От заката до рассвета

      За полторы недели Жениного больничного после ранения Ухватов в полной мере успел насладиться его домохозяйствованием. Ему очень понравился этот короткий отрезок времени с неторопливым утренним сексом, свежесваренным ароматным кофе на завтрак, провожанием на пороге, сообщениями в разгар работы: «Я в магазине. На ужин стейк мясной или рыбный?», со спокойными домашними вечерами, когда Женя внимательно следил за происходящим на экране телевизора, удобно устроив голову у него на плече, иногда хлопая его по колену, привлекая внимание: – Нет, ну ты посмотри! Да кто бы его выпустил под подписку с такими-то отягчающими? Бред какой, скажи? – Точно, хоть бы консультанта наняли, – рассеяно соглашался тогда Ухватов, запуская пальцы ему в волосы, и снова начиная дремать. С такими необычными, но так быстро и сильно запавшими в душу моментами: «Мне кажется, что нам нужна новая микроволновка. Эта меня сегодня выбесила просто. Я тут посмотрел на сайте….», «Нет, не переключай! Я вчера как раз эту серию не досмотрел, тут сейчас развязка…», «Выбрал тут тебе пару вариантов чехлов на новые сиденья, посмотришь?...». И совершенно невозможно было сдерживаться, и не сводить умилённо брови, когда Женя, нарезающий салат, рассказывал о том, как провёл день: – Решил в обед от скуки заехать в мебельный, и знаешь, какую интересную штуку там нашёл? О, кстати, забрал по дороге твой парадный китель из химчистки… А потом вдруг замирал с ножом в руке: – Андрей, ты чего на меня так смотришь? И что на это ответить? Что это так до невозможности идеально и душеспасительно, что он бы хотел, чтобы так было всегда? Но идиллия быстро закончилась и снова вернулось привычное: «Почти сутки на ногах, устал как собака. Пожрать что-то есть? Коньяк тоже сойдёт, доставай…», «Ты спи, спи, четыре утра ещё только, я на пару часиков буквально вырвался, подремать хоть…», «Блин, только возле машины понял, что твои ключи взял! Где мои? Тут же лежали вот. Да почему они под креслом? Алло, да еду я, еду, на трассе вот уже, скоро буду…», «Андрей, стой…да подожди ты, ну. Миша звонит. Да, командир, отдавал, конечно, да, на столе у тебя….Почему тяжело? Нормально дышу, показалось тебе.. ». Но будь Ухватов неладен, если он оба эти проявления их совместной жизни не любил одинаково!       Как и совместную работу, к слову. Он уже давно, наверное даже до официального начала их отношений, успел заметить, что ему сразу становилось спокойнее и легче, если от Главка на вызов приезжал именно Женя. Он понимал Андрея с полуслова, к поставленным им задачам всегда относился ответственно и исполнительно, на него всегда можно было положиться, будучи уверенным, что рабочий процесс он саботировать не станет. По крайней мере, умышленно… Ухватов приехал в адрес лично, можно было отправить кого-нибудь из подчинённых, но генерал попросил всё проконтролировать самому и продемонстрировать работу Комитета с лучшей стороны и на высшем уровне. Он вышел из машины, осмотрелся и сразу же заметил тех, кому и требовалась подобная демонстрация. Академия прислала подшефных практикантов, будущих следователей, оперативников, возможно, даже прокуроров, и они, сбившись в стайку, с интересом озирались вокруг, ожидая кого-то, кто выдаст им дальнейшие распоряжения. Заниматься ими самому отчаянно не хотелось, да и, в конце концов, осмотр места происшествия, опрос свидетелей, составление протоколов – с этим отлично справились бы и оперативники, которые… Которые уже тоже прибыли, судя по звуку взвизгнувших тормозов с улицы. Шибанов зарулил во двор, припарковался под ближайшим деревом, вышел, хлопнув дверью, и слишком дружелюбно, даже подозрительно