули через рыцаря, в лицо которому вонзился меч! — Это ужасно! — он высказал то, что было у него на уме, и она снова рассмеялась. — Очевидно, — она не могла не восхититься видом массивной хрустальной люстры, мимо которой они только что проходили. Ее сбросили на эскадрон ничего не подозревающих стражников. Здорово! — Тогда почему ты говоришь, что это замечательно!? — Потому что это что угодно, только не эта проклятая комната! — она снова радостно рассмеялась, когда они завернули за угол, наконец увидев большие открытые ворота в замок. Салем ахнула от благоговейного трепета, увидев, как закатное солнце пробивается сквозь отверстие, и впервые увидела землю на уровне глаз. Все это было так близко. В пределах досягаемости! Переступив порог врат и оказавшись снаружи, ее глаза расширились от ощущения легкого ветерка, овевающего все ее тело. Ощущение мягкой земли под ней, когда они добрались до грязи и травы, вызвало у нее ощущения, которых она раньше не испытывала. Мистер Флаффикинс свободно летел рядом с ней, и она смеялась, наблюдая, как он счастливо кружится в воздухе. Она присоединилась к нему, свободно кружась на огромной открытой равнине вокруг своей бывшей тюрьмы. Озма с восхищенным вниманием наблюдал, как красивая, хотя и несколько странная принцесса, которую он освободил, вела себя как ребенок, которому наконец-то разрешили побыть на улице после выполнения своих домашних дел. Это был оптимизм, которого он не видел в других взрослых, нечто совершенно невинное и искреннее, что заставило его тепло улыбнуться. Он подошел к ней, и когда она заметила его приближение, она просияла. — Это потрясающе! — она улыбнулась так широко, что он испугался, что она может пораниться. — Вид с земли захватывает дух! — Он не сводил с нее глаз. — Это точно, — тихо сказал Озма. Она слегка покраснела, но улыбнулась с новым выражением, которого он раньше не видел. Что-то самодовольное и, осмелюсь сказать, озорное. — О, ведите себя прилично, сэр рыцарь, — поддразнила она, — мы только что встретились, а вы уже так настойчивы. Он замер, его рот открывался и закрывался, когда он пытался сформулировать ответ. Он не хотел быть невежливым! Он просто... Ее хихиканье прервало его размышления, и он с удивлением наблюдал за ней, когда она, прикрыв лицо рукой, смотрела на него. Эта женщина была чем-то особенным! В эту игру могли играть двое! — Ну что ж, — он напустил на себя самый учтивый вид, — вы позволите мне поближе познакомиться с прекрасной девой? Настала ее очередь быть поставленной в тупик, ее смех прекратился, когда она покраснела от его обаяния. О, она непременно воспользуется этим шансом. — Ладно, мы знаем, как вы познакомились, и это мило и все такое... — проворчала Янг. — Но как именно эта очаровательная сцена превратилась в вечную войну? — Спросила Пирра, сбитая с толку тем, какой оборот приняли события. Салем вздохнула. — Верно. Ну, не у всех вещей есть аккуратный и опрятный конец. Шли дни. Дни превратились в недели, недели - в месяцы, и, наконец, месяцы превратились в два сплошных года, проведенных вместе. Эти двое были влюблены друг в друга. Озма водил ее по таким местам, которые она могла представить лишь в мечтах. Он позволил ей увидеть мир, увидеть то, от чего ее скрывали. Взамен он наконец-то нашел ту, кто не уступал ему в рвении и энтузиазме к приключениям. Она была рядом с ним, когда множество других отказались. Было вполне естественно, что они так глубоко сблизились. Но, несмотря на приключения, сказочный опыт, волшебство, они все еще были простыми смертными. Людьми, чьи жизни были столь же хрупкими, сколь и короткими. И так случилось, что болезнь забрала у нее любимого. С кем они только не сталкивались: и с порождениями тьмы, и с разбойниками, и с бандитами, и даже с многочисленными драконами... — Ни за что на свете! ШЛЕП! — ... Ладно, теперь я действительно заткнусь. — Они практически завоевали свой собственный маленький мирок и, наконец, научились радоваться мелочам в жизни, возможно, завели бы семью или уехали на покой в деревню. Когда Озма заболел, они думали, что это пройдет, как и многие другие мелочи. Когда стало хуже, они подумали, что это можно вылечить. Когда болезнь не проходила, они пробовали магию, заклинания, чары, артефакты и снадобья. Ничего из этого не сработало. И что она могла сделать, кроме как смотреть, как он увядает, как оболочка человека, которым он когда-то был. Она плакала рядом с ним, когда он слабел день ото дня, прежде чем, наконец, улыбнувшись ей в последний раз, он закрыл глаза и прошептал ей свои последние слова. — Живи ради нас обоих. Несколько дней она была убита горем, угасая, поскольку жизнь, которую Озма спас и помог ей взрастить, казалось бы, рушилась прямо у нее на глазах. Она была бы состоятельной, сокровищ, которые они накопили, было бы достаточно, чтобы обеспечить ей роскошную жизнь до конца ее дней. Но что это была бы за жизнь сейчас? Ее спаситель, мужчина, который подарил ей шанс выбраться из той башни, был похищен. Взят. Но разве невозможно было вернуть то, что было отнято? Некромантия вернула бы его только в виде нежити, а она не хотела ему такой судьбы. Не было никаких заклинаний или зелий, которые могли бы вернуть ему жизнь. Оставался один вариант, и притом довольно смелый. Братья-боги. Но кого попросить? Большинство, очевидно, ответило бы, что Бога Света, который был известен тем, что создавал и даровал жизнь. В этом действительно был некоторый смысл, предположила Салем, но это также означало, что он, вероятно, слышал подобную просьбу раньше, а она не слышала о том, чтобы кто-то возвращался к жизни, не говоря уже о том, что, несмотря на то, что люди поклонялись им, на самом деле никто раньше не видел двух богов. Они просто знали, что они существуют, и сделали все таким, как есть. Конечно, оставалась альтернатива. "Источник тьмы" была чем-то, что Салем лично нашла по-своему очаровательным. В то время как мрачность местности вызывала у многих желание выколоть себе глаза от ужаса, а кости зверей и созданий, гораздо более могущественных, чем любой человек, были разбросаны повсюду, Салем на самом деле очень нравилось, что Бог Тьмы делал свое дело. Она поднялась по ступенькам, которые вились вокруг, к массивному маслянисто-черному источнику, любуясь открывшимся видом. Это было нечто такое, на что стоило посмотреть в его собственном извращенном виде. Поверхность источника не отражала никакого света и казалась почти невозможно глубокой. Острые скалы, которые одновременно прорывались на поверхность и нависали над ней, также придавали ему необычный вид. Выйдя на поляну перед родником, она огляделась. Вокруг не было ничего, ни существ, ни людей, ни даже костей. Теперь она стояла перед источником и откашлялась, прежде чем заговорить. — Прошу прощения? О Бог Тьмы? Я пришла с желанием! Она ожидала, что будет задержка, честно говоря, она не знала почему, не похоже, что для такого рода вещей существует стандартная процедура. Чего она, конечно, не ожидала, так это того, что дергающаяся фигура из чистой тьмы практически взорвется с поверхности источника и направится к ней. Его форма была гуманоидной, но ему не хватало определяющих человеческих характеристик. Тело было гибким и поджарым, непохожим на то как выглядели ни мужчины, ни женщины, и оно было намного выше нее. Пара изогнутых рогов на макушке головы означала, что это существо было кем угодно, только не человеком, несмотря на его фиолетовую форму. Завеса