***
Петя прилетел в Питер уже в понедельник утром. В тот же день пришлось плотно позаниматься учебой. А потом 4 дня подряд впахивать на тренировках, аккуратно, но впахивать. К вечеру фигурист приходил домой абсолютно лишённый сил на что-либо, кроме душа и ужина, поэтому в 10 часов уже спал. Камиле юноша за все эти дни ни разу не написал, хотя надо бы. Он видел, что там наговорила жена Плющенко, понимал, как это может повлиять на шатенку, но подходящие слова из-за переутомляемости так и не приходили к нему в голову. Выложенные списки распределения Гуменника совершенно не радовали. Восстановить весь свой прыжковый набор на достойный уровень к концу октября, то есть к этапу в Красноярске, будет очень тяжело. Кроме того, никаких изменений ни в его, ни в камилины этапы не внесли, а, значит, они не встретятся до декабря. Это было слишком печально и грустно. Видеть её вживую и чувствовать рядом – слишком потрясающе. Хочется, чтобы так было постоянно. Единственное, что радовало, так это тот факт, что сегодня пятница, а после неё Дайнеко разрешила отдохнуть до понедельника от подготовки к китайскому шоу. А ещё сегодня должны были объявить решение по поводу его новой короткой программы.***
Вечерняя тренировка. Лёд. Пётр уже закончил с раскаткой, пару раз проехал дорожку из произвольной и уже приступил с отработке прыжков. Спортсмен начал заходить на четверные еще в понедельник, уговорив-таки Веронику Анатольевну. Сегодня парень начал с тройных и, выехав чисто сначала все сольные тройные, потом каскады тройной лутц – тройной ритбергер и тройной флип – тройной тулуп, получил разрешение тренера на четверные, пока та отвлеклась на телефон. Вот он заходит на четверной сальхов, и тут на всю арену раздаётся крик Дайнеко: — Петя, есть русская версия! Есть Рамштайн! – и фигурист падает с прыжка. — Мне не послышалось? – спрашивает молодой человек, подъезжая к бортику, словив дежавю на падение от крика женщины. — Нет, мой золотой! – тренер на радостях обнимает своего ученика и показывает ему сообщение Когана.***
После удачного вечернего проката короткой под уже одобренную русскую версию "Sonne" настроение Пети было на высоте. Радости не было предела, и жизнь снова вернулась в глаза молодого таланта. По пути домой юноша решил все-таки написать Валиевой: Камил, привет! Как ты? Не хочешь по фэйстайму созвониться? Ответ пришёл, когда спортсмен уже поднимался в квартиру на лифте:О, привет! Я недавно
только освободилась,
вот как раз хотела тебе
писать. Я стабильно
удовлетворительно))
Да, конечно,
созвониться можем.
Но давай через пару
часов? Вернусь
домой, дела доделаю
и буду полностью
свободна
Хорошо, наберу тогда *** Камила уже давно была дома. Она поужинала мамиными сырниками с зелёным чаем, приняла расслабляющую ванну, и обсудив ещё некоторые нюансы с юристом, согласилась на его предложение отдохнуть на выходных и не планировать созвонов, так как обсуждать уже было нечего. Обрадовавшись тому, что очередной бешеный день подошёл к концу, Ками взглянула на свои электронные часы и поняла, что скоро ей должен позвонить Пётр. Фигуристка решила заранее переодеться в пижамное кигуруми, расчесала волосы и отправилась за кружкой чая на кухню. Немного уже клонило в сон, но она очень ждала разговора с парнем, по которому, честно признаться, соскучилась. Вернувшись в комнату, девушка поудобнее уселась на кресло перед рабочим столом и взяла в руки телефон, собираясь написать Гуменнику, что освободилась и они могут созвониться. Но тут на телефон поступил звонок – как раз Петя. Камила быстро устанавливает на столе телефон так, чтобы её было хорошо видно и слышно, и принимает звонок: — Привееет, – она машет ладошкой. На экране появляется лицо фигуриста, которое тут же расплывается в улыбке. — Привет, – отвечает довольный молодой человек. — Ну рассказывай, как ты там? – продолжает диалог спортсменка. — В целом все супер. Готовлюсь к шоу, четверные прыгаю, в выходные вот отдыхать буду, – все ещё с улыбкой до ушей говорит юноша. — С приглашением в Пекин поздравляю, с четверными тоже, но чего-то Вы не договариваете, Пётр Олегович. Довольный сидишь, как кот, который сметаны наелся. Колись давай, – прищурив глаза, она отпивает чай. Брюнет засмеялся и выдал: — Ладно, раскусила. Одобрили мне русскую версию на короткую сегодня. Уже на тренировке откатался под неё, – он поставил телефон на кухонный стол, как поняла Валиева, и отошёл в "слепую" зону, бросив