дружелюбно, поздоровался: – Здравия желаю, товарищ полковник. – Привет, – кивнул Ухватов, с подозрением рассматривая и самого Шибанова, одетого параднее обычного, и хихикающего Рожкова, кажется, так звали их новичка, который выбрался из машины следом. Что-то они какие-то на удивление весёлые с утра пораньше, оставалось только надеяться, что не навеселе. – Что у нас тут? – спросил Шибанов, подходя ближе. – Убийство, двойник, – лаконично пояснил Ухватов и кивнул на группку практикантов. – И вон, ещё в нагрузку вам. – Э нет, так не пойдёт! – Миша предостерегающе выставил руку ладонью вперёд. – Я нянькой быть не подписывался. Пусть эти принимают… И махнул себе за спину. Андрей перевёл взгляд ему за плечо и на мгновение остолбенел. Комаров, весь в чёрном: рубашка с подвёрнутыми до локтя рукавами, заправленная в облегающие джинсы того же цвета, очки-авиаторы – один в один коп из американских фильмов, продолжал что-то рассказывать смеющемуся Рожкову, но, ощутив на себе пристальное внимание, повернул голову и, приветливо помахав рукой, направился к ним. – Разберитесь с салагами пока, а мы посмотрим, что тут и как, – быстро отдал распоряжения Шибанов и направился к дому. – Тох, за мной. Рожков поздоровался, пробегая мимо, и вслед за начальником исчез в парадной. – Что это вы такие… – не смог подобрать правильного эпитета Андрей Петрович, в десятый, наверное, раз внимательно осматривая Комарова с ног до головы. – Какие? – хмыкнул тот. – Как будто я вас с корпоратива выдернул, – наконец нашёлся Ухватов. – Почти, – его догадку неожиданно подтвердили. – В каком смысле? – У нас сегодня по плану никаких выездов не было, и мы спокойно отмечали успешное и быстрое закрытие прошлого дела. – Вы что, пьяные приехали? – в ужасе посмотрел на него Андрей. – А Шибанов ещё и за рулём был? – Ой, да брось, – отмахнулся Женя. – Что мы там выпить-то успели, только сели. – И что мне с вами делать прикажешь? – риторически вопросил Ухватов, проведя ладонью по лицу. – Любить и жаловать, – Комаров спустил очки чуть ниже и заговорщицки подмигнул ему. Андрей просто физически не мог на него злиться, особенно, когда он становился таким. – Выполнение мною пока что первого пункта тебя устроит? – Это меня в принципе всегда устраивает. – Тогда, давай по делу. Вот они, – Ухватов жестом указал на студентов. – На сегодня поступают в твоё полное распоряжение. Объяснишь, покажешь на практике, как осмотр происходит, как протоколы заполнять, беседы с участковым, поквартирный обход, в общем, начни с азов. – О, детишки, – несколько плотоядно усмехнулся Комаров, только сейчас замечая практикантов. – Они не детишки, – менторским тоном заметил Андрей. – Они – будущие офицеры. – Ну не все же, – Женя посмотрел на него поверх приспущенных на переносицу очков, порылся в карманах, достал сигареты и щёлкнул зажигалкой. – Ещё отсеется половина. Какой курс хоть? Зачем их вообще на двойной убой-то отправили, не рановато? – А тебе сколько было, когда ты на свой первый выезжал? – Спросишь тоже, – задумчиво свёл брови Комаров и глубоко затянулся. – Так давно было, что точно и не скажу. И я не выезжал, своих первых «холодных» я увидел, когда по контракту служил. Я ведь академий ваших этих не заканчивал. – Да, я помню, – отвёл взгляд в сторону Ухватов. Он уже слышал достаточно историй из Жениной прошлой армейской жизни, чтобы радоваться тому, что ни одна из них больше не повторится. Хотя, увидеть того хоть раз в камуфляже всё ещё значилось в списке его неисполненных фантазий. – Ладно, – сказал он спустя несколько мгновений молчания и воспоминаний. – Пойди, посмотри на нашу будущую смену, заодно поймёшь, кто отсеется, а кто нет. Потом мне доложишь. Протоколы