длинных мерцающих волос спускалась по его голове, выглядя точь-в-точь как ночное небо. У него также не было черт лица, лишь нечто больше похожее на отпечаток лица, вдавленный в голову. Он был одеты в церемониальные одежды, которые, казалось, сливались с его телом и в то же время оставались совершенно текучими в том, как они эфирно колыхались, и так же, как его волосы, его одежда, казалось, отражала звездное ночное небо, переходящее от темно-фиолетового к розовому закату. Если бы Салем пришлось выбирать способ его описания, это был бы "симпатичный". Тревожащий, непонятный людям, но, тем не менее, симпатичный. Чего она также не ожидала, так это того, что фигура будет выглядеть такой... счастливой. По крайней мере, такое ощущение у нее возникло из-за ее позы. — Гость! — воскликнула фигура странным и потусторонним голосом. Это было больше похоже на то, что несколько голосов говорили одновременно. — Кхм! Я имею в виду подданный! — Ты Темный Божественный Брат, — это был не вопрос, Салем раньше ничего подобного не видела. — Я Бог Тьмы, — поправил бог, — Не навешивай на меня свои презренные титулы и ярлыки. — Подожди, ладно, я знаю, что сказал, что буду молчать, но неужели мы все это время говорили о небинарном существе как о мужчине, сами того не зная? — Спросил Рен. — На самом деле я согласна с Реном в этом, — добавила Янг, — Как мы допустили, чтобы это произошло? Бог Тьмы здесь даже не похож на мужчину! Оно выглядят намного женственнее! — Послушай, Боги - существа за пределами понимания смертных, и у меня нет ни терпения, ни желания вдаваться во все детали. Просто знай, что ты все поняла неправильно, боги бесчеловечны, они не мужского и не женского пола, вообще никакого пола, и в любом случае они ужасны, - вздохнула Салем, прежде чем позволить воспоминанию продолжить воспроизведение. Бог Тьмы навис над ней, впитывая ее черты и заставляя Салем чувствовать себя немного неуютно, скорее из-за близости, чем из-за ощущения буквальной темноты, расползающейся по ее коже. Не было похоже, что за ней наблюдали, казалось, что ее каким-то образом проверяли. — Итак, ты приходишь ко мне с желанием, — бог упал набок, паря в воздухе и дрейфуя вокруг нее, — Я должен сказать, обычно люди идут к моему безвкусному сиблингу, но если ты пришла ко мне, значит, ты, должно быть, в полном отчаянии ... Она была, и она так и сказала. — Я хочу, чтобы мой любимый Озма вернулся! — она осталась тверда в своем решении, не дрогнув перед мощью, которая была перед ней. — О? Этот Озма сбежал? — спросил бог, делая жест, который, как предположила Салем, означал поднятие брови, если бы у фигуры было лицо. Или брови. — Нет, — прошептала она, — его забрала болезнь. При этих словах Бог Тьмы застонал, как разочарованный ребенок, обмякнув в воздухе, когда он снова медленно поднялся в вертикальное положение. — О, — просто сказал он, — ты хочешь, чтобы я вернул мертвеца к жизни. Это было утверждение, а не вопрос. То, как это было сказано, не вселило в сердце Салем той надежды, которая была у нее, когда она впервые пришла. — Ты исполнишь мое желание? — умоляюще спросила она. — Мой надоедливый сиблинг будет доставать меня целую вечность, — вздохнул бог, — что обычно меня вполне устраивало. Но это не то, что я могу сделать так легко ... Это звучало все больше и больше как "нет", что заставляло Салем впадать в панику. В своем измотанном состоянии она выпалила единственное, что могла предложить. — Я буду твоим первым поклонником! Это привлекло внимание бога. — В самом деле? — сказал он, наклоняясь слишком близко, чтобы Салем было удобно. Тем не менее она посмотрела прямо в не-лицо бога и кивнула. — Воистину. Верни моего возлюбленного, и я буду твоей преданной поклонницей! — пообещала она, приложив руку к сердцу. — Черт, — печально произнесла Янг. — Ты действительно любила его, да? — Спросила Руби, глядя на женщину. В этот момент Салем выглядела безразличной. — Когда-то давно, возможно, даже по сей день... — заявила она с каменным лицом. — Тогда, я полагаю ... — бог на мгновение задумался, выглядя весьма заинтересованным этой идеей. У Салем снова появилась надежда. — Нет. И вот так надежда испарилась. — Почему же нет!? — она плакала. — Я, во-первых, бог разрушения. Человечество было одной из немногих вещей, которые я создал, и я сделал это со своим сиблингом с учетом ряда поправок. Вернуться к этому значило бы только показать, что мы ничему не научились друг у друга. Я не верну твоего возлюбленного, — заявил бог, поворачиваясь и направляясь обратно к источнику. Салем могла только плакать и возмущаться. Никакие мольбы не заставили бы его отказаться от своего решения, и она сомневалась, что попытка бороться с ним была разумным решением. Она ушла, снова с разбитым сердцем и с сильно ограниченными возможностями. Когда одно не работает, попробуй другое. Так сказал Озма. Поэтому она решила попробовать другой подход. Вместо этого она обратилась к Источнику Света. "Источник света" сильно отличался от "Источника тьмы". "Изобильный" - хорошее слово для описания. Это было похоже на оазис в и без того пышной местности, хотя ему каким-то образом удалось выделиться еще больше, выглядя для всего мира настоящим источником жизни на планете. Ступени, ведущие к источнику, были гораздо более величественными. Они были украшены подношениями и нарядами, которые говорили о любви, которую многие испытывали к Богу Света. Когда она вошла, она вышла в центр царственного проема перед пружиной. — О Бог Света, — начала она то же самое, — неужели ты не хочешь услышать о моем бедственном положении? Раздался глубокий гул, когда из центра источника пошла рябь. Медленно появилась фигура золотого сияния, поверхность воды не была нарушена, если не считать нежных волн, исходящих из ее центра. Появляющаяся фигура, очень похожая на его брата, была довольно андрогинной, но там, где Бог Тьмы был изящным и казался проворным, Бог Света был крупнее и широкоплеч. Там, где волосы Бога Тьмы были похожи на прямую простыню, волосы Бога Света были больше похожи на гриву. Он носил гораздо более пушистые одежды, чем те, что носил его брат. Одежда Бога Тьмы свисала с него, как струйки дыма, но мантия Бога Света придавала его и без того массивной фигуре более шикарный вид. Рога, торчащие из его головы, были похожи на ветви огромного дерева, и само тепло от их присутствия было ошеломляющим. — Кто это ищет моей помощи? — множество голосов отразилось и оставило вибрацию в её груди, когда эхо разнеслось по поляне. — Я Салем, — поклонилась она, — И я пришла с желанием. Бог наклонил голову, у него так же нет черт лица, как и у его сиблинга, но он по-прежнему передавал интригу одними движениями. Он стояли не на земле, а прямо над ней, каждый шаг вызывал легкую рябь света, когда его нога касалась поверхности, которой там не было. — Ты говоришь смело, — ответил Бог Света, — тогда я хотел бы услышать это пожелание. И вот она сказала Богу Света то же самое, что сказала Богу Тьмы. Она опустила ту часть, где просила его сиблинга сначала оживить его, и к концу Бог Света скрестил свои руки на груди. — Я услышал вашу историю, — он сел, скрестив ноги, все еще наклоняясь, чтобы смотреть на нее, — И я принимаю ваше желание. — Т-ты это сделаешь? — Салем задрожала, смотря на существо перед собой. Он кивнул, подняв одну руку. Появился маленький, но яркий шар, и Бог опустил его перед ней. Он завис перед ней, и она могла почувствовать исходящую от него сущность