Пауэргёрл

      Голова шла кругом, заставляя весь мир кувыркаться волчком в тошнотном танце. Я с огромным трудом контролировала своё тело, не представляя даже из какой его точки идёт «тяга» движения — кувыркалась в воздухе «мёртвыми» петлями и делала «бочки». Не летела даже, а бездарно падала, но с тем лишь отличием, что не вниз, а по горизонтали. Бесподобное чувство парения, от которого мигом намокала писечка и затвердели соски, превратилось в грязный мазок и потонуло в отвратительных ощущениях. Нутро, поборовшее ужасающий «яд» в атмосфере, не могло совладать с «вертолётами» от синей жижки. Тошнота накатывала тягучими волнами, будто я катилась по гигантскому «блевотрону», то падая вниз с рвотным позывам, то взмывая вверх с секундным облегчением.       На полном ходу врезалась задницей в одну из высоток, по касательной чиркнув «булками» о стену и вскрывая метров тридцать вертикального стеклянного «озера». Осколки полетели в лицо, как снежок, жаль только, что не освежали.       Или мне это всё просто почудилось?       Земля и небо постоянно менялись местами, как будто я глядела на мир из вертящегося барабана огромной стиральной машины. Звезды сверху и снизу — которые из них настоящие? — не помогали, а лишь с толку сбивали. Всё плыло и кружилось. Даже вестибулярный аппарат не мог дать ни единой подсказки — тело как в межпланетном пространстве застряло, теряя связи с реальностью. Помнил только, что летит к башне Воут.       Выбрав случайную сторону, я помчалась навстречу к звездам, посчитав «эти» огни больше похожими на небесные светила, а не на неоно ночного города. Спешила в верхние слои атмосферы, тонущим в тошноте мозгом припоминая, что холод обычно «продувал» пьяные мысли. Но я супер, мне нужен не просто бриз по спине, а настоящий мороз.       «Мне нужно попасть в стратос!..»       Мысль оборвалась на взлёте, когда мельтешащие звёзды на огромной скорости резко прыгнули прямо в лицо, а затем тело сотряс мощный удар. Едва не достигнув скорости звука, я со всей дури врезалась головой в дорожное полотно, пропахав асфальтную корку. В последний момент поняла, что выбрала не то направление, но мозги сплоховали — мозгам было похер на то, что тело творило.       С треском покрытия проминая дорогу головушкой, я зарылась всем телом в утрамбованный грунт. Пропахала сиськами несколько метров, разгребая песчано-гравийную смесь тугими сосками, как якорями… и тут же опять взмыла в воздух. Рванула вверх, теперь хотя бы понимая, где твердь, а где — небо, и случайно перевернула собой грузовик.       Многотонный седельный тягач с отчаянным скрежетом тормозящих покрышек и рёвом клаксона налетел на меня, сминая бампер о многострадальную белокурую голову. Сотрясся от удара мгновенно погасшей инерции и завалился набок, когда я воспарила над дорогой. Полуприцеп клацнул развалившейся сцепкой и с грохотом налетел на кабину, сминая часть зоны для отдыха.       В перевернутый грузовик, в зданий мости несущую раму, со скрежетом влетел какой-то вечерний лихач. Легковушка смяла капот и вздрыкнула задней парой колёс, перевернувшись на крышу. Поделом, нехрен носиться по улицам…       Я нетвердой рукой отряхивала землю с волос. Удар об асфальт оказался пусть всё ещё ни капельки не болезненным, но на удивление сильным. Это потому, что я упоролась в халмину и себя не контролирую? Меня теперь любой урод пырнет ножичком и кожу проткнёт?..       Но тычок о твердь земную хоть немного прочистил мозги: дурная головушка вспомнила, чем мы с ней тут вообще занимаемся и куда нужно лететь.       Взвившись в воздух на несколько метров над дорогой и выбрав нужное направление, я с мест врубила «форсаж». За секунду разгона пробила звуковой барьер и в грохоте ударной волны устремилась по крутой дуге вверх. Остатки платья тотчас сорвало с тела и разорвало в клочья набегавшим потоком, но мне было жаль только сломанные при падении туфельки — я так и не научилась ходить в них.

