Тяжёлый день — бошка как пень

      —Какого хуя тебе опять от меня надо?!       Дима — тот самый сонный студент в автобусе в час-пик. И не абы-какой, а заёбанный. Которого лучше не трогать лишний раз и по которому это прекрасно видно. Ну стоял себе в наушниках, слушал музыку, пытался отоспаться на ходу и согреться — кому настолько заняться нечем в восемь утра, чтобы докучать такому? Только бабульке без внуков. По крайней мере, так было всегда.       — И тебе доброе утро, Дмитрий, но не стоит так грубо выражаться в общественном месте, — Высокая стройная фигура принадлежала «всеми» любимому магистру — Антону.       Дима до боли сдавил наушник между пальцев, который вытащил из уха секунду назад, когда его потрепали по плечу, явно желая обратиться. Студент скрипнул зубами. Клокочущую ярость при виде этой вежливой улыбки и нравоучительного прищура светлых глаз сложно было сдержать. Студент определённо пожалел и о том, что обернулся, и о том, что вообще проснулся. Костяшки пальцев угрожающе скрипнули в резкой тишине переполненного автобуса. Диме понадобилось время, чтобы выдохнуть и принять более расслабленную позу хотя бы для вида. Студент опасливо огляделся. Казалось, что все осуждающие взгляды пассажиров направлены только на него. Дима неловко кашлянул в кулак и покрепче ухватился за висячий поручень.       Студент нервозно пытался зацепиться глазами хоть за что-то, кроме насмешливого взгляда магистра сверху-вниз. Ястреб хренов. Как на добычу смотрит. Явно же он не из простой вежливости решил поздороваться. Ещё и смотрит так выжидающе — вот назло выводит из себя. В одном ухе по иронии судьбы играло: «… Компромисс не для нас — дух борьбы не угас, знаю я, недалёк праздный час!..» Дима прекрасно понимал, что если всё продолжится в таком духе, он явно заедет кулаком по этому смазливому личику. Нет, не то что бы студент не хотел вмазать Антону (он как раз хотел сделать это больше всего на свете), но, чёрт. Так он выставит себя ещё большим посмешищем и снова начнётся: «Антон, с тобой всё в порядке?! Кто тебя так? Давай я тебе помогу! Могу подуть на ранку. Не хочешь прилечь? Тебе тогда надо было ехать в больницу, а не в универ. Дима уже совсем руки распустил! И без того разгильдяй каких поискать, так ещё и на тебя решил напасть! На него бы заявление в полицию!»       От одних этих мыслей в голове — на Диму накатила новая волна ярости и ненависти. Пропади пропадом этот Антон.       Студент зажмурил глаза, внутренне молясь всем богам, чтобы перестать думать. Вдох-выдох. Вдо-о-ох и вы-ы-ыдох. Дима приоткрыл глаза, вернувшись к изначальному пофигизму. Однако показательно раздражённо зыркнул на магистра, который расслабленно стоял на против с искрящимся любопытством в глазах. Дима хотел бы сказать тому какую-то гадость, но ещё не придумали тот мат, который полностью покроет личность этого человека. И лучшее, что студент может сделать в таком настроении — показать язык и гордо отвернуть голову к окну. Второй наушник занял прежнее место.       Именно в момент затишья между песнями, Дима услышал неприкрытый смешок со стороны. Студент раздраженно дёрнулся. Этот голос он узнает из тысячи даже в переполненном автобусе, где уже возобновились повседневные разговоры от скуки.       Стоило снова скосить взгляд на высокую фигуру Антона в тёмно-сером пальто, как Дима пожалел об этом. Магистр всё ещё смотрел именно на него с ангельским выражением лица. Вежливая улыбка не изменилась ни на миллиметр, а рука переместилась к уху, пару раз стукнув пальцем в воздухе.       Дима не идиот — ну, не настолько сильно — чтобы не понять жест а-ля: «Сними наушник». Студент лишь из вредности вопросительно поднял бровь. Ни за что на свете он по своей воле не снимет наушник в присутствии такого раздражающего зануды. С секунду подумав и усмехнувшись, Дима тоже поднял руку к своему уху и покрутил пальцем у виска, смотря прямо в золотистые глаза, что внимательно изучали его. В кои-то веки он своеобразно отомстил, от чего паршивое настроение поднялось к чуть менее паршивому. Особенно при виде, как Антон слегка нахмурился и опустил взгляд.       