мужчины, которого она любила. — Я бог творения, и я очень люблю человечество и смертную жизнь. — Подожди, правда? Никто никогда не пытался попросить Бога Света вернуть кого-то к жизни!? — Спросила Саммер. — Очевидно, все они думали о том же, что и я. Что он просто не стал бы этого делать. Увидев реакцию Бога Тьмы, я ожидала того же, — размышляла Салем. — Хорошо, но серьезно, никто никогда не пытался? Вы все просто предположили, что он этого не сделает, и решили, что не стоит беспокоиться? — Вмешался Уитли. Салем вздохнула. — Скоро вы увидите, что мы были правы, когда опасались Богов. Словно наблюдая, как в одно мгновение подобно растущему дереву, из шара, созданного Богом Света, начала вырисовываться фигура. Когда всё было кончено, Озма лежал перед ней, подвешенный в воздухе. Она упала на колени, когда он мягко опустился в ее объятия. Когда его глаза открылись, он в шоке посмотрел на нее. Она не смогла сдержать слез, которые навернулись на него, когда она снова увидела своего возлюбленного. — Спасибо вам! — причитала она, прижимаясь головой к голове Озмы. — Спасибо вам, милорд! Бог Света наблюдал за происходящим, по-видимому, заинтересованный тем, как работали смертные. Салем снова почувствовала, что в мире все в порядке. Затем небо треснуло и потемнело, и из разлома спустилась фигура. — ДУРАК! — прогремел Бог Тьмы, когда он принял форму, и обвиняюще указал на своего сиблинга. — ТЫ СМЕЕШЬ СОВЕРШАТЬ ТАКИЕ ОТВРАТИТЕЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ПРОТИВ МЕНЯ!? Бог Света встал и встретился лицом к лицу со своим сородичем, два буквальных титана заставили Салем почувствовать слабость, когда она прижала к груди недавно возрожденного Озму. — На каком основании ты обвиняешь меня в предательстве? — требовательно спросил Бог Света. — Это не твои владения! — Эта мерзость! — Бог Тьмы указал на нее — нет — на Озму. В ярости меньший бог взмахнул рукой, и Озма рассыпался, оставив Салем вопить от отчаяния. — Это не тебе решать, — Бог Света помахал в ответ и вернул Озму обратно. Мужчина выглядел пораженным и опустошенным. — Ты выставляешь меня лжецом и действуешь вопреки моему уважению к нашему перемирию! — прорычал Бог Тьмы. — О чем ты говоришь? — теперь в голосе Бога Света звучало подозрение, пополам с не меньшим раздражением от обвинения его сиблинга. — Эта смертная приходила ко мне раньше с таким же желанием, и даже клялась присягнуть мне на верность! — Все существо Салем застыло. — Я отказал ей в просьбе, полагая, что это разозлит тебя! И ты проклинаешь мое имя, даруя ей свое благословение!? При этих словах Бог Света повернулся к ней, и ее сердце остановилось. — Я не был поставлен в известность, что она просила тебя об этом. Я должен был поверить, что она пришла сюда первой. Теперь оба бога уставились на нее, и она задрожала, осознав совершенную ошибку. — Это правда? — спросил Бог Света. — Ты настроила меня и моего брата друг против друга? — Н-нет! — она попыталась заслонить Озму своим телом. — Это не то, чего я хотела! Я просто... — Если бы я знал, что ты отклонил ее желание из уважения к нашему общему созданию человечества, — прервал ее Бог Света, поворачиваясь к своему сиблингу, — Я бы этого не сделал. Бог Тьмы, казалось, немного расслабился, услышав это. Он все еще не выглядел счастливым, но и не выглядел готовым начать битву за уничтожение планеты со своим сиблингом. — Тогда очень хорошо, — Бог Света повернулся к ней спиной, — Я исправлю свою ошибку. Салем снова осталась разбитой, когда ее возлюбленного унесли из ее рук. Как будто ей приходилось переживать один и тот же адский момент снова и снова. Она с радостью была бы заперта в этой башне до конца своей жизни, если бы это означало, что ее возлюбленный все еще с ней и здоров. — Необходим урок, — заговорил Бог Тьмы, выводя ее из состояния скорби, — Тот, который покажет этой смертной наглость ее поступков. — И расскажет о важности смертной жизни, — добавил Бог Света. Оба одновременно подняли руки, и Салем почувствовала, как мир вокруг нее меняется, и, прежде чем она смогла осознать почему, она начала падать. Быстрое падение. Она открыла рот, чтобы закричать, но прежде чем она успела это сделать, она почувствовала удар в спину и увидела пятна перед глазами.. Это сбило ее с толку, оставив без дыхания и с ощущением, что она вот-вот утонет. Подождите. Утонет? Вода. В этот момент она определенно была в воде. Но было еще не темно. Это был яркий, небесный свет, окружавший ее и впитывавшийся в само ее существо. Он казался теплым, когда проникал в ее существо, так почему же тогда она так сильно дрожала, как будто ее пробирал ужасный озноб? Она ахнула, когда взяла себя в руки и поползла прочь от источника. Вынырнув на поверхность, она выбралась обратно на сушу, широко раскрыв глаза, когда посмотрела вверх и встретилась взглядом с двумя богами. В этот момент она поняла, насколько неравными были смертные по отношению к ним, насколько незначительной она была по сравнению с их властью. — Что...? — она даже не смогла сформулировать вопрос полностью, вместо этого почувствовав, как внутри нее поднимается сила, когда ее окутывает золотое сияние, и она чувствует жизненную силу, которой никогда раньше не ощущала. Она была сбита с толку, но более того, она была в ужасе. Что с ней сделали? — Чтобы донести до тебя важность смертности, мы окунули тебя в Источник Света, — заявил тот же Бог. — Я чуть не совершил ошибку, проявив такую гибкость в обращении со своими силами. Ты послужишь напоминанием как для тебя, так и для меня, что жизнь — это подарок, который мы преподнесли вашему роду. — Что... Что ты имеешь в виду? Что ты со мной сделал!? — Салем вздрогнула, но не от воды, которая стекала с ее фигуры, а от страха перед тем наказанием, которое могли бы применить буквальные боги. — Тебе была дарована вечная жизнь, — заявил Бог Тьмы, — возможно, ты придешь к пониманию того, что смерть столь же ценна, как и жизнь. С этими словами Бог Тьмы исчез, исказившись и вытянувшись, прежде чем снова сложиться подобно звезде. Она уставилась, разинув рот, туда, где они когда-то были, прежде чем уставиться на свои руки. Вечная жизнь? В смысле, бессмертие? Неспособность к смерти? Взгляд в сторону Бога Света только подтвердил это, когда он кивнул, прежде чем тоже исчезнуть в ослепительном свете. — Нет... — она шептала это снова и снова, и, прежде чем она поняла это, она уже кричала. Кричала до тех пор, пока у нее не пересохло в горле, и она едва могла выдавить это слово. Ее никто не слышал. Ни боги. Ни Озма. Даже она сама. Сейчас она была более одинока, чем когда-либо прежде. Найдет ли она когда-нибудь то же счастье, которое испытывала? Было ли что-нибудь еще, что она могла бы сделать? Для большинства это был бы конец, по крайней мере, в переносном смысле, в том, что касается бессмертия. Они прятались, делая все возможное, чтобы просто отключиться и быть настолько мертвыми, насколько это возможно. Но Салем была бы никем, если бы не была решительной. Теперь решительная и презираемая. И никто не стал бы так с ней обращаться, даже боги. И так она объединила мир. Верно, весь мир. Каждый удел и королевство узнали о бывшей принцессе из башни, а ныне формально королеве, которой была дарована бессмертная жизнь. Но Салем никогда не лгала. Она никогда не шептала, что они тоже могут быть бессмертными, что боги копят силу, которая могла бы принадлежать им. Она рассказала им всю правду. Она рассказала им свою