только за них не заполняй. – Я похож на человека, который горит желанием работать за кого-то другого? – насмешливо фыркнул Женя, отправляя бычок в ближайшую урну. – Нет, ты сейчас больше похож на… – начал было Андрей, но, поймав его внимательный выжидающий взгляд, осёкся, поняв, что ничего подобающего рабочей обстановке на ум ему всё равно не приходит, и указал на парадную. – После договорим, иди работай. Комаров неспешно поправил воротник рубашки, вернул очки в первоначальное положение и нарочито громко, привлекая внимание молодёжи, отрапортовал: – Слушаюсь, товарищ полковник. Разрешите выполнять? И направился к курсантам, оставляя того, кому он только что так показательно отчитывался, любоваться собой издалека.       Вернулся он спустя минут сорок, к тому моменту Ухватов уже успел бегло оценить картину преступления сам и даже отзвониться генералу, но вернулся не один, рядом с ним, летящей походкой от бедра шла некая молодая, и крайне симпатичная особа, внимая каждому его слову и не сводя с него пристального взгляда. –...но вы же говорили, что указания мы получаем от следователя, я правильно запомнила? Услышал Андрей продолжение их разговора, когда они поравнялись с ним. – Так точно, Алина, но всему своё время, – терпеливо пояснил ей Комаров. – С товарищем полковником я сам переговорю, а вы не хотите пока вместе с вашими однокурсниками протоколы позаполнять? – Нет, Евгений, я бы хотела посмотреть воочию на взаимодействие с Комитетом, – не сдавала позиций девушка. – Мне кажется, что это тоже будет весьма полезно в моей будущей работе. Ухватов вопросительно вздёрнул бровь и посмотрел на Женю. Тот за спиной своей спутницы лишь беспомощно развёл руками, но в итоге решил всё же удовлетворить её любопытство. – Что ж, знакомьтесь. Алина, это Андрей Петрович Ухватов, полковник юстиции, старший следователь по особо важным делам, руководитель Первого следственного отдела управления Следственного комитета по Санкт-Петербургу. – Здравствуйте, – Алина окинула Андрея беглым незаинтересованным взглядом и снова повернулась к своему неожиданно обретённому наставнику. – Итак, что мы теперь… – Итак, запомните, – Ухватов уверенно взял ситуацию в свои руки. – Приказы и указания старшего по званию не оспариваются. Это первейшее правило. Уясните его для себя, если видите свою дальнейшую карьеру в органах. Не столь важно, что кажется полезным лично вам, выполнять нужно то, что поручено. Вам товарищ майор что делать велел? Девушка развернулась к нему, вытянулась ровнее и вскинула подбородок, бесстрашно глядя ему в глаза: – Заполнять протоколы, товарищ полковник. Только я свой заполнила и уже сдала, и в его правильности не сомневаюсь. Андрей набрал в грудь побольше воздуха, досчитал до пяти, чтобы не сорваться, но Комаров неожиданно пришёл на помощь: – Алина, найдите мне участкового, он где-то во дворе, начните опрос, а я сейчас подойду. Она протокольно вскинула руку к форменной пилотке, развернулась через плечо и отправилась исполнять приказ. Женя посмотрел ей в спину, укоризненно покачал головой, протянул Андрею папку и, порывисто наклонившись ближе, почти к самому его уху, прошептал: – Только в Норильск её не ссылай, я тебя прошу. – Я тебе что поручил? – Ухватов, сам поразившись своему доверию, силу которого ничуть не поколебала неприкрытая, даже показная, заинтересованность этой девочки его мужчиной, сжал пальцы на его локте, с трудом сдерживая смех. – Место преступления осматривать или курсанток соблазнять? Не слишком подходящая локация, не находишь? – Никого я не соблазнял, – попытался оправдаться Комаров, улыбаясь. – Она сама решила совместить приятное с полезным. Находчивая барышня, далеко