***
Заседание Совета, на удивление, прошло легко и быстро. Кайрас держался мужественно, в очередной раз встречая разгневанный взгляд Видии. Рам едва сдерживался от ухмылки, наблюдая, как она металась словно кошка, загнанная в угол. Ее гнев можно было понять, но на это не нашлось охоты. Кайрас был один. Деви он, по-видимому, решил оставить в стенах дома, избегая лишний раз мозолить глаза Басу и раздражать ее поступком Совет. Рам догадывался, что Кайрасу нужен был этот брак. Никто добровольно не отдал бы свое сокровище в руки англичан. Хотелось побыстрее закончить. Помолвку решили провести со всем размахом. Первая свадьба за долгие годы в семье Дубеев должна была запомниться народу не меньше, чем самим брахманам. Виву назначили через два месяца, согласовав некоторые детали, размер выкупа и траты. Рама это не особенно заботило. Слишком быстро. За два месяца подготовить такую свадьбу почти невозможно. Рам посмотрел на Видию. Ее скучающий взгляд, направленный на новые записи Совета, быстро устремился на него. Подведенные черным углем лисьи глаза ухмылялись, глядя на Рама. — Что такое, Видия? — Рам улыбался, наливая стакан воды и чувствуя на себе пристальный взгляд. — Просто думала о том, какие нас ждут интересные события, — ответила Видия, приподняв брови. Она игриво провела пальцами по волосам, и Рам в очередной раз убедился в безумности этого рода. Слишком переменчивые. — Новые записи Совета наводят на мысли. — Да, Видия. Ты права. Она гордо вздернула подбородок, и Рам видел, как она любила признание собственной правоты. Радж всегда говорил ему, что Видия видела в Раме то, чего ей не хватало у него.***
— Ты уже думал, что будешь дарить невесте? Камал сидел немного поодаль в тени, источая абсолютное расслабление и спокойствие. На небольшом позолоченном столе перед ним покоился поднос, набитый фруктами. Рам сел напротив Камала, раскинув ноги пошире и скрестив руки на груди. За годы, проведенные вместе, Камал стал для него наставником и покровителем, редко одобряя импульсивность Рама, но всегда поддерживая рассудительность и старания держать себя под контролем. В Совете Камал отличался давящей молчаливостью, если решение казалось ему неверным или противоречило устоям, зато он никогда не проигрывал в схватке с Басу, если действительно считал решение правильным. И почти никогда не ошибался. — Ей нравятся гибискусы. Камал сильно сжал челюсть, и перекатывающиеся желваки были видны даже через густую бороду. Чувствовалось его раздражение. — Гибискусы Арнотти и черные лошади Мургезе, Рам. Камал молча потянулся за напитком. Насладившись, прикрыл глаза, пытаясь поспать в жаркой тени. Рам ушел так же быстро, как и пришел, получив наставление.***
Ранним утром у изголовья кровати Деви покоилась шкатулка: золотая, украшенная мелкими изумрудами и неизвестными вкраплениями. Сверху читалась первая буква фамилии, которой принадлежала эта семейная реликвия. «Д» — Дубей. Из легких выбили воздух, сон моментально испарился, заставив Деви скинуть с себя легкое одеяло и потянуться к подарку. Фамильная печать была не тронута. Она сгорала от любопытства, руки немного дрожали, волнение… Чувство волнения стало постоянным в присутствии Рама. Его холод проникал под кожу, въедаясь желчью в самое нутро. Он почти никогда не смотрел на нее. На собраниях, за столом или на прогулке — он так редко смотрел ей в глаза, что, казалось, можно было ограничиться пальцами одной руки, чтобы пересчитать. Она его терпела. Она искренне в это верила. В день заключения их тайной сделки Рам впервые коснулся ее руки. Интимно до скрежета зубов. Подаренный в тот день цветок теперь покоился между тяжелых страниц очередной прочитанной книги. Не потому, что память, а потому, что очень был красив подарок, а Деви любила красивое. Позволив себе еще немного предаться воспоминаниям, она решилась сорвать фамильную печать и открыть шкатулку, томиться в ожидании уже не хватало терпения. На небольшой красной подушечке лежала фарфоровая черная статуэтка в форме лошади и крошечный сверток. «Дивия, примите мой скромный подарок. Пусть эта лошадь станет для вас отдушиной. Гибискус ждет вас в конюшне». Нахмурившись, она покрутила в руках статуэтку, пытаясь понять свои чувства. Улыбка промелькнула на лице, все-таки Рам умел угодить, даже в такой свойственной только ему манере. Рам думал о ней. И сердце пропустило удар, чувствуя, что он вложил в этот подарок больше, чем она могла бы понять. Возможно, он старался сказать, что понимает ее нужды и желает, чтобы она нашла утешение в их сделке? Она позволила себе представить Дубея, сидящим в кабинете и аккуратно выводящим слова, и вкладывая в них смысл, который ей так хотелось увидеть. Увидеть, чтобы поверить, хотя бы на секунду, что она может быть счастлива. Она перечитывала написанное снова и снова и, наверное,могла бы уже вычитать до дыр маленькое письмо. Взбив копну волос рукой и потягиваясь, чтобы продолжить утренний ритуал сборов, Деви бросила мимолетный взгляд на шкатулку. Необъяснимое тепло медленно растеклось по венам, согревая и даруя какую-то надежду.***