историю, и во времена, когда все волшебство и сказки были реальными и никто не знал, поразят ли их боги в следующий раз, это напугало людей. Напугало их, заставив спросить ее, что им следует делать. Она честно рассказала им все и поступила так, как, по ее мнению, хотел бы Озма. С как можно меньшим кровопролитием. — Прекратите свое поклонение богам. Они хотят нашего выживания не из любви, а по соглашению. Наше выживание, нет, само наше существование — всего лишь соглашение двух ничтожных детей. Она объехала весь мир, утверждая именно это. И хотя многие не спешили ей доверять, она снова и снова уверяла их, что она никуда не спешит и будет рядом столько, сколько им нужно для принятия решения. Когда пройдет десять лет, и некоторые правители станут слишком старыми для трона, она вернется, но не для того, чтобы манипулировать следующими в очереди, а просто чтобы доказать, что она терпелива. И всего за тридцать лет она собрала под своим знаменем все человечество. Короли и чиновники со всего мира собрались на совет, устроив грандиозный саммит, провозгласив ее единственной истинной правительницей своего мира. И еще сто лет она правила ими так, как они того желали. — Подожди, на реализацию этого плана у тебя ушло больше ста лет? — Спросила Янг. — Все дело в долгой афере, — понимающе ухмыльнулся Рен, сбив с толку большинство из них. Салем продолжила, игнорируя его. Люди любили ее. Ее правление было доброжелательным, и все, чего она просила, это чтобы люди перестали полагаться на богов. Она даже разрешила тем немногим, кто не мог вынести отделения от богов, поклоняться им через религию, лишь постановив, что просить их благословения запрещено. Со временем появились новые религии, и она наслаждалась тем фактом, что все больше и больше людей забывали Богов Света и Тьмы. На самом деле мир процветал больше, чем когда-либо прежде. Конечно, не все были в восторге, и не было недостатка в покушениях на ее жизнь. Чего они не понимали, так это того, что никто, кроме самих богов, не мог убить ее. Когда их попытки проваливались и она поворачивалась, чтобы посмотреть на них, они падали на колени и умоляли сохранить им жизнь. Вместо того чтобы сжечь их на месте, они были встречены нежным прощением, как у матери, и довольно скоро даже самые закоренелые, злобные убийцы распевали сказки о Салем Божественной. Также помогло то, что к этому моменту мистер Флаффикинс был посвящен в рыцари, и вид гигантского небесного кита, парящего над ее домом, был более чем внушительным для любого потенциального убийцы. Когда ей сказали, что ей нужен замок, она отказалась. Дом, который они создали с Озмой, был единственным местом, где она когда-либо чувствовала то же тепло, что и раньше, даже если сейчас от него осталась лишь малая толика. Тем не менее, люди оставляли подношения у ее порога. Поскольку ей больше не нужны были многие предметы первой необходимости, такие как еда или питье, она возвращала их людям. Ее милосердное правление заставило людей полюбить ее больше, чем когда-либо богов. Богам были не в восторге от этого. Честно, кому бы это понравилось? Вы буквально создаете что-то по своему образу и подобию, как соглашение о том, что вы больше не будете сражаться со своим сиблингом, и что они делают? Осуждают вас обоих и утверждают, что им лучше без вас. Затем они даже избирают того, кого вы прокляли, своим новым богом? Это было более, чем просто возмутительно. И так получилось, что после многих радостных лет, когда люди взывали к Салем как к новой, истинной богине своего мира, боги встретились с миром, который не только не любил их, но и почти не думал о них, оставив совершенно забытыми в некоторых областях. В ярости они предстали перед ней в день годовщины объединения их мира. Когда люди кричали и убегали, вместо того, чтобы поклониться или восславить их прибытие, боги только еще больше разгневались. — Что это такое?! — взревел Бог Тьмы, свирепо глядя на украшения и цветы, украшавшие территорию. Огромный город, возведенный вокруг маленького дома Салем, представлял собой почти комичное зрелище. Как будто ее деревянная хижина была замком или каким-то памятником. — О, — Салем посмотрела на них, не впечатленная и даже немного скучающая, — это вы двое. Это заставило страх её людей немного ослабнуть. Но это не заставило богов успокоиться. — Когда мы вселили в тебя вечную жизнь, это было с целью заставить тебя осознать, насколько драгоценна жизнь на самом деле, — Бог Света посмотрел на нее сверху вниз. По крайней мере, он так думал, но на самом деле Салем смотрела на них сверху вниз. — Именно, — фыркнула она, задрав нос кверху, — И я сделала именно это. Я доказала миру, что жизнь, когда мы все вместе, — замечательная и прекрасная вещь. Гораздо лучше, чем мир, который вы двое создали. — Мы создали ваши проклятые существования! — бушевал Бог Тьмы. Салем пожал плечами. — Все, что я слышу, это нытье двух маленьких сучек, которые не смогли бы сохранить жизнь и одуванчику, не говоря уже о целой планете, — она скрестила руки на груди, глядя на них свысока. Люди скандировали и приветствовали ее слова. — Очевидно, — в голосе Бога Света звучала злоба, — ты не понимала, в чем заключались наши предсказания для тебя. — О, я их поняла, — она прервала его взмахом руки, еще больше раздражая этих двоих, — Я просто не согласилась, поэтому проигнорировала их и поступила по-своему. — Ты не можешь игнорировать судьбу! — в этот момент Бог Тьмы, казалось, был близок к тому, чтобы полностью сорваться. — Ну что ж, — зевнула она, глядя на чертовых богов, — Я так и сделала. Добро пожаловать в наш мир, если пообещаете вести себя цивилизованно. Это, казалось, стало переломным моментом для богов. Они взорвались энергией, которой никогда не видели, но вместо того, чтобы бежать, люди встали и приготовились. Увидев, как их любимая правительница так храбро и стойко противостоит богам, они сплотились, чтобы противостоять им вместе с ней. — Пусть будет так, — в голосе Бога Света звучало разочарование, — Мы тоже возлагали такие большие надежды. — Говори за себя, — выплюнул Бог Тьмы, — я с самого начала знал, что это окончится провалом. — Мы покинем это место и заберем с собой все дары, которыми вас одарили, — заявил Бог Света. — Трусы! — закричала Салем. — Вы двое - не что иное, как небесные неудачники! Катастрофические разочарования в буквальном смысле слова! Люди кричали о своем согласии, а боги только разразились еще большей мощью. Коварство их собственных творений было непредвиденным, и Салем навсегда закрепилась как враг богов за этот проступок. Бога Света заставили говорить. — Такой... — Такой позор, — оборвала их Салем, перехватив то же самое, что они собирались сказать, но добавив еще больше оскорблений, — А мы думали, что вы оба лучше этого. Пресытившись тем, что смертная выставляла их дураками (за исключением того, что сейчас это было не так), боги просто ушли. Взрывоопасно. Салем даже не осознала тишину, которая окружила ее на мгновение. Даже не заметила как луна на небе разбилась вдребезги. Но когда она, наконец обратила на них внимание, ее постигло то же сокрушительное откровение, что и много лет назад, когда умер Озма. Она снова была одна. Только теперь вокруг не было людей. Никаких животных. Казалось, что воздуха почти не осталось, и временами казалось, что даже флора вокруг нее начала осыпаться. — Вау, боги отстой, — пробормотала Руби. — Действительно, — раздраженно проворчала Салем. — Подождите, если