пойдёт. Себе в Комитет забрать не хотите? Заметил, как она сразу к тебе потянулась? Прям не удержать было. Покажите ей следователя и всё тут. – Я заметил исключительно то, что она к полиции всё же больше тяготеет, чем к следствию, точнее, к конкретным полицейским, – улыбнулся в ответ Андрей и отпустил его руку. – Ну, что-то выяснили или тебе и твоему фан-клубу было не до того? – Ничего, что тебя бы порадовало, – нахмурился Женя. – Свидетелей нет, соседи ничего не видели. Миша пошёл свои связи с района обзванивать, может, через них что выясним, а Тоху мы по этажам отправили. – Ясно, – разочарованно цокнул Ухватов. – А что курсанты? – Протоколы корябают, – махнул рукой Женя. – Учитель из меня – так себе. – Попробуй себя в педагогике в следующий раз на трезвую голову, – с издёвкой поддел его Андрей. – Так мне вообще никаких нервов не хватит, – заранее поставил крест на своих преподавательских талантах Комаров. – Вы тут сами закончите? – спросил Ухватов. – Меня генерал ждёт, надо ехать. – Езжай, раз надо, – Женя пожал плечами и прислонился бедром к капоту его внедорожника, доставая из кармана сигареты. – Я тебя не задерживаю, случаем? Ты, может быть, хочешь поработать пойти, для приличия хотя бы? – постарался добавить немного стали в голос Андрей. Комаров не спеша подкурил, затянулся, выдохнул дым и снова наклонился к нему неподобающе близко. – Хочу. Даже очень. Но я не о работе сейчас. – Разговорчики, – тихо прорычал Андрей, ощущая, как его сердце пропускает один удар, а потом заходится учащённым ритмом. – Нашёл время. – Да мы его с тобой что-то почти неделю не находили, – вздохнул Женя и посмотрел на него с хитрым прищуром. – Так, хватит, я…– Ухватов откашлялся. – Я поехал, а ты давай, возвращайся к своим прямым должностным обязанностям. Протоколы мне передайте, как закончите. И практикантов не забудьте обратно в академию отослать. – Фельдъегерской службой, может, ещё отправить, чтобы надёжней? – сложил руки на груди несостоявшийся воспитатель юных полицейских. – И по акту приёма-передачи сдай, – одобрил идею Ухватов. – Головой отвечаете, смотрите, не потеряйте тут никого. Всё, до вечера. Комаров ещё раз вздохнул с напускным недовольством, кивнул и пошёл обратно к парадной, где Алина уже какое-то время мучила вопросами участкового. А Андрей Петрович, уже сев в машину, позволил себе, очевидно попав под влияние его сегодняшней особенной соблазнительности, ещё несколько мгновений восхищённо и откровенно им полюбоваться. Может быть, и правда, дело было в том, что неделя у обоих выдалась сумасшедшей, и даже просто ночевать в одной постели получалось не каждый день, не говоря уж о большем. Или же всему виной то, как удивительно Жене был к лицу насыщенный чёрный оттенок, выгодно подчёркивающий цвет его волос и глаз, и эта рубашка, верхняя расстёгнутая пуговица которой не скрывала от взгляда начало разлёта его ключиц, а крой – линий и изгибов его тела? Почему, кстати, он не видел её на нём до этого? Вечером, приехав домой, можно будет, даже не снимая её… Поняв, что нерабочий настрой плавно начал передаваться и ему, он, ещё раз взглянув на то, как Женя красиво курит, прислонившись плечом к углу здания, и слушает объяснения участкового, поспешно завёл мотор и стал сдавать назад, выезжая из двора.       