Через сутки Рам почувствовал необъяснимое беспокойство, что Деви не получила подарок. Через пару дней он ощутил острое непонимание ее молчания. Через неделю Рам узнал, что новый конь Деви стал ее любимцем. Его съедала неопределенность. Он нервничал. Через две недели Рам стоял около дверей в покои Деви, вне себя от злости на ее выходку и на себя — за потерю контроля. Он постучал в дверь так сильно, что, казалось, она открылась бы даже без посторонней помощи, просто вылетев из петель. Сердце колотилось о ребра, норовя их сломать. Деви открыла через слишком долгие для Рама секунды, гневно шикнув. — Рам, что ты себе позволяешь? — ее черные брови свелись к переносице, образовав небольшую морщинку между. Он грубо протиснулся внутрь комнаты. — Нам нужно поговорить, — резко бросил Рам, не обращая внимания на ее гневный взгляд, норовящий испепелить его на месте. — Сейчас? Ты хотя бы подумал о том, что я могу быть занята? Как ты смеешь врываться в мои покои без сопровождения? — возмутилась Деви. Рам оскалился. Она сделала шаг назад, уставившись на него с недоверием. Ее глаза были полны смешанных эмоций — гнева, страха, сомнений. — Ты получила подарок? Рам скрестил руки на груди и вскинул подбородок. Он мог поклясться, что она едва сдерживалась, чтобы не выгнать его из комнаты. Зная ее нрав, он удивлялся, как она еще не позвала прислугу, сославшись на то, что будущий муж не может быть в покоях вечером у невесты, да и вообще какой-либо мужчина. — Получила. Деви приблизилась, пытаясь поймать его взгляд. Он намеренно избегал ее глаз. — И где благодарность? — А ты делаешь подарки ради благодарности? Рам вздохнул, понимая, что не сможет избежать ее пристального взгляда. Он боялся потеряться. Ее серые глаза были наполнены беспокойством, смешанным со злостью на такую бесцеремонность. — Ты — моя будущая жена, — Рам сделал шаг навстречу. — Я не потерплю к себе своевольности и такого поведения. Тебе не понравился подарок? Или, может быть, мне забрать его обратно? Деви на мгновение замерла, глядя на него с недоверием. Ее голос прозвучал слабым шепотом. — Что ты говоришь, Рам? Вот так дать и забрать? На секунду в ее глазах промелькнула нечитаемая эмоция. — Нет, конечно, я не хотел этого сказать. Просто, я подумал, что подарок тебе понравится, и… — Рам прервался, как бы пытаясь найти правильные слова. Он завороженно наблюдал за тем, как на лице Деви проносится вихрем тысяча эмоций. — Рам, твои подарки всегда были лишены чувств. Ты так и не понял, что для меня важно… — она сделала паузу, прежде чем продолжить. — Я хочу, чтобы ты понял, что я не просто очередная женщина, которая будет довольствоваться тем, что она получает. — Ты права, Махарани, — Рам, едва коснувшись, очертил пальцами скулы Деви, наклонился ближе. — Я ошибался, что подарки могут заменить истинные проявления любви и заботы для тебя. Прости меня. Обещаю, что буду лучше слушать и стараться угодить тебе. Он в миллиметрах от ее пухлых губ. Чувствовал учащенное дыхание, видел вздымающуюся грудь из-под просвечивающей ночной рубашки и на мгновение задержал взгляд чуть ниже шеи, сдержавшись, чтобы не проложить языком путь от возбужденных сосков еще дальше. — Дивия, — хрипло ударился именем о ее приоткрытые губы, встретил затуманенный взгляд, — таких слов ты от меня ждала, глупая? Она резко отстранилась, словно от пощечины, встряхнула головой, чтобы прогнать неприкрытое вожделение. Потерялась. Рам удовлетворенно оскалился. Не давать ложных надежд и не влюбляться — лучшее решение для их сделки. Он уже давно не питал слабость к искренней любви, для брахманов все покупалось и продавалось. Он даст ей защиту, она — будет прекрасным приложением к его семье и Совет избежит родства с английскими выродками. Дивия Дубей. Он перевел взгляд на нее. Рам уверенно разбивал надежды на счастливое будущее, показывая свое самое неприкрытое жесткое нутро. Разочарованная и оскорбленная. — Уходи, Рам, — она немного дрожала от подступающих слез, ее голос, холодный и отчужденный, эхом отзывался в покоях. Рам стоял еще с минуту, пробежавшись напоследок жадным взглядом по губам Деви и очертив ниже. Ее фигура выделялась в лунном свете, оставляя в голове лишь догадки о том, как бы она смотрелась без ночной полупрозрачной ткани. — Мы заключили сделку, Дивия, — Рам вернул себя к реальности, старательно игнорируя пульсирующий до боли член, — и я обязан следовать обычаям по ухаживанию за своей будущей супругой, чтобы не вызывать подозрений. Басу очень проницательна и она будет не спускать с нас глаз. Веди себя соответствующе и спрячь подальше свои острые зубы. Он развернулся и стремительно покинул покои, оставив за собой лишь терпкий древесный запах, проникающий в ее легкие, и разочарование, смешанное с солью.