вы внедрили серию новых религий и фактически заставили людей забыть о богах, почему мы все знаем о них сегодня? — Спросил Уитли. Салем выглядела еще более раздраженной. — Я думаю, ты знаешь ответ, юноша. — Оз... ма? — Пирра исправила середину его имени. Салем кивнула, возвращаясь к воспоминаниям, стоявшим перед ними. — В свое время. Итак, в течение... она не знала, как долго, Салем просто бродила по планете, надеясь, что каким-то образом что-то да выжило. У нее было одно утешение, и она не думала, что это возможно, когда это почти буквально свалилось на нее с неба. С могучим стуком все пятьсот тонн сэра Флаффикинса расплющили ее. — СРАНЬ ГОСПОДНЯ! — Рейвен выругалась, все произошло так внезапно. — Не может быть, чтобы сэр Флаффикинс весил всего пятьсот тонн, — заявила Руби. — Больше нет, — сказала Салем, — Мой мальчик стал таким большим и сильным за последние несколько тысячелетий! Сейчас его вес переваливает за двести тысяч тонн! Ни у кого не было комментариев по этому поводу. — Так как именно он жил? — Спросила Янг. — Из того, что я могу сказать, он прятался в космосе, видите ли, он всегда боялся фейерверков, которые люди запускали. Боги просто не учли, что там наверху что-то плавает, поэтому ему удалось избежать вымирания. — Он может жить в космосе!? — закричала Пирра. — О да! Он может дышать углеродом и гелием! Вот как он создает эти очаровательные облака вокруг себя! — восторгалась Салем. — Так что же он выдыхает? — Спросила Нора. — Кислород! Как большое дерево, которое можно обнять! — королева счастливо вздохнула. Да, большое дерево, которое стреляло молниями и, вероятно, могло загнать Атлас обратно в землю. — Он также может продержаться поедая Гримм! Это не сделало его менее устрашающим. И означало ли это, что были космические Гримм!? Салем, будучи не в состоянии умереть, собралась заново через полчаса, и она не могла сдержать слез, обнимая огромного кита так сильно, как только могла. Итак, еще бог знает сколько лет Салем бродила по планете в поисках людей со своим верным рыцарем рядом. По какой-то причине боги оставили Гримм на планете, придурки, но именно так она узнала, что левиафан может существовать за счет ранее считавшихся бесполезными Гримм. В какой-то момент Салем просто перестала искать и вернулась домой. Она не помнила, как долго она там пробыла. Она делала все возможное, чтобы содержать хижину в порядке, чтобы она выглядела как новая, когда могла. Когда вокруг ее дома начала расти земля, она улыбнулась признакам жизни вокруг себя, даже не понимая, что если растения вернулись, значит, что-то изменилось. Итак, представьте ее удивление, когда однажды в ее дверь постучали. Она моргнула, встала и медленно направилась к источнику стука. Медленно открыв дверь, она столкнулась с очень растерянным мужчиной. — Прошу прощения, мэм, — он приподнял шляпу, держа топор на плече, — Я никогда не знал, что кто-то живет где-то поблизости. Не хотел навязываться. Салем чуть не закричала, когда увидела мужчину, но вместо этого продолжала пялиться как идиотка. Мужчина выглядел обеспокоенным и немного испуганным, поэтому он медленно протянул руку и помахал ею перед ее лицом. — Мэм? — спросил он. Она вздрогнула от его голоса и пришла в себя. — О-о, простите меня! — она засмеялась, переполненная эмоциями. — У меня здесь не так уж много посетителей! Мужчина кивнул, указывая за спину. — У нас есть маленькая деревушка в той стороне, если вам когда-нибудь будет одиноко, — предложил он. Салем почти пробежала мимо него, чтобы самой найти эту деревню! Неужели она действительно так долго сидела дома!? Вместо этого она решила позволить лесорубу проводить ее в своё селение. Там она встретилась с людьми, которые работают и из кожи вон лезут, чтобы выжить. Это было немного, но это была цивилизация, и это было больше, чем Салем могла испытать уже очень, очень давно. Люди здесь выглядели не лучшим образом, но это можно было изменить, так сказать, проведя небольшую подготовительную работу. Но было в них что-то не то, что Салем чувствовала, но не знала, что именно. — Это прекрасно, — прошептала она, чуть не расплакавшись при виде этого. Лесоруб посмотрел на нее в замешательстве. — Э-э, спасибо? — он не думал, что это что-то особенное. Довольно скучно, честно говоря. Но для Салем это было все равно что увидеть цветок, распустившийся в пустыне. Каким-то образом человечество вернулось, и ей больше не придется оставаться одной. Крик с другого конца деревни вывел ее из задумчивости. Лесоруб рядом с ней выругался. — Гримм, — прорычал он, поднимая свой топор и убегая, — Идите внутрь, мэм! Здесь небезопасно! Люди кричали и бежали в поисках укрытия, а Салем растерянно моргала. Почему такой переполох? Раньше Гримм были незначительной проблемой, особенно по сравнению с драконами и другими подобными зверями и монстрами. — Ладно, серьезно, тебе нужно рассказать мне о драконах! — взмолился Рен. — Позже, — бубнили все остальные, желая, чтобы Салем поскорее закончила. Она медленно прогуливалась по теперь защищенной деревне, оглядываясь по сторонам. На самом деле все это было довольно ветхим, и она удивилась, почему они не возвели никаких башен или не установили фонари. Добравшись до места, куда убежал лесоруб, она увидела, что он сцепился в схватке с Гримм. Если она не ошибалась, это была медведица, и он, похоже, боролся, сдерживая ее. Позади него, загнанная в угол, стояла маленькая девочка и плакала, видя, как порождение тьмы пытается покалечить мужчину, стоящего перед ней. Салем решила помочь мужчине, бросив огненный шар, который немедленно превратил медведицу в пепел. Он моргнул, глядя на ее потрясение. Со всех сторон она слышала перешептывания, когда люди выглядывали из своих окон на нее, приглушенный шепот раздавался повсюду. — Ч-что это было!? — спросил лесоруб, потрясенный, но благодарный за помощь. — Это был простой огненный шар, — просто сказала она, не понимая благоговения. Даже начинающие маги могли использовать это заклинание. Тогда она почувствовала это. Поняла, что было таким неправильным вокруг нее, в этих людях и в этой деревне. Магия. Или, скорее, её отсутствие. Она не могла почувствовать это ни в ком здесь, ни в земле, ни в их телах. Вся деревня была полностью лишена магии во всех ее проявлениях. Она чувствовала себя обнаженной, особенно когда она родилась в мире, где безудержно царила магия, где вряд ли было что-то по-настоящему невозможное. — Простой или нет, но ты спасла мне этой малютке жизнь! — на его лице была широкая улыбка. Салем отмахнулся от благодарности, все еще находясь в некотором оцепенении. Она буквально объединила мир несколько тысяч лет назад или сколько бы времени это ни было. Спасение маленькой девочки было всего лишь каплей дождя в океане, насколько это касалось ее усилий. — Неужели боги никого здесь не благословили такой силой? — спросила она. — Мэм, — лесоруб посмотрел на нее как на сумасшедшую, — Нет никаких богов, если существует что-то вроде Гримм. Технически это было неправильно, поскольку Гримм существовали только благодаря Богу Тьмы, но если эти люди не знали о богах, то она не собиралась пытаться учить их. Эти два ублюдка могли бы оставаться мертвыми для мира в эпоху, которую они покинули. — Я уверена, что любая другая сделала бы то же самое, — попыталась Салем отвлечь внимание, которое она привлекала. — Я уверен, что они захотели бы, но я не уверен, что они бы это сделали, — ответил он, махнув рукой в сторону