Мог ли этот день стать ещё приятнее, учитывая успешно проведённое под его грамотным руководством первое знакомство новобранцев с оперативной работой и последующий вызов на ковёр к генералу для получения заслуженной похвалы непосредственно за это и отдельно – за улучшение взаимопонимания и продуктивного сотрудничества с Главком? Если даже Андрею Петровичу и казалось, что лучше уже быть не может, то он вынужден был пересмотреть свои убеждения, увидев Комарова на пороге своего кабинета. – Привет, ещё раз, – он помахал в воздухе пачкой бумаг. – Привет, – Андрей отвлёкся от набираемого постановления. – Всё нормально? Практиканты все целы? – Вроде бы. Миша их разогнал под конец, чтоб под ногами не путались. – Поручи вам что-то... – проворчал Андрей и, откинувшись в кресле, смерил его долгим оценивающим взглядом. – Неужели, даже Алина вам полезной не была? С виду очень исполнительная, да и энтузиазма у неё достаточно. – Мне кажется, ей не понравились мои замечания к её протоколу, она вообще одной из первых ушла. – И ты даже не попытался сгладить ситуацию и извиниться перед девушкой за отсутствие у тебя педагогических навыков? А если она теперь расстроится и передумает в полицию идти из-за тебя? – Выпиши мне личное поручение, я возьму в деканате академии её номер телефона, позвоню и извинюсь, заодно спрошу, благополучно ли она добралась туда, куда Миша их всех послал, – усмехнулся Комаров, подходя ближе. – Обойдёшься. Ладно, думаю, для первого знакомства с реалиями службы им было достаточно. Это что? – Андрей указал на бумаги в его руке. – Протоколы и отчёты на подпись тебе, – обрадовал Женя, кладя документы на стол перед ним, сам присаживаясь на столешницу рядом. – Отчёты? – подозрительно переспросил Ухватов. – Что-то быстро вы их наваяли. И выводы экспертов прикрепили? – Естественно, – ему соврали, не моргнув глазом. – Ну, там выводы очевидные будут, никаких сюрпризов, мы с ними переговорили, в общих чертах всё это указали, официальное заключение они чуть позже дадут. Ты пока подпиши, и я поеду, есть там уже зацепочка одна, проверить нужно по горячим следам. – Ты, правда, думаешь, что я подпишу это вам без результатов экспертизы на руках, и не читая? – Ухватов поднял на него ошарашенный взгляд. – Ну почему же, – Женя опёрся одной ладонью позади себя и сел удобнее. – Почитай, я подожду, подозреваемые, я уверен, тоже никуда не торопятся. Мы все дождёмся, когда товарищ следователь закончит ознакомление с материалами. Он ловко выудил из кипы документов один нужный и положил его сверху стопки. Ухватов пробежался глазами по тексту, вроде бы, действительно, сюрпризов быть не должно, выводы предварительной экспертизы можно было спрогнозировать с вероятностью в процентов девяносто пять, а то и выше. – Сейчас, если ЭКЦ подтвердит, то... – он снял трубку телефона, стоящего на столе, и набрал номер криминалистического отдела. – Алло, Павел Николаевич, добрый день, Ухватов беспокоит. Я насчёт сегодняшнего дела, у вас там в работе… Андрей задавал уточняющие вопросы эксперту, но его взгляд был прикован вовсе не к отчёту, а исключительно к Жене, сидевшему на его столе со скучающим видом, а точнее – к этой ямке между его ключицами, которая так хорошо была видна, в расстёгнутом вороте его рубашки. Как бы ему хотелось расстегнуть еще парочку пуговиц, в идеале – все, чтобы добраться до кожи, очертить линию его ключиц пальцами, потом – губами, спуститься поцелуями от груди к животу, и ниже. Он рефлекторно положил ладонь Комарову на колено, потому что изо всех сил старался вникнуть в то, что говорил ему эксперт и не особо отслеживал свои действия, а касаться его, когда есть такая возможность, уже стало так привычно, так знакомо и правильно. И только, когда его рука с Жениного колена медленно скользнула к бедру, он неожиданно осознал, как именно сейчас это выглядит. А выглядело всё один в один, как в фильмах за одну или две сцены до начала пикантного сюжетного поворота о неуставном использовании рабочего кабинета. Вот у него тут важный рабочий разговор, но в то же время Женя перед ним на столе, а его