От заката до рассвета

Для того чтобы со всей отчётливостью понимать траекторию движения собственной жизни, необходимо иметь на канве времени некие незыблемые точки, пограничные столбы, зарубки на деревьях: начало координат, памятные даты, яркие события в прошлом. К которым можно в любой момент мысленно вернуться и, проанализировав и сравнив, сделать выводы, было ли лучше тогда или стало сейчас.       Андрей Петрович этим утром по пути в Комитет неожиданно тоже обнаружил такой ориентир на собственном жизненном пути. Прошлый День милиции он даже не запомнил, тогда ему, терзаемому сомнениями и бременем неразделённой, невозможной, как ему казалось, любви, было не до весёлых празднеств. Сегодня, спустя год, всё было решительно иначе: он ехал на это торжество на своём новом автомобиле представительского класса, уже в статусе главы их отдела, предвкушая будущий приятный вечер, после официальных мероприятий, который он проведёт вдвоём с любимым человеком. При условии, конечно, что его любимый человек сам не заотмечается допоздна в своём управлении, но это казалось такой мелочью, что ничуть не огорчало. День милиции – дело святое, не удивительно, если Главк будет гудеть полночи. Только вот, кто бы мог подумать, что даже в праздник у начальника может быть столько хлопот. Ему казалось, что всё было организовано и решено загодя, но выяснилось, что забытых в рабочей суете мелочей тоже осталось предостаточно: подписать наградные грамоты для подчинённых, распоряжения о поощрениях, подкорректировать торжественную речь, между этим всем как-то умудриться провести совещание самому, поприсутствовать на совещании у генерала. С другой стороны, всё это можно было отнести в разряд плюсов, ведь день, насыщенный событиями и заботами, пролетел почти незаметно. В этой суматохе он даже не нашёл времени позвонить Жене, но это было не страшно, регулярные созвоны в течение дня могли себе позволить люди с более спокойными профессиями, для них подобное было делом обыденным, всё равно они увидятся чуть позже. Или же… Ухватов обвёл взглядом актовый зал, контролируя плавный ход праздника, и с удивлением заметил Женю собственной персоной, вошедшего в сопровождении Шибанова, и сразу же, вместе со своим непосредственным начальником, попавшего в оборот коллег Андрея. Вот так встреча на Эльбе. Но всё его внимание сосредоточилось сейчас даже не на новоприбывших, а на их внешнем виде. Он привык к оперативникам в неизменном штатском, что было продиктовано спецификой их работы, конечно же, да и что говорить, ему даже не от всех своих следователей удалось добиться обязательного ношения формы, что уж говорить о сотрудниках Главка, проводивших большую часть своих рабочих дней в засадах, на улицах и в погонях, но сегодня… Они с Комаровым были вместе уже ровно, без нескольких дней, год, но Андрей только сейчас осознал, что за всё это время ещё ни разу не видел его в форме. А она ему, оказывается, так невероятно шла. Форма идёт всем, практически всем, вне зависимости от пола и типа этой формы, но Женя в ней смотрелся совершенно сногсшибательно. Золотые майорские звёзды на погонах с красной окантовкой, золотые же гордо распростёртые крылья орла на строгом чёрном галстуке, фуражка с кокардой. Ухватов почувствовал, как у него учащается пульс. Очевидно, Женя берёг его сердце, раз не надевал её раньше. Он залпом выпил бокал шампанского с ближайшего фуршетного столика, вновь обернулся, но гости их праздника уже пропали из поля его зрения. Ну ничего, раз сами приехали, то не уедут же сразу. Тем более что способы быстро отыскать Шибанова ему были известны, нужно было просто найти Брагина, рядом с которым тот обязательно и обнаружится, а поиски Брагина в заполненном помещении тоже труда не составляли. Андрей уже было собирался ими заняться, но его отвлёк генерал Шайтанов, потом – Игнатьев с требованием срочно подписать ему постановления, как будто до завтра не подождало бы, позже выяснилось, что ему, как начальнику, необходимо было ещё раз лично поздравить поощрённых и выпить за их награды – «дай Бог не последние!». Кое-как покончив со всем этим, Ухватов осмотрел зал ещё раз, не находя уже даже Брагина. Хотя, другой, ещё более знакомый силуэт в проёме