которое "я сейчас". — Да лааадно! Ура! Поздравляю тебя! А чей кавер? – радовалась спортсменка. — Спасибо. Не смейся только. Радио тапок, – послышалось откуда-то издалека. Тут засмеялась уже Ками, причём очень звонко. Пока она отходила от приступа смеха, молодой человек вернулся к телефону с кружкой руках. — Устроим вечер чаепития, – пробурчал он. — Прости, пожалуйста, не удержалась. Просто Рамштайн и Радио Тапок... Ладно, извини, я больше не буду, – улыбнулась девушка, отойдя от приступа смеха. — Да, я понимаю, что звучит, как кринж какой-то, но это лучшее из того, что было. Да и ребятам я очень благодарен за то, что согласились поработать со мной, – объяснял Пётр. — Главное, что ты доволен, а там катайся под что угодно, у тебя все равно круто получится, – отпив немного из кружки, проговорила темноволосая. — Я постараюсь. У тебя там что? Какие новости? — Да никаких особо. Подготовка к суду, тренировки. И всё это по кругу, – Камила состроила уставшую гримасу на лице и, вспомнив, добавила, – а нет, Рудковская ещё. С субботы её высказывания в сети мусолят, журналисты пишут с таким напором, что мой телефон скоро разорвется от потока сообщений. — Не обращай внимания на её слова, – нахмурился спортсмен, – она умная там, где не надо. Все адекватные люди понимают, что ты не сможешь всю спортивную карьеру быть в весе пятнадцати лет. Да и тем более, ты после операции вышла и откатала чисто две программы с тройными, по факту сделав даже больше, чем нужно, и вне соревнований! — Я понимаю. Это задевает, конечно, но времени думать ещё на тему её слов у меня нет. Сейчас готовлюсь к суду, каждый день созвоны с юристами, мы, кажется, обсудили уже всё, даже то, как надо дышать, – пролепетала фигуристка и зевнула, прикрыв рот ладонью. — У тебя выходной завтра? – вдруг сменил тему парень. — К счастью, да. Хоть высплюсь, – блаженно улыбнулась шатенка. — Ложись в кровать, там удобнее, чем на кресле, – добродушно предложил Гуменник и, увидев, что Ками двинулась в сторону постели, продолжил. – А по поводу суда: удачи тебе, надеюсь, что справедливость восторжествует и от тебя наконец отстанут. Как говорится, что не убивает, то делает нас сильнее. Чуть-чуть осталось – ты обязательно справишься. Расстелив свою кровать, Валиева вернулась за телефоном, уже вместе с ним улеглась под одеяло и только потом продолжила: — А ты уверен, что морально я жива? – грустно протянула она, устроившись поудобнее и оперев телефон на подушку напротив себя. Вопрос был больше в пустоту, но Петя не растерялся и нашёл, что ответить: — Уверен. Иначе бы ты не боролась. Тебе нужно выдохнуть и в себя поверить. Всё обязательно наладится: ты этого заслуживаешь. А ещё отдохнуть надо – это обязательно! А я всегда рядом. Если тяжело, пиши, звони – я выслушаю. — Я постараюсь. Спасибо тебе! – зевает. – Что там у тебя с Пекином? Ты не рассказал. — Готовимся, программы накатываю. Жалко, что тебя не будет. Твои армии китайских фанатов вытеснили бы всех, – он пропустил смешок. — Я бы с радостью поехала, чтобы отвлечься, но увы... — Поедешь ещё! Знаешь сколько таких шоу будет в твоей жизни? Очень много! Чтобы тебе совсем грустно не было, договорись с тем, кто возглавляет в Китае всё движение в твою поддержку, пусть приготовят подарок, отдадут мне, я привезу, – предложил фигурист и наконец отставил кружку, допив чай. Боже... и вот ему, действительно, хочется этим заниматься? — Мне несколько дней назад писала девочка из российской тимки: говорила, что китайцы очень хотят передать подарки, я в целом могу связаться, но... Зачем тебе это? Для чего возиться с такой ерундой? – вот он, прямой, практически, вопрос, но как же страшно сейчас услышать ответ. Особенно, когда не знаешь, какой ответ будешь рада услышать. Или знаешь... Этого вопроса юноша боялся больше всего, но отвечать было нужно быстрее, чтобы не вызывать подозрений, поэтому времени на размышления особо не было, и он выдал: — Для того, чтобы сделать тебя счастливее. Я хочу, чтобы ты улыбалась как можно чаще. Жизнь из мелочей складывается – надеюсь, что тебе приятно будет. – Вроде бы ничего лишнего не сказал. — Будет, конечно! Спасибо тебе! Давай я тогда админу своей тимки оставлю твои контакты, чтобы в глухой телефон не играть? Ты не переживай, там адекватная девочка, она поможет. – И вот что это значит? Нравлюсь я ему или нет? Надо будет у Лизы спросить, она вроде как опытная. — Хорошо. Ты, главное, не грусти, – с улыбкой отметил брюнет, устраиваясь на подушке. И когда он только успел в спальне оказаться? — Не буду. Расскажи ещё что-нибудь, пока я не уснула, – зевает. И парень начал рассказывать. Девушка точно помнит, что было что-то про учёбу, про Дайнеко, а дальше не помнит, потому что уснула...***