собственная рука на Женином бедре, и это всё чертовски горячо на контрасте с сухими формулировками и объяснениями криминалиста в трубке. Он внезапно ощутил себя тем самым влиятельным и дерзким большим начальником с экрана, который одновременно может решать важные дела и ласкать уже разгоряченную и отзывчивую любимую, которая терпеливо, а скорее нетерпеливо, ждет, когда же он закончит свой очень серьёзный разговор. В его случае – любимого, конечно. И проникнувшись этой ролью, неожиданно даже для самого себя, Андрей неторопливо, но настойчиво, провёл ладонью по Жениной ноге выше, к паху, коротко и легко огладил его через ткань джинсов, плавным дугообразным движением переместил руку на внутреннюю сторону его бедра, чуть сжав. – Конечно, Павел Николаевич, да. Нашли этот отчет? Так, слушаю вас... Эксперт зачитывал ему результаты того, что его отдел уже успел исследовать, но Ухватов куда более внимательно слушал вовсе не его, а то, как Женя шумно и томно выдыхает, почти на грани откровенного стона. Он не сводил с него внимательного взгляда, а Комаров, прикусив нижнюю губу, неотрывно смотрел ему в глаза, начиная дышать чаще. Обычно в подобных фильмах такие сцены заканчиваются бурной любовной сценой прямо на рабочем месте, но Ухватов не мог вспомнить ни одной кинокартины, где бы в качестве локации для этого фигурировал кабинет начальника одного из отделов Следственного Комитета. – Да, понял вас. Ну, как мы и думали, всё совпадает. Перешлите, пожалуйста, мне оригинал отчёта, когда закончите. Спасибо. Он наконец закончил разговор, положил трубку и поднялся из кресла, а потом сделал то, что так хотел все эти полдня – притянул его к себе за воротник этой чёртовой рубашки, жадно целуя. Женя инстинктивно отклонился чуть назад под его напором, но в планы Андрея такое не вписывалось. Он сам развёл ему ноги шире, становясь между его коленей, плавно провёл обеими ладонями по ремням его кобуры спереди назад, как если бы собирался снять её, но снимать не стал, только огладил верхнюю часть его спины в месте соединения ремней, легко коснулся лопаток, и вернулся ладонями по той же траектории. Комаров подался к нему, запрокидывая голову назад и сильнее сокращая угол между своей спиной и столешницей, когда руки Андрея добрались до верхних пуговиц его рубашки, но вдруг резко выпрямился, попадая в этом движении в ещё более крепкие объятья. – Андрей, мы в кабинете у тебя, рабочий день в разгаре, ты не забыл? Ухватов чертыхнулся, отпустил его ненадолго, чтобы за каких-то пару секунд справиться с защелкиванием двери на ключ, и вернулся к начатому. Женя сжал коленями его бёдра, словно намекая на нехватку тактильного контакта, и Андрей, подцепив ремни кобуры пальцами, притянул его за них к себе ближе, уже обеими ладонями ласково гладя его бока, переместив одну ему на живот, ведя ею ниже. – Тут вот эксперт говорит, что в вашем отчете вообще не те характеристики предполагаемого орудия убийства указаны. Что можете сказать в свое оправдание? – неожиданно вернулся он к уже почти забытой теме. – Надеюсь, товарищ полковник, вы учтете моё искреннее желание... – Комаров покаянно опустил взгляд, но сам в это время уже потянул вниз язычок молнии на форменном кителе Андрея, запуская под него руки, укладывая ладони ему на поясницу. – ...