балконной двери, ему вроде бы не почудился. Он захватил по пути два бокала с шампанским и вышел на балкон, обрадовавшись, что наконец-то нашёл того, кого так долго искал. – Привет, – он подошёл к перилам и встал рядом. – Привет, – Комаров повернул голову и улыбнулся ему. – Не думал, что вечеринки в Главке заканчиваются в такое детское время. – Да нет, наши ещё празднуют, – мотнул головой Женя. – Но Миша захотел проведать Юрия Ивановича, и я решил вместе с ним к вам на огонёк заскочить. – Это правильно, здорово, что приехал. А чего здесь один дежуришь? – Андрей протянул ему бокал. – Спасибо. Миша с Брагиным куда-то испарились, а тебя не хотел от дел отвлекать, ты, я смотрю, нарасхват сегодня. Жаль, твоё поздравление пропустил. – Мне ещё одно предстоит, так сказать, неофициальное, – скривился Ухватов. – Хотя, почти все уже напились и слушать вряд ли кто-то будет. – Я буду, и очень внимательно, – Комаров достал из пачки сигарету и подкурил. – Уверен, это будет очень красивая речь. – Спасибо, – Андрей поблагодарил уже его. – Ты знаешь, что тебе очень идёт форма? Почему я тебя в ней никогда не видел раньше? Он быстро пробежался кончиками пальцев по погону на его правом плече, смахивая невидимые пылинки. – Да потому, что это не форма, а форменное издевательство, – не разделил его эстетических вкусов Комаров. – Как дышать-то в ней? Галстук ещё этот. Было бы лето, так вообще – здравствуй, тепловой шок. Тот, кто её придумал, явно преследовал цель сократить численность личного состава естественным путём. Ты сам-то как в этом всём каждый день ходишь? – Надевай почаще, со временем привыкнешь. – Почаще, – Женя многозначительно покосился на него. – Однажды на выезд я просто надел чуть более выходную, чем обычно, рубашку, и помнишь, чем это едва не закончилось? – Помню. И очень жаль, что этим тогда так и не закончилось, – Ухватов недовольно насупился. – Не думаю, что стоит доводить тот эпизод до логического завершения именно сегодня, – легко рассмеялся Комаров. – Отсутствие главы отдела на празднике может вызвать ненужные подозрения. – Подозревать – наша профессиональная обязанность, – отмахнулся Андрей и отпил шампанское. – Так что, дождёшься, пока я тут закончу с тостами и напутствиями? А потом – сразу домой. – Дождусь, конечно, куда ж я без тебя? – Я вот без тебя точно никуда уже, – впав в неожиданную задумчивость, проговорил Ухватов. Женя повернулся, зажав недонесённую к губам сигарету между пальцев, и внимательно посмотрел на него. – Ты помнишь прошлый ноябрь? – вдруг спросил его Андрей. – Такое не забывается, – снова улыбнулся Комаров, но его взгляд был очень серьёзным. – Удивительно, как много всего поменялось за год, да? – продолжил свою ретроспективу Ухватов, глядя вдаль, на огни вечернего города. – Кто бы мне на прошлый День милиции сказал, что мы с тобой вот так будем шампанское на балконе Комитета пить, да и вообще, что будем с тобой… Я ведь ничего особенно от жизни тогда уже и не ждал, так, жил по инерции. Да и чего ждать в мои-то годы? Закат практически, понимаешь? – А сейчас что, рассвет, вроде как? – заинтересованно спросил Женя. – Да, – без колебаний ответил Андрей. – Он самый. Сразу после заката. Или как лето сразу после осени. – Ты стихи писал когда-то? – Нет, никогда. – Зря, можешь начать, у тебя точно получится, – с уверенностью дал оценку его аллегориям Женя. – К чему это мне? Мне признание на литературном поприще без надобности. Я просто тебе хочу объяснить, как жил до нашего знакомства. Когда тебя встретил, в принципе задумался, а жил ли я вообще по-настоящему до этого. Сейчас бывает иногда, проснусь, а тебя рядом нет, ты на дежурстве или в командировке, и я пытаюсь вспомнить, а как это ощущалось – когда тебя в моей жизни не было, и знаешь, уже не помню. Я сразу понимал, что всё поменяется, если я тебе о своих чувствах расскажу, но не думал, что всё будет так. Если бы я знал, что всё изменится настолько, что я изменюсь, моя жизнь, что ты всё это изменишь, сказал бы тебе обо всём раньше. – Андрей, ты что, мне снова в любви признаешься? – восхищённо уточнил Женя. – Признаюсь, – ровно и уверенно, не замявшись ни на миг, ответил Ухватов, отметив и это колоссальное, произошедшее с ним