***
Слившись с толпой, путешественница пошла в том же направлении, куда бежали все люди. Уже на выходе из города стала видна небольшая пещера, возле которой собрались те, что успели спастись, и куда гвардейцы приводили оставшиеся группы эвакуированного народа, а рядом с ними стоял Хальфдан и указывал, как необходимо действовать и старался успокоить паникующих. — Где Дайнслейф? — Люмин подбежала к помощнику капитана гвардии и взялась за его плечо, стараясь не свалиться на землю от потери сил. — Люмин? Что ты делаешь здесь? Дайн же велел тебе уходить. Каэнри рушится. Мы делаем всё возможное, чтобы спасти как можно больше народу. — Просто ответь мне где он, — взмолилась девушка, смотря на Хальфдана уставшими глазами, глядя в которые казалось, что она вот-вот заплачет. — В восточной части города, командует отрядом в борьбе с теневыми монстрами. Только знай, что он будет не особо рад увидеть, как ты подвергаешь себя опасности, — парень накрыл ладонь девушки своей и осторожно убрав её со своего плеча, направился к новоприбывшим в сопровождении гвардии жителям. Люмин же что есть духу помчалась в сторону боя, твердо решив, что не оставит капитана гвардии одного. Большой чёрный дракон-змей выпускал огромные языки пламени из своей пасти, разбрасывая по сторонам подбегающих к нему рыцарей, которые пытались найти его слабые точки и хоть как-то ранить монстра. Отряды мечников атаковали его с разных сторон, а лучники целились в голову, однако удары не оставляли на этом чудовище даже малейших царапин. Войны сменяли друг друга. Они все не теряли надежды одолеть дракона и сражались, несмотря на многочисленные потери. Дайн стоял неподалеку от эпицентра событий, командовал отрядами и повторял, что они должны защитить свой народ любой ценой. — Дайн! — Люмин подбежала к капитану гвардии и прижалась к нему так сильно, как это было возможно, чтобы парень не смог оттолкнуть её. Дайнслейф вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки и дал команду продолжать бой а сам отвёл Люмин в безопасное место. — Я же сказал тебе уходить. Почему ты не послушалась? — он аккуратно приподнял лицо путешественницы своими ладонями и заглянул прямо в её янтарные глаза, наполненные ужасом и слезами. — Я не уйду. Я не собираюсь бросать тебя, бросать ваш народ. Я понимаю, что ты беспокоишься обо мне, но боюсь, что я никуда не уйду, — она накрыла его ладони своими и слезы градом покатились из её глаз. Ей было невыносимо больно наблюдать за их отчаянной борьбой и измотанным взглядом Дайна. — Мы с этим обязательно справимся. А ты, Люми, позаботься о себе, уходи в безопасное место, — он аккуратно вытер слёзы с её щёк. Тяжесть сковала её сердце, молчать было невыносимо. Хотелось просто закрыть глаза и проснуться от этого адского кошмара. Однако, к сожалению, это была суровая реальность, от которой нельзя избавиться также просто, как от обычного жуткого сновидения. Путешественница опустила руки Дайна и переплела его пальцы со своими, заглядывая прямо в небесные глаза со всей нежностью, на которую она была способна. — Дайн... Я люблю тебя. Прошу, пообещай мне, что это не конец. Страх в глазах парня сменился болезненной печалью. Они стояли и смотрели друг на друга, не в силах пошевелиться. Оба ужасно боялись, что это последний раз, когда они вместе. Боялись, что если они потеряют друг друга, то уже навсегда. — Люми, я тоже люблю тебя. Я обещаю, я сделаю всё, чтоб мы одержали победу в этой битве и тогда я обязательно найду тебя. А сейчас тебе нужно уходить, — он улыбнулся ей так искренне, что в душе девушки зажёгся небольшой огонёк, вселяющий надежду на светлое будущее, на то, что всё будет хорошо. — Дайн... Дайнслейф осторожно провёл пальцами свободной руки по щеке Люмин, а после, полностью убирая всякое расстояние между ними, накрыл её губы своими. Их первый и последний поцелуй, наполненный нежностью и болью, от которого они пытались взять всё, отдавая себя этому мгновению целиком. Отстранившись друг от друга, они в последний раз пересеклись взглядами и, наконец распутав руки, пообещали больше не