сотрудничать со следствием. Он словно тоже принял правила этой игры, которые так и не были озвучены, согласившись играть по ним. Хотя, в этом не было ничего удивительного, он порой понимал Андрея даже лучше, чем тот сам себя. – Сделку хотите? – прищурился Ухватов, охотно подаваясь ему навстречу, несдержанно касаясь быстрыми поцелуями его скул, переносицы, виска, шрама над левой бровью. – Хочу. Может быть, не совсем сделку, но что, если я вам, товарищ полковник, предложу.... – Женя потянулся к нему, инстинктивно толкнувшись бёдрами навстречу его руке, но мысль закончить не успел, потому что его прервал настойчивый громкий сигнал входящего вызова. – Чёрт, – он немного потерял нить игры, торопливо доставая телефон из кармана. – Начальство. Я обещал набрать, когда мы тут разберемся. Комаров продолжал смотреть на экран, но отвечать отчего-то не спешил. До этого звонка Андрей бы ещё, быть может, на остатках самообладания и предложил сделать небольшую паузу, дождаться вечера, доехать до дома, а там продолжить уже с полной самоотдачей, но внезапная шальная мысль и поднявшееся во весь рост чувство собственичества неожиданно резко изменили его планы на сто восемьдесят градусов. Они все будут ждать столько, сколько он решит, тем более, что он уже решил, что у Жени в данный момент есть дела поважнее болтовни с начальником. С чем сам Женя, кажется, был согласен, потому что до сих пор на вызов не ответил. – Ты ему позже перезвонишь, – не терпящим возражений тоном заявил Ухватов, забрал надрывающийся телефон из его пальцев и отложил его на край стола. – Слушаюсь, товарищ полковник. Вашим решением, – довольно улыбнулся Женя, возвращаясь в игру. Вот именно, его решением. А решение это было вполне однозначным – Женя сейчас только его. И пусть весь Главк подождет. Он всё более откровенно ласкал его через плотную ткань чёрных джинсов, вдумчиво, не торопясь, контролируя скорость и интенсивность этой ласки, чтобы в движении снизу вверх можно было сполна почувствовать его нарастающее возбуждение. Целовал не резко, но очень властно и глубоко, на остатках кислорода, положив одну ладонь ему на спину и вжимая его в себя. Отрываясь от его губ – припухших, алых, влажных – лишь ненадолго, не для того, чтобы вздохнуть, а только для того, чтобы пару мгновений внимательнее, зачарованно, загипнотизированно даже, его рассмотреть. – Ты такой красивый сегодня, – прошептал Андрей хрипло и восхищённо. – Имей совесть, не приезжай больше на выезды в таком виде. – Кто бы мне сейчас о совести напоминал? – Женя улыбнулся ему в губы, на ощупь развязывая его галстук. – Кажется, её отсутствие – заразно, – Андрей рывком потянул его на себя, сразу же снова целуя, нетерпеливо и жадно, ощущая всем собой, как Женя, вздрогнув, сдавленно стонет в поцелуй и разводит колени ещё шире, позволяя вжаться в себя максимально сильно, и хватается за его плечи так крепко, что на ладонях у него наверняка останутся звездчатые следы от погон. Но проклятый телефон звонит снова, и снова, звук осточертевшей мелодии немного заглушается, когда со стола на пол с громким хлопком падают какие-то папки, но затем – следующий звонок, и кажется, даже громче, чем все предыдущие. – Андрей, стой…секунду…надо ответить, он не успокоится…подожди…давай до вечера, тут всего-то пара часов осталась… – рваным шёпотом, перемежая слова с поцелуями, увещевал Комаров, при этом по его глазам было видно, что он уже не особо понимает, кого из них конкретно он сейчас уговаривал. Ухватов ласково приспустил расстёгнутую рубашку с его плеча, зацеловывая пылающую кожу, пока Женя одной рукой обнимал его за голову, стараясь удержать его как можно ближе, а другой – пытался нашарить надрывающийся телефон. Было совершенно невозможно заставить себя остановиться, не сейчас, когда пламя страсти можно было ощутить уже физически, когда Женя весь в его руках, и такой же несдержанный, как и он сам, когда желание переполняет их обоих, как после долгой разлуки. Андрей прижал его вплотную к себе, заставляя закинуть ноги себе на поясницу, и почти уложил спиной на стол, шепча ему