сбившихся в кучу жителей деревни, все еще прячущихся и наблюдающих за ними. — Никто не вышел, не так ли? Нет, они этого не делали. В старом королевстве Салем они бы и глазом не моргнули. Когда повсюду рыцари и маги, было бы невозможно, чтобы кто-то не помог. Могла ли она винить этих людей? Без магии они были не лучше животных, надеющихся выжить против чего-то вроде Гримм. Она была благодарна за то, что сэр Флаффикинс был сегодня в космосе, у нее было чувство, что эти люди отреагировали бы гораздо сильнее на него одного, чем на то, что она разбросала немного огня вокруг. Когда мать маленькой девочки прибежала, плача и благодаря ее, Салем поняла, насколько беззащитными на самом деле были эти люди. Мать плакала так, как будто их чуть не забрала орда демонов, а не одна простая Урса. — Пожалуйста, — мать слабо улыбнулась ей, — Ты должна присоединиться к нам за ужином! Это меньшее, что мы можем сделать! Салем не знала, как сказать женщине, что еда для нее на самом деле просто развлечение, вроде занятий спортом или гончарного дела. У нее не было причин делать это и еще меньше - брать еду у этих людей, которые явно и так испытывали трудности. Вместо этого она решила придумать оправдание. — Не беспокойся за меня, — заверила она женщину, — мне вполне хорошо в моем доме в лесу. Тебе нет необходимости тратить на меня ресурсы. Это породило новый виток ропота. Очевидно, было довольно странно для кого-то преуспевать в одиночку в эту эпоху. Чувствуя неловкость, которую создавала, она извинилась так вежливо, как только могла, слегка поклонившись, прежде чем повернуться и поспешить обратно в лес. Ей было о чем подумать. Например, о том, как в мир вернулась жизнь без богов. Была ли она права много лет назад? Были ли боги действительно бесполезны, как она и сказала? Она сказала это только для того, чтобы позлить их! Она не думала, что это правда! Но это было правдой. И Салем решила, что если боги уйдут, но человечество вернется, то она сделает то, что делала раньше, и снова объединит планету. — Черт возьми, у нас тут армия из одной женщины, да? — Янг просмотрела воспоминание о том, как Салем снова путешествовала по миру, спасая людей с помощью магии. — Когда единственной оставшейся угрозой были Гримм, это было все равно что быть дезинсектором, — пожала плечами Салем. — Ну вот и пропало наше уважение к работе, — Саммер поникла. — Поговорим о убийстве престижа. После еще недокументированного промежутка времени Салем почувствовала, что у нее неплохо получается защищать планету. Единственная проблема заключалась в том, что она была всего лишь одной женщиной, и даже при всей своей огромной мощи она не могла быть везде одновременно. Однажды ночью, когда она отдыхала в своей хижине, в дверь постучали. Она решила, что это кто-то из жителей деревни пришел попросить ее о помощи, поэтому, как всегда, оказалась на высоте положения и открыла дверь. Человек с другой стороны выглядел на удивление бесстрашным и, осмелюсь сказать, чем-то знакомым? Не говоря уже о чувстве, которое, как она чувствовала, исходило от этого мужчины. Это было то, что она уловила в одно мгновение. Ощущение волшебства. Возможно, этот человек родился со способностью владеть магией и, услышав о ее подвигах, пришел поучиться у нее! Она была бы счастлива научить его, но понятия не имела, как магия внезапно вернулась в мир после столь долгого отсутствия. Но в силе, которую она ощущала, было нечто большее. Это было так тепло, так маняще. Это было похоже на... Похоже на... — Салем... — заговорил мужчина, широко раскрыв глаза, когда он увидел ее облик, так долго не менявшийся, — Это действительно ты... Все сразу прояснилось, то, как он произнес ее имя, даже если это был другой голос, безошибочно принадлежало ему. — Озма? — Спросила она, больше всего на свете надеясь, что это был он, что она окончательно не сошла с ума. — Ты вспомнил меня... — его глаза были теплыми, и она заметила, как в них появились морщинки, точно такие же, когда он был вне себя от радости, даже если это было не совсем его лицо. Она набросилась на него, даже не успев осознать, прижалась к нему, как будто он снова исчезнет, если она этого не сделает. — Я бы никогда не забыла, — она открыто плакала, сжимая его в тисках в страхе, что он уйдет, как только она отпустит его, — Я бы ни разу не забыла. Он посмотрел на хижину, затем заглянул внутрь. Все было точно так же, как и тогда, когда он был жив. Жил раньше? Он не совсем был уверен, как определить свое новое существование. Салем даже не подумала спросить, решив, что, подобно возвращению человечества, его возвращение было чудом, которое она никогда не сможет объяснить. Вместе они продолжили путь Салем. Озма выглядел довольным этой идеей, и даже больше, когда ему сказали, что она делала это раньше, после того, как он пал. Они почти стали новыми богами этой эпохи, но Салем настояла, чтобы они дали своему народу способ защитить себя, не полагаясь на них. Они даже не отдали свои собственные силы, вместо этого раскрыв скрытый потенциал в людях, которые, по их мнению, могли отстаивать ценности их нового мира. — Это был ... первый случай "ауры"? — Уитли в шоке уставился на знакомое свечение, исходящее от людей, которых коснулась магия. — Ты же не думал, что люди просто рождаются с силами, недоступными их пониманию, и способными защитить их от вреда, не так ли? — Невинно спросила Салем. В любом случае, это все равно было похоже на удар под дых. — Подожди, так откуда же взялся прах? — Спросила Янг. — Очевидно, что точно так же, как сэр Флаффикинс был в безопасности на всем пути в космос, жилы мощных магических руд были сохранены глубоко в линиях разломов планеты. После многих лет, которые я провела, пока человечество не было восстановлено, эти жилы выросли и начали прорастать. — История причиняет боль... — простонал Рен. Годы спустя они всё таки обновили свой дом, и их хижина превратилась в массивный замок, которого, как ей всегда говорили, она заслуживала. Только теперь, когда Озма был рядом, это наконец стало правильным , и у нее не было проблем с новой грандиозной структурой, которую люди создали в благодарность за их защиту и знания. Все стало еще лучше, когда Салем забеременела, теперь она может развивать жизнь совершенно по-новому и, возможно, даже возродить волшебство в мире за пределами ее возлюбленного и ее самой. Озма, казалось, тоже был в восторге от этой идеи, но затем пришел в ужас, когда Салем потребовала, чтобы это произошло прямо тогда перед камином. Затем это повторилось еще три раза, прежде чем Озма начал умолять Салем притормозить после рождения их четвертой дочери. Она уступила, но только на условиях, что четыре - это еще не конец. У них был большой дом, и после стольких лет одиночества Салем захотела, чтобы он был заполнен. Прошло восемь лет после рождения их старшей дочери, когда Салем наконец поняла, что понятия не имеет, как вернулся Озма, и как бы счастлива она ни была, она знала, что его возвращение было гораздо большим, чем просто чудо. Пока их дочери играли с сэром Флаффикинсом, которого они любили так же нежно, как и Салем (факт, который сделал ее счастливее, чем она думала), она решила спросить своего мужа о том, что было у нее на уме. — Дорогой, — заговорила она, нарушая их уютное молчание, — как ты вернулся ко мне? Молчание и бледное лицо Озмы говорили о том, что ей не понравился бы ответ. — Озма, — она не испугалась и даже не расстроилась, только