* * *

      Башня Войт светилась тысячами огней, словно исполинская ёлка, гирляндой увитая на рождество. Где же здесь Эмми, за которым из огоньков?       Я замерла в воздухе, прислушиваясь. Хотела даже глаза закрыть, чтобы свет не отвлекал, но стоило смежит веки, как Вселенная начинала идти кувырком, угрожая вытрясти и меня душу вкупе с тугою струёй рвоты. Не хватало ещё облеваться на головы горожан — такого позора точно не переживу. Пришлось искать девчонку на слух и, немножко, при помощи зрения — «рентгеновский взор» работал ощутимо получше, чем на трезвую голову.       Эмми оказалась в своей комнате и, кажется, собиралась ко сну отходить. Я услышала её нежный голос, когда она разговаривала с кем-то по телефону на повышенных тонах. Опять ссорилась. С мамой или с Хьюи?       Подлетев к комнате Эмми, я опустилась на встроенную лоджию, постучала в окно на всю стену, опасаясь ненароком разбить его. Пьяными жестами показала ошарашенной девушке, чтобы она сдвинула одну секцию и впустила меня внутрь.       На лице Старлайт читался шок вперемешку с раздражением. Но окно она всё же открыла.       Я «проплыла» внутрь комнаты в позе загорающей нудистки. Кое-как коснулась стопами пола и сползла по стене, едва не своротив какую-то тумбочку с цветочным горшком на ней. Сил всё ещё хватало, чтобы разобрать эту грёбаную башню по винтикам, но не нашлось желания даже прямо стоять. Мой сладкий «восторг» подвёл в неподходящий момент и куда-то пропал, оставив после себя лишь кучу «дерьма».       — Что с тобой? — скептически спросила Старлайт, вставая надо мной с таким видом, словно знала ответ заранее. — Зачем пришла?       — Я о тебе думала…       — И поэтому ты сейчас в хлам, вся грязная, как из угольной шахты?       — Не злись, милая «звёдочка»… Просто на тусовке зажгла — перебрала немного…       Проговаривать слова так не хотелось. Ну, почем Стралайт не понимает меня с полуслова?       — Перебрала? — девушка присела на корточки. — Ты супер, чего такого ты перебрала, что на ногах не стоишь?       Она запнулась и с подозрением протянула:       — Погоди-ка…       Её нежная ладонь коснулась моей щеки, отодвигая испачканные пряди волос и чуть приподнимая голову.       — Какие нежные пальчики… — с моих губ сорвался пошлый смешок.       — Посмотри мне в глаза, — сердито велела Эмми, игнорируя подначку.       — Ага… — я улыбнулась и охотно вскинула взор.       Взглянула в прелестные карие очи белокурой красавицы.       — Да ты же в самом деле под кайфом?! — воскликнула девушка. — Чем обдолбалась? Это А-Трейн, всё он, да?       — Не выдумывай… — моё тело медленно взмыло невысоко над полом, и я плавно двинулась в сторону девушки.       Обняла её за шею, наваливаясь грудью. Эмми тут же оттолкнула меня, вскакивая и отступая на пару шагов.       — Прекрати, — хмуро велела она. — Не распускай руки.       — Не бойся, — я улыбнулась, покачивая головой и пытаясь вытряхнуть из мозгов состояние не стояния. — Мамочка Карен тебя не обидит.       — Как того преступника с поясом смертника? — совсем уж мрачно обронила Стрлайт.       Её слова, как кнутом стегнули, мгновенно весёлый нрав осадили.       — Прекрати, — пробурчала я. — Зачем ты так? Не сравнивай себя с ним…       Девушка вздохнула и покачала головой:       — Тебе лучше уйти, — её глаза засияли.       — Но… но ты мне нравишься, Эмми!       С трудом ворочая непослушным языком, я наконец-то вспомнила, как же легко произносить подобные вещи, прячась за бронёй опьянения. Вот он мой шанс во всём сознаться Стралайт!       — Ты мне очень нравишься, Эмми. Правда! И я хочу, чтобы мы были вместе…       — Не подходи, — не только глаза, но уже и ладони девушки принялись излучать свет.       — Нет, я всё объясню! Не смотри на тело — это же просто обёртка, скорлупка… Внутри него живёт парень, который влюбился в тебя… Я влюбилась в тебя, Эмми!       — Стой, где стоишь, — обронила девушка. — В последний раз предупреждаю.       — Но… — я поплыл к ней, потянувшись ладонью к милому личику.       