изменение. – Почему нет? Мне кажется, я не всё тебе сказал тогда, нервничал сильно, ну да ты помнишь, и за этот год не факт, что успел. – Да ты чего? – Женя потянулся вперёд и ласково погладил его по щеке. – Всё ты успел, и сказать, и сделать. А я тебя полюбил даже ещё раньше, чем ты вообще что-то озвучил. Я же всё вижу и чувствую, тебя и твою любовь, каждый день, весь этот год. Но, если у тебя будет, что к этому добавить, ты всегда успеешь. Год – это ведь не предел, это только начало. Что за приступ рефлексии вдруг, ещё и в такой праздник? – Не знаю, – отстранённо вздохнул Андрей, прижимаясь щекой к его ладони. – Старею, может? – Брось, – Комаров закатил глаза. – Нам с тобой ещё стольких преступников переловить нужно, до старости ещё – ого. – Ну, тебе-то, да. – Эй, мне ведь тоже не двадцать, так-то. – Постоянно забываю, – усмехнулся Ухватов. – Тонкий намёк на то, что мне стоило бы быть более степенным, уравновешенным и рассудительным, чтобы тебе со мной стало проще? – Нет, – испуганно посмотрел на него Андрей. – Не меняйся, пожалуйста. Или, меняйся, но не для моего удобства, а если сам хочешь. Мне с тобой любым будет хорошо, главное, чтобы ты…чтобы ты только был со мной. – Товарищ полковник, – покачал головой Женя, насмешливо прищуриваясь. – Мне кажется, подготовка к мероприятию вас слишком утомила. Отдыхать больше надо, тогда и мыслей странных в голове будет меньше. О чём таком ты вообще думаешь? Прошлое, будущее. Давай про сейчас лучше подумаем? Зачем даты выбирать и итоги подводить? Про любовь мы с тобой можем в любое время поговорить, в более подходящем для этого месте, или вовсе не говорить, а просто ей заняться. – Кстати, про отдых, – Андрей протянул руку, накрывая своей ладонью Женину, лежащую на перилах балкона, и сжал его пальцы. – Вот мы с тобой в Петербурге живём, а ты развод мостов часто видел? – Нет, – Комаров опешил от неожиданности. – Только, если дежурство на праздники выпадало, когда я ещё младшим опером был, но там обычно приходилось в другую сторону смотреть. А что? – Вот и я – тоже, всегда не до этого было. Хочешь, посмотрим? На годовщину. Возьмём пару отгулов, снимем номер в отеле с видом. – А до какого сезон хоть? – Женя достал из кармана телефон, сверяясь с информацией в поисковике. – О, до конца месяца. Получается, успеваем. – Ещё можем поехать к тем ангарам в промзону, где … – иронично предложил ещё один вариант Ухватов. Но Женя тут же сделал большие глаза и отрицательно замотал головой. – Нет-нет, не стоит, спасибо. Это, безусловно, знаковое для нас место, но мне хватило, возвращаться туда что-то не тянет. Меня вполне устроят мосты, я целиком и полностью за них. И я хочу посмотреть на их развод с тобой. Потом он сделал шаг ближе, забрал опустевший бокал из пальцев Андрея и, продолжая смотреть ему в глаза… – Андрей Петрович, вот вы где, – раздался от двери голос секретарши. – Еле нашла. Все только вас ждут. – Да, спасибо, уже иду, – Ухватов обернулся, проводил её взглядом и снова повернулся к Комарову. – Надо возвращаться. Не пьётся им без моих тостов, видишь. – Пойдём, – Женя тепло улыбнулся, задержал его руку в своей, второй – поправив узел его галстука. – Мне уже не терпится услышать твою речь. – Через неделю, для тебя, я заготовлю даже лучше, – пообещал Андрей. – Её я хочу услышать ещё сильнее. Ухватов, не сдержавшись, коротко поцеловал его в щёку и пошёл в зал. Сейчас ему снова придётся поздравлять коллег, желать им будущих успехов в службе и наград, выражать уверенность, что в будущем у них всех всё будет только лучше. К нему будет приковано внимание всего отдела, да что там – всего Комитета, а сам он будет смотреть только на одного человека, на того единственного, который мог придать ему сил и укрепить в нём ту самую веру в будущее, для которой были абсолютно неважны ни награды, ни успехи в работе. Пока они вместе, пока всё, что запланировано впереди, у них одно на двоих, пока под этим трёхсотлетним низким небом разводятся мосты, пока они дышат одним солоноватым, с привкусом металла, воздухом, пока для слов любви у них находится время и под свистом бандитских пуль, и на шумных праздниках, он будет счастлив и будет продолжать верить в это лучшее будущее. Их будущее.