Пётр рассказывал про то, как забавно упал, когда прыгал четверной тулуп на удочке, получил от тренера, и уже через несколько секунд сделал чисто без удочки. Он опустил глаза на экран и увидел мирно сопящую возлюбленную. Молодой человек мгновенно умолк и, понаблюдав минуту, шёпотом позвал Камилу. Ответа не было – значит, спит. Улыбнувшись этой картине, Гуменник сделал скриншот и тихо сказал перед тем, как сбросить звонок: — Спокойной ночи, пиратка. Надеюсь, что тебе снюсь я!***
На утро спортсменка в телеграме увидела скрин, присланный Петей. Вспомнив, про обещанную им месть, она улыбнулась и написала:Прости, я не специально,
но ответочка удалась))
В ответ последовал смеющийся смайл.***
26-го сентября начались слушания в CAS по делу Камилы Валиевой. Как и было объявлено прессе, фигуристка выступала в суде по видео связи, с помощью которой и присутствовала на заседании все 3 дня. Голова начинала пухнуть уже на втором часу. Было слишком много всего: слишком много кривой речи на английском, слишком много чиновников, слишком много текстов, которые в вежливой форме говорили о том, что она преступница, раз посмела приехать на олимпиаду, принимая допинг. С каждым часом становилось хуже, плакать тянуло всё сильнее, но она держалась, хотя так хотелось послать их всех куда подальше и выйти из конференции. И так продолжалось 3 дня, пока не объявили о том, что сторонам нужно дособирать бумаги и заседание переносится на 9-е ноября. Когда было получено разрешение отключиться, темноволосая, нажав кнопку на экране планшета, разрыдалась. — ДА СКОЛЬКО УЖЕ МОЖНО? НУ ДИСКВАЛИФИЦИРУЙТЕ УЖЕ ХОТЬ НА 10 ЛЕТ, ТОЛЬКО ПРЕКРАТИТЕ ИЗДЕВАТЬСЯ НАДО МНОЙ, – такой крик души раздался, казалось на весь мир.***
Выходя из здания, в котором находился кабинет её адвоката, Камила, вытащив телефон из сумки, открыла на нем переписку с Петром Гуменником.Петь, я больше так
не могу...
Сообщение оказалось сразу же прочитанным, но ответа не последовало: парень вышел из сети. В этот момент внутри рухнуло всё. Не нужна. Она ему не нужна. И слезы потекли с новой силой. Девушка не видела перед собой уже ничего. Она просто остановилась посреди улицы и, беззвучно крича, плакала бы дальше, но телефон, крепко сжатый в руке начал вибрировать. На экране высветилось "Петя", и внутри всё рухнуло снова, только уже как-то иначе. Ками приняла звонок и поднесла телефон к уху, прошептав: — Да... — Камила, Господи, что случилось? – на том конце провода послышался запыханный голос спортсмена. — Они не в-вынесли решения... никакого... Заседание п-перенесли на ноябрь... Т-ты понимаешь? Я-я... – Валиева никак не могла успокоиться и собраться с мыслями, захлебываясь в рыданиях. — Тише, успокойся, пожалуйста. Это же ещё не конец всего, маленькая моя, – совершенно себя не контролируя из-за её слез, сказал Пётр, – давай мы просто представим, что это лишь ещё одно препятствие, которое нужно преодолеть на пути к победе. — Но я больше не могу, я так устала, – уже перестав реветь навзрыд, но всё ещё не контролируя слезы, проговорила девушка. — Я понимаю, понимаю. Но ты самая сильная. Слышишь? Самая! Мы обязательно с этим справимся, – вторая оговорка по Фрейду. – Камил, у меня вылет через 40 минут, нам нужно на посадку, я не могу больше говорить, прости меня. Скинь мне свою геометку, я пришлю к тебе Женю Медведеву и Лизу Туктамышеву. Они обе в Москве. И не спорь. Ты не должна сейчас оставаться одна. Пиши мне, пожалуйста, я буду на связи столько, сколько смогу. Но ему хватило бы одного её слова, чтобы отменить Пекин, бросить всё и приехать к ней. А она, собравшись с силами, тихо сказала: — Да, конечно, хорошо. Спасибо тебе. Хорошего полёта, – и сбросила вызов. Только потом добавила, посмотрев на небо– я так хочу, чтобы ты был рядом, не улетай...***
Фигуристка нашла неподалёку лавочку, скинула геолокацию, как обещала. Немного позже отправила сообщение о том, что она в порядке, извинилась за свои эмоции, вываленные на него. И стала ждать, собирая себя по крупицам в руки. Женя и Лиза приехали на удивление быстро. Испуганные до чёртиков, они забрали Камилу и увезли её домой. Лишь там она им всё расскажет...