встревожилась, увидев, как ее слова остановили его разум и сердце. Он решительно повернулся к ней, и она знала, что он собирается рассказать ей, но то, как он выглядел, заставило ее занервничать. И она имела на это право. — Я... должно быть, был в загробном мире, — заявил Озма, глядя на что-то, чего она не могла видеть, нечто за пределами их мира, за пределами жизни, — и меня посетили. — Кто посетил? — спросила она. — Бог тьмы. Очевидно, бог выдвинул ему ультиматум, возможно, даже оба бога, если то, что он сказал, было правдой. Бог Тьмы дал ему еще один шанс на жизнь, даже подарив миру четыре могущественных божественных предмета, которые Озма мог бы найти и собрать вместе, с обещанием, что они вернутся, чтобы судить мир, когда все четверо воссоединятся. Он даже получил другую силу от самого Бога Тьмы. Власть над самими порождениями тьмы. Контроль над Гримм. И что же они попросили его сделать? Он и представить себе не мог. Он должен был убить Салем. Когда дело будет сделано, они вернутся в мир и принесут с собой все полученные благословения. Все его желания были бы исполнены, но ценой жизни его возлюбленной. Если бы они вернулись в мир, где она все еще дышала, то на этот раз они полностью стерли бы планету с лица земли. Чтобы сделать это, ему было даровано собственное бессмертное благо, которое сильно отличалось от того, что было у Салем. Реинкарнация. Когда он умрет, его возродят как другого. Снова и снова, пока он не выполнит их миссию. Ему даже не дали шанса согласиться, боги были слишком уверены в себе, прежде чем он обнаружил, что открывает глаза, которые были не его. Он никогда не соглашался и никогда бы не согласился. Салем обнимала его, пока он снова и снова говорил ей, как ему жаль. Она сказала ему, что он не сделал ничего, чтобы заслужить ее гнев, и та жизнь, которую они в настоящее время вели вместе, была признаком того, что у него не было намерения убивать ее. Салем мысленно отметила, что если эти божественные артефакты когда-нибудь обнаружатся, она сделает все возможное, чтобы уничтожить их. Если бы это было выше ее сил, она бы спрятала их в самых дальних уголках мира, чтобы эти два проклятых бога никогда не вернулись. Только Озма думал иначе. — Кто сказал, что они не попытаются проделать это с кем-то другим? Что они не вернут легионы людей, чтобы вернуть их в мир? Она была смущена, но более того, обеспокоена выражением, появившимся в его глазах. Оно было не совсем маниакально, но казалось ... зловещим. Это был не тот благородный вид, который у него был обычно, и не тот благородный тон, которым он обычно говорил. — Мы должны собрать артефакты вместе! Призвать двух богов, которые осмелились бы желать твоей головы, и использовать их собственные силы против них! Навсегда избавить весь наш мир от их влияния! Это было злобно, и, более того, это было не то, что она хотела услышать от своего мужа. Она рассказала ему об этом. Сказал ему, что месть богам закончится только тем, что мир будет полностью разрушен, на этот раз уже без шансов на восстановление. Но Озма был упрям. Он настаивал, что если они смогли вернуть его, то смогут вернуть и любого другого. И он тоже затаил на них обиду. Очевидно, то, что его вернули к жизни, а затем стерли, не меньше двух раз, очень огорчило его. Не говоря уже о том, что он никогда больше не узнает своего собственного тела, проклятый вселять себя в невинную душу для дальнейшей жизни. Это было похоже на обратное тому, что они сделали с Салем. — Любимый! — остановила она его бред. — Послушай себя! Подумай об остальном мире, о нашей семье! На карту было поставлено нечто большее, чем просто они сами, и Салем покончила с богами. Она не хотела иметь с ними ничего общего, ни с их смертью, ни с чем иным. Она хотела прожить свою жизнь со своим любимым Озмой и их детьми до конца их бессмертных дней. Но Озму это не тронуло. У него не было столько лет, чтобы смириться со своей вендеттой против богов, сколько у нее. До сих пор он осознавал это только тогда, когда они вернули его обратно, зная только, что ненавидит их так же сильно, как и она. Он все еще пылал ненавистью к ним и страстно желал избавиться от них самым определенным из возможных способов. Только у него в распоряжении были инструменты, которых не было у нее, когда она молча сражалась с богами. У него были артефакты. И теперь у него даже был контроль над Гримм, дарованный ему непосредственно Богом Тьмы. — Нет, моя дорогая, — сказал он, вставая, — я буду обеспечивать нашу безопасность. Я позабочусь о том, чтобы никто, даже боги, не причинили тебе вреда. Что-то в Озме тут же изменилось. Что-то, что она увидела, когда его глаза на мгновение вспыхнули глубоким кроваво-красным светом и загудела сила, с которой она была так хорошо знакома. Сила тьмы, которая отказала ее возлюбленному в возрождении так много веков назад. — Озма, пожалуйста! — взмолилась она. — Больше никаких драк! Он только нежно улыбнулся ей, прежде чем повернуться, чтобы уйти. Но защита преградила ему путь, и он обернулся, чтобы увидеть свою жену с протянутой рукой, удерживающей его в комнате. — Не делай этого, — прошептала она, прежде чем стать громче, — Пожалуйста, просто сядь и подумай минутку! Озма только смотрел. Охваченный сочетанием своей ярости и какой-то темной силы, которая была использована, чтобы вернуть его к жизни, он развернулся и разрушил ее защиту не менее мощным заклинанием, прежде чем сбежать из их дома. В замке никогда не было так пусто, как после того, как он ушел. Мир в очередной раз доказал, насколько жестоким он может быть к ней, боги это или нет. Ее дом теперь разрушен, а муж сбежал от нее, чтобы убедиться, что его собственные планы осуществились, теперь она одна, но не так, как раньше. Она не была заключена в тюрьму, она была свободна. Ее не прокляли в качестве урока, а бросили. Нет. Она была не одна. У нее все еще были девочки и один очень живучий небесный кит. Если Озма собирался проиграть из-за собственной неуверенности в себе в этом вопросе, то Салем пришлось бы встретить его во всеоружии. Она уже потратила много времени на свой другой план, что было еще одним испытанием во времени? Так получилось, что Салем посвятила себя тому, чтобы объединение четырех артефактов, которые позже стали известны как реликвии, никогда не вышло на первый план. Прошло много тысяч лет, но ни то, ни другое так и не дало никакого прогресса. Ее дочери оплакивали уход своего отца, но обещание матери, что она всегда будет рядом с ними, придало им сил оставаться сильными друг для друга и для самой Салем. Салем с тяжелым сердцем наблюдала, как стареют и умирают ее собственные дети, в то время как она оставалась неизменной. Она наблюдала, как их дети тоже взрослеют, и снова и снова она наблюдала, как ее собственная семья росла, а затем уменьшалась, все это время сражаясь с Озмой, когда он пытался объединить реликвии. В конце концов, она спряталась, ее цель объединить мир была невозможна, если Озма работал против нее за кулисами. Были построены и без промедления снесены новые королевства. Где-то по ходу дела Озма, ублюдок, вновь ввел идею "братьев-богов", вероятно, чтобы оставить их просто идеей; чтобы люди не искали их или их артефакты. И это сработало. То, что изначально было религией, стало простым мифом, и никто никогда не предполагал, что такая фантастическая идея действительно возможна. И в центре всего этого оказались она и Озма. Влюбленные стали врагами, хотя и не из-за ненависти. Это