в губы: – Не могу, Женька… Хочу тебя. Прямо сейчас. Здесь. – Неделю от тебя этих слов ждал, – Комаров уже обеими руками притянул его к себе за шею ближе, прогибаясь в пояснице, притираясь теснее, легко прикусил в поцелуе его нижнюю губу, но… – Я его убью.... – раздосадовано простонал вдруг он, достал из-под спины, которой только что успел соприкоснуться со столешницей, трезвонящий телефон, поднялся и сел ровно, опираясь на руку, ещё раз поцеловал Андрея и снял трубку секунды за две до того, как разорвать поцелуй. – Да, слушаю.. Что? Связь, наверное… Подписываем, конечно. Куда отправляете? Я чуть позже… Так точно. Понял, еду. Он сбросил вызов и виновато посмотрел на Ухватова. – Нет, прости, это он меня сейчас убьёт. Мишины связи таки сработали. Надо ехать проверить, и прямо сейчас, Мишу он уже туда отправил. Мне нужно поручение от тебя. – Да что за люди?! – возмутился Андрей, держась за стол двумя руками, по сторонам от Жениных бёдер, упираясь лбом ему в плечо, пытаясь отдышаться. – Полицейский произвол как он есть, – расстроено констатировал очевидное Комаров, легонько погладил его ладонью по затылку, прижался губами к его виску, и, дождавшись, когда он отстранится, слез со стола, от греха подальше застёгивая все пуговицы на своей рубашке. Ещё какое-то время они смотрели друг на друга исподлобья, голодными, жаждущими взглядами потемневших глаз, на дне которых плескалось разочарование от необходимости сейчас прерваться, но так чётко считывалось обещание того, что этим вечером им уже точно никто и ничто не сможет помешать. – Ладно, поезжай, – Ухватов проиграл эту игру в гляделки, первым отвёл взгляд, глубоко вздохнул, успокаиваясь, застегнул китель, сел обратно в кресло и пустил поручение на печать. – Что мне с тобой делать, не наручниками же к батарее приковывать? Но Женя вдруг совершенно серьёзно, хоть и со странной лукавой ухмылкой уточнил: – Это угроза или обещание? – Что именно? – не понял его Андрей. – Про наручники. – Жень, да я…. – Ухватов стушевался. – Угроза или обещание, Андрей? И первым порывом стало желание честно ответить: «Я пошутил, прости меня. Не собираюсь я на тебя наручники надевать. Да и как бы я мог? Даже думать о таком…», но в следующую же секунду воображение подбросило ему такие картины, что он забыл, что хотел сказать. Он вдруг явственно, как будто взаправду, чётко увидел Женины запястья в наручниках, не в реплике из специализированного магазина аксессуаров для любовных утех, а самых настоящих – полицейских, только не на фоне казённых стен кабинета, а на сбитых простынях, и его руки не были прикованы к батарее, как подразумевалось в первоначальном значении случайно брошенной фразы, а были заведены над головой, прижаты к подушке и дополнительно фиксировались рукой самого Андрея, и холодная сталь на контрасте с горячей кожей ощущается под ладонью так потрясающе. Изначально он крепко удерживает его за запястья прямо поверх этих наручников, практически опираясь на них, а ближе к финалу нежно скользит выше, ладонь в ладонь, переплетая их пальцы, а потом отпускает его руки и Женя закидывает их ему за шею, надавливает ему на загривок цепочкой от наручников… Ухватов забыл, как дышать, чувствуя, как огонь, разгоревшийся от этих фантазий, разливается по жилам ещё сильнее. – А что… – голос его почти не слушался, но он смог набраться смелости и уверенно вскинул голову. – А что, если это предложение? Комаров улыбнулся шире, кажется, в ответе он не сомневался с самого начала, и подмигнул: – Ну, тогда договорились, прихвачу вечером с работы. И, не дождавшись, пока Андрей опомнится, сгрёб в охапку все подписанные, но непрочитанные бумаги, пулей вылетая за дверь кабинета.