Мощная вспышка света толкнула в голые груди, на секунду подбрасывая их почти к подбородку и отшвырнув меня назад на несколько метров. Тело отлетело оттолкнуло к окну, но стекла я едва коснулась круглой попой, «чмокнув» голыми ягодицами в о холодный пласт и остановив полёт. С томным выдохом стиснула горевшие наслаждением груди, не в силах сдержаться от внезапного прилива блаженства. Потянулась к промежности пальцами, ощущая, как свет Эмми питал моё тело.       — Боже, да что ты творишь?! — рассерженно воскликнула Старлайт. — У тебя совсем стыда не осталось?       — Перед тобой мне не стыдно… — прошептала я, томно вздыхая и всё-таки унимая эротичный позыв. — потому что люблю тебя, милая…       Отвернулась к окну, собираясь вылететь наружу из здания.       — Стой, — обреченный вздох Эмми остановил. — Сперва иди в душ…       Восторг — самый что ни на есть настоящий! — мгновенно окутал меня. Я обернулась, а спустя миг снова поникла: Эмми с сердитым видом указывала на дверь ванной комнаты.       — Если Пауэргёрл продолжит мелькать на людях в таком виде, — сказала она, — это снизит твой рейтинг. Вымойся и проваливай…       «А, так она не обо мне волнуется, а о моём альтер-эго?» — всплыла разочарованная мысль.       Я опустилась грязными стопами на пол и прошлёпала в ванную комнату. На ощупь зашла в душевую кабинку и крутанула первый подвернувшийся под руку кран. Уткнувшись лбом в мокрый кафель, замерла под струями воды.       Тошнота и головокружение по капельке отступали, как будто стекая вместе с грязью по коже, но мерзкое и непонятное ощущение становилось только сильнее. Словно я прилюдно и по собственной прихоти своё лицо собачьим дерьмом перемазала, а потом пыталась всех убедить, что это совершенно нормально. И Эмми смотрела на меня в этот миг…       Хорошо хоть спасительная сонливость подступала, обещая свалить с ног и укрыть забытьём, спрятать от мыслей, что обжигали стыдом.       — Эй, ты там жива?! — слуха коснулся взволнованный возглас Старлайт. — Эй!..       — Ага, нормально… — едва слышно пробормотала я под нос.       Разумеется, она меня не услышала.       — Карен?! — окликнула снова.       Дверь грохнула, рывком распахнувшись и девушка врываясь в ванную комнату.       — Г-господи! С ума сошла, заживо свариться надумала?!       — А-а-а? — протянула я, лениво повернув голову.       Взглядом наткнулась на густые облака пара, наполнявшие комнату. Кажется, открыла горячую воду, и теперь мне на плечи хлестал почти кипяток, хотя по ощущениям — водичка-то «летняя». Потянувшись, я повернула вентиль, перекрывая жаркие струи.       — Садись! — приказала Старлайт, гневно тыча тонким пальчиком в душевой поддон.       Я подчинилась, сползая плечом по запотевшей стеночке. Мельком заметила, как Эмми снова потянулась к вентилю, но теперь уже вертела оба. Её ладони ощупывали мои плечи и голову.       — Не обожглась? — спросила девушка.       — Не-а… — пробормотала я, чувствуя себя всеми покинутой сиротинушкой.       Гадкое чувство. Так и подмывало врубить внутреннюю «пожалейку» и разрыдаться прямо перед рассерженной «звёздочкой». Что со мной? Настолько «обабилась» за вечер всего?       Эмми продолжала осматривать меня, сощурившись из-за клубов пара. Щупала мой затылок, виски, плеч, трогала щёки и лоб.       — Ты зачем это сделала? — вздохнула она.       — Ерунда. Кипяток не чую совсем…       — Я о «V» говорю. Зачем эту дрянь приняла? Ты же не совсем дура, надеюсь — должна хоть немного понимать, чем это может грозить.       Она ворчала как мама заботливая, отчего я невольно улыбнулась. Проследила, как девушка взяла с полочки флакон с шампунем и вылила немного мне на макушку — вокруг снова запахло чем-то сладким, тропическим. Принялась пальцами массировать кожу и промывать волосы.       — Не знаю зачем, — вздохнула я.       Откинувшись спиной к подруге, запрокинула мокрую голову, прижавшись затылком к животу Эмми.       — Прекрати, — заметно дружелюбнее усмехнулась девушка. — Ты же грязная, как поросёнок.       — Но я всё равно нравлюсь тебе? — улыбка на моих губах возникла словно сама собой.       — Только это не даёт тебе права ломиться ко мне в полубессознательном состоянии.       Сердце радостно замерло в груди! Я вздрогнула, пытаясь подняться, но Эмми надавила руками мне на плечи:       — Сиди, — велела она.       — Так ты… так я и правда тебе нравлюсь?       — Ох, как резво соображать начала, — девушка шлепнула ладонью по моей макушке, брызнув пеной во все стороны. Легонько толкнула, чтобы я опять села ровно. — Не шевелись, грязнуля…       «Дождик» окатил тугими иголками-струйками, смывая грязную воду, а заодно унося с собой разочарование и мерзкий, фантомный «привкус» на языке. На сердце стало чуточку легче. Эмми принялась по второму разу усердно намыливать мою голову.       — Ты не должна использовать «V», поняла? — сказала она. — Если правду сказала, если ты меня…       Девушка на секунду запнулась и продолжила:       — Если я тебе хоть чуточку нравлюсь, то прошу — послушайся и забудь об этой дряни. Ничего хорошего она тебе не даст — просто угробишь себя. А-Трейн придурочный, как он только додумался?..       — Он ни при чём — я сама попросила. Из-за тебя…       — То есть? — удивилась Эмми.       Её пальцы ненадолго замерли, перестали массировать мою макушку. Взгляд карих глаз полнился непониманием. Я поглядывала снизу вверх, запрокинув голову и усмехаясь. Упивалась этим милым замешательством.       Пьяно пожала плечами:       — Каждый раз как возвращалась сюда, в башню, писала тебе сообщения и чувствовала себя так хорошо. Это была наша традиция…       — Да мы же только раз пять переписались! По паре слов всего… — Эмми с растерянным видом вскинула бровки. — И из-за такой ерунды ты решила ширнуться? Сумасшедшая, просто сумасшедшая!.. Вот уж и правда в голове твоей бестолковый мальчишка живёт — это надо было до такого додуматься!       — Для меня это не ерунда. Каждый раз, возвращаясь к себе, меня переполняло удовольствие. Даже… «восторг». Не знаю, как описать… Хотелось всю планету на руки поднять и вверх ногами её перевернуть… А потом, после того взрыва на крыше… Ты отвернулась, но мне хотелось ещё… Ну, а дальше…       — И давно ты этот… «восторг» ощущаешь? — с неожиданным подозрением спросила девушка.       — Началось после того, как мы кофе с тобою попили. А что, ты что-то придумала?       — Сама не поняла до сих пор?       Я тут же усердно закивала головой:       — Это любовь! Да, это она!..       — Какая любовь, дурёха? Тебя же просто препаратом «V» отравили — или через еду, или через вентиляцию. Теперь ясно, почему ты вела себя так — из-за этой дряни.       Эмми грустно усмехнулась:       — А-Трейну, наверное, придётся спасибо сказать — если бы не он со своим ублюдочным ширевом, мы бы так и не поняли…       — Мы? — я запрокинула голову. — Эмми…       — Ну, что смотришь, исчадие ты голубоглазое, — девушка вздохнула. — Не ожидала?       Она мягко обняла ладошками мои щёки, доверительно заглядывая в глаза и добродушно улыбаясь. Я же почуяла, как в груди будто корабельный двигатель загрохотал на повышенных оборотах.       Эти слова её означали «да»? Она тоже любит меня?       — Эмми… Только скажи — одно твоё слово и парня в себе отпущу.       — Отпустишь? Да ты себя видела: какой из тебя мальчишка?       Я зажмурилась на мгновение, намеренно пробуждая в глубине головы знакомое уже жжение, и тотчас распахнула веки, полоснув тепловыми лучами по животу и груди Эмми. На уровне подсознания, за счёт одних лишь инстинктов, тонко выверила силу нужного импульса, прожигая тонкую, промокшую маечку, но не раня нежную кожу.       — С ума сошла! — отшатнувшись, испуганно вскрикнула девушка. А потом с улыбкой добавила. — Это же моя любимая футболка!       Она наклонилась, и наши губы встретились, порождая сладкую дрожь по всему телу.       — Не нужно мальчиков, — прошептала Эмми. — Просто оставайся собой…       Я всем естеством потянулась к ней, целуя сладкие, тёплые губы. Медленно взмыла над фаянсовой ванной душевого поддона, поворачиваясь к девушке грудью. Взяла её за руку и потянула к себе, в душевую кабинку.       «Звёздочка» не упиралась. Она охотно шагнула под струи искусственного «дождя». Коротко подпрыгнула, обхватывая мою талию ногами и обвивая шею руками. Голые, тяжелые сиськи, покрытые пеной, встретились с её горячими титечками, расплющившись под упругим напором девичьих прелестей. Мы снова поцеловались.       Я подхватила Эмми под бёдра, обтянутые мокрыми шортиками, придерживая одною рукой. Самую малость не доставая до дна кабинки, парила в воздухе под потоком воды, лаская милые губки, кусая желанный девичий ротик. Другой рукой разорвала на ней остатки одежды, просто расплющив пальцами, будто гидравлическим прессом, мокрые складки и обнажая стройные линии девичьей фигуры.       Эмми обнимала меня, ластилась всем телом, будто бы извиваясь страстной эротичной волной. С жаром дышала в лицо, кусаясь в ответ и окуная горячий язык ко мне в рот. Её руки убрались с шеи, опускаясь на груди. Пальцы елозили в пене и сдавили соски, стиснув пухлые ареолы.       — Корова сисястая… — прошептала девчонка, лаская мои мясистые дойки.       Подалась вперёд, импульсивно кусая за шею. Стиснула зубки изо всех сил, коих хватило бы, чтоб перекусить толстый пеньковый канат, но я почти ничего не почуяла. Лишь восторженно вздрогнула, когда её прыткий и ласковый язычок лизнул место укуса, пробуждая чудесный озноб по спине.       Пальцы сами собой потянулись к вожделенной промежности, нежно лаская мягкие складочки Эмми. Пробежали по её горячему лону, без колебаний раздвигая чуткую плоть и окунаясь поглубже. Горстью обхватили разгорячившийся клитор, вынуждая «звёздочку» приглушенно вскрикнуть.       — Прости. Тебе больно? — испуганно прошептала я.       Неужели, сил не рассчитала?       Девушка не ответила. Лишь опять укусила за шею, всею промежностью подаваясь вперёд и движением таза погружая в вагину два моих пальца. Плавными колебаньями тела принялась ублажать себя. Мышцы влагалища удивительно крепко сдавили два пальчика — простой человек даже боль мог бы почуять от этого…       Я выдернула руку и плавно опустилась на дно душевого поддона. Толкнула Эмми спиною на стену и опустилась на корточки перед ней, вскинув тугое бедро «звёздочки» себе на плечо. Под струями воды прильнула ртом к наголо выбритой писечке, целуя её, как если бы целовал Старлайт в губы. Посасывая напряженный клитор подруги, и слушая её тихие стоны, окунула язык в горячие недра, проталкиваясь сквозь бесподобное сопротивление.       Её нежное устье изо всех сил противилось мне, находя в этом высшее удовольствие — томные стоны Старлайт говорили лучше всяческих слов. Её пальцы вцепились в мои мокрые волосы, руки давили на затылок, помогая протолкнуть язык глубже, а стройное тело подрагивало и сотрясалось, страстно двигая бедрами.       — Карен… — страстным шепотом позвала девушка. — Карен, посмотри на меня…       Послышался тихий шорох вентилей, и струи воды пропали. Я вскинула взгляд и заметила, что глаза Эмми снова начинали сиять! Она плавно ласкалась влагалищем о мои губы, тяжко дышала и озаряла душевую кабинку золотистым сиянием. На языке возник нежный, ни с чем не сравнимый вкус её выделений, как символ скорой разрядки. Мышцы влагалища жадно сжимали мой язычок.       — Тебе нравится? — прошептала я, с чмоканьем целуя вагину любовницы.       Улыбнулась и взасос чмокнула пухлые складочки, лаская языком крепкий клитор. Девушка всхлипнула, содрогнулась всем телом, будто в попытке сбежать. Сахарные, милые грудки восхитительно вздрогнули, встряхнули сосочками. Белокурая головка «звёздочки» запрокинулась и по комнате раскатился протяжный стон удовольствия. Мягкие бёдра обняли мою голову, а на язык брызнуло ещё больше девичьей сладости.       Эмми повизгивала и сладострастно дрожала великолепные девять секунд, а потом с довольным выдохом опустила голову, роняя на грудь мокрые волосы. Её глаза, сиявшие до сих пор, стремительно угасали.       Старлайт во время оргазма не контролирует свою силу? Как мило…