было по любви, какой бы ошибочной и злобной она ни была, именно их любовь заставила Озму пойти на такие меры. И где Салем все еще тосковала по мужчине, которого она когда-то называла своей второй половинкой... Этого человека, скорее всего, больше не существовало. — Подожди, но Озма знает, где все реликвии. Он спрятал их в академиях! — Саммер выглядела обеспокоенной, наблюдая, как воспоминания вокруг них превращаются в пыль, и они снова оказываются в тронном зале. — И да, и нет, — ответила Салем, — одна из реликвий всегда была у меня. Я нашла ее раньше него, а ему еще предстоит найти место, где она спрятана. — Которая из них? — Спросила Рэйвен. — Всему своё время, юная леди, — отмахнулась от нее Салем, заставив Рейвен моргнуть от того, что ее назвали юной. — Есть еще что-нибудь? — Спросила Руби. — Ну, между тем временем и сегодняшним днем есть следующие несколько тысяч лет, но я не могу припомнить ничего срочного ... — Салем задумалась. — Подожди, если твоя семья осталась жива, почему мир снова не наполнился магией? — Янг выглядела смущенной после того, как увидела столько поколений её семьи, и все же сегодня в Ремнанте не было обычной магии. — Ах, это, — печально вздохнула Салем. — К сожалению, примерно одну-две тысячи лет назад вспыхнула чума, которая сильно повлияла на население мира. Моя семья, возможно, и была благословлена магией, но они были такими же смертными, как любой нормальный человек. Все они были потеряны из-за чумы. Кажется, для меня это стало тенденцией... — О... — ее семья и Уитли уставились на Янг, которая поморщилась. — Извините... — А девы? Что там за история с ними? — Спросила Нора. Действительно, хороший вопрос. К счастью, у Салем был ответ, как, казалось, и на все их вопросы до сих пор. — Похоже, они переняли несколько черт как у меня, так и у Озмы. К счастью, они не унаследовали мое проклятие, но все они сохранили мощную магию, которую я впитала из Источника Света. Точно так же никто из них никогда не проявлял способности контролировать Гримм, но их силы сами по себе наложили проклятие Озмы. — Итак, силы девы... такие же, как у вашей семьи? — уточнила Пирра. — Как бы они ни были похожи, по крайней мере, — Салем махнула рукой, — я не считаю никого из них своими родственниками, но сами силы кажутся знакомыми так, как это может быть только у семьи. — И ты в землях Гримм... почему? — Янг подняла бровь. — Это ... — Салем покраснела. — Это была тактическая ошибка с моей стороны. Мне нужно было место, где сэр Флаффикинс мог быть рядом со мной, но единственное место, которое работало, было здесь. По иронии судьбы, несмотря на его силу, это также единственное место, куда Озма не хочет отправлять людей. Он не видит причин рисковать их потерей. — Подожди, если он делает все это, потому что любит тебя, почему он говорит о тебе, как о зле? И почему он просто не придет в земли Гримм и не заберет твою реликвию? — Прямо спросил Рен. — Во-первых, реликвии здесь нет, и именно поэтому Озма не утруждает себя появлением, — Салем уставилась в окно с тоской во взгляде. — Что касается того, почему он так говорит обо мне, я могу только предположить, что это говорит тьма. Вы все видели, каким он стал. Он не был тем мужчиной, которого я любила, и я сомневаюсь, что все это время, проведенное порознь и в ссорах, как-то повлияло на его благополучие. В этом был смысл. Честно говоря, причудливость Салем, вероятно, была ее собственной формой безумия, которая развилась после столь долгой жизни. — А как же... Серебряные глаза? — Спросила Руби, и Саммер оживилась. — Это правда! Озпин тоже всегда хотел кого-нибудь с серебряными глазами! Салем уставилась на них, прежде чем замурлыкать и задумчиво постучать себя по подбородку. Неужели... она на самом деле не знала? — Хотя у меня есть ответы на многое, — начала она, — есть некоторые вещи, начало которым мне еще предстоит найти. — Например серебряные глаза? — Рейвен растягивала слова. Салем кивнула. — Я также понятия не имею, как вернулось человечество и откуда взялись фавны, — продолжила королева, — не говоря уже о том, что Источники Света и Тьмы просто исчезли. — Исчезли? — Пирра наклонила голову. — Да. На его месте был пышный оазис, но не было его самого. "Источник Тьмы", как вы, наверное, уже догадались, оставил для нас эту чудесную землю, — нараспев произнесла Салем, махнув рукой в сторону земель Гримм. В этом был смысл. Один оставил прекрасный след жизни, а другая - навязчивый смрад разрушения. Когда больше никто не задал никаких вопросов, Салем кивнула и откинулась на спинку своего трона. — Ну ... — Рейвен вздохнула, пытаясь подобрать подходящие к случаю слова, и в результате получилось. — Это было чертовски ужасно. Саммер толкнула ее локтем, но она не взяла слов обратно. — Я надеюсь, это введет вас в курс дела, — Салем улыбнулась всем им, хотя выглядела немного огорченной после того, как вновь пережила все эти воспоминания. — Это, безусловно, отвечает на большее, с чем Озпин когда-либо хотел расстаться, — Рэйвен прикусила внутреннюю сторону щеки, мысленно прокручивая все, что она только что узнала. Они все это делали. Многое пришлось узнать, а еще больше - принять. Столько всего нужно было распаковать... — Почему бы вам всем не акклиматизироваться в замке, — внезапно предложил Тириан, отвлекая всех от размышлений и сразу привлекая их внимание. — Было бы неплохо привыкнуть к вашим новым покоям в обозримом будущем. Гретхен, Синдер, Уоттс, проследите за этим. Они не могли с этим поспорить, не говоря уже о том, что агентам Салем не нравилось спорить с Тирианом. Они знали наверняка. Встав, они все поколебались, прежде чем повернуться и выйти из комнаты. Рен поклонился, не обычным поклоном, который отвешивают королеве, а для усердия, Уитли сделал то же самое, прежде чем Салем осталась в комнате только с фавном-скорпионом. — Спасибо тебе, Тириан, — Салем встала и подошла к окну, чтобы посмотреть на бескрайнюю землю. Но было очевидно, что она смотрела не на то, что могла видеть, а снова на нечто из своих воспоминаний, путешествие, которое они только что совершили, щелкнуло переключателем ностальгии. Тириан только хмыкнул, тихо выходя из комнаты и закрывая дверь. Салем вздохнула, когда наконец осталась одна. — О, Озма, ты чертов дурак, — она уставилась на нечто, что могла видеть только она, прежде чем вздохнуть, — почему мы все еще делаем это? Она не получила ответа. У нее его никогда не было. Она могла только стоять там, одна в комнате в башне, глядя в окно и страстно желая, чтобы пришел её рыцарь и забрал ее в более счастливое место. Место, которое осталось далеко-далеко в прошлом.

***

Это была длинная глава, и, честно говоря, это, возможно, моя любимая глава, которую я написал. До того, как я увидел отзывы о нем, да, я позволил себе массу вольностей с историей Салем и Озмы, но, честно говоря, мне всегда казалось, что сериал позволил этой истории провалиться. Было так много всего, что можно было бы сделать, и казалось, что они просто не хотели допускать ошибок в непрерывности. Я отлично провел время за написанием этого. Это действительно позволило мне, так сказать, размять мышцы. На какое-то время мне показалось, что я действительно пишу что-то свое. Я надеюсь, что людям понравилось это, и, пожалуйста, дайте мне знать, что вы об этом думаете! Подписывайтесь, чтобы быть в курсе обновлений и оставлять отзывы, они очень важны для чтения. Оставайтесь в безопасности и прекрасно проведите время!