Дима злорадно улыбнулся и снова отвернулся, не давая шанса ответить на свои немые посылы. Но недолго ему пришлось праздновать. Всего минута счастья, и он чувствует как у него из уха выдёргивают наушник.       — Э-э-эй! — Студент возмущённо хватается за натянувшийся провод наушников и к ещё большей ярости обнаруживает, что играет в перетягивание шнура ни с кем иным, как с Антоном, который явно не собирается их отпускать. Дима сжал губы. Придушить бы его этими самыми наушниками.        — Отпусти наушники, сука! — Дима раздражённо шипит и всё-таки несдержанно дёргает свою вещь на себя. На удивление, наушник послушно отпускают и сразу после — поднимают руки вверх в примирительном жесте.       Дима от греха подальше запихивает наушники с телефоном в сумку, а руки в карманы куртки, матерясь себе под нос. Угрюмо подняв взгляд, он встречает всё те же насмешливые и любопытные искры в глазах магистра. Напряжённое молчание прерывает грубое: «И? Чё хотел?»       Автобус ощутимо тряхнуло, и если Антон успел снова ухватиться за верхний поручень, то Дима — нет. Студент дёрнулся в сторону, хорошенько так приложившись боком о какую-то железку. Шипя и проклиная этот день, он небрежно потёр ушибленное место.       —Дмитрий? Не сильно ударился? — Если бы студент не знал, кто к нему обращается, он бы даже подумал, что кто-то правда беспокоится.       — В порядке я! В порядке, — Раздражённо пробурчал Дима и так же недовольно продолжил. — И вот какого хуя тебя приспичило сегодня на автобус? У тебя же своя машина ебучая! Решил снизойти до простых смертных?       Студент говорил, опустив голову в пол и крепко вцепившись в железную опору автобуса. Создавалось впечатление, что он говорит сам с собой или по телефону, но как минимум двое понимали, что это не так.       — Это риторический вопрос, Дмитрий? — Магистр немного склонил голову.       — Хуетический! Либо ответь, либо отъебись уже.       Антон на это лишь выдохнул и ровным тоном ответил. — Моя машина сломалась.       Дима зло хмыкнул в мыслях: «Ну и поделом», — Вслух же язвительно бросил: «Я б тебя тоже не выдержал».       Магистр дёрнул бровью, осматривая студента проницательным взглядом. Извините за выражение, но эту личность — чёрт поймёшь.       — Неужели сломался бы подо мной, Дмитрий? — С усмешкой проговорил Антон, наконец, поймав взгляд названного на себе.       Студент видел и слышал именно эту азартную нотку со стороны Антона лишь раз — в их первую «полноценную встречу». Ну, когда этот хмырь ещё шампуром его пырнул. С кем ни бывает, правда? Магистр сейчас не держал в руках шампур и не фехтовал, но его грёбанное выражение лица — именно то.       — Ещё чего, — Гордо фыркнул студент.       — В таком случае не откажешь мне в компании и на обратном пути, Дмитрий? — Невинно улыбнулся Антон.       Дима сдержал порыв подавиться воздухом. — А не пойти бы тебе к чёрту? У меня три пары.       — Какое удивительное совпадение… — С усмешкой протянул магистр, замечая, как по студенту прошли крупные мурашки от услышанного.       Дима шикнул, прежде чем полностью повернуться к Антону и на эмоциях приблизиться к тому за два шага, чтобы тыкнуть пальцем в грудь, прикрытую пальто.       — Найди себе другого дружка. Вот на кой те выносить мозг именно мне? Весь универ как на подбор — хоть ноги тебе вылижет!       Антон снова усмехнулся.— Дружка? Так ты себя, Дмитрий, воспринимаешь именно так?       Студент окончательно вспылил, не контролируя свой голос. Он задрал голову кверху, чтобы хоть как-то смотреть в эти бесстыдные и раздражающие глаза. — Не твоё собачье дело, как я себя воспринимаю! Твоё собачье дело — то, как тебя воспринимаю я, а я бы вообще предпочёл тебя не воспринимать!       