оглядываться назад. Теперь у каждого свой путь. Мелькнула вспышка и перед девушкой возникло существо. Белая, словно снег, кожа, светлые одеяния, нимб над головой — всё это указывало на то, что создание относилось к высшему классу и, возможно, сейчас оно было последней надеждой на спасение Каэнри. Божество вытянуло руку перед собой и земля снова задрожала, а в следующую секунду около неё появились кубы. Множество чёрных кубов стремительно направились в одну точку, проломив землю где-то в центре города и медленно погружая его вниз. Путешественница упала на колени и с ужасом смотрела на то, как уже столь близкое её сердцу место окончательно разрушается, пропадая в огромном разломе. Существо обернулось в сторону пещеры , куда увели горожан и в ту же секунду оттуда послышались душераздирающие крики. Карма за самоправие настигла каждого из обитателей бывшего Каэнри'ах, превращая их в чудовищ и обрекая на вечные муки. Их кончености деформировались, а от того, что когда-то делало из этих несчастных людей, не осталось и следа. Люмин закрыла уши, зажмурилась и молилась, чтобы весь этот ад скорее закончился. Крики боли жителей острым лезвием проходились по её сердцу. Казалось, ещё немного и она вот-вот сойдёт с ума, но вдруг очередная яркая вспышка озарила небо, что заставило девушку погрузиться в долгий сон.***
С того рокового дня прошло уже более 500 лет, однако казалось, что весь этот кошмар наяву случился буквально вчера. Люди, которых постигло проклятие, превратились в монстров, что вынуждены были медленно гнить изнутри и мучаться изо дня в день. Руины города навсегда остались запечатанны глубоко под землёй, и только его бывшие обитатели хранили память о том, что когда-то называлось Каэнри, но и та постепенно угасала. Тейват продолжал процветать. Память о жуткой катастрофе, что унесла с собой сотни жизней и ещё сотни обрекла на вечные муки, совершенно не мешала ему жить. Никто уже и не помнил о некогда существовавшей нации безбожников, кроме голубоглазого блондина, который вынужден был скитаться по миру, пока его тело и память медленно умирают без возможности бороться с проклятием. Дайнслейф сидел на невысоком холме, глядя на закатное солнце, что неспеша скрывалось за горизонтом. Весь мир для него угас, потерял краски и каждый день стал одинаково серым и унылым. И только солнце осталось вечным напоминанием о до боли родных глазах... С Люмин ему удалось пересечься лишь раз после того судьбоносного дня. Казалось, прошло уже лет 200, а может и больше. Прогуливаясь по лесам Сумеру, Дайн заметил там ужасно знакомые золотистые локоны. От волнения он замер и внимательно наблюдал за девушкой, пока та не обратила на него внимание. Внешне она совсем не изменилась за всё это время, но что-то в ней казалось Дайнслейфу совсем чужим. От былой теплоты, что исходила от путешественницы, не осталось и следа. Она предложила парню присоединиться к Ордену Бездны, говорила что-то про свержение Селестии и месть, но Дайн не слушал её. — Либо ты со мной, либо против меня, Дайнслейф. Выбор за тобой. И он выбрал. Сейчас он сидел здесь, опираясь спиной на дерево, и с тоской смотрел в даль. У него осталась лишь память, которая медленно покидала его вместе с жизненными силами. Его Люмин ушла ещё тогда, во время боя. Она послушала его и убежала, спасая себя, за что он был ей благодарен до конца своей никчёмной жизни. Неважно, сколько ему осталось: даже если боги смилуются и даруют ему смерть он никогда не забудет её глаз, звонкого смеха, что согревал душу и нежных рук, в которых он обретал покой. И он клянётся, что отдал бы всё, что у него было, лишь бы ещё раз оказаться в её объятиях и лишь тогда беспокойная душа наконец будет свободна. Он лёг на спину и прикрыл глаза. Все звуки затихли и мир погрузился в темноту, лишь одинокая слеза в последний раз прокатилась по его щеке, оставляя за собой следы всех несказанных слов и не исполненных обещаний. Последнее, о чём он думал, прежде чем сознание покинуло его, были красовавшиеся в золотистых волосах её любимые цветы. И сожаления обо всём, что он потерял.