Антон даже не шевельнулся и не изменился в лице. — Хм, вот как. И могу ли я узнать причину подобного отношения, Дмитрий?       Руки невольно затряслись от злости, из-за чего студент интуитивно схватился за ворот чужого пальто, натягивая ткань.       — Причину? Причину?! Ты ещё и думаешь, что причина только одна?! — Дима тяжело дышал от переполняемых его эмоций. В автобусе снова затихли все пассажиры, но в этот раз это совершенно не беспокоило ни Диму, ни Антона.       Магистр задумчиво смотрел в глаза студента, упорно пытаясь что-то найти и понять. Дима не дал такой возможности. Он не намерен терпеть и ждать ради размышлений этого одуванчика божьего.       Студент резко выпрямил руку и мгновенно отстранился от Антона. Магистр чуть пошатнулся от неожиданности и резкости, но устоял, почувствовав, как останавливается автобус. Двери медленно открываются. Люди толпятся, чтобы побыстрее выйти на нужной остановке, но, покрывая каждого и каждую (а особенно Антона Звёздочкина) ругательствами, вперёд всех вырывается Дмитрий, проскальзывая в узкую щель дверей, что не успели открыться даже на половину.       Антон по-доброму ухмыляется на это, покачав головой. Грубо — но от этого даже забавней. Антон посмотрел в окно, решив выждать, когда большая часть пассажиров выйдет. Боковым зрением он заметил сумку на полу и задумчиво склонился над ней. По всем правилам, магистр мог подумать о возможности скрытой бомбы в сумке и возможности последующего теракта, но быстро осознал, что сумка больно уж знакомая. Даже больше — это сумка Дмитрия.       Антон сдержанно и тихо посмеялся в кулак от нелепости. Вон как спешил, оказывается. А ещё говорят, что Дмитрий Побрацкий любитель прогуливать и опаздывать на пары. Больно уж резво он тогда спешит к университету. Антон снова покачал головой на свои мысли и подхватил спортивную сумку, что была сильно потрёпана временем и совершенно не вписывалась в образ такого человека, как он.       Выйдя из автобуса, Антон блаженно вдохнул прохладный воздух, прикрыв глаза. В конце концов, погода намного теплее, чем передавали синоптики — можно и немного порадоваться. Двери автобуса с продолжительным свистом закрылись. Именно в этот момент Антон опустил голову, глубоко внутри сдерживая смех, потому что на всю остановку послышалось: «Нет-нет-нет-нет!!! Стойте! Остановитесь! Остановись ты, мать твою! Тормози!» Уже скоро магистр увидел и бегущую фигуру Дмитрия, который еле дышал после непрерывной пробежки. Крики его, конечно, не возымели эффекта, и автобус удалялся всё дальше — к следующей остановке, до которой пешком минимум полчаса.       Студент запыхано согнулся пополам, пытаясь восстановить дыхание, но при этом умудряясь и злостно причитать во весь голос: «Вот блять! Угораздило же… Что ж за день, сука, такой?!» Дмитрий рассержено шибанул кулаком по металлическому столбу у остановки, тут же морщась от боли.       Антон ещё недолго наблюдал со стороны, чтобы не попасть под горячую руку и только после относительного успокоения Дмитрия — доброжелательно направился в сторону того.       — Не думал, что ты так быстро соскучишься по моему обществу, Дмитрий. Полагаю, мне не стоит обольщаться от того факта, что ты не просто шёл, а бежал.       Дима замер, когда опять услышал над собой голос, который меньше всего хотел: «Вот блять…»       Антон определённо оценил разницу в эмоциональной окраске фраз Дмитрия. Удивительно, как русский язык раскрывается всего в одной фразе, которую повторили дважды с перерывом в секунды.       Дима выпрямился и обречённо наткнулся на эти проницательные жёлтые глаза: «Ну нет… Ну не-е-ет…. Опять ты! Ты меня до конца жизни преследовать будешь?!»       Антон с непроницаемым выражением лица возвышался над Дмитрием. Его реакция — забавна, но тот факт, что она означала такую сильную неприязнь… Разумеется, не нравится Антону.       — Очень заманчивое предложение, Дмитрий, но я лишь хотел вернуть сумку её хозяину.       Антон натянул на лицо вежливую улыбку, сняв чужую вещь со своего плеча и протянув.       Дима смотрел исподлобья — в глазах читалась обида. Но Антон ведь не сделал ничего плохого. Он просто пытался и пытается помогать, ведь так? Но магистр всё равно замер каменной статуей, когда увидел всю ту боль (?), которую он каким-то образом причинил Дмитрию (?)       Сумку вырывают из рук и что-то буркают, удаляясь быстрыми шагами обратно к университету. Антон смотрит пустым взглядом, одними губами из привычки говоря: «Всегда пожалуйста… Дмитрий».       Дима весь день был в хреновом настроении, и это ещё мягко сказано. Каждый раз, когда он выглядит слабо, жалко и просто не в себе — всегда, абсолютно всегда рядом Антон. Всеми любимый Антон, который поможет, объяснит и вообще всё сделает и при этом идеально. Куда уж там какому-то Диме до самого магистра Звёздочкина!       И всё в мире стремится напомнить о том, что Антон — Бог, а Дима — только хуй и в рот. Будто и сам не знает.       На последней паре Дима был чуть живой — дрыхнул на парте. Ну а кто вообще будет слушать философию? Он и сам философ, которого хоть на цитаты разбирай. Только и тут навалилась очередная напасть. До конца пары оставалось десять минут, и преподаватель по доброте душевной решил отпустить студентов пораньше. Разумеется, при условии, что останется кто-то один и сдаст кабинет. На чьи плечи пала такая честь? Конечно же, сука, Димы! Просто крысы, которые воспользовались его спящим состоянием! А ведь спал как самый невинный младенец.       — Эх, Димочка, я надеюсь на твою ответственность. Тебе надо только кабинет сторожить. После конца пары сюда должен зайти Антон — тебя проверить. Ты просто ключи ему отдай, хорошо? И свет не забудь выключить.       — Да, я понял… — Обречённо промямлил Дима, спрятав лицо в гнезде из рук. Препод, конечно, хороший, ну, душевный такой, но этот день уже ничего не могло сделать лучше. А вот хуже — очень даже. Самое худшее — Дима перестал слушать после фразы «…кабинет сторожить…», прежде чем снова задремать на парте.       Ещё отвратней этот день стал, когда в желанной темноте сна, его начали аккуратно трясти за плечо, что-то говоря при этом. В сонном уме студента голос сразу сопоставился с лицом носителя, но пробуждению не поспособствовал.       — Руки убрал!.. — Невнятно промямлил Дима, не открывая глаз и тая в тепле собственного свитера.       Антон озадаченно замер, прикидывая в уме, каков шанс, что он просто так разбудит студента, подобного Дмитрию. Магистр до сих пор помнит нашумевшую байку о том, что во время пожарной эвакуации тот мирно продолжил спать и однокурсникам пришлось выносить его на руках.       Антон выдохнул и коротко помассировал висок. — Дмитрий. Пары закончились — уже пора проснуться, — Строгим голосом проговорил он, но в ответ услышал лишь то же размеренное сопение. — Дмитрий. Дмитрий! — Антон чуть нахмурился. У него была мысль, на что может откликнуться студент, но его принципы и привычки заставили мяться добрых несколько минут.       Наконец решившись, магистр осмотрелся как будто кто-то может подслушать и прочистил горло, как-то нехотя проронив: «Дима».       Настороженно наблюдая за реакцией Дмитрия, Антон-таки заметил хоть какой-то прогресс! Спящий — промычал что-то невнятное во сне. Однако это был разовый эффект. Все последующие осторожные попытки позвать Дмитрия сокращённым именем не увенчались успехом. И тогда Антон сжал губы. Ну уж нет — «Шашлыком» Побрацкого он точно не назовёт. Никогда в жизни.       Антон скосил взгляд на настенные часы в аудитории: пары закончились уже как пятнадцать минут назад. Нужный обоим автобус уже точно уехал. До следующего — час. Антон, может, и хотел бы дать Дмитрию отоспаться за это время, но аудиторию надо закрыть. Ключей же на видном месте нигде не наблюдалось.       Магистр устало опустился на место рядом со спящим студентом. Хотя бы во сне Дмитрий не ведёт себя агрессивно по отношению к окружающим. Волосы его уж точно не выглядят злобно — и опять забавно. Антон от скуки разглядывал спутанные локоны на загривке Дмитрия несколько минут, пока не усмехнулся сам себе, запоздало решив всё-таки разбудить того.       Антон развернулся на стуле и склонился над студентом, аккуратно приподняв несколько прядей, чтобы найти ухо и приблизиться, чтобы в своём обычном тоне проговорить: «Дмитрий. Если ты сейчас не встанешь, я за себя не ручаюсь».       И ведь подействовало — как кипятком окатило. Антону пришлось быстро отстраниться, чтобы не удариться с сонным студентом головами.       — Ты, блять, сниться мне решил или что?! — Этот злобный взгляд, который так и буравил магистра был создан для самой преисподнии. Всю сонливость со студента как рукой сняло. Осталось только прежнее недовольство и раздражение.       Антон немного виновато оглядел растрёпанного студента, но он прекрасно понимал, что сделал именно то, что должен и в этом нет ничего ужасного.       — С пробуждением, Дмитрий.       Студент минуту неподвижно сидел и, видимо, пытался убить магистра своим взглядом. Дима импульсивно прохрипел в раздражении, схватившись одной рукой за голову. Тогда Антон и заметил ключ от аудитории — под другой рукой Дмитрия. Магистр лишь оповестил: «Я возьму» — и забрал предмет одним ловким движением.       Дима снова обречённо уткнулся лицом в скрещенные руки. — Сколько времени?       — До следующего автобуса ещё сорок минут.       — Да ты издеваешься! — Дима резко подскочил на месте и шокировано нашёл взглядом те же настенные часы. Убедившись в суровой реальности, студент не удержался. — Вот бля-а-ать…       Антон, может, и не был согласен с такой грубой формулировкой, но со смыслом — вполне.       Магистр упёрся спиной на стену и устало посмотрел на студента. — Пошли.       Дима немного запоздало повернул голову к Антону и хмуро спросил вполголоса: «Куда?»       —Отсюда, — Почти бессвязный ответ, который Антон мысленно проклинает за то, что вырвался без спросу. Но одно удивительно (и забавно) — его понимают.       Дмитрий лениво разминает затёкшую шею и с некой горечью поднимает свою спортивную сумку с пола, отряхивая от невидимой пыли. Антон пропускает студента вперёд, прежде чем сам выходит из аудитории, выключив предварительно свет. Ключ гулко щёлкает в замке, и магистр оборачивается, встречая взгляд зелёных глаз, в которых он теперь не видит ни ненависти, ни обиды — только усталость. Сам Антон не лучше. Нет сил даже на вежливую улыбку. Даже голову держать сложно — лбом упирается о прохладную стену, которая даёт хоть какое-то облегчение.       — Выглядишь как псина после прогулки в говне, — Дмитрий криво усмехается, вслушиваясь в хриплое эхо пустого коридора от собственного голоса.       Антон невольно усмехается в ответ из последних сил. — Взаимно.       Какой же всё-таки пиздец. Даже сейчас грёбаный магистр умудрился спасти положение горе-студента — каким-то образом день перестал казаться настолько отвратным. Это точно первый и последний раз, когда Дима не против такого «спасения». Ну, и хоть немного адекватного разговора. Это правда просто вынужденная мера и не более! Завтра он отоспится, и вся ненависть к Антону вернётся.       — Шашлык те на отсечение даю! Каждый хочет переспать с Мэри Поппинс, даже если б она мужиком была!       — Достаточно… громкое заявление, Дмитрий. Я бы на твоём месте задумался.       — Не-не-не! Я не из «этих»! Но если бы ты был девушкой и не таким занудой…       — Дмитрий? Неприлично не